Граф Н.П. Игнатьев

Граф Никола́й Па́влович Игна́тьев (17 (29) января 1832, Санкт-Петербург — 20 июня (3 июля) 1908, Киевская губерния) — российский государственный деятель, дипломат-панславист; генерал от инфантерии (16 апреля 1878), граф (12 декабря 1877), генерал-адъютант.
Фото 1900 г.

20 июня (имеется в виду 1908 год. Прим.Ros-Vos.net) в своем родовом имении Киевской губернии скончался блестящий русский дипломат и редкий знаток дел Дальнего и Ближнего Востока граф Н. П. Игнатьев. Составив себе громкую известность смелым появлением во главе 19 казаков в столице Китая и заключением весьма выгодного для России айгунского договора, граф Н. П. Игнатьев, после службы в Азиатском Деиартаменте, получил назначение на выдающийся пост посла нашего при Его Величестве Султане Турецком, который с честию и занимал в течение 12 лет (1864—1876). Здесь он приобрел себе, по всей справедливости, славу искусного дипломата, вошел в самое интимное доверие покойного султана Абдула Азиса и сделался вершителем дел на Ближнем Востоке на долгое время. 

Покойный граф Н. П. Игнатьев не мог здесь избежать и настоятельной необходимости принять живое участие в делах православной восточной церкви. Хотя к этой роли - вершителя церковных дел он считал себя и неподготовленным, но, ,,руководясь русским чутьем и теплым чувством“, и прислушиваясь к авторитетному голосу людей ему преданных и хорошо осведомленных в этого рода делах (напр. покойного арх. Антонина), он с большим успехом и благими плодами для православной Церкви принимал горячее участие в церковной жизни Константинополя, Афона, Иерусалима, Александрии, Синая и др. Для Императорского Православного Палестинского Общества (Граф был членом Совета и почетным членом ИППО. Прим.ред.) присно незабвенны останутся его заслуги и труды для Св. Земли и русского дела в ней. Одна посылка в Палестину в качестве деятеля покойного о. Антонина Капустина достаточно говорит сама за себя. Любя покойного о. арх. Антонина и находясь с ним в постоянной дружеской переписке, граф Н. П. Игнатьев своим авторитетом поддерживал его во всех его столкновениях с иерусалимским консульством и Палестинскою Комиссией, горячо за него ратовал пред Министерством Иностранных Дел и пред Св. Синодом, когда ему с той или другой стороны грозила какая-нибудь неприятность. Сделанные покойным о. Антонином земельные приобретения, переданные в ведение Св. Синода, как-то: в Хевроне - Мамврийский Дуб, в Горней и на Елеоне, доставили покойному графу Игнатьеву много хлопот и тревог, и без содействия его никогда не были бы разрешены в пользу православной русской церкви. 

Перевод на имя своей тещи, а затем передача покойному великому князю Сергию Александровичу, как Председателю Палестинского Общества, Мирликийского земельного участка, на котором стоит древний храм, где почивали мощи св.Николая до перенесения их в Бар-Град, вместе с капиталом, возросшим ныне за 100.000 р., на сооружение обширного там храма по плану Зальцмана - это дело всецело личной инициативы покойного Николая Павловича. Делом Мирликийским граф интересовался живо до самых последних дней своей жизни, и не по его вине случилось то прискорбное обстоятельство, что право собственности на этот драгоценный участок для почитателей Св. Николая, мы утратили, кажется, безвозвратно. 

Мало этого, мы даже не в силах и не можем ныне вступиться за поругание этой драгоценной святыни мусульманами, произшедшее на самых последних днях. Г. П. Беглери, агент Р. О. П. и Т. в Смирне, близко знакомый с историею вопроса о русском участке в Мирах Ликийских, одно время даже доверенный от имени Общества по ведению дел, связанных с этим участком, сообщил нам от 6 ноября истекшего года, со слов местных газет, что мусульманская чернь, подстрекаемая правительственными чиновниками, напала на монастырь в Мирах Ликийских и осквернила храм. По наведенным справкам через своих знакомых, проживающих в Родосе, Г. П. Беглери в последнем письме к нам от 22 декабря подтверждает печальную весть, говоря: ,,Турки, действительно, напали на тамошний храм Св. Николая, осквернили множество икон и отняли древнюю мраморную плиту, на которой были вырезаны кресты и год основания храма“[1]. Сообщается при этом г. Беглери, что об этом печальном событии дано знать игуменом монастыря нашему родосскому вице-консулу, который в свою очередь довел до сведения нашего посла в Константинополе. Что ныне будет предпринято нашим константинопольским посольством для ограждения от поругания этой святыни, дорогой всем русским людям, почитателям св. Николая, мы не можем сказать, но мы уверены, что доживи до этого печального события граф Н. П. Игнатьев сердце его облилось бы кровью и известие это причинило бы ему невыразимые нравственные страдания.

_____________
Примечания

[1]. Здесь разумеется, очевидно, мраморная плита над нижними южными дверями, с числом 1730 года, и с высеченным на ней крестом. (Открытие и возобновл. древней базилики Св. Николая в Мире Ликийской. СПБ. 1861, стр. 12)