Ветхозаветные образы в творчестве И.А. Бунина

Иван Алексеевич Бунин активно занимался духовными поисками и в своем творчестве использовал многие символы и персонажи, почерпнутые из Ветхого Завета.

И.А. Бунин

Сатана Богу

И когда мы сказали ангелам:
падите ниц перед Адамом, все пали,
кроме Эблиса, сотворенного из огня.
Коран

Я - из огня, Адам - из мертвой глины,
И ты велишь мне пред Адамом пасть!
Что ж, сей в огонь листву сухой маслины –
Смиряй листвой его живую страсть.
О, не смиришь! Я только выше вскину
Свой красный стяг. Смотри: уж твой Адам
Охвачен мной! Я выжгу эту глину,
Я, как гончар, закал и звук ей дам.

<1903-1906>


Искушение

В час полуденный, зыбко сливаясь по Древу,
Водит, тянется малой головкой своей,
Ищет трепетным жалом нагую смущенную Еву
Искушающий Змей.
И стройна, высока с преклоненными взорами Ева
И к бедру ее круглому гривою ластится Лев
И в короне Павлин громко кличет с запретного Древа
О блаженном стыде искушаемых дев.

1952 г.
Р. S. По древним преданиям, в искушении Евы
участвовали Лев и Павлин.


Потерянный рай

У райской запретной стены,
В час полуденный,
Адамий с женой Евой скорбит:
Высока, бела стена райская.
Еще выше того черные купарисы за ней,
Густа, ярка синь небесная;
На той ли стене павлины сидят,
Хвосты цветут ярью-зеленью,
Головки в зубчатых венчиках;
На тех ли купарисах птицы вещие
С очами дивными и грозными,
С голосами ангельскими,
С красою женскою,
На головках свеч» восковые теплятся
Золотом-пламенем;
За теми купарисами пахучими -
Белый собор апостольский,
Белый храм в золоченых маковках,
Обитель отчая,
Со духи праведных,
Убиенных антихристом:
- Исусе Христе, миленький!
Прости душу непотребную!
Вороти в обитель отчую!

12.IX.19


Каин

Баальбек воздвиг в безумии Каин.
Сирийск. предания.

Род приходит, уходит,
И земля пребывает вовек...
Нет, он строит, возводит
Храм бессмертных племен - Баальбек.
Он - убийца, проклятый,
Но из рая он дерзко шагнул.
Страхом Смерти объятый,
Все же первый в лицо ей взглянул.
Жадно ищущий бога,
Первый бросил проклятье ему.
И, достигнув порога.
Пал, сраженный, увидевши - тьму.
Но и в тьме он восславит
Только Знание, Разум и Свет –
Башню Солнца поставит,
Вдавит в землю незыблемый след.
И глаза великана
Красной кровью свирепо горят,
И долины Ливана
Под великою ношей гудят.
Синекудрый, весь бурый,
Из пустыни и зноя литой,
Опоясан он шкурой,
Шкурой льва, золотой и густой.
Он спешит, он швыряет,
Он скалу на скалу громоздит.
Он дрожит, умирает...
Но творцу отомстит, отомстит!

1906-1907


Потоп

Халдейские мифы

Когда ковчег был кончен и наполнен,
И я, царь Касисадра, Ксисутрос,
Зарыл в Сиппаре хартии закона,
Раздался с неба голос: «На закате
На землю хлынет ливень. Затвори
В ковчеге дверь». И вот настало время
Войти в ковчег. Со страхом ждал я ночи
И в страхе затворил я дверь ковчега,
И в страхе поручил свою судьбу
Бусуркургалу, кормчему. А утром
Поднялся вихрь - и тучи охватили
Из края в край всю землю. Роману
Гремел среди небес. Нэбо и Сарру
Согласно надвигались по долинам
И по горам. Нергал дал волю ветру.
Нинип наполнил реки, и несли
Смерть и погибель Гении. До неба
Достигли воды. Свет потух во мраке,
И брат не видел брата. Сами боги
К вершинам Анну в страхе поднялись
И на престолах плакали, и с ними
Истара горько плакала. Шесть дней
И семь ночей свирепствовали в мире
Вихрь, ураган и ветер - наконец,
С рассветом дня, смирились. Воды пали,
И ливень стих. Я плакал о погибших,
Носясь по воле волн, - и предо мною,
Как бревна, трупы плавали. Я плакал,
Открыв окно и увидавши солнце.

1905 г.

Авраам

Авраам
Коран, VI

Был Авраам в пустыне темной ночью
И увидал на небесах звезду.
«Вот мой господь!» - воскликнул он. Но в полночь
Звезда зашла - и свет ее померк.
Был Авраам в пустыне пред рассветом
И восходящий месяц увидал.
«Вот мой господь!» - воскликнул он. Но месяц
Померк и закатился, как звезда.
Был Авраам в пустыне ранним утром
И руки к солнцу радостно простер.
«Вот мой господь!» - воскликнул он. Но солнце
Свершило день и закатилось в ночь.
Бог правый путь поведал Аврааму.

<1903-1906>


Благовестие о рождении Исаака

Они пришли тропинкою лесною,
Когда текла полдневная жара
И в ярком небосклоне предо мною
Кудрявилась зеленая гора.

Я был как дуб у черного шатра,
Я был богат стадами и казною,
Я сладко жил утехою земною,
Но вот пришли: «Встань, Авраам, пора!»
Я отделил для вестников телицу.
Ловя ее, увидел я гробницу,
Пещеру, где оливковая жердь,

Пылая, озаряла двух почивших,
Гроб праотцев. Эдема нас лишивших,
И так сказал: «Рожденье чад есть смерть!»

10.VIII.16


Иаков

Иаков шел в Харан и ночевал в пути,
Затем что пала ночь над той пустырей древней.
Царь говорит рабам: «Вот должен друг прийти.
Гасите все огни, - во мраке мы душевней».

Так повелел господь гасить светило дня,
Чтоб тайную вести с Иаковом беседу,
Чтоб звать его в ночи: «Восстань, бори меня –
И всей земле яви мой знак, мою победу!»

Капри, 10.III.1914


Трон Соломона

На письмена исчезнувших народов
Похожи руны Времени – значки
Вдоль старых стен и полутемных сводов,
Где завелись точильщики-жучки.

Царь Соломон повелевал ветрами,
Был маг, мудрец. «Недаром сеял я, -
Сказал господь. - Какими же дарами
Венчать тебя, царь, маг и судия?»
«Сев славных дел венчает солнце славы, -
Ответил царь. - Вот гении пустынь
Покорны мне. Но гении лукавы,
Они не чтут ни долга, ни святынь.
Трон Мудрости я им велел построить,
Но я умру - и, бросив труд, в Геджас
Уйдут они. Ты мог мне жизнь устроить:
Сокрой от них моей кончины час».
«Да будет так», - сказал Господь. И годы
Текли в труде. И был окончен трон:
Из яшмы древней царственной породы,
Из белой яшмы был изваян он.
Под троном львы, над троном кондор горный,
На троне - царь. И ты сокрыл, творец,
Что на копье склоняется в упорной,
Глубокой думе - высохший мертвец.
Но рухнет он! Древко копья из кедра,
Оно - как сталь. Но уж стучат жучки!
Стучат, стучат - и рассыпают щедро
Зловещие, могильные значки.

1906 – 1908


Сампсон

Был ослеплен Самсон, был Господом обижен,
Был чадами греха поруган и унижен
И приведен на пир. Там, опустив к земле
Незрячие глаза, он слушал смех и клики,
Но мгла текла пред ним - и в этой жуткой мгле
Пылали грозные архангельские лики.
Они росли, как смерч, - и вдруг разверзлась твердь,
Прорезал тьму глагол: «Восстань, мой раб любимый!»
И просиял слепец красой непостижимой,
Затрепетал, как кедр, и побледнел, как смерть.
О, не пленит его теперь Ваала хохот,
Не обольстит очей ни пурпур, ни виссон! -
И целый мир потряс громовый гул и грохот:
Зане был слеп Самсон.

<1903-1904>


Столп огненный*

В пустыне раскаленной мы блуждали,
Томительно нам знойный день светил,
Во мглистые сверкающие дали
Туманный столп пред нами уходил.
Но пала ночь - и скрылся столп туманный,
Мираж исчез, свободней дышит грудь –
И пламенем к земле Обетованной
Нам Ягве указует путь!

<1903-1906>

*основано на 21–22 стихах главы 13 книги «Исход»:
“Господь же шёл пред ними днём в столпе облачном, показывая им путь,
а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днём и ночью.
Не отлучался столп облачный днём и столп огненный ночью от лица народа”.


На Исходе

Ходили в мире лже-Мессии, -
Я не прельстился, угадал,
Что блуд и срам их в литургии
И речь - бряцающий кимвал.

Своекорыстные пророки,
Лжецы и скудные умы!
Звезда, что будет на востоке,
Еще среди глубокой тьмы.
Но на исходе сроки ваши:
Вновь проклят старый мир - и вновь
Пьет сатана из полной чаши
Идоложертвенную кровь!

6.II.16


Тора

Был с Богом Моисей на дикой горной круче,
У врат небес стоял как в жертвенном дыму:
Сползали по горе грохочущие тучи –
И в голосе громов Бог говорил ему.

Мешалось солнце с тьмой, основы скал дрожали,
И видел Моисей, как зиждилась Она:
Из белого огня - раскрытые скрижали,
Из черного огня - снятые письмена.

И стиль - незримый стиль, чертивший их узоры, -
Бог о главу вождя склоненного отер,
И в пламенном венце шел восприемник Торы
К народу своему, в свои стан и свой шатер.

Воспойте песнь ему! Он радостней и краше
Светильника Седьми пред божьим алтарем:
Не от него ль зажгли мы пламенники наши,
Ни света, ни огня не уменьшая в нем?

Рим, 24.III.14


Из Книги пророка Исаии

Возьмёт Господь у вас
Всю вашу мощь, отнимет трость и посох,
Питье и хлеб, пророка и судью,
Вельможу и советника. Возьмет
Господь у вас ученых и мудрейших,
Художников и искушенных в слове,
В начальники над городом поставит
Он отроков, и дети наши будут
Главенствовать над вами. И народы
Восстанут друг на друга, дабы каждый
Был нищ и угнетаем. И над старцем
Глумиться будет юноша, а смерд -
Над прежним царедворцем. И падет
Сион во прах, зане язык его
И всякое деянье - срам и мерзость
Пред Господом, и выраженье лиц
Свидетельствует против них, и смело,
Как некогда в Содоме, величают
Они свой грех. - Народ мой! На погибель
Вели тебя твои поводыри!

1918
Впервые напечатано лишь после смерти автора
его вдовой в 1960-м
("Новый журнал". США, Нью-Йорк, N 62, с. 9)


Господь скорбящий*

Воззвал Господь, скорбящий о Сионе,
И Ангелов Служения спросил:
«Погибли стяги, воинство и кони, -
Что сделал Царь, покорный богу Сил?»

И Ангелы Служения сказали:
«Он вретищем завесил тронный зал,
Он потушил светильники в том зале,
Он скорбь свою молчанием связал».
Воззвал Господь: «И я завешу тьмою,
Как вретищем, мной созданную твердь,
Я потушу в ней солнце и сокрою
Лицо свое, да правит в мире Смерть!»
И отошел с покинутого трона
К тем тайникам, чье имя - Мистарим,
И плакал там о гибели Сиона,
Для Ангелов Служения незрим.

* написано за несколько месяцев до начала
Первой мировой войны

10 марта 1914


Из Апокалипсиса

И я узрел: отверста дверь на небе,
И прежний глас, который слышал я,
Как звук трубы, гремевший надо мною,
Мне повелел: войди и зри, что будет.

И дух меня мгновенно осенил.
И се - на небесах перед очами
Стоял престол, на нем же был сидящий.
И сей сидящий, славою сияя,
Был точно камень ясиис и сардис,
И радуга, подобная смарагду,
Его престол широкий обняла.
И вкруг престола двадесять четыре
Других престола было, и на каждом
Я видел старца в ризе белоснежной
И в золотом венце на голове.
И от престола исходили гласы,
И молнии, и громы, а пред ним –
Семь огненных светильников горели,
Из коих каждый был господний дух.
И пред лицом престола было море,
Стеклянное, подобное кристаллу,
А посреди престола и окрест –
Животные, число же их четыре.
И первое подобно было льву,
Тельцу - второе, третье - человеку,
Четвертое - летящему орлу.
И каждое из четырех животных
Три пары крыл имело, а внутри
Они очей исполнены без счета
И никогда не подают покоя,
Взывая к Славе: свят, свят, свят, Господь,
Бог вседержитель, коий пребывает
И был во веки века и грядет!
Когда же так взывают, воздавая
Честь и хвалу живущему вовеки,
Сидящему во славе на престоле,
Тогда все двадесять четыре старца
Ниц у престола падают в смиренье
И, поклоняясь сущему вовеки,
Кладут венцы к престолу и рекут:
«Воистину достоин восприяти
Ты, господи, хвалу, и честь, и силу
Затем, что все тобой сотворено
И существует волею твоею!»

1901


Судный день

В щит золотой, висящий у престола,
Копьем ударит ангел Израфил -
И саранчой вдоль сумрачного дола
Мы потечем из треснувших могил.

Щит загудит - и ты восстанешь, боже,
И тень твоя падет на судный дол,
И будет твердь подобна красной коже,
Повергнутой кожевником в рассол.

8.VIII.12