Реформирование школ Палестинского общества в Сирии - проекты российских представителей и представления местного населения
(по данным инспекции 1910 г.)

Ключевые слова – Императорское Православное Палестинское общество, Ближний Восток, школы, православие, Антиохийская патриархия. Сирия, Палестина.

В статье анализируются характеристики, православного населения Сирии и иерархов Антиохийской патриархии встречающиеся в письмах А.А. Дмитриевского, отправленных вице-президенту Палестинского общества  по результатам ревизии всех структур Палестинского общества в Сирии и Палестине, проходившей в первые месяцы 1910 года. Будучи руководителем ревизии, А.А .Дмитриевский в каждой деревне с православным населением вёл не всегда простые переговоры с местными общинами о школах, школьном образовании и изучаемых в школе предметах. Взаимный интерес и готовность к сотрудничеству объяснялись принадлежностью обеих сторон к одной конфессии в рамках христианства. Сложности же переговоров и установления взаимопонимания определялись тем, что русским школам, основанным для единоверцев, приходилось действовать в рамках иного общества и иной  культуры, а также и и не всегда благожелательного отношения со стороны как инославных христиан, так и мусульман.

The Reforms of the schools of Russian Imperial Orthodox Palestinian Society (Palestinskoye Obschestvo) in Syria – the projects of Russian inspectors and  the ideas of local Arab orthodox population.  (according the documents of the inspection in 1910)

Key-words Russian Imperial Orthodox Palestinian Society, Near East, schools, the Orthodoxy, The Antioch patriarcat, Syria, Palestine

The article deals with the characteristics of the orthodox Arab population of Syria and that of the clergy of Antiochene patriarchate formulated by A.A.Dmitrievski in the letters sent to the vice-president of the Russian Imperial Orhodox Palestinian Society during the inscpeсtion of all Institutions of the Society in Syria and Palestine in the first months of 1910. A.A.Dmitrievski, (1856-1919), the secretary of the Society, was the head of this inspection. During the inspection A.A.Dmitrievski  had many contacts with the communities of local Arab Christian population in order to discuss all aspects of education in the schools organized by Palestinskoye Obschestvo. The mutual interest of Russian inspectors and of local communities was great as also the difficulties to find the common understanding. These difficulties can be explained mistly by the following fact.. Russian schools for local orthodox Arab population functioned in the society of  Ottman Empire with different culture and traditions  which have a great influence over all strata and all ethnic groups of the State.

В истории Императорского Православного Палестинского общества периода Российской империи самым значимым событием была комплексная ревизия всех структур Общества, проходившая в первые месяцы 1910 года[1]. Все документы этой ревизии, к счастью, сохранились, и среди них особо выделяются планы реорганизации системы образования в регионе, которой придавалось первостепенное значение.

В целом образовательная деятельность Общества была успешной. Как известно, на рубеже XIX-XX вв. в Сирии и Палестине в общей сложности действовало 102 школы, а общее число учащихся в них составляло ориентировочно 11 тысяч[2].

В первые годы ΧΧ в. и особенно после первой русской революции 1905-1907 гг. в деятельности Общества в целом и школ в частности начались сложности из-за сокращения финансовых поступлений в бюджет Общества, являвшегося, формально говоря, частной негосударственной организацией[3].

В связи с решением о проведении ревизии всех структур Общества в 1910 году,  было принято решение и о проведении комплексной проверки всех школ Общества. Необходимость принятия принципиальных решений о дальнейшей стратегии Общества по развитию школьного дела Общества на Ближнем Востоке была обусловлена не только финансовыми причинами.[4] В годы перед Первой Мировой войной Палестинское общество значительно отставало от Западной Европы по развитию системы образования для местного населения Сирии и Палестины.

Пансионеры Назаретской учительской семинарии ИППО

Абсолютное большинство школ, находившихся под эгидой Палестинского общества, были начальными. (98 из 102). Оставшиеся четыре качественно отличались от основной массы, но это были  - две находившиеся в Палестине учительские семинарии, готовившие педагогов для начальных школ Общества (мужская в Назарете, женская – в Бейт Джала)[5]. В этих же городах находились и образцовые школы (соответственно для мальчиков и девочек) с программами обучения максимально приближенными к учительским семинариям. Разница заключалась в основном в том, что только выпускники учительских семинарий рассматривались как будущие педагоги школ[6]. Что касается тех, кто учился в образцовых школах, то их рассматривали как тех, кто учится для самообразования.

В тоже время – в отличие от образовательных учреждений, основанных в регионе французами, англичанами, немцами и американцами – только подходило к осознанию необходимости открытия учебного заведения более специализированного профиля, то есть такого, которое давало бы не только сумму знаний, но и ориентировало бы выпускников на ту или иную деятельность в жизни. Деятельность учительских семинарий была явной недостаточной, так как количество учащихся в обеих семинариях едва превосходило сотню. Вопрос о профиле будущего среднеучебного православного – как тогда говорили – учебного заведения был одним из важнейших в ходе ревизии 1910 года[7].

Руководил комплексной ревизией структур Императорского Православного Палестинского общества - Дмитриевский Алексей Афанасьевич (1856-1929), известный византинист и историк Церкви, профессор по кафедре Церковной истории и литургики в Киевской духовной Академии, член-корреспондент АН по отделению русского языка и словесности (1903), В 1907-1918 А.А. Дмитриевский занимал должность Секретаря Императорского Православного Палестинского общества.  Иными словами. А.А. Дмитриевский был фактическим руководителем Палестинского общества. Формально-юридическими руководителями Общества были представители царской фамилии. До 1905 года: великий князь Сергей Александрович, с 1905 по 1917 гг. – его супруга великая княгиня Елисавета Фёдоровна.

Отчёт А.А. Дмитриевского о командировке сохранился в его архиве (ОР РНБ ф.253 Д. 31). Это шесть больших писем Ширинскому-Шихматову Алексею Александровичу (1862-1930). Он был членом Государственного Совета, сенатором, активным участником монархического движения. В 1910-1918 гг. был вице-председателем Императорского Православного общества. В ревизии 1910 года личного участия не принимал, но давал руководящие указания, как её проводить и каких установок придерживаться при решении тех или иных вопросов, касающихся судьбы структур Общества на Ближнем Востоке.

Вторым непосредственным участником ревизии 1910 года был профессиональный дипломат Кохманский Николай Вячеславович (1876-1955). По образованию он востоковед. Н.В. Кохманский учился в Лазаревском институте и окончил его в 1898 году. Как показывает запись о нём в официальном списке окончивших курс в специальных классах Лазаревского института живых восточных языков, Н.В. Кохманский изучал персидский язык, так как писал диссертацию по окончанию учёбы на материале поэзии Са‘ади[8]. Профессиональная деятельность Н.В. Кохманского на территории Османской империи свидетельствует о его знании турецкого и арабского языков.

Он был на дипломатической работе либо в посольстве в Константинополе, либо на должности консула в разных городах Османской империи до 1917 года.   Судя по всему, основной сферой деятельности Н.В. Кохманского было урегулирование любых проблем во взаимоотношениях официального Петербурга с греческой православной церковью, с Афоном и православными церквями на Балканах и на Ближнем Востоке. Отчёт Н.В. Кохманского о школах ИППО хранится в архиве Востоковедов ИВР РАН. Достаточно часто описание путешествия членов ревизионной комиссии у Н.В. Кохманского и А.А. Дмитриевского совпадают, взаимно дополняя друг друга. Совпадение изложения не является полным, так как иногда проверяющие разделялись на группы и некоторые школы инспектировал только Н.В.Кохманский, а некоторые – только А.А. Дмитриевский. [9]

Кроме того, в ревизии участвовали - В.И. Белынский, главный бухгалтер Палестинского Общества, а также П.И. Ряжский, один из инспекторов школ Общества, ставший в 1910 году управляющим подворий Палестинского общества[10].

Причиной ревизии стала не только необходимость решать судьбу школ Палестинского общества и необходимость определиться с дальнейшим развитием школ, но и многочисленные, в основном финансовые нарушения Н.Г. Михайлова, долгие годы  занимавшего пост управляющего  подворьями общества.

О задачах и принципах проведения ревизии подробно пишет А.А. Дмитриевский в первом письме А.А.Ширинскому-Шихматову после длительной беседы в Константинополе с Николаем Валериевичем Чарыковым, русским послом.[11]Вопрос о ревизии подворий специально с послом не обсуждался, так как был относительно прост. Здесь нужно было проверить всё хозяйство подворий и финансовую отчётность, выдвинуть предложения по устранению возможных недостатков и решить вопрос о соответствии Н.Г. Михайлова занимаемой должности[12].

Вопрос о школах был более сложным. А.А. Дмитриевский и Николай Валериевич Чарыков решали вопрос о том, какой должна быть школа нового типа в Сирии, в соответствии с желаниями населения, потребностями страны и церкви, достоинством и интересами России.

При встрече Дмитриевского в Константинополе с послом, говоря и о новом типе школ для Сирии, Чарыков вполне одобрил намеченный А.А.Ширинским-Шихматовым тип будущей специализированной средней Сирийской школы – богословско-профессиональный. Так как цель русской политики поддерживать Православие совпадает и с главной задачею Общества, то по мысли Чарыкова, мы прежде всего должны позаботиться об образовании высшего и низшего сирийского духовенства, как проводников и столпов православия в этой стране. Профессиональное образование – лишь дополнение к основному богословскому образованию для лиц, не желающих или неспособных к духовному званию, и для приманки в стены этой школы большего числа учащихся сирийских уроженцев. Таких средних школ может быть не больше двух[13].

Таким образом, А.А. Дмитриевский и Николай Валериевич Чарыков, в соответствии с пожеланиями вице-президента Общества, пришли к выводу о том, что будущее средне-специальное учебное заведение Общества должно быть сориентировано прежде всего на нужды православного духовенства, но не светского образования в стране.

Рассказ А. А.Дмитриевского  о своей беседе с послом не сообщает чего-то принципиально нового. Установка официальных властей Российской Империи на обучение и профессиональную подготовку  из числа арабов-христиан, прежде всего лиц духовного звания, известна давно и подтверждается многими источниками более раннего времени.[14] Русские дипломаты пытались решить эту проблему и раньше[15]. Однако лишь накануне Первой мировой войн русская дипломатия и представители Палестинского общества смогли немного продвинуться в решении этой проблем, что объяснялось во многом необходимостью решать в эти годы судьбу русских школ на Ближнем Востоке в целом.

Именно ради составления проекта этой комплексной перестройки системы образования и была предпринята ревизия школ Общества. Происходила она следующим образом. А.А.Дмитриевский, Н.В. Кохманский, П.И. Ряжский, кто-либо из местного духовенства и переводчик объезжали все сёла, где располагались школы Общества.

Письма А.А.Дмитриевского и отчёт Н.В. Кохманского показывают, что маршруты проверяющих не всегда совпадали и некоторые школы инспектировала только кто-либо один из них (см. выше прим. 9). Работа проверяющих состояла в фиксации информации по каждому населённому пункту о качестве образования, о состоянии школьного здания о квалификации педагогов, о том, какие именно предметы в школе преподаются, или не преподаются и не нужно ли вносить изменения и дополнения в список школьных дисциплин. [16]  Правда, чаще всего ревизоры фиксировали состояние дел на момент ревизии, а настоящее, комплексное решение всех проблем на самом деле откладывалось до решения проблемы в высших сферах, в Петербурге. Сравнительно редко ревизоры, во время своей инспекционной поездки, заводили на местах разговоры о реальной перспективе открытия новых школ[17].

А.А. Дмитриевский экзаменовал в каждом селении учеников школы по всем преподающимся предметам. Кроме того, он пишет о регулярных встречах с представителями православных общин и настоящих переговорах с ними по вопросам образования. Местных жителей интересовала в основном перспектива открытия новых школ и появление западноевропейских языков среди преподаваемых предметов. Н.В. Кохманский о такого рода личных встречах с местным населением не сообщает. Видимо, это объясняется тем, что такого рода переговоры следовало вести с руководителем Общества, то есть с А.А.Дмитриевским.

Описания инспекции в отчете Кохманского и письмах А.А. Дмитриевского в адрес А.А. Ширинского-Шихматова в целом совпадают. Русских представителей встречали всегда восторженно[18]. А.А. Дмитриевский отмечает, что сам факт приезда русских представителей стал событием для всей страны[19]. Российских инспекторов могли встречать с музыкой, танцами, барабанным боем, торжественными шествиями. Иногда встречи представителей России сопровождались нештатными ситуациями.  А.А. Дмитриевский пишет[20] о том, что во время посещения одной из православных деревень, местный житель, приветствуя по-своему гостей из России, стал в местной церкви стрелять в потолок. Пуля не пробила стену и привела лишь к падению штукатурки к ногам ревизоров. Дмитриевский специально пишет, что сохранил у себя в качестве сувенира эту пулю.

Воспоминания учившихся в этих школах позволяют понять, что в начале XX века русские школы, особенно начальные и расположенные в отдалённых районах Сирии, оказывались нередко единственным  источником современного по меркам того времени образования, особенно если в деревне не было каких-либо иных школ[21]. Здесь, правда, нужно учитывать также и  конфессиональный фактор. Для православного, христианского населения Сирии обучение в школах своих единоверцев значило очень много, ибо только в них местные жители, конфессиональное меньшинство в условиях Османской империи, ощущали к себе по-настоящему уважительное и человеческое отношение.

Причины привлекательности школ Палестинского общества Сирии лучше всего сформулированы в одной статье, опубликованной в "Сообщениях Императорского Православного Палестинского Общества" в 1903 году.[22] Её автор, среди достоинств этих школ отмечает бесплатность обучения, комплексность обучения (гигиенические условия, умственное развитие, забота о нравственности), нацеленность обучения на самостоятельное усвоение, отсутствие телесных наказаний. Кроме того, особо отмечается, что Палестинское общество, занимаясь просветительской деятельностью, на деле заботится о местных жителях, а не о своих интересах.

Обращение к воспоминаниям учеников школ (см. ниже прим. 21) показывает, что ученики были признательны своим преподавателям также за содействие формированию национального самосознания в арабском мире. В этих школах, преподаватели, в отличие от учебных заведений иных стран, имевшихся в это время на Ближнем Востоке, уделяли особое внимание обучению местного населения арабскому языку, арабской истории и литературе.

Работа российских инспекторов, проверявших школы Общества в 1910 году, была не самой простой. Переговоры с местным православным населением Сирии в 1910 году о судьбе школ отличались, с одной стороны, дружественностью и готовностью искать взаимопонимание, с другой стороны, это взаимопонимание устанавливать было трудно, так как ситуации во время переговоров могли быть сложными.

Сам А.А. Дмитриевский не раскрывает по-настоящему  причин сложности этих переговоров, но ответ на него можно найти в отчётах инспекторов школ школьных инспекций Палестинского общества. Один из них, И.И. Спасский, писал в 1903 году вполне определённо о сложном и зависимом положении школ в мире местных жителей, как православных, так и мусульман.[23] По разным причинам, далёким от нужд образования, местные жители часто вмешивались во внутришкольные дела. При этом выяснение отношений может доходить до настоящих драк и в конфликтах могли быть виноваты обе стороны - и местные жители, которым что-либо показалось, и педагоги школ. Бывают ситуации, когда педагогам и инспекторам школ приходится прибегать к помощи российских дипломатов и турецких властей для того, чтобы призвать к порядку и образумить всех участников конфликта. [24] И.И. Спасский завершает своё описание взаимосвязей школы и местного населения словами о том, что он не спешит быстро принимать меры в ответ на жалобы педагогов школ против мусульман или инославных христиан. По его словам, между православными арабами и местными жителями иных религиозных взглядов существует давняя вражда, и обе стороны всегда стараются делать друг другу неприятности.

Немалую сложность для процесса обучения в школах Общества представляло также систематическое отвлечение детей родителями на проведение сельскохозяйственных работ, уборку урожая[25].

Что же касается А.А. Дмитриевского, то он в одном из писем А.А. Ширинскому-Шихматову подробно описал один  эпизод[26] непростых переговоров, который произошёл во время общения российских инспекторов с православной общиной Медана (Мейдана), пригородного квартала Дамаска. Описание переговоров в Медане (Мейдане) есть и в отчёте Н.В. Кохманского[27]. В некоторых деталях оно заметно отличается от приводимого ниже рассказа А.А.Дмитриевского.

«25 февраля мы начали ревизию Меданских школ. В полдень присутствовали на торжественном освящении больницы для православных и по преимуществу иностранцев. Освящение совершал Патриарх, а речь на греческом языке держал Сабеа, драгоман консульства. Вечером закончили ревизию школ Меданских и беседовали с представителями Меданской общины, которая подала мне прошение об усилении языков русского, арабского и французского. На моё предложение платить за обучение французского языка община категорически отказалась. Россия велика и богата, и для неё ничего не значит уделить часть своих богатств для бедной Сирии, заявили члены общины, из коих некоторые считают в своих карманах золотые десятками тысяч. Разговоры дальнейшие были прекращены, моё заявление о намерении Общества ввести плату за обучение иностранным языкам произвело на них сильное впечатление. Это мне прямо заявил митрополит Харуанский[28] Захария, беседовавший со мною».

Признательность местных жителей за помощь единоверцам сочеталась у арабов-христиан со стремлением переложить максимум забот по обустройству школ в своих поселениях на российскую сторону. Палестинское общество, со своей стороны, придерживалось правила, что местные общины выделяют для школы здание и гарантируют его ремонт, тогда как Общество на свои средства и сообразно своим возможностям закупает школьный инвентарь и всю обстановку.[29]

Иногда обеспечение и этого последнего условия давалось в ходе переговоров непросто. В одном из своих писем А.А. Ширинскому-Шихматову А.А. Дмитриевский подробно описывает беседу с митрополитом Стефаном по поводу перспективы открытия школы в Алеппо. «К ужину прибыл из Алеппо и митрополит Стефан, с которым мы вели обстоятельную беседу по вопросу об открытии школы в Алеппо. Здание от общины, плата за учебники и обучение поставлены непременным условием этого открытия. Владыко Стефан долго упирался, но, в конце концов, согласился на предложенные условия».[30]     

Не случайно, конечно, в том же письме  А.А.Дмитриевский подводит следующий итог всем своим многочисленным переговорам в Сирии с местными православными о школах и судьбе школ, которые приходилось вести так, чтобы и местные жители были довольны, и государственные интересы России не пострадали.

Он пишет: «Хотелось бы теперь для себя и для своей деятельности в будущем побольше видеть школ, чтобы потом иметь дело с живыми людьми, но не с пустыми звуками или ничего не говорящими именами».[31] Иными словами, А.А. Дмитриевский определяет основную задачу школ Палестинского общества как подготовку таких людей, с которыми можно было бы российским представителям договариваться и находить взаимопонимание.

Здесь, естественно, возникает вопрос, в чем же дело и почему местное население, всячески приветствуя российских представителей и стремясь к образованию, предпочитало,  прежде всего, разрешить заботиться  о себе другим и считало, что богатая Россия не обеднеет от помощи бедным сирийцам.  

На наш взгляд, причин тут несколько. К 1910 году местные православные церкви (Иерусалимский и Антиохийский патриархаты) уже много десятилетий получали денежные пособия из России[32]. Иными словами, российские дипломаты,  представители Русской Православной Церкви и Палестинского общества в какой-то мере сами создали у местного населения представление о самих себе как о богатых меценатах, готовых к любой помощи бедным сирийцам, а местное население привыкло эту помощь получать.

Как писал В.Н. Хитрово: «В любом сирийце низших классов вы встречаете грубого, необразованного, необтёсанного человека, но вместе с тем беззаветно любящего свою родину, свои предания и, конечно, прежде всего, Православие, олицетворением которого является у него мифическое представление о дальней России, от которой одной, он надеется, наступит для него золотой век». [33]

Именно поэтому арабы-христиане хотели максимального развития современного образования в своей общине и постоянно обращались к российским представителям с призывом открывать новые школы, видя в открытии школ одну из привычных форм помощи со стороны верного союзника и единоверца. Однако местные жители, судя по всему, не могли представить, что даже обеспечение обучения на том уровне, который хотели бы они видеть в своих школах, для администрации Палестинского общества в послереволюционные годы было затруднительно из-за многочисленных внутрироссийских проблем.

Как уже отмечалось, на рубеже 1909-1910 гг. Императорское Православное Палестинское Общество, не получавшее в тот год каких-либо субсидий от государства на нужды школ, практически исчерпало свои возможности по расширению сети школ[34]. Сложным становилось даже поддержание работоспособности существующих школ на должном уроне. Особенно это касалось проблемы преподавания языков. Арабы-христиане Сирии очень хотели видеть в программе школ преподавание западноевропейских языков. Императорское Православное Палестинское общество могло решить проблему, но это было невозможным без перехода на взимание платы за обучение. Обучение же в школах Общества было бесплатным. В итоге в 1910 г. у Общества больше не было денег на содержание новых школ и оплату труда учителей.

Чем могут быть объяснены эти сложности поиска и нахождения общего языка? На наш взгляд, было бы неправильно сводить только к привычке арабов-христиан Сирии получать помощь из богатой России. 

Однако надо учитывать и ещё один момент. В условиях Османской империи православные арабы – конфессиональное меньшинство, находившееся в условиях того общества в ущемлённом положении[35]. Многовековое существование в рамках общества, рассматривавшего человека как не вполне социально полноценного не могло не отразиться на менталитете таких людей. Отсюда – бурные и не всегда адекватные проявления радости по отношению к российским представителям со стороны местных православных, впервые столкнувшихся с людьми, которые были готовы рассматривать местных жителей как людей, с которыми можно разговаривать на равных и воспринимать как социально полноценных[36].

Однако отсюда же, на наш взгляд, вытекает и другое. Местные жители действительно не были готовы к разговору с российскими представителями на равных именно в силу принадлежности к разным культурам и даже цивилизациям. Интересно, что все российские представители, общавшиеся сто лет назад с местным православным населением, единодушны: православные арабы – плохие организаторы и много пообещают, но потом ничего не сделают[37] и обеспечить самих себя нормальными школами и современным образованием они не могут. Сравнительно немногие (в частности В.Н. Хитрово) призывали радоваться скромным успехам местного населения в решении проблем собственной жизни, понимая, что вскоре местные жители всё смогут решить и всему научатся[38].

В настоящий момент, через сто лет после описываемых событий, видно, что позиция В.Н.Хитрово была гораздо более обоснованной, и любые слова о неумении арабов-христиан обеспечить себя современными школами, требуют существенного уточнения. В годы перед Первой мировой войной и в Палестине, и отчасти в Сирии существовало немалое количество учебных заведений, основанных, вероятнее всего, под косвенным влиянием школьной деятельности Палестинского общества, Иерусалимской и  Антиохийской патриархиями.

По данным К.Петковича, количество православных школ на территории Антиохийской патриархии, составляло в 1893 году 106, но из-за размеров территории и количества населения в Сирии одна православная школа приходилась на 1876 душ, тогда как одна церковь – на 543 души[39]. По данным И.Световостокова, количество такого рода школ в Палестине в 1904-1905 гг. составляло 80: 60 мужских и 20 женских.

На страницах изданий Палестинского общества отзывы об этих школах засвидетельствованы разные, что определялось настроением автора.  К.Петкович обращает внимание, прежде всего, на незначительное количество этих школ в Сирии и сетует на отсутствие единства программ обучения в школах, а также  на низкую квалификацию педагогов[40]. Чуть позже И.Световостоков писал сочувственно о школах, основанных в Палестине по инициативе Иерусалимской патриархии, отмечая их значение для просвещения в регионе[41].

В тоже время нельзя не отметить, что уровень образования в местных православных школах был заметно ниже, по сравнению со школами Палестинского общества вследствие недостаточного уровня подготовки преподавателей, хотя и в школах Общества квалификация педагогов была далека от идеальной по той же самой причине. Всё же какое-то количество профессиональных педагогов с российским образованием в них работало всегда[42].  В этом смысле заявления российских представителей о неспособности местных жителей организовать своими силами качественное образование были достаточно точными.

Так, А. А. Дмитриевский[43] подробно описывает Белеменд – монастырь, где находилась, судя по всему, наиболее значимая школа, основанная Антиохийской патриархией, называемая иногда Белемендской академией (50 учеников: 45 пансионеров и 5 приходящих). Несмотря на вполне сочувственное отношение  к ней А.А.Дмитриевского, он признаёт, что в школе преподают в меру своих сил – один иеромонах, 2 рясофора, один мирянин и ректор, получивший духовное образование в России. Среди предметов названы Закон Божий, Св.Писание, гражданская история, русский язык и география. А.А. Дмитриевский пишет, что лишь по Закону Божьему и Священному писанию знания учеников могут быть оценены как приличные. По остальным наукам знания учеников достаточно средние.

О будущем Белемендского учебного заведения А.А. Дмитриевский пишет с неуверенностью, отмечая, что в случае подбора более профессиональных кадров Белеменд мог бы стать неплохой богословской школой.

Именно поэтому российские представители, причастные к деятельности Палестинского общества и получившие хорошее образование на родине, могли найти реальное взаимопонимание только с местным православным духовенством, достаточно часто получавшим духовное образование в России. По этой же причине они возлагали большие надежды на школы Общества, рассчитывая, что в будущем их выпускники станут в регионе надёжными союзниками России.

Не случайно и у А.А. Дмитриевского, и у Кохманского имеется значительное количество портретов митрополитов Антиохийской патриархии[44]. При этом оба автора отмечают их энергичность, решительность и активность. Что же касается Григория IV, патриарха Антиохийского в рассматриваемое время, то у А.А Дмитриевского отношение к нему сдержанно-скептическое. Так, при характеристике митрополита Хауранского Захарии А.А. Дмитриевский подробно и с осуждением  пишет о том, что патриарх Григорий находится под полным влиянием этого митрополита. При этом сам факт большого влияния митрополита на патриарха провоцирует, по словам А.А.Дмитриевского, множество слухов о характере их взаимоотношений.[45] Н.В. Кохманский в своём отчёте о патриархе Григории практически не пишет.

Собранная в ходе ревизии 1910 года информация послужила базой для формирования в 1913 году полностью обновлённой программы обучения в школах Общества, которую планировалось внедрить с 1914-1915 года.

С сожалением приходится констатировать, что грамотно продуманный проект проникновения России на Ближний Восток путём организации современной по меркам того времени системы просвещения для арабов-христиан оказался нереализованным из-за резкого изменения политической ситуации на Ближнем Востоке с началом Первой мировой войны. Готовность к поиску компромисса, которую проявляли в конечном счёте и российские представители, и местное население, могла привести к хорошим результатам, но государственная поддержка школ Общества пришла лишь в 1912 году, а нормальный учебный процесс в школах  кончился осенью 1914 года.

Что же касается многократно проявлявшейся в ходе инспекции 1910 года заинтересованности местного населения и российских представителей вести переговоры о преобразовании школ и одновременно немалых сложностей на этом пути, то она объясняется несколькими факторами, из которых самым главным представляется следующий. Российские представители и арабы-христиане Сирии принадлежали к одной христианской конфессии, и в то же самое время – к принципиально разным обществам и культурам.

_____________
Примечания

[1] Причины, приведшие к необходимости проведения ревизии, лучше всего изложены в одном из черновиков писем А.А.Дмитриевского к А.А.Ширинскому-Шихматову – РНБ ОР 253. Д. 31. Л. 49-49об. Краткий вариант объяснения причин ревизии приведён на первой странице Отчёта о состоянии подворий Общества – РНБ ОР 253 Д. 32. Л. 2.

[2] О школах Палестинского общества на Ближнем Востоке см. Лисовой Н.Н. Русское духовное и политическое присутствие  в Святой Земле и на Ближнем Востоке. М. 2006. С. 194-206.

[3] См. подробно – «Объяснительная записка к смете по содержанию сирийских школ Императорского Православного Палестинского общества // СПбФ АРАН Ф. 110. Оп. 1. Д. 11. Л.199-199об.

[4] О  политической значимости деятельности школ Общества в рамках государства в целом см. «Объяснительная записка к смете....» // СПбФ АРАН .Ф. 110.оп.1. д.101. л.200-200об.

[5] Объяснительная записка к смете по содержанию... СПбФ АРАН. Ф. 110. Оп. 1. Д. 101. Л. 198.Л. 202.

[6] См. подробно –  Долинина А.А.  И.Ю. Крачковский и Императорское Православное Палестинское Общество. // Указатель трудов Императорского Православного Общества 1881-2007. СПб. 2009. С. 350

[7] О перспективах открытия такого учебного заведения на Ближнем Востоке и его важности для России см. Кохманский Н.В. Отчёт по командировке в Сирию для обследования вопроса о преобразовании школьной деятельности Палестинского общества // АВ ИВР РАН. Ф. 120. Оп. 1. Д. 178. Л. 65 (64) – 65(64)об.

[8] Тридцатилетие специальных классов Лазаревского института живых восточных языков. Памятная книжка, изданная на средства Почётного попечителя Лазаревского Института Князя С.С. Абамелек-Лазарева. М. 1903.С. 105. Запись №144.

[9] О раздельных инспекциях А.А.  Дмитриевского и Н.В. Кохманского см:  РНБ ОР Ф.253 Д. 31 Л. 36; Л. 37; АВ ИВР РАН. Ф. 120. Оп. 1. Д. 178. Л. 35(34).

[10] Ряжский Павел Иванович – один из руководящих административных работников Палестинского общества в начале .XX века. Он совмещал два поста, будучи управляющим русскими подворьями в Иерусалиме и  главой Палестинской инспекции учебных заведений Общества.  Биографических данных о нём известно крайне мало. Он был выпускником Московской духовной Академии. На должности главы подворий Общества П.И. Ряжский был все  годы  Первой мировой войны. П.И. Ряжский является автором важного документа. В марте 1915 г. он представил докладную записку о восстановлении деятельности Палестинских и Сирийских учреждений Общества по окончании войны с Турцией. См. Приложение к Журналу № 252 от марта 1915 г. журнала заседаний совета Общества – АВ ИВР РАН. Ф. 120. Оп. 3д. Д. 1 Л. 123а-123 ф.

[11] ОР РНБ. Ф. 253. Д. 31. Л.3-3 об. Чарыков Н.В. (1855-1930) Чрезвычайный и полномочный посол Российской империи в Кнстантинополе в 1909-1912 гг.

[12] По результатам ревизии 1910 года Н.Г. Михайлов был смещён с должности и заменён на П.И.Ряжского.

[13] Российским представителям всё де пришлось внести  коррективы в эти планы, сообразуясь с интересами местного населения. Из текста черновых вариантов шестого письма А.А.Дмитриевского А.А.Ширинскому-Шихматову (Назарет, 4 апреля 1910 г.) видно, что в ходе ревизии, в планах Палестинского общества появился проект создания в Сирии земледельческого училища. (РНБ ОР. Ф. 253. Д. 31. Л. 96 об.)

[14] Крымский А.Е. История новой арабской литературы. М. 1971. С. 304-308; 311-314.

[15] Так Юзефович Т. П., управляющий генеральным Консульством в Бейруте, писал русскому послу в Константинополе Н. П. Игнатьеву о необходимости учреждения в Сирии среднего духовного училища 26 июля 1873 г. РНБ. ОР. Ф. 253. Д. 42 Л. 47-49.

[16]  РНБ ОР Ф. 253. Д. 31. Л. 43 – А.А.Дмитриевский критически отозвался в адрес православной общины Амиуна за плохое состояние здания школы.

[17] А.А.Дмитриевский сообщает, что в Бейруте местные православные обратились к нему с просьбой передать им земельный участок, принадлежащий Обществу, для строительства церкви. А.А.Дмитриевский в просьбе отказал, ибо участок предназначался для строительства школы. (РНБ ОР. Ф.253. Д. 31. Л. 30).

[18] См. яркое описание встречи русских представителей в отчёте Н.В.Кохманского – АВ ИВРРАН ф. 120. Оп. 1. Д. 178. Л. 11(10)-11(10)об. 

[19] ОР РНБ. Ф. 253. Д. 31.Л. 29. Под страной в данном случае понимается «большая Сирия», то есть Сирия и Ливан вместе взятые.

[20] ОР РНБ. Ф. 253. Д. 31. Л. 33-33об. Эпизод со стрельбой происходил в Дарее.

[21] Оде-Васильева К. В.  Взгляд в прошлое // ПС., вып. 13 (76) М. 1965. С. 175-176; Нуайме М. Мои семьдесят лет. М. 1980. С. 60-67 (описание начальной школы в Бискинте). С. 91-122 (описание Назаретской учительской семинарии).

[22] Самара Х. Русские школы в Палестине // СИППО. Т. 13. 1903. С. 92-95.

[23] Спасский И.И. Учебно-воспитательный отчёт инспектора Северо-Сирийского района школ Императорского Православного Палестинского Общества за 1902-1903 учебный год // СИППО. Т.14. (1903). Ч. 1 С. 190-191.

[24] В отчёте И.И. Спасского нет указаний, сколь часто происходили такие конфликты. Судя по контексту, проблемы возникали нередко, но сам инспектор не стремился лично вмешиваться для разрешения всех недоразумений.

[25] Спасский И.И. Учебно-воспитательный отчёт…. С.182-183.

[26] ОР РНБ. Ф. 253. Д. 31. Л. 33-33об

[27] АВ ИВРРАН ф. 120 оп.1 д. 178. Л. 27(26) – 27(26)об. «Местная православная община квартала Мейдан собралась в помещении школ, чтобы изложить нам свои надежды и пожелания, сводящиеся, как всегда, к введению иностранных языков и поднятию вообще программ преподавания. При обмене мыслями и соображениями подробностей мы коснулись вопроса о введении и платы за обучение в школах Палестинского Общества, против чего Сирийцы тотчас же восстали, ссылаясь на свою бедность, а в то же время давали ясно понять, что если их желания не будут удовлетворены, то их дети будут вынуждены уйти в инославные школы. Нам не стоило большого труда доказать представителям православных Мейданцев их неправоту, так как на их долю по взносу за учение приходится ничтожная сумма, тогда как Палестинскому Обществу, для введения иностранных языков, предполагаемый ими для своей школы в общем может быть и небольшой расход приходится помножать на 100 – число всех своих школ; кроме того, городская православная община в Дамаске оказывается в состоянии сама содержать целое среднее учебное заведение, в коем преподаются иностранные языки, помимо нескольких  благотворительных учреждений, следовательно, и Мейданцы обязаны хоть в малой доле придти на помощь Палестинскому Обществу в удовлетворении их же собственных нужд; наконец, они готовы посылать своих детей в Инославные училища, в которых даром не учат, и таким образом будут платить в чужие учреждения, но не хотят делать то же по отношению к православной русской школе. Присутствовавший  тут же в качестве представителя Патриарха Хауранский митрополит Захария  со своей стороны поддержал нашу сторону, озадачив слишком притязательных просителей предложением посылать своих детей в Патриаршую школу, где последние найдут иностранные языки бесплатно. Такого оборота собеседования православные Мейданцы, видимо, не ожидали и разошлись явно разочарованными».

[28] Сопоставление с параллельной версией изложения того же самого события в отчёте Н.В.Кохманского  показывает, что речь идёт о Хауранском епископе, но не о Харуанском. Причина этой перестановки  согласных у Дмитриевского не ясна.

[29] Объяснительная записка к смете.... СПбФ АРАН Ф.110.Оп. 1. Д. 101. Л. 195 об, 198.

[30] ОР РНБ Ф. 253. Д. 31. Л. 41

[31] ОР РНБ. Ф. 253. Д, 31. Л. 39. В то же время А.А. Дмитриевский высоко оценивает работу существующих школ Общества: (ОР РНБ. Ф. 253. Д. 31. Л. 38 об - «Наши школы стоят очень высоко, и школы протестантов и католиков не могут идти ни в какую с ними параллель. Население не только не высказывает жалоб на наши школы, но выражает настойчивые желания видеть больше таких школ. Вопрос о расширении программ, об улучшении наших школ и быта наших учителей, а также об открытии среднего учебного заведения /пока одного/ нами решён утвердительно совместно с представителями Министерства Иностранных дел».) 

[32] Регулярная финансовая поддержка православных церквей на Ближнем Востоке начинается между 1840 и 1845 годами. См. Петкович К. Антиохийская православная патриархия в 1893 г // СИППО. 1898. С. 347.; Объяснительная записка к смете по содержанию... // СПбФ АРАН . Ф. 110. Оп. 1. Д. 101. Л. 196;  Якушев М.И.Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XXвека). М 2013. С.328-344.

[33]   Хитрово В. Н. Письма о Св. Земле // СИППО. 1898. С. 609. Подобное отношение к России было типичным православных арабов-христиан. См. приветственную речь Игнатия Баруса, ректора Белемендской Академии, которой он приветствовал представителей Палестинского общества приехавших в Белеменд в марте 1910 года. Текст речи записан А.А. Дмитриевским (РНБ ОР. Ф. 253. Д. 31. Л. 93 об - 94).

[34] Проблема стабильного государственного финансирования школ Палестинского Общества в Сирии был решена лишь 5 июля 1912 года, когда Николай II подписал специальный закон, согласно которому на содержание русских учебных заведений в 1912 году выделялось126.799 рублей, в 1913 году – 148.465 рублей, а в 1914 году планировали 153.465 рублей. Государственная субсидия не покрывала всех расходов Общества на образование и частично они продолжали и далее финансироваться за счёт Общества.  Текст закона опубликован в сборнике: Россия в Святой Земле. Документы и материалы. М.  2000. Т. 1. С.381-382. Док. 129.

[35]О жизни христиан Ближнего Востока в составе Османской империи см. подробно Панченко К.А. Ближневосточное Православие под османским владычеством. Первые три столетия. 1516-1831. М.2012. Гл . 4-6. (С.149-310).

[36] Полный обзор  точек зрения об особенностях менталитета арабов-христиан Сирии приведён в известной работы А.Е. Крымского История Новой арабской литературы. XIX – начало XX. в. М. 1971. С. 319-330.

[37] См. Например:  (АВ ИВРРАН Ф.120. Оп. 1. Д. 178 Л.200).

[38] Хитрово В.Н. Письма о Святой Земле // СИППО. 1898. С. 608.

[39] Петкович К. Антиохийская патриархия в 1893 г.// СИППО. 1898. С.336-337..

[40] Петкович К. Антиохийская патриархия в 1893 г. // СИППО. 1898. С. 338-339.

[41] Световостоков И. Вести с православного Востока // СИППО. 1906. С. 139-142; Световостоков И. Вести с православного Востока // СИППО. 1910.  С. 148-149.

[42] См. классификацию педагогов школ Общества с характеристикой уровня их профессиональной подготовки  в отчёте И.И.Спасского. Он отмечал, что лишь незначительное количество учителей школ Палестинского общества  было знакомо с современными приёмами преподавания, так как получили образование в России. (Спасский И.И. Учебно-воспитательный отчёт инспектора Северо-Сирийского района школ Императорского Православного Палестинского Общества за 1902-1903 учебный год // СИППО. Т. 14, 1903. С.180-182).

[43]ОР РНБ Ф. 253 Д. 31. Л. 92-96.

[44]  В черновиках писем А.А.Дмитриевского к А.А.Ширинскому-Шихматову встречаются следующие портреты – РНБ ОР Ф. 253. Д. 31. Л. 60 об –  Герман митрополит Селевкийский; РНБ ОР Ф. 253 Д. 31. Л. 61-61 об – митрополит Хауранский Захария; Л. 61 об – митрополит эмесский Афанасий ; о арх. Игнатий Борус, ректор Бельментской Академии – РНБ. Ор. Ф. 253. Д. 31. Л. 95-95 об; РНБ ОР Д. 253. Д. 31. Л. 95об – 96. – митрополит триполийский Александр. В отчёте Н.В.Кохманского (АВ ИВР РАН Ф. 120. Оп.1 Д. 178) характеристик митрополитов меньше. Он описывает:. Л 4-4об – митрополит бейрутский Герасим; Л. 9 – митрополит ливанский Павел; Л.13(12) – митрополит селевкийский Герман; митрополит Триполийский Александр – Л. 45(44)об – 46(45).

[45] Соответствующая ссылка в прим. 38.