RSS
Написать
Карта сайта
Eng

Анонсы

30 марта

Лекция «Образ святого Димитрия Солунского в византийском и древнерусском искусстве», Москва

30 марта

Лекция «Неделя Торжества Православия», Москва

31 марта

Лекция «Земная жизнь Христа», Москва

3 апреля

Лекция «Закат Древней Руси и образ Христа», Москва

6 апреля

Лекция «Святые Великого поста», Москва

13 апреля

Лекция «Середина Великого поста – Крестопоклонная неделя», Москва

13-15 апреля

55-й весенний симпозиум по византийским исследованиям, тема «Правосудие в Византии», Великобритания

14 апреля

Лекция «События Страстной недели», Москва

20 апреля

Онлайн-конференция «Священные дни в раннем и средневековом христианстве», Крит

28 апреля

Лекция «Воскресение и Страшный суд», Москва

18 мая

Лекция «Салоники – город византийских храмов», Москва

3-4 июня

Конференция «Князья, иерархи и люди Древней Руси между властью, повседневностью и храмом», Санкт-Петербург

Россия на карте Востока

Летопись

29 марта 1885 В.Н. Хитрово на заседании Совета ИППО предложил ходатайствовать о вербном сборе в пользу Палестинского Общества

29 марта 1885 решено открыть в Назарете женскую школу ИППО с позволения Иерусалимского Патриарха

29 марта 1898 открыты Енисейский, Подольский, Костромской отделы Палестинского Общества

Соцсети


Загадки Библейского Послания Марка Шагала

«Я родился между небом и землей,
мир для меня большая пустыня,
где моя душа бродит, как факел».
М. Шагал

Человек-факел, освещающий духовным светом то, что трудно увидеть глазу, но о чем тоскует всякая душа, стремящаяся к Богу — таким является для меня образ Марка Захаровича Шагала. «Библейское Послание Марка Шагала» насчитывает 17 холстов и тематически разделено на две части. Первая часть «Послания», объединенная общей сине-изумрудной гаммой, в основном связана с пятью книгами Святого Писания, называемыми «Пятикнижие Моисея». Вторая часть, решенная художником в ярко-красных тонах, вдохновлена одной из самых загадочных книг Библии — «Песнь Песней Соломона». Целью моего выступления является попытка расшифровать первую часть «Послания», полотна которого лишь на первый взгляд являются иллюстрациями избранных библейских сюжетов. Все они объединены не только общими мотивами, параллелями, но темой, идеей и сверхзадачей. Это своего рода живописный эпос, полотна которого правильнее, как того и желал Марк Захарович, воспринимать в совокупности.

Как известно, первая часть «Послания» состоит из 12 картин. Думается, что такое количество полотен выбрано автором не случайно и имеет особый смысл, близкий к библейскому пониманию данного числа. В Библии цифра 12 заключает в себе символ законченности. Так, в году 12 месяцев, а день состоит из 12 часов; так же, как и 12 праотцев или 12 племен (колен) Израиля несут в себе символическую цельность. Но поскольку этот цикл картин озаглавлен как «Послание», то в данном случае уместнее вспомнить 12 учеников Иисуса Христа, ставших впоследствии апостолами. «Аpostolos» в переводе с греческого означает «посланник». И так же, как Иисусовы посланники своим двенадцатиголосным ансамблем свидетельствуют о Христе, так и 12 полотен «Послания», несут общую благую весть, но при этом каждое отдельное полотно заключает в себе особый смысл, являясь неотъемлемой частью целого.

1.

Открывает экспозицию «Библейского Послания» большое многофигурное полотно «Сотворение человека». Отмечу, что картина является программной для всей первой части «Послания». Рассказ о ней хочется  начать словами из «Бытия» — первой книги Святого Писания: «И сотворил Бог человека по образу» Своему (Быт 1:26). В Библии много и довольно подробно описано, как Бог общался с людьми. Творец являлся пророкам или иным избранным людям, но при этом Он всегда оставался невидимым. Поэтому они не могли представить себе облик Создателя, равно как и осмыслить всю Его бесконечную глубину.

На этом основании в древней  иудейской и ранней христианской традициях изображение Бога отсутствовало. Отсюда в данной картине Шагала мы не видим Творца, но созерцаем Его деяние: создание первого человека. И хотя художник следует традиции, тем не менее, именно в этом полотне он касается темы сходства Творца с Его творением, то есть с человеком. Он решает ее до гениальности просто и вместе с тем глубоко сакрально.

Как вы помните, процесс божественного творения человека состоял из нескольких этапов. Вначале Творец «из праха земного» создал тело человека, потом оживил его, а позже назвал Адамом, что в переводе с еврейского означает прах земной (Быт. 2:7). Замечу, что художник довольно точно придерживается текста Святого Писания и изображает своего человека как бы на пороге жизни — сознание Адама отсутствует, мышцы  расслаблены, тело бездыханно, а в лице ни кровинки. Перед нами лишь начальная часть божественного промысла. Творец создал пока только тело, но тело это еще не весь человек, у него нет главного — того самого божественного начала, которое роднит людей с Создателем. В каждом человеке живет божественный образ, это — душа, которая, как и Бог, невидима и бессмертна. В этом заключается наше сходство и общность с Творцом. Шагал изображает тот самый момент, когда Создатель, по слову Святого Писания, вот-вот «вдунет в лице его дыхание жизни» (Быт.2:7).

Как же, по мнению Шагала, это могло произойти? Ответ на этот вопрос находится внизу картины, слева, где художник поместил голубя. Голубь — известный библейский символ, означающий нисхождение божественного начала на человека. Именно голубь символизирует третью часть триединства Бога — Духа Святого. Как вы помните, Святой Дух — главное действующее лицо в непорочном зачатии Девы Марии. Поэтому в каноническом сюжете «Благовещение» рядом с Девой Марией и Ангелом, принесшем ей благую весть о том, что у нее будет особое дитя, иконописцы рисуют голубя. И, конечно же, присутствие голубя в данном полотне не случайно, оно придает всей композиции картины «Создание человека» смысловую законченность. Еще секунда и свершиться непостижимая тайна мироздания — человек получит величайшую божественную награду — Душу. Но это мгновение еще не наступило, и пока шагаловский Адам безвольно покоится на руках крылатого ангела.

Слово «ангел» происходит от латинского «angelus», а оно, в свою очередь,— от греческого «angelos» и переводится как «вестник». Ангел-вестник  обозначает сверхчеловеческое существо, своего рода посредника между человеком и Богом. Таким посредником и является этот крылатый шагаловский герой. Он поддерживает человека, как бы «помогая» ему родиться. Ангелы часто встречаются в картинах Шагала. Отвлекаясь от темы, напомню, что Марк Захарович с детства видел вещие сны и видения. В книге «Моя жизнь» он не раз рассказывал об этом. Вот, к примеру, как художник описал одно из своих видений: «Темно. Вдруг разверзается потолок, гром, свет — и стремительное крылатое существо врывается в комнату в клубах облаков. Тугой трепет крыльев. Ангел! — думаю я. И не могу открыть глаза — слишком яркий свет хлынул сверху. Крылатый гость облетел все углы, снова поднялся и вылетел в щель на потолке, унося с собой блеск и синеву. И снова темнота. Я просыпаюсь. Это видение изображено на моей картине „Явление“».

Из духовной литературы известно, что Бог — высшее существо, обладающее целым рядом черт, но только некоторые божественные свойства, как, например, святость могут иметь отношение к высоко духовным людям: пророкам, патриархам и святым. Сквозь пелену грешного мира Шагал своим внутренним взором увидел некоторых великих людей ветхозаветных времен, сделавших особенной историю избранного Богом народа. Художник обдумал их судьбы и сделал героями первой части своего «Послания» и, в частности, в картине «Сотворение человека» он расположил их в верхней правой стороне холста, композиционно объединив в круг.

Традиционно круг являлся символом объединения, таковое значение он несет и в композиции полотна «Сотворение человека». Все герои круга показаны художником в момент высочайшего духовного напряжения. К примеру, великий царь Давид, расположенный в правой стороне круга, читает созданный им псалом. Его прекрасное лицо наклонено к книге, а левая рука лежит на сердце, как бы указывая на то, что все его лучезарные сочинения шли из глубины души. Весь его образ является олицетворением духовности и доброты. Обратите внимание, что двумя почти перпендикулярными линиями Шагал соединяет своего Давида с центральной композицией — ангелом и человеком на его руках. Эта смысловая вертикаль дает возможность сделать вывод об их некой общности. Невольно приходит на ум известный псалом Давида «Господь — Пастырь мой».

Чуть ниже Давида — Иаков, опираясь на лестницу, которая, как считают богословы, является аллегорией «дороги с земли на небо», высоко поднял свечу. Ею он как бы освещает неизведанный путь, предназначенный его народу. Внизу, в кобальтовом пятне, автор помещает великого праотца Ноя с многочисленной семьей, животными и птицами. Правее Ноя, в позе роденовского «Мыслителя» застыл Авраам, а за ним, стоит Сарра. Словом, здесь, в круге, все те, кто является героями отдельных полотен «Послания». Включен в круг и Адам, которого несет на своих крыльях ангел. Круг, объединяющий всех героев полотна — это своего рода «содержание» первой части «Послания», исключая Давида и Христа. Однако последнее замечание только на первый взгляд является исключением. На самом деле Христос является очень важной фигурой не только данного полотна, но «Послания» в целом.

Образ Иисуса Христа, изображенный Шагалом в самый сложный и решающий судьбу человечества момент — распятие на кресте — есть ключевая фигура круга. Традиционный иудейский молитвенный шарф (талес), изображенный Шагалом в виде набедренной повязки Иисуса, подчеркивает Его принадлежность к избранному народу. Возникает справедливый вопрос: «Почему в сюжет „Сотворения человека“ Шагал включил героев, которые на целые века и даже тысячелетия отстоят от момента появления Адама и почему из великого множества людей он выбрал, к примеру, Ноя, Авраама, Иакова, Давида и в особенности Христа?»

«Иисуса Христа не должно быть рядом с Адамом по определению»,— так высказался в Интернете один зарубежный почитатель творчества Шагала. Иные участники дискуссии по Интернету о «Библейском Послании Шагала» относят такое расширение сюжета «Сотворения человека» к безудержной фантазии художника, оправдывая свое мнение тем, что фантазию такого мистического живописца, каким является Шагал, очень трудно уловить, понять, а тем более объяснить. А между тем, это не таинственный каприз подсознания гения, а четко сформулированная позиция верующего человека, обладающего удивительно метафоричным живописным языком и опирающегося не только на иудейскую традицию. А посему ответ на эту «загадку» нужно искать не в Танахе (Ветхом Завете), а в Новом Завете, то есть в книгах, повествующих о времени и жизни Иисуса Христа.

Известно, что Новый Завет открывают четыре книги Евангелистов, которые описывают жизнь Иисуса, дополняя и углубляя один другого, рассматривая историю как бы с четырех сторон света. Так, в третьей главе Евангелия от Луки (Лук. 3.23-38) записано родословное дерево Христа. В числе Его родственников или предков имена Давида, Иакова, Ноя и Авраама. Вот и ответ на эту загадку. Шагал поместил на полотне «Сотворение человека» только тех героев Библии, кто имеет родственную связь с Иисусом Христом! Однако родословие Христа состоит из более семидесяти имен. Почему же Шагал выбирает из них лишь эти конкретные имена? Что между ними общего, и каков смысл данного отбора?

Христиане считают Иисуса Христа Мессией. Видимо, Шагал разделяет это мнение и поэтому собирает в круг только тех родичей Христа, которым были свойственны мессианские обетования. Думаю, что именно это хочет подчеркнуть Шагал своим отбором героев. Древние иудеи считали, что будущий Мессия обязательно должен быть из рода Давида. Напомню, что современники-христиане называли Иисуса «Сын Давидов». Обращает на себя внимание, что композиционно Давид находится на горизонтали Христа. Таким образом, становится понятным общий смысл композиции, заключенный художником в круг. Шагаловский Иисус-Мессия олицетворяет собой дорогу в небесное царство, и чтобы мысль эта была понятнее зрителю, художник помещает рядом с Христом лестницу (аллегорию небесного пути), такую же, как у Иакова.

Рядом с Иаковом один из загадочных героев круга — козлик с большими добрыми глазами и телом человека. Козы в Библии считаются чистыми животными (Втор. 14.4.), и, в частности, их, наряду с агнцами библейские люди приносили в жертву (Лев. 1.10; 3.12). Уже не раз было замечено, что художник очень тепло относился к животному миру, особенно к тем его представителям, которых, в соответствии с иудейской традицией, человек приносил в жертву для искупления собственных грехов. Искусствоведы справедливо считают, что это является характерной особенностью творчества Марка Шагала. Так, тельцы, овны, козы, заключающие в себе жертвенный образ, присутствуют в иллюстрациях Библии 1932 г. К примеру, в картине « Жертвоприношение Ноя», художник изображает на жертвеннике овна и козла.

В Святом Писании встречается животное-символ — «козел грехов» или «козел отпущения». В древности, в день искупления (очищения) иудеи выгоняли «козла грехов» к демону пустыни — Азазелу — после того, как на него символическим образом переносились все их грехи (Лев. 16:15-22). В произведениях Шагала, столь склонного к созданию символических образов, все проникнуто высочайшим смыслом, наполнено глубоким содержанием и, думается, этот человекоподобный козлик имеет прямую связь с библейским «козлом грехов». Ведь не спроста же мастер наградил это животное, так похожее на человека, руками, в которых оно держит свиток. Бедный козлик прогнулся под его тяжестью, а между тем, свиток совсем небольшого размера. Вероятно, в нем записаны людские грехи, а это «вещь» неизмеримо тяжелая. Возможно, по мысли мастера, это странное мифическое существо является «всемирным козлом грехов», своего рода прообразом или предтечей человека, взявшего на себя все грехи мира, то есть Христа.

Обращает на себя внимание тот факт, что ноги Христа опираются на красно-коричневую птицу, напоминающую петуха. Петушок — излюбленный персонаж шагаловских полотен и в его творчестве встречается не реже, чем козлик, телец или агнец. Сделав петушка подножием Иисуса, Шагал хотел подчеркнуть определенную мысль, вероятно, связанную с символикой, которую заключает в себе эта птица. Христиане издавна связывали образ петуха с началом чего-то нового, а еще он был символом очистительного огня. В иудейской традиции петух является главным действующим лицом религиозного ритуала искупления, проводившегося в канун Судного дня. В этой связи вспоминается гуашь 1912 г. «Канун Судного дня». В ней отражено глубокое религиозное чувство художника.

Судный день — это один из 12 иудейских праздников, день покаяния и молитвы. Это самый важный праздник в году для верующего иудея. Это день искупления грехов, которые человек совершил против Бога. На петуха, которого именовали «мужчина», символическим образом перекладывали человеческие грехи и приносили его в жертву. В день, предшествующий Дню Искупления, белого цыпленка поднимали над головой и, совершая вращательные движения рукой, в которой держали петушка, произносили: «Это — замена мне, это — вместо меня, это — выкуп мой. Пусть уделом этого петуха станет смерть, а моим уделом — благополучная жизнь и мир». Исходя из этого получается, что и петушок, расположенный в ногах Иисуса, может нести некий жертвенный мотив и заключать в себе образ, близкий по смыслу шагаловскому «всемирному козлу отпущения».

Интересно отметить, что цвет петушка совпадает с цветом свитка, который держит человекоподобный козлик. В этом читается не только их общность как существ, берущих людские грехи на себя, но и символическая связь с Христом, пришедшем в мир, чтобы выполнить миссию — искупить грехи всего рода человеческого, начиная от Адама — героя центральной части полотна. Кстати сказать, список человеческих предков Иисуса в Его родословии начинается от первого человека, то есть свой род Христос ведет от Адама. А еще здесь уместно будет вспомнить, что апостол Павел называет Христа «последним Адамом». В Первом послании к Коринфянам (15:45) он пишет: «Первый человек Адам стал душою живущею; а последний Адам есть дух животворящий. Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба». В Послании к Римлянам Павел писал, что Адам, из книги «Бытие», нарушивший запрет Бога, указывает на будущего Адама, как на свою противоположность, т. е. на Христа, который послушно выполнил волю Бога (Рим. 5:14).

Из вышеизложенного получается, что идея первой картины «Послания» намного шире и глубже, чем простая констатация факта сотворения человека. По мысли Мастера, его Иисус Христос — это агнец, которого Бог принес в жертву ради спасения всего человечества, начиная от первого грешника. Христос, «смертью смерть поправ», выполнил свою миссию — искупил грехи всего рода человеческого, и именно поэтому христиане всего мира величают Его Спаситель. Шагал начинает свое «Библейское послание» с радостной вести о надежде на воскресение каждого человека, надежде, которую принес в мир Мессия-Христос.

Уже не раз отмечалось, что нередко в своих произведениях Шагал изображает время как поток, преходящий в вечность, где прошлое и настоящее взаимосвязаны и устремлены в будущее. Заключая своих героев — Адама, Ноя, Авраама, Исаака, Давида и Христа — в круг, художник соединяет всех в единое целое, и получается своего рода многоликий портрет, представляющий квинтэссенцию человеческого духа, причем, явленную нам вне времени. Это своего рода портрет «мировой души». В какой-то степени она напоминает чеховскую «мировую душу» из «Чайки»: «Люди, львы, орлы и куропатки. Общая мировая душа — это я. Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки».

Потрет мировой души Шагал не закончил, он находится в бесконечном процессе создания. Разбросанные по полотну люди, птицы и звери вовлечены лазурным шагаловским потоком в общее движение, где круг переходит в другой круг, а затем в спираль, которая символизирует бесконечный поток жизни.

Историческую спираль жизни раскручивает ярко-красное шагаловское светило. Ясное солнце не редкий гость на полотнах художника. Тонкий ценитель и почитатель Библии Шагал знал, что, согласно пророку Иеремии, солнце, целые тысячи лет совершающее свое дневное и годичное течение, служит залогом и образом неизменяемости Божественных советов и определений (Иер. ХХХI 35,36). Возможно, в данном произведении оно является своего рода печатью, скрепляющей правдивость позиции художника, или эмблемой, подтверждающей незыблемость происходящего.

Солнечная спираль расцвечена художником в цвета радуги. Сделано это, конечно же, не для яркости полотна, а для уточнения смысла изображаемого. В библейской символике радуга обозначает божественное знамение (Быт. 9, 14-15). Одним из основных цветов спектра является красный. Он имеет множество оттенков, которые несут каждый свою образность, но в христианском и, в частности, православном определен как животворящий. Так, у Шагала пурпурное солнце находится в середине спирали. Оно испускает свои животворящие лучи и тем самым как бы двигает Историю человеческой жизни на земле.

Солнце соединено алым лучом с краснокрылым ангелом. Этот ангел не включен художником в движение спирали и находится в левой верхней части полотна. Она отделена от всей лазурно-голубой композиции золотистым фоном. Вероятно, на желто-золотистом фоне художник изобразил другую часть мира. Это не земля и не рай, это то место, откуда прилетают на землю ангелы. В этот небесный, а, возможно, даже более высокий мир Шагал поселил фигуры, среди которых находится  ангел с красными волосами, держащий кривой рог. Слово «рог» употребляется в Ветхом Завете как эмблема могущества, чести и славы. Ангел трубит в рог, и под этот звук солнце, испуская радужные лучи, раскручивает спираль человеческой жизни на земле, где среди множества людей доминирует Мессия — Иисус Христос.

Над трубящим ангелом Шагал поместил маленького человека, перевернутого вниз головой. В нем уже произошли изменения, и все перевернулось с ног на голову. С помощью этого излюбленного художником приема, проникнутого чисто шагаловской магией, он нарисовал образ космического переворота, последовавшего после явления в мир Христа.

Здесь стоит остановиться и вспомнить древний иудейский праздник Рош hа-Шана. Он называется в Торе «днем трубных звуков», потому что трубление в шофар — кривой бараний рог, примерно такой же, как у шагаловского ангела — особая традиция данного праздника. Момент звучания рога является центральным в службе, посвященной Рош hа-Шана. Звук шофара призывает: «Очнитесь те, кто дремлет, кто тратит отпущенные годы бессмысленно. Обозрите души свои и добрым сделайте дела ваши».

Полагаю, что шагаловский ангел трубит именно в шофар и не только потому, что рог ангела по форме похож на шофар, а потому, что праздник Рош hа-Шана отмечается в честь сотворения мира. Создание  человека — это часть божественного плана сотворения мира, то есть этот праздник имеет прямое отношение к теме обсуждаемой нами картины.

В христианском понимании сущности Бога есть понятие Троица (лат. «Trinitas»): Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Дух Святой. В связи с этим обратим внимание на верхнюю левую часть картины, решенную в желто-золотистом колорите. В центре мы видим Моисея — великого вождя израильского народа. Он получает от Бога скрижали божественного закона. Образ всевышнего Отца решен Шагалом в древней иудейской традиции: Яхве спрятан за облако, видны только дающие руки. Образ Бога как дающая или указывающая рука есть не только в иудейской традиции. Так, известная русская поговорка гласит: «Под Боговой рукой ходят все земли и народы». Поэтому мы смело можем определить «Облако с руками» как аллегорию Бога-Отца.

Древние христиане вместо известного нам образа Иисуса Христа традиционно употребляли Его символические изображения: крест, агнец, пастырь с овцами, рыбы и др. Рыбы обозначали Христа и Его Церковь. По правую сторону от Моисея одна большая сине-белая рыба, которую мы можем истолковать как символ Христа. Это справедливо уже потому, что у рыбы мы замечаем два плавника, напоминающие кисти рук, то есть одинаковую деталь в сравнении с аллегорией Бога-Отца. Укрепляет в этой мысли и общее цветовое решение. Иными словами, эту аллегорию можно ассоциировать с Богом-Сыном.

Рядом с изображением Бога-Отца Шагал расположил летящего белого голубя, который является символом «Святого Духа», поэтому художник нарисовал вокруг него нимб. Таким образом, получается, что если эти рассуждения верны, то в золотистой части холста Шагал символически изобразил Троицу. Как известно, учение о Троице составляет основную и отличительную черту христианской веры. Разумеется, эта свободная интерпретация очень далека от канонического изображения, но по своему теологическому содержанию она является уникальным образцом «наивного» религиозного искусства. Эта дивная «Троица» подкупает своей чистосердечностью и искренностью. «Троица» Шагала, изображенная так оригинально, является очень важным аспектом в понимании смысла не только данного полотна, но «Библейского Послания Марка Шагала» в целом.

Когда я пыталась понять смысл символов картины «Сотворения человека» и по ним разгадать идею художника, я обращалась к христианской и иудейской традициям, находя то в одной, то в другой ответы на свои вопросы. Думается, что Шагал не разделял религии, не предпочитал одну традицию другой, а, воспринимая их духовное многообразие вкупе, выплескивал свои иудо-христанские воззрения произвольно и легко, как краски на холст. Он не заботился о том, как оценят его полотна, не выбирал зрителя, а, подчиняясь только своей интуиции и вдохновению, рисовал с открытым всему миру сердцем. Он неоднократно подчеркивал, что его «Библейское Послание» было обращено ко всем людям, ибо его герой — «человек, который не изменяется в веках, который видит Бога, говорит с Ним и черпает оттуда свое достоинство и величие». Не случайно, когда встал вопрос о музее для его «Библейского Послания», художник хотел построить особое здание. Оно  не должно было быть ни  музеем, ни синагогой или церковью, но местом, где человек любой религиозной принадлежности, не отвлекаясь на исполнение культовых обрядностей, мог бы предаться созерцанию картин и размышлению о Боге и Его промыслах о человеке.

Если мы внимательнее присмотримся к правой нижней части картины «Сотворение человека», то в голубой дымке увидим обнявшуюся пару. Она очень похожа на героев двух последующих полотен — Адама и Еву.

2.

Первый холст  называется «Рай», второй — «Изгнание из Рая». Наряду с Адамом и Евой полноценным героем этих двух произведений является необыкновенно красивый шагаловский рай. В Библии Рай — «сад Эдемский» или «парадиз» — это земное место сотворения человека. Как и в «Сотворении человека», в центре полотна «Рай» Шагал поместил солнце. Композиционно оно делит холст  на две части, которые в свою очередь отображают два события: слева — Адам и Ева до грехопадения, справа — после него.

В отличие от предыдущего полотна, художник окрасил солнце в оливково-белый цвет. Судя по тому, что прямо по его поверхности разгуливает животное, напоминающее белку, оно совсем не горячее и это понятно, ведь в раю и так тепло. Должно быть, Шагал подразумевал, что у этого светила совсем иные функции, чем обогревать пространство или освещать. А еще в этом явно просматривается гармоничное существование и даже общение солнца и животного, где солнце — главный символ природы, а животное — маленькая составляющая огромного природного творения. Возможно, это аллегория общения Всевышнего и человека. Рядом с солнцем висит месяц, похожий на банан, у которого, так же, как у солнца, иные функции, чем у настоящей луны или звезд. Полагаю, что одновременное присутствие на полотне сразу двух светил подчеркивает не только вневременное живописное повествование. В раю Шагала ни в чем и нигде нет антагонизма, и даже солнце и луна являют себя не соло, а дуэтом.

Свой сказочный рай Шагал наполнил фантастическими растениями, мифическими птицами, животными и едва заметными, как бы потусторонними существами. Он создал  особый мир, где все, кто там обитает, перемещаются в пространстве так, как им заблагорассудится. Рыбы здесь плавают по небу вместе с людьми, а птицы плывут в глубинах вод, не обращая внимания на резвящихся рядом людей. Точнее, здесь нет таких понятий, как небо и земля, здесь другое измерение. Жизнь созданий в шагаловском раю очень похожа на сон, в котором любой человек может пройти сквозь каменную гору или перелететь как птица с ветки на ветку, а может ощущать себя животным, рыбой или даже неизвестной фантастической сущностью.

Объединяет людей и таинственных существ то, что все они не реальны. Это в какой-то степени относится и к левой паре людей. Так, черты Адама и Евы размыты, они лишь намечены. Художник нарисовал их безликими и почти безглазыми. Адам и Ева разобщены и заняты каждый собой. Адам сидит, а точнее сказать, парит, удобно устроившись на «подушке» из облачка. Слева от него сквозь туманную зелень проступает небольшая стайка рыб. Они, кружа и играя друг с другом, летают рядом с головой первого человека. Возможно, это вовсе и не рыбы, а навязчивые мысли Адама. Рыбы-мысли — это вполне в духе Шагала. Художник не раз объяснял: «Когда я начал изображать человека и его воспоминания, его размышления как что-то одновременно существующее и видимое, мои картины считали чудачеством. Но ведь это время человека, каков он есть на самом деле. Разве память — это не форма времени? А память всегда с человеком, его прошлое всегда с ним. И его мысли. Это как бы одно существо, и я его изображаю. Это помогает понять человека…» В этом смысле очень любопытна фигура зеленого полупрозрачного человека с протянутыми в сторону Адама руками. Он замер в воздухе, как цирковой гимнаст в стоп-кадре. Можно предположить, что «зеленый гимнаст» — это результат размышлений Адама о смысле собственной жизни в раю. А, может быть, это его мечта или предчувствие будущего вкушения плодов с запретного райского дерева. Не случайно «зеленый гимнаст» движется со стороны «Дерева познания добра и зла», правда, пока что с пустыми руками… Но наиболее интересно в этой фигуре то, что она имеет сюжетное развитие в картине «Изгнание из Рая», о котором я расскажу чуть ниже.

Рядом с Евой, как сосредоточение светлых сил, плывет белое облако. Как я уже упоминала, облако — это очень популярный символ, обозначающий Бога. В Библии Господь часто общался с людьми посредством облака. В данном случае мы можем смело предположить, что Всевидящий и Всезнающий Бог, предвидя каверзную задумку темных сил, как бы предостерегает или даже загораживает Еву от общения со странным неприятного вида существом. Если смотреть со стороны Евы, то за Богом-облаком распласталась не то огромная птица, не то фантастический зверь. Не исключено, что так Шагал изобразил результат работы темных сил хаоса, которые сотворили это чудище. Персонифицируя в этом туманном драконе силы зла, художник являет нам прообраз сатаны или дьявола. Чудище расположилось над самой головой Евы. Пытаясь обойти светлое облако, оно как бы  подступается к Еве и нашептывает ей что-то недоброе.

Согласно Святым Писаниям, Бог заключил с людьми договор о том, что они не притронуться к «Дереву познания». Они дали слово. Но не стоит забывать, что Бог создал человека свободным в выборе с кем им быть: с Богом или с Его противником. Только на один момент люди отступили от Бога. Дьявол не преминул воспользоваться удобным случаем и искусил Еву. Она, в свою очередь, подтолкнула к греху Адама, и вместе они нарушили слово, данное Всевышнему о неприкосновении к «Дереву добра и зла».

Правая сторона полотна изображает момент после искушения. По «Дереву познания» ползет змей-искуситель, свершивший свое черное дело. Может показаться, что это новое лицо в картине, но это не так. Просто  художник лишил темное чудище крыльев, лап и хвоста из перьев. Он сделал это в соответствии со Святым Писанием, согласно которому свободно летающий дракон, после того, как совратил людей, изменился и из чудища превратился в ползающего змея: «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал, будешь ходить на чреве твоем». Наказанный змей изображен художником с определенной долей юмора в виде толстого червяка с довольно ироничной ухмылкой на хитрой маленькой морде.

Адам и Ева стоят под необыкновенно красивым «Деревом добра и зла», пестреющим лиловыми и алыми соцветиями. Запретный плод в руках Евы, она нежно протягивает его Адаму, он, судя по страстным жестам, уже вкусил его. Люди познали результат запретного плода, то есть им открылась некая тайна, и поэтому художник рисует их лица более осознанными, а глаза раскрытыми. Кстати сказать, это точно соответствует текстам Святого Писания. Оно повествует о том, что после того, как Адам и Ева съели плод с запретного райского дерева «открылись глаза у них обоих» (Быт. 2:24). А дальше в Писании следуют такие слова: «И прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть» (Быт  3:7). Это полотно решено художником очень оптимистично. На фоне райского «Дерева», мерцающего разноцветными красками, мы видим соединенных земным счастьем людей.

Обняв друг друга, они стоят наполненные новым чувством и надеждой. Всем этим великолепием Шагал дает нам понять, что отлучая людей от рая, Бог не оставил своей заботы о них. Он дал им надежного спутника. Сопровождая людей в те пределы, где отныне им суждено жить, многокрылый Серафим осеняет счастливую пару. Влюбленные люди и осеняющий их Серафим композиционно напоминают пару с картины Шагала «Свадьба» 1918 г.

Животные и птицы правой стороны полотна тоже, как и люди, более ярко выписаны, чем слева. Здесь прекрасный желтый павлин, львица, но более всего обращает на себя внимание большой лев с добрым человеческим лицом. Не настаивая, выскажу как версию, что этот лев может иметь отношение к самому Шагалу и заключать в себе своего рода аллегорический автопортрет. Правду сказать, никаких схожих черт с лицом или фигурой Шагала в этом милом звере нет, но есть определенный символический смысл. Известно, что художнику импонировало, что он тезка первого Евангелиста — Марка, а его символом является лев. Как вспомогательный элемент «лев исполненный очей» часто встречается в древнерусской живописи, заменяя  потрет Евангелиста Марка. Конечно же, Шагал был хорошо осведомлен об этом, и было бы вполне в его духе оставить на картине такой оригинальный автопортрет.

Не исключено и то, что в фигуре льва художник имел в виду не себя, а первого Евангелиста. Так или иначе, но думается, что этот лев — не простое животное, он определенно несет некую символическую нагрузку, так как фигура, человекоподобное лицо и весь его облик словно бы сошли с иконы простого деревенского письма.

3.

Полотно «Изгнание из Рая», насыщенное изумрудными и васильковыми тонами, представляет собой еще более яркую картину, чем холст «Рай». Из Библии известно, что через Эдем протекала река. В Святом Писании вода, будь то река или ручей, ассоциируется с жизнью, а отсутствие воды — со смертью. Поэтому в библейских текстах реки часто упоминались вместе со спасительными благами. Так, Бог направляет мир, как реку (Исх. 66:12), или мудрость книги завета сравнивается с водным богатством рек (Сир. 24:27). Шагаловская река, напоминающая развевающуюся лазурную ленту, стремительна, как горный поток, и необыкновенно красива, она воистину райская река, олицетворяющая жизнь. Жизнь внутри нее и вокруг просто кипит. Люди до грехопадения не знали, что такое смерть. Их жизнь была бесконечной, как эта река. После того, как люди покусились на запретный райский плод с «Дерева Познания», им было запрещено проживание в Раю. Говоря языком шагаловской живописи, Бог отлучил первых людей от бесконечной реки жизни. Не случайно Архангел своим синим, как вода, жезлом гонит Адама и Еву не из рая вообще, а от реки. Река кобальтовым водоразделом отделяет их прежнюю райскую жизнь от будущей жизни вне рая. Впереди у людей не только добро и любовь, но и познание зла и смерти.

Сюжет «Изгнание из рая» всегда рассматривался художниками разных времен как страшная человеческая драма. Вспомним хотя бы фреску Сикстинской Капеллы в Ватикане. Великий Микеланджело в сюжете «Изгнания» изобразил Архангела, который своим тяжелым жезлом  наносит Адаму довольно серьезный удар. Тот, прикрываясь руками, пытается уберечься, при этом испуганная Ева вся съежилась и согнулась. Великий художник Возрождения не одинок в своей трактовке сюжета, такое трагическое изображение было традиционным. Во всяком случае, мне не известно ни одного художника, который рассматривал бы сюжет «Изгнания» так позитивно, как Шагал!

В картине Шагала «Изгнание из рая» нет никакой трагедии. Изгоняющий Адама и Еву Архангел совершенно не сердит. Он, скромно прикрыв глаза, спокойно выполняет свою «работу», так же беспристрастно, как Фемида. В фигурах Адама и Евы нет и намека на страх. Лицо Евы прекрасно и безмятежно, а Адама спокойно и решительно. Интересно, что их лица очень напоминают знаменитых шагаловских «Любовников», во всяком случае, лицо Адама Марк Захарович писал, видимо, с себя. Уверенный в себе, Адам рукой указывает любимой путь, куда им идти, а она, в полном соответствии со словом «Писания», то есть почти «прилепившись к супругу», следует за ним. Их сопровождает рыжий петушок, в данном полотне он является аллегорией «утра» или начала новой жизни, жизни, наполненной волшебной земной красотой. Возвышенное настроение одушевленной человеческой любви усиливает ярко раскрашенное райское дерево «Познания», напоминающее традиционный шагаловский букет изысканных цветов.

Кстати сказать, в тексте Святого Писания нет указания на то, что «Деревом добра и зла» была яблоня. Райское дерево не было обычным фруктовым растением, оно — символ «Познания». Поэтому Шагал изображает не традиционное дерево в виде яблони с яблочками, а абстрактное, отображая суть райского дерева и акцентируя его необыкновенную красоту. В верхних ветвях дерева художник изображает сосредоточение светлых сил в виде облачного круга.

Шагаловское «Изгнание» скорее напоминает «новоселье» или переезд Адама и Евы на новое место жительства. Весельем и юмором насыщает композицию «зеленый гимнаст». Пока Архангел выпроваживал Адама и Еву за порог рая, этот ловкач сумел наломать целую охапку веток от волшебного райского дерева. А после ловким летящим прыжком гимнаста покинул запретное место. В полотне «Рай» он был едва намеченной полупрозрачной фигурой, как несформировавшаяся мысль, а в «Изгнании» «зеленый гимнаст» изображен более рельефно и ярко. Думается, что букет «гимнаста» — это аллегория состоявшейся мечты первого человека.

Результат вкушения райского запретного плода изображен Шагалом в нижнем правом углу картины — это младенец, играющий на руках матери. Он, как и его мать, люди смертные, но Шагал не оставляет их без надежды. К матери с младенцем, как символ спасения, расправив свои широкие крылья, летит большая фиолетовая рыба. Она устремила на мать с ребенком по-человечески осмысленный и добрый взгляд. Думаю, что и эта рыба являет собой символическое изображение Иисуса Христа.

4.

Два следующих холста «Послания» посвящены праотцу Ною. В полотне «Ноев ковчег» представлен Ной с понурыми и уставшими людьми, плывущими в неизвестном направлении во время потопа. Из Библии известно, что сначала Ной выпустил ворона, затем голубя, чтобы узнать, насколько высохла земля. Но ни голубь, ни ворон не нашли сухого места.

Спустя семь дней Ной выпустил еще одного голубя, который вернулся с масличным, то есть с оливковым листом в клюве. Так Ною стало понятно, что где-то близко есть сухая земля, а это означало надежду на жизнь. Возможно, поэтому Шагал решает полотна, посвященные Ною, в оливковых тонах. Колорит полотна мерцает оливково-голубоватыми переливами, и кажется, что сам холст волнообразно вибрирует, как воды океана. Фигура Ноя развернута от людей, он стоит лицом к животным, одного из которых ласкает рукой. Держа в другой руке голубку, он сосредоточен на своих мыслях. Голова его склонена, и кажется, что он словно бы предвидит будущее своего народа.

Вверху полотна художник рисует его видения — телец, слегка тронутый алым цветом, в будущем ему будут поклоняться спасенные Ноем грешные люди, а слева чуть проступает лестница, которая олицетворяет путь, путь к будущему спасению.

В центральной части композиции художник изобразил пустоту, манящую своей лазурной глубиной. В нее, как в бесконечную неизвестность вселенной, Ной отпускает белую голубку надежды. Никто, кроме великого праведника, избранного Богом для спасения генофонда планеты, не знает, что земля где-то близко.

Тема картины — Божественная любовь Создателя к своим  творениям, любовь, которая, несмотря на зло, пришедшее в мир после грехопадения, соединяет людей друг с другом, всеми обитателями земли и, конечно же, объединяет людей с Творцом.

5.

В «Радуге Ноя» на переднем плане изображена синяя фигура лежащего патриарха. Сюжет полотна представляет собой грезы Ноя, в которых главное место занимает белая арка радуги. Радуга всегда вселяла в сердца людей восхищение и благоговение. Ее форма и положение в небе наталкивали на мысль, что она может служить мостом, удобным средством сообщения между небесами и землей. Так, шагаловский разнокрылый ангел, опираясь одним крылом на радугу, прогуливается по ней. Однако возникает вопрос: почему Шагал на этот раз лишает радугу цвета? Возможно, радугу обесцветило облако, о котором сказано в Библии: «И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке; и Я вспомню завет Мой» (Быт. 9:14). Но, вероятнее всего, здесь Шагал опирается на известный физический факт о том, что радуга — это спектр, разложение белого цвета (который представляет собой совокупность волн различной длины) на составляющие — от самых коротких волн оптического диапазона, которые мозг воспринимает как фиолетовый цвет, до самых длинных — этот край спектра окрашен для нас в красное. Свою радугу-мост Шагал представляет нам в чистом виде, без спектрального разложения, поэтому она белая. То есть радуга показана нам такой, какой, по мысли Шагала, представил ее людям Бог.

Ной первый из праведников, с которым Бог заключил завет. После потопа, когда исчезли все люди и животные, кроме тех, кто спасся в ковчеге, Всевышний пообещал Ною никогда более не уничтожать живую плоть и знамением завета положил радугу в небе. Завет с Ноем охватывал все творения: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю все движущиеся, что живет, будет вам в пищу». Излагаемая в Библии дальнейшая Священная история концентрируется вокруг завета или союза, который Бог заключил с человеком, чтобы спасти его от возникшей по его вине удаленности от Бога после изгнания из Рая.

Исходящее от Бога предложение завета было обращено вначале к Ною, затем — к Аврааму, а потом — к его внуку Иакову. Поэтому логично, что после полотен о Ное в «Послании» Шагала следует тема Авраама. Ему, как и Ною, художник посвятил два холста.

6.

В 1950 г., выступая в Чикагском университете, Шагал говорил о повлиявших на его творчество двух художественных традициях России — «самобытно-народной» и «религиозной». Особенную ценность для него имела русская иконопись. Он не только обращался к мотивам икон, но и стремился опираться в своем творчестве на присущую иконописи систему художественного отражения реальности.

Иногда шагаловское полотно «Авраам и три ангела» сравнивают с «Троицей» Рублева, и это справедливо, но только в части избрания одинакового сюжета. Тему художники решают очень индивидуально. Так, Рублев, умышленно убирая из сюжета Авраама и Сарру, раскрывает в своей иконе тему троичности. В своей знаменитой «Троице» Рублев аллегорически изобразил своего рода портрет Всевышнего: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Святого Духа.

Иными словами, Рублев посвятил свое полотно Богу, а Шагал — человеку, общающемуся с Богом. Хотя в картине «Авраам и три ангела» ангелы занимают центральное место, как и в иконе Рублева, но Авраам и Сарра являются полноценными участниками события. Возможно, поэтому ангелы развернуты художником внутрь холста и обращены лицом к праотцу.

Полотно «Авраам и три ангела» отображает популярный сюжет, издревле широко используемый византийскими художниками и русскими иконописцами, называемый «Гостеприимство Авраама».

Гостеприимству у древних евреев придавалось особое значение. Его нужно было оказывать каждому чужеземцу и путешественнику, таков был закон. В соответствии с законом, Авраам принял неизвестных ему гостей. Шагал изображает это событие, подробно обставляя его деталями. Здесь и накрытый стол, и Сарра, спешащая к гостям с кушаньем в руках, и сам Авраам, готовый исполнять желания гостей. На фоне яркого алого строя живописи сияют белые, желтые, синие краски крыльев и одежд ангелов, а их просветленные лики будто пронизаны внутренним духовным светом. Все, изображенное художником экспрессивно и продиктовано тем напряженным религиозным чувством, которое испытывает его герой — Авраам. Однако то, что Авраама посетили не простые путники, знают лишь зрители картины, сам Авраам находится еще в неведении. Он, в соответствии с обычаем, встречает таинственных гостей.

Будучи в гостях у Авраама, необыкновенные гости последний раз, перед принятием важного решения, проверяли его. Уверившись, что они сделали правильный выбор и именно этот человек достоин быть первым патриархом избранного Богом народа, они открылись ему. В правой верхней части полотна в медальоне Шагал изобразил это главное событие в жизни Авраама, по библейскому сюжету происшедшее вслед за ужином. Это событие изменило жизнь Авраама — Бог заключил с ним вечный союз и обещал во владение землю Ханаанскую (Ханаан — «страна, пылающая багрянцем»; не отсюда ли этот красный колорит картины?).

А еще Бог обещал Аврааму, что именно от него произойдет многочисленное потомство. Авраам удивился, но хорошо запомнил это. Следует заметить, что Аврааму в то время было 99 лет, а Сарра была бесплодна. Авраам изображен Шагалом в окружении ангелов, каждый из которых осуществляет положенные ему действия. Согласно Библии, чтобы подчеркнуть изменения, происшедшие в Аврааме, Бог изменил его имя. До встречи с ангелами его звали Аврам, что в переводе означает  «отец великолепен», после он получил имя Авраам — «отец множества». В изменении имени заключена суть физического изменения Авраама. В медальоне Шагал как раз и запечатлел преображение Авраама. Из обыкновенного человека он превратился в первого и старшего израильского патриарха Авраама. Как известно, через год у него родился сын Исаак, и после этого Авраам стал  еще более послушен божественному промыслу.

7.

Продолжает рассказ о первом патриархе полотно «Жертвоприношение Исаака». Шагал иллюстрирует сюжет библейского рассказа, который гласит, что Авраам очень любил сына Исаака и берег его, как зеницу ока, потому что как никто знал, что именно он — корень будущего избранного народа. Но однажды, чтобы проверить послушание Авраама, Бог потребовал принести Исаака в жертву. Патриарх наколол дров, погрузил их на осла, взял нож, двух отроков и отправился на место, указанное ему Богом. Там он, «связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров». Древний текст гласит: «И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: „Авраам! Авраам“! Он сказал: „Вот я“. Ангел сказал: „Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня“.

Этот сюжет популярен среди художников, размышляющих над тексами Библии, еще со времен раннего христианства. Традиционно Исаака изображали связанным, например, в картине Караваджо. Чтобы подчеркнуть страх молодого человека перед будущим, лицо его писали искаженным от ужаса или вообще с завязанными глазами. В свою очередь, лицо Авраама изображали суровым, как бы преодолевающим страдания, или даже жестоким перед принятием решения — лишить жизни собственное трудно доставшееся чадо. Так изобразил Исаака и Авраама русский художник А. П. Лосенко. К числу самых выразительных произведений на эту тему относится картина Рембрандта „Жертвоприношение Исаака“, написанная в 1635 г. Исаак лежит спиной на горящих дровах. Авраам прижимает левой рукой голову сына и закрывает ему глаза, правой рукой он занес нож для удара.

Картина Шагала „ Жертвоприношение Исаака“ коренным образом отличается от подобных прочтений библейского текста. Исаак смиренно возлежит на жертвеннике, доверчиво склонив голову на хворост. Его лицо застыло в полуулыбке, глаза спокойно раскрыты будущему. Очень важно отметить, что поза Исаака в точности повторяет положение тела Адама в картине  „Создание человека“. И это, конечно, не случайное совпадение, картины объединены общей мыслью и, если я не ошибаюсь, эти полотна художник поместил в музее рядом. Этой параллелью Марк Захарович как бы подталкивает нас к мысли, что всегда и при всех обстоятельствах жизнь, как в картине „Сотворение человека“, равно как и смерть, как на полотне „Жертвоприношение Исаака“, находятся в руках Бога, и противостоять или оспаривать решения Всевышнего бессмысленно! Лучше принять божественный промысел, принять даже тогда, когда он выглядит так ужасно, как в данном сюжете.

Здесь уместно вспомнить, как художник появился на свет. В книге „Моя жизнь“ Марк Захарович так описывал это событие: „Родился я мертвым. Не хотел жить. Этакий, вообразите, бледный комочек, не желающий жить“. Его маленькое тельце трясли, окунали в холодную воду и даже кололи иголками, но все было тщетно. Потом произошло чудо, он вдруг взял и „слабо замяукал“. Это обстоятельство врезалось в его память, и до конца жизни он помнил о нем, относя это чудо к божественному решению. Именно поэтому Шагал придавал такое большое значение собственному смыслу жизни. Он был уверен в том, что раз божественный промысел даровал ему жизнь, значит, зачем-то это понадобилось Богу, и, следовательно, у него лично есть особая миссия перед человечеством. Он был убежден, что Бог избрал его, чтобы сказать людям о красоте жизни и ее смысле.

В картине „Жертвоприношение Исаака“ Марк Захарович отходит от буквального иллюстрирования Библии. Были ли у него основания, помимо художественного прочтения библейского текста, изображать Исаака и Авраама столь нетрадиционно? Думаю, да, и этим основанием является Священное Писание, которое подчеркивает, что будущий патриарх был спокоен и убежден в верности своих действий. При этом в библейском повествовании нет даже намека на то, что Авраам испытывал сомнения в том, чтобы ослушаться или чем-то облегчить участь любимого сына. Отсюда лицо шагаловского Авраама не излучает ни малой тени страдания или боли, напротив, оно кажется даже несколько простодушным и наивным в своем смирении и преданности Богу. Однако шагаловский Авраам — это не фанатик, слепо подчиняющийся судьбе, а глубоко верующий человек. Он предельно искренен и открыт сердцем Богу, а его глаза, обращенные к ангелу, широко распахнуты и полны доверия. И, кстати сказать, в Библии прямо сказано, что Бог не планировал убить Исаака.

Он „искушал Авраама“ (Быт 22:1), то есть проверял. Но самое удивительное — это то, что, по-своему трактуя ситуацию жертвоприношения, Шагал не противоречит библейскому тексту, а наоборот вторит. Собираясь подняться на гору, где Авраам планировал свершить жертвоприношение Исаака, он был уверен, что все будет, как нельзя лучше. Святое Писание гласит: „И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам“ (Быт. 22.5). Иными словами, Авраам собирался возвратиться вместе с сыном. Когда же Исаак спросил Авраама: „Отец мой!.. где же агнец для всесожжения?“ — Авраам сказал: „Бог усмотрит Себе агнца“ (Быт. 22. 7-8).

На что же надеялся Авраам в такой страшной ситуации? Он надеялся на слово Божье, так как хорошо помнил обещание Господа, что именно от Исаака произойдет великий народ. Что произошло дальше, известно. Ангел отвел Авраамову руку с ножом от Исаака и предоставил для жертвоприношения овна.

В картинах трех вышеназванных художников ангел в прямом смысле удерживает руку Авраама, а на полотне Шагала он не притрагивается к руке Авраама, потому что Марк Захарович иллюстрирует не конкретное слово Святого Писания, а его образность. После предоставления Аврааму овна Божий глас сказал ему: „Теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня“.

Всевышний не ошибся в Аврааме, и поэтому художник рисует Авраама как человека, верного божественному завету до конца. Он спокойно выполняет то, о чем просил Бог. Думается, что в этом глубокий смысл! Авраам полностью отдался воле Отца Всевышнего, как и Исаак полностью отдал себя в руки своего отца Авраама.

Отцы церкви видели в сюжете „Жертвоприношение Исаака“ предвосхищение страданий и воскресения Христа. В средневековой Библии бедных приводилось такое сравнение: Христос несет крест — Исаак несет дерево для собственного костра. Распятие Христа — жертвоприношение Исаака. Следует заметить, что и художник проводит параллель ветхозаветного текста о принесении Авраамом сына в жертву тексту новозаветному. В верхней части полотна Шагал изображает главный новозаветный сюжет, когда Бог, во имя искупления грехов человеческих, отдает своего Сына возлюбленного в жертву. Абстрагируясь от времени, Шагал рисует наиболее важные эпизоды жизни Иисуса Христа.

Справа — „Рождество“, Мария с маленьким Иисусом. Далее — „Несение креста“, затем „Снятие с креста тела Иисуса“ и „Оплакивание“, а чуть выше — „Вознесение Христа“.

Слева в центральной части полотна мы видим Сарру. Она сидит под деревом, у которого гуляет агнец, который впоследствии заменит Исаака при жертвоприношении. Справа художник рисует сюжет, в котором он проводит смысловую параллель. В нем Богоматерь, на руках которой маленький Христос — будущий агнец, который по слову Отца всевышнего принесет Себя в жертву в назначенный срок.

Отмечу, что хорошо известные библейские темы и сюжеты, разработанные и изображенные великими художниками мира, приобретают в картинах Шагала новое, более близкое к текстам Библии звучание. Душевное состояние участников полотен „Библейского Послания“ передано с такой степенью выразительности, какой далеко не всегда удается достичь даже живописцам, исповедующим реалистический метод. Это дает право говорить об особом реализме искусства Шагала, но не том реализме, цель которого представить человека во всей обстановке его естественного бытия, будь то интерьер или пейзаж, но подразумевающего правдивость передачи духовного состояния, как труда души. Ярким примером этому является полотно „Жертвоприношение Исаака“, в котором Шагал призывает людей не просто верить в Бога, но доверять Ему, причем, доверять так, как Авраам — полностью.

А еще очень важно отметить, что в шагаловской трактовке библейского сюжета просматриваются не только его понимание интимных взаимоотношений человека и Бога, но и особенности личной веры в Бога самого художника. Подтверждением этого вывода может служить случай, происшедший с художником в 1950 г., когда ему предстояла довольно сложная по тем временам операция. Близкие и друзья беспокоились за него и высказывали свое волнение в письмах. В одном из ответов он писал, что совершенно спокоен, потому что „я верю не в себя, но в … святых защитников“ (Из письма Александру Шику от 25. 10. 1950 г).

8.

Сыну Исаака Иакову Шагал посвятил два полотна — „Сон Иакова“ и „Борьба Иакова с Богом“. Это очень популярные сюжеты из жизни третьего, после Авраама и Исаака, патриарха. Общее цветовое решение полотна „Сон Иакова“ дает ощущение нереальности происходящего. Слева, на лилово-сиреневом фоне, сгущающемся до темно-фиолетового, художник поместил знаменитую лестницу Иакова. Святое Писание повествует, что во время бегства от своего брата-близнеца Исава, Иаков улегся отдохнуть „в Вефиле, положил один камень себе в изголовье и заснул“ (Быт. 28:11). Во сне он увидел поставленную на землю лестницу, верх которой касался неба; Ангелы Божьи поднимались и спускались по ней. Наверху стоял Бог и обещал Иакову: „Землю, на которой лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу, и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные“ (Быт. 28: 13-14).

Этот вещий сон подтверждал исполнение Завета, данного Богом Аврааму. В нем восстанавливались мир и общность между Небом и Землей. Лестница, возводящая на небо, стала символом дороги человека, идущего духовным путем. Это — путь духовной гармонии, исполненный напряженной внутренней работой и постоянной мыслью о Боге. Это — духовное самосовершенствование, постоянная борьба с пороками и страстями, воспитание в себе добродетелей, восстанавливающих в очищенном от греховной нечистоты человеке, образ Божий. Этим полотном Шагал напоминает нам, что каждый может совершать духовное восхождение по лестнице Иакова, возводящей на Небо.

В христианском толковании и в раввинской литературе лестница Иакова играла значительную роль. Некоторые богословы видели в ней божественное проведение, осуществляемое на земле через службу ангелов. У Шагала мы видим их службу, они восходят и нисходят по лестнице, неся от Бога людям вести или выполняя Его поручения. Живописец окрасил их тела в желто-золотистую гамму, такую же, как фон его „Троицы“ из „Сотворения человека“. Обращает на себя внимание один из них. Это особый ангел. Он трубит, оповещая всех о начале новой эры. Так, в Новом Завете трубный глас определяет наступление мессианского времени и, по словам апостола Павла, мы все изменимся „когда последний Ангел вострубит“.

Правая часть картины посвящена судьбоносному общению Господа с Иаковым, когда последний получил новое имя — Израиль. А еще Господь объявил ему, что от него произойдут великий народ и цари. В этой части холста Шагал изобразил многокрылого серафима, держащего семисвечник — менору. Как известно, сегодня менора является символом Израиля. За крылатым серафимом Шагал изображает возлюбленного Божественного Сына — распятого Христа, и это тоже не случайно. В Средние века сон Иакова отождествлялся с вознесением Христа. „Зеркало спасения“ выдвигает следующую типологию: Вознесение Христа — Сон Иакова. Христос, как добрый пастырь, несет заблудшую овцу в небо.

9.

„Борьба Иакова с Богом“ справедливо признана одним из самых лаконичных полотен „Послания“, но я бы добавила следующее. У христиан есть понятие — теофания. Это греческое слово переводится  на русский, как явление Господа. Известно, что Бог являлся людям в образе облака, огня, ангела, но в исключительно важных моментах, как в случае с Иаковом,— в образе человека. В этой таинственной борьбе Иакова с Богом заключен особый смысл, когда Всевышний Отец явил себя человеку и позволил ему быть сильнее. До этого случая было принято считать, что если человек увидит Бога, то погибнет. Иаков — первый человек на земле, своими глазами увидевший Бога. После этого он сказал: „Я видел Бога лицом к лицу и сохранилась душа моя“ (Быт. 32:30). Поэтому на данном полотне Шагала мы вновь видим золотистого петушка, олицетворяющего начало новой жизни.

10.

Широко известен случай огненной теофании, когда Бог явился человеку в виде огня. Этим человеком был Моисей. Господь явился ему в терновом кусте, который горел и не сгорал. Из трех полотен, посвященных великому вождю израильского народа, первое самое развернутое: „Моисей перед горящим кустом“. Оно иллюстрирует историю Моисея из книги „Исход“. Композиционно холст разделен на две части горящим кустом, называемым неопалимая купина. В центре картины Шагал изобразил Ангела, простирающего руки над горящим кустом, цвет которого отливает оттенками красных, лиловых, зеленовато-желтых тонов. Однако в полную силу цвет звучит в радуге над неопалимой купиной. Радуга соединяет образ Моисея с Ноем общим смыслом — спасение людей.

В правой части холста Шагал располагает бело-голубую фигуру Моисея, которая напоминает сгущенное облако. Лицо вождя наполнено любовью, добротой и особой просветленной духовностью. За его спиной покойно пасется стадо овец, олицетворяя мирный народ, а над ним летит множество перепелов, по сюжету посланных Богом на пропитание людей. Впоследствии они будут олицетворять манну небесную, которую в течение сорока лет Господь посылал Моисееву народу.

В левой части полотна мы видим Моисея. Его тело образовано огромным расширяющимся к низу потоком человеческих фигур, переходящих море, и преследующих их египтян. Они разделены белым облаком — символом божественной воли, которая позволила Моисею спасти свой народ и вывести его из рабства. Человеческий поток увенчан головой великого пророка. Голова окрашена в золотой цвет. Золото считается в Библии благородным металлом, отсюда золотой цвет означает внутреннее богатство и чистоту. Этим цветом художник подчеркивает непревзойденное значение Моисея, ведь он был не только создателем союза еврейских племен и их законодателем. Золотая голова Моисея устремлена к раскрытым божественным скрижалям, этим Шагал дает понять, что он является приверженцем тех, кто считает, что именно Моисей был основателем религии Яхве.

11.

Картина „Получение скрижалей“ повествует о втором получении Моисеем скрижалей. Поэтому сюжет „поклонение тельцу“ художник изображает позади Моисея, как факт уже свершившийся и отошедший в лету. Перед Моисеем новые скрижали завета и склонивший голову раввин, держащий светильник-менору. По преданию, Господь сам дал указание Моисею, каким должен быть этот светильник, и впоследствии менора стала еврейским культовым символом и была поставлена в скинии, в храме Соломона. Огни меноры горят, а их огонь подтверждает верность Божественному промыслу.

12.

Картина „Иссечение воды из скалы“ опирается своим сюжетом на четвертую и пятую  книги Пятикнижия Моисея „Числа“ и „Второзаконие“. На ней изображен народ, которого Моисей вел по пустыне. Из Библии известно, что из Египта за Моисеем последовало 6 000 000 мужей вместе с семьями и скарбом. Слева внизу художник поместил Осию в детские годы. Когда он подрос, то стал служителем у Моисея. Несмотря на юный возраст, ему доверялись самые сложные дела. Он был вместе с Моисеем во время обнародования законов на горе Синай. Много страданий за сорок лет странствия по пустыне перенес Осия вместе со своим народом, но Бог, через Моисея, всегда приходил на помощь. Однажды — это было тогда, когда они почти достигли обетованную землю — народ в очередной раз возроптал на Моисея. Не хватало воды, дело было в пустыне Син, на севере Синайского полуострова. Бог, услышав молитву Моисея, научил, как добыть ее. Моисей ослушался Бога и вместо того, чтобы словом повелеть скале отдать воду, ударил по камню два раза. Скала разверзлась и отдала воду. Моисей, поступивший вопреки воле Господа, был осужден Всевышним умереть вне земли обетованной. В левой части полотна Шагал изображает непосредственное иссечение воды из скалы. Лицо Моисея повернуто в сторону восходящего солнца, за которым виднеется земля обетованная. Справа в центре народной толпы художник рисует взрослого Осию — преемника Моисея, от которого исходит золотистый поток. Из Библии известно, что именно ему Моисей перед всем народом передал свое звание и повторил данные Богом в разные времена законы (Втор. 34.9). А еще он дал ему новое имя — Иисус Навин. Формальное назначение заместителем Моисея происходило путем возложения рук (Чис. 27.23), после смерти Моисея Иисус Навин был признан его преемником.

Библия всегда была для Шагала не просто источником духовных знаний и вдохновения, но Книгой Книг, вмещающей весь мир, всю красоту и правду жизни. Он читал ее с раннего детства, собственно читать художник учился по ней. В юности его очень увлекал образ Христа. Я „думаю о Христе, чей светлый образ давно тревожил мою душу“,— это воспоминание относится к 1914 г. Увидеть лик Христа Шагал мог еще в детстве в храме, коих в Витебске в ту пору было много. В иконостасе православного храма в первом нижнем ряду, как правило, располагают самые почитаемые иконы, их 12 и соответствуют они 12-ти христианским праздникам, начиная с „Рождества“ и до „Вознесения“. Эти 12 праздничных икон можно сравнить с 12-ю картинами „Библейского Послания“. Иконы повествуют о жизни Христа, а картины рассказывают об очень важных этапах из жизни человечества, о тех моментах, когда Бог общался с человеком, но это уже совсем иная тема…

Галина

Бюллетень Музея Марка Шагала. Вып. 15. Минск: Рифтур, 2008. С. 86–98.

Музей Марка Шагала

Тэги: Шагал М.З., изобразительное искусство, библейские образы и сюжеты

Ещё по теме:

Пред. Оглавление раздела След.
В основное меню