Троица в русской живописи и поэзии

Ветхозаветная Троица.
Мозаика по эскизу В. В. Беляева выполнена мастерской Фролова. 1887–1900 гг.
Исаакиевский собор, Санкт-Петербург

Академические приемы использовал В. В. Беляев в мозаике «Ветхозаветная Троица», расположенной в арочном проходе на юго-западе. Сюжет — гостеприимство прародителя израильского народа старца Авраама и его жены Сарры. Под сенью Мамврийского дуба они угощают трех странников — ангелов, предрекающих им рождение сына. Художник следует варианту, где ангелы представлены равновеликими и окружены нимбами, символизирующими единство внутренней сущности вестников. Мозаика раскрывает талант Беляева как великолепного рисовальщика. Такая декоративность живописного строя органично соотносится с характером рисунка, а его точность блестяще воплощена в мозаике мастерами Фролова. Исаакиевский собор 

«Яко царствие Твое» или Новозаветная Троица.
Мозаика по эскизу В. В. Беляева. 1887–1900 гг.
Исаакиевский собор, Санкт-Петербург

Специфика храма-памятника внесла в оформление интерьера ряд корректив. В большей степени каноны нарушены в западной части храма, включающей в себя музеефицированную зону — место смертельного ранения императора Александра II. Это определило тематическую направленность расположенных вокруг сени мозаик: «Положение во гроб», «Распятие», «Сошествие во ад» и других, исполненных по оригиналам В. В. Беляева. В них тема мученической смерти царя ассоциативно раскрывается через посмертную судьбу Спасителя.

Скорбное место — сень — освещено окном на западной стене. Венчает его композиция «Яко царствие Твое», или «Новозаветная Троица», с восседающем на троне Богом-Отцом, Иисусом Христом и парящим над ними голубем — символом Святого Духа. Исаакиевский собор

Троица.
М.В.Нестеров. 1913-1914. Картон, гуашь. 21 x 9.
Эскиз образа иконостаса Троицкого собора в Сумах
Государственная Третьяковская галерея
http://www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=15126 

Троица. Явление Христа на пути в Эммаус. Поясной деисусный чин с Христом-Эмманулом.
Эскиз образа иконостаса храма Воскресения Христова в Петербурге (Спас на Крови).
Нестеров Михаил Васильевич (1862 - 1942). 1895 г. Бумага на картоне, графитный карандаш, темпера, бронза. 18x32.
Государственный Русский музей
http://www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=4651

Троица Ветхозаветная.
Михаил Васильевич Нестеров. Холст, масло, бронза. 61х88.
Костромской государственный объединенный художественный музей


Троица Ветхозаветная.
М. В. Нестеров.
Мозаика иконостаса храма Воскресения Христова 

Творчество Михаила Васильевича Нестерова выросло на почве христианской духовной традиции. Оно вдохновлялось идеей о православии как движущей силе отечественной истории. Свыше двадцати двух лет своей жизни Нестеров отдал церковным росписям и иконам.

В 1890 году Нестеров принял предложение В. М. Васнецова работать во Владимирском соборе в Киеве. Здесь им были созданы более 30 крупных композиций, а также иконы для иконостаса. Его манила задача создания современной монументальной живописи, некогда достигшей высот в творениях древних мастеров.

Источником нестеровской образности и в церковных работах остается живая жизнь. В многочисленных натурных эскизах он прорабатывает детали композиции, человеческую фигуру, лицо. Еще дальше по пути сближения со стилистикой модерна Нестеров идет в росписях для храма Александра Невского в Абастумани в Грузии. Более значительными представлялись ему его монументальные росписи в церкви Марфо-Мариинской обители в Москве. Основные росписи он выполнил опираясь на конкретные зрительные впечатления. Только в образах, выполненных для иконостаса, он использовал лаконизм линий и обобщенность силуэтов церковных первоисточников. Художнику удалось внести в церковную живопись и новое, поэтическое мироощущение и новый стиль, и новые краски.

Намерения Нестерова возродить большой стиль древнего монументального искусства на основе изучения византийских образцов подкрепляются его высказыванием о древнем искусстве: «В «Византии» я увлекаюсь […] тем, что […] в неприкосновенности дошло до нас, – я увлекаюсь заложенной туда живучей силой […] Верю в ее будущность, как и в будущность серьезной и творческой силы русского народа, в судьбе которого есть общие мотивы с Византией».

Возникшая в Византии иконография «Троица Ветхозаветная» получила свое осмысление в древнерусском иконописании. Следуя этому осмыслению центральное место в композиции Нестеров отводит трем крылатым ангелам. Положение их фигур, повороты голов с нимбами, соприкасающиеся крылья образуют своеобразный композиционный круг. Картина являет предвечный совет Святой Троицы об избавлении рода людского от первородного греха и о жертвенном акте Сына Божия для спасения человечества от духовной смерти. Родон. 

Явление Аврааму трех ангелов у дуба Мамврийского.
Карл Павлович Брюллов. 1821 г. Холст, масло, 113х144.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Написав картину на тему, заданную Академией Художеств, Брюллов получил золотую медаль.Картина экспонировалась на академической выставке 1821 года.

Авраам – родоначальник израильского народа, главное действующее лицо библейских событий. В полуденный зной к Аврааму, сидящему у шатра, раскинутого в Мамврийской дубраве, подошли три путника и попросили приюта. Авраам радушно принял гостей, не подозревая, что это ангелы. За трапезой один из них предсказал Аврааму, что у него родится ребенок. В скором времени пророчество сбылось – у жены Авраама Сарры родился сын, которого назвали Исаак (Быт. 18; 1-16). 

Три странника, возвещающих Аврааму рождение Исаака.
А. А. Иванов. 1850-е. 23,7х29,5.
Государственная Третьяковская галерея, Москва 

«И сказали ему: где Сарра, жена твоя? Он отвечал: здесь, в шатре. И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время [в следующем году], и будет сын у Сарры, жены твоей. А Сарра слушала у входа в шатер, сзади его. Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось. Сарра внутренно рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар. И сказал Господь Аврааму: отчего это [сама в себе] рассмеялась Сарра, сказав: „неужели я действительно могу родить, когда я состарилась“? Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и [будет] у Сарры сын. Сарра же не призналась, а сказала: я не смеялась. Ибо она испугалась. Но Он сказал [ей]: нет, ты рассмеялась». Книга Бытия

Троица.
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. 1915 г. 

Троицын день

Благость Божия незримо
К миру дольнему сошла,
И земля неизъяснимо –
Благолепна, весела:
Праздник светлый,
     праздник новый
Дивно зиждется на ней;
Облеклась она в покровы –
В зелень рощ, узор полей.
Вся природа,
     встретив лето,
Гимны радости поет;
Небо яхонтом одето,
Жарко вызолочен свод.
И на нем горит великий,
Немерцающий алмаз,
Будто вечного Владыки
Неусыпно-бдящий глаз.
Неба горния селенья
Торжеством озарены:
Там, у трона Провиденья,
Плещут светлые чины;
Трисвятаго именуют
И поют пред высотой,
Где, слиясь в одно, ликуют
Сын, Отец и Дух Святой.
Перед сонмищем нетленным
Распустился Божий сад,
И жильцам присноблаженным
Спеет райский виноград.
Вьются радостные кущи
Под сиянием венцов:
Их поставил Всемогущий
Для веселия духов.
И ко смертным от эфира
Торжество перенеслось,
Эхом благости и мира
На земле отозвалось.
И земля, пируя свято,
Клонит Господу чело:
Все мольбой
      на ней объято,
Благочестием светло.
И залог небесной славы,
Откровения печать,
На Апостольские главы
Сходит Духа благодать…
И постигли чин великий
Вдохновенные сердца,
И влекут они языки
К разумению Творца!

1840
Милькеев Евгений Лукич

Поэт-самоучка, родился и жил в Тобольске, служил мелким чиновником;
в 1837 г. показал свои стихи В. А. Жуковскому, который заинтересовался им,
помог устроиться на службу в Петербурге, затем в Москве.
Сначала он привлекал к себе внимание литераторов,
его стихи неумеренно хвалили, затем мода на него спала. 

Троицын день

Троицынъ день. Съ лучезарнымъ восходомъ
Яркой зари въ голубыхъ небесахъ,
Храмы полны многолюднымъ народомъ,
Стѣны въ гирляндахъ, иконы въ цвѣтахъ!

Полъ весь усыпанъ душистой травою,
Зелень березокъ, букеты цвѣтовъ!
Кажется, храмъ — просвѣтленной душою,
Кажется, міръ — обаяніемъ сновъ!

Взглянешь — и любо! всѣ въ свѣтлыхъ нарядахъ!
Женщины въ тканяхъ весеннихъ одеждъ!
Снова и въ юныхъ, и въ старческихъ взглядахъ
Столько желаній и столько надеждъ!

Такъ хорошо, такъ свѣтло и безбурно,
Въ окна раскрытыя, солнце глядитъ;
Воздухъ такъ ясенъ и небо лазурно,—
Все такъ тепло о веснѣ говоритъ.

Служба идетъ, многозвучное пѣнье
Въ храмахъ звучитъ неземнымъ торжествомъ;
Слезы въ очахъ и въ сердцахъ умиленье
Радостно вызваны праздничнымъ днемъ.

Всѣ образа позолотою блещутъ!
Стѣны украшены — любо взглянуть!
И отъ прилива восторга трепещутъ
Въ Божіемъ храмѣ и сердце, и грудь!

Леонидъ Афанасьевъ

Троица.
В. Н. Чекрыгин. 1922 г.
Частное собрание