Триполийское гнездо.

Православная община г. Триполи в культурно-политической жизни Антиохийского патриархата XVI — первой половины XVII века

Статья посвящена реконструкции внутренней истории православного Антиохийского патриархата XVI в., определявшейся соперничеством христианских региональных элит. Наряду с крупнейшими в Сирии общинами Дамаска и Халеба, заметную роль в жизни Церкви в XVI в. играли светские и духовные лидеры Триполи, забытые позднейшими хронистами и исследователями. Предпринята попытка выявить ведущих представителей православной элиты Триполийского региона и показать их место в политической и культурной жизни православных арабов той эпохи. 

Часть I 1
1. Политический контекст 

Внутренняя жизнь православного Антиохийского патриархата в османскую эпоху в значительной степени определялась взаимодействием ряда региональных христианских элит, «культурных гнезд», из которых наиболее влиятельными были общины Дамаска и Халеба, двух крупнейших административных и экономических центров Сирии2. Однако углубленный анализ источников XVI — перв. пол. XVII в. позволяет выделить еще один «центр силы», серьезно влиявший на развитие православной общины Сирии, — г. Триполи, бывший в конце XVI в. столицей пашалыка (эялета) и крупнейшим портом на восточном побережье Средиземного моря. 

Как писал путешественник 1580-х гг., город, расположенный у подножия Ливанского хребта, «лежит на месте приятном, до половины на горе расположен, окружен прекрасными садами и изобилен источниками; но воздух в нем нездоровый, а особливо летом»3. Длинный мыс, уходящий в море, служил пристанью 

_______________
1 Автор выражает глубокую благодарность д-ру Карстену Валбинеру (Бонн) за содействие в ознакомлении со многими публикациями, использованными в настоящей работе, а также за возможность обсудить самые запутанные и узкоспециальные сюжеты антиохийской церковной истории.
2 Панченко К. А. Османская империя и судьбы православия на Арабском Востоке (XVI— нач. XIX в.). М., 1998. С. 66-70.
3 Радзивил Н. Х. Путешествие ко святым местам и в Египет князя Николая Христофора Радзивила (далее : Радзивил). СПб., 1787. С. 33. 

для кораблей. По склонам соседних гор было разбросано множество христианских монастырей. Христиане — марониты и православные — составляли до 30 % жителей города (это наибольшая доля христиан среди населения крупных городов Сирии), окрестные районы — Джубейль, Батрун, Джуббат-Бшарри, плато Аккар, область Кура — имели самую высокую концентрацию христианского населения на всем Ближнем Востоке. Местные христианские элиты были тесно связаны с османскими правителями Триполи и стремились играть первенствующую роль в Антиохийском патриархате. 

Внутренняя история Православной Церкви в арабо-османском мире во многих случаях не может быть адекватно понята без учета внешнего фона, политических событий на мусульманском Ближнем Востоке. При всей взаимной отчужденности левантийских религиозных общин в духовной сфере, они теснейшим образом взаимодействовали в социально-экономической и политической жизни. Взлеты и падения мусульманских правящих домов напрямую отражались на судьбах связанных с ними христианских элит. 

На протяжении большей части XVI в. в Северном Ливане доминировал владетельный род Ассаф, еще с мамлюкских времен контролировавший Кесруан (часть Ливанских гор между Бейрутом и Триполи). Эмир Мансур Ассаф (правил в 1523—1580 гг.) в 1528 г. овладел областью Триполи; на пике его могущества зона влияния Ассафов простиралась от Бейрута до Хамы и Хомса. Среди вассалов Мансура выделялся тюркский клан Сайфа, переселившийся в Ливан из Анатолии в 1528 г. и закрепившийся в области Аккар к северу от Триполи. Обе эти династии были связаны с местным христианским населением, часть подвластных им территорий управлялась христианскими шейхами (мукаддамами), ответственными за сбор налогов в своих уделах. Беспрецедентным влиянием при Мансуре Ассафе пользовались его ближайшие советники из знатного маронитс-кого рода Хубайш братья Юсуф и Сулейман. Они активно покровительствовали Маронитской Церкви и своим единоверцам, которые в этот период начали переселяться в Кесруан из горных районов вокруг Триполи4. 

С годами растущее могущество Ассафов стало беспокоить Высокую Порту; с середины 1570-х гг. она предпринимала настойчивые попытки привести к покорности фактически самовластных эмиров Горного Ливана. Особые опасения Стамбула вызывали возможные политические контакты Ассафов с католическими державами, которые после победы под Лепанто (1571) заметно активизировались на Ближнем Востоке, в частности через посредство католических миссионеров, действовавших в маронитской среде. Стремясь усилить свой контроль над Горным Ливаном, Порта в 1579 г. повысила административный статус Триполи, преобразовав его в столицу эялета, включавшего также районы (санджаки) Хама и Хомс. Османское правительство сделало блестящий ход, поставив во главе но-восозданного эялета не Мансура Ассафа, а его младшего партнера Юсуфа Сай-фа, бросив тем самым яблоко раздора между двумя кланами. Юсуф Сайфа был 

_____________
4 Hitti Ph. Lebanon in History. L., 1957. P. 371—372 (далее: Hitti); Abu-Husayn AbdulRafiq. Provincial Leadership in Syria. 1571—1650. Beyrut, 1985. P. 13—15 (далее: Abu-Husayn); Bakhit M. A.. The Christian Population of the Province of Damascus in the Sixteenth Century // Christians and Jews in the Ottoman Empire. N—Y.; L., 1982. Vol. 2. P. 33—35 (далее: Bakhit). 

для Порты подходящей фигурой: зная ливанские дела изнутри, он в то же время оставался чужим в глазах местного населения, помнившего о его анатолийском происхождении5. 

В 1591 г. последний эмир из клана Ассаф, Мухаммад, погиб под Триполи при загадочных обстоятельствах; современники винили в этом убийстве Юсу-фа-пашу. Мухаммад был бездетен; женившись на его вдове, Юсуф Сайфа унаследовал все владения Ассафов. Лидеры клана Хубайш были схвачены и казнены, уцелевшие члены рода бежали в Южный Ливан. В последнем десятилетии XVI в. Юсуф-паша Сайфа стал политическим гегемоном Северного Ливана, его владения простирались до Антиохии. Покровитель поэтов и суфиев, милостивый к христианским иерархам, Юсуф-паша был описан местными хронистами в достаточно позитивных тонах: «В его эялете райя спали спокойно и просыпались счастливыми, что он здесь»6. Османские историографы и европейские путешественники, со своей стороны, изображали его тираном. Овладев Триполи, эмиры Сайфа притесняли европейских купцов и вынудили в конечном итоге консулов западных держав и большинство торговцев перебраться в Александретту. Претензии на Кесруан и Бейрут привели Юсуфа-пашу в конце XVI в. к конфликту с дамасским пашой и набиравшей силу друзской династией Маанов, под знаком которой прошло все следующее столетие ливанской истории7. 

2. Шейх ‘Иса и триполийская региональная элита 

Из христианской элиты, окружавшей правителей Триполи XVI в., наиболее известны представители маронитской общины; сведения о них содержатся в позднейших маронитских летописях, прежде всего у Истифана ад-Дувайхи. Православным триполийцам меньше повезло в этом отношении: сирийское мелькит-ское летописание османской эпохи создавалось в середине XVII в. выходцами из Халеба, не очень благосклонными к соперничающей региональной элите и не уделявшими триполийским делам особого внимания. Однако в нашем распоряжении есть ряд косвенных источников, позволяющих составить некоторое представление о православной общине города Триполи. 

Это прежде всего арабская рукопись Библии XIII в., выполненная Пименом Дамасским, шедевр средневековой культуры Христианского Востока; в XVI в. она находилась во владении православного триполийского магната шейха ‘Исы ибн Мусы и его потомков. В 1618 г. манускрипт был пожертвован в Баламанд-ский монастырь Сулейманом ибн Джурджисом, катибом (секретарем) Юсуфа-паши Сайфа. Там Библия оставалась в течение следующих трех веков, потом в 1913 г. была подарена русскому царю антиохийским патриархом Григорием IV8. 

В рукописи сохранилось множество приписок лиц, читавших ее в XVI-XIX вв. Она служила шейху ‘Исе и потом баламандским монахам чем-то вроде 

____________
5Abu-Husayn . P. 15—18, 77—78.
6 Фраза из хроники суннитского шейха Ибн Карамы (цит. по: Abu-Husayn. P. 61).
7Abu-Husayn. P. 2G—22, 61-65; Hitti. P. 372; Bakhit. P. 35.
8 Ныне находится в СПбФ ИВРАН. Была описана И. Ю. Крачковским: «Оригинал ватиканской рукописи арабского перевода Библии» (Крачковский И. Ю. Избранные сочинения. Т. 6. М.; Л., 196G. С. 472-477). 

книги записей почетных посетителей. Особенно много пометок относится к периоду 1538—1564 гг., времени, когда рукописью владел ‘Иса. Затем последовал перерыв в 44 года, и следующая запись датируется 1608 г. И. Ю. Крачковский полагал, что все это время, вплоть до 1618 г., Библия находилась в собственности рода ‘Исы9. Строго говоря, нет стопроцентной уверенности в том, что Сулейман ибн Джурджис был потомком ‘Исы, однако мы склонны принять мнение И. Ю. Крачковского; если бы эта книга между 1564 и 1618 гг. сменила владельца, он бы не преминул оставить запись об этом. 

Известна еще одна триполийская рукопись — Четвероевангелие XV в., — также принадлежавшая шейху ‘Исе и сохранившая приписки множества читателей10. 

Комбинируя колофоны обоих манускриптов, можно составить некоторое представление о православной триполийской элите XVI в. 

Авторы записей именуют владельца манускриптов «шейх ‘Иса, сын покойного добродетельного шейха Мусы Мармартина», «проживающий ныне в благословенном городе Триполи»11. То есть ‘Иса происходил из селения Мармари-та (или Марманита, как иногда писали в XVI—XVII вв.), находящегося на плато Аккар, во владениях ас-Сайфа. Его отец шейх Муса жил в первой трети XVI в., сам ‘Иса переселился в Триполи приблизительно в 1530-е гг., умер после 1564 г.12 Из приписок к Библии явствует, что у него были дети, в том числе любимый сын шейх Юсеф, родившийся до 1538 г., а также брат, «добродетельный шейх» Муса, упомянутый в 1547 г.13 Не одной лишь восточной вежливостью был продиктован хвалебный эпитет, который автор одной из приписок прилагал к ‘Исе, — сахиб аль-кадар — «властительный», «могущественный»14. ‘Иса был достаточно влиятельным человеком, в доме его останавливались приезжавшие в Триполи епископы соседних областей. На полях манускриптов оставили свои благопожелания шейху Афанасий, епископ Газы (24.08.1537), Макарий, епископ Кары и Аккара (записи от 1531/2 г. и 8.11.1538), и другой Макарий, епископ Хамы (7.04.1553 и 

_______________
9 Крачковский И. Ю. Избранные сочинения. Т. 6. С. 476.
10 Рукописное собрание СПбФ ИВ РАН, рукопись С 263. Тексты колофонов этой рукописи цитируются по: A Descriptive Catalogue of the Christian Arabie Manuscripts Preserved in the St-Petersburg Branch of the Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences / Ed. N. Serikoff (in print) с любезного разрешения Н. И. Серикова.
11 СПбФ АРАН. Ф. 1026/1. № 246. Л. 22, 22 об. Эти приписки к Библии были в свое время скопированы И. Ю. Крачковским, готовившим подробный каталог арабско-христианских рукописей Петербурга. Однако, в силу обстоятельств, эта работа не была завершена, черновые материалы ученого, относящиеся к описанию этих текстов, хранятся ныне в СПбФ АРАН (Ф. 1026. Оп. 1. № 246). См. также: Долинина А. А. История формирования коллекции арабохристианских рукописей Института востоковедения РАН // Россия и арабский мир: Научные и культурные связи. Вып. 5. СПб., 1999. С. 63—68. Соглашаясь с мнением этого автора о том, что И. Ю. Крачковский несколько преувеличил степень завершенности своего каталога арабо-христианских рукописей, следует отметить, что как раз Библия Пимена Дамасского была описана им наиболее подробно.
12 Самая ранняя из приписок, упоминающих шейха ‘Ису, была оставлена епископом Макарием (скорее всего это Макарий Хиляль, епископ Кары) в 7040 (1531/2) г. (в тексте ошибочно указан 7140 г.). (СПбФ ИВ РАН, рукоп. С 263. Л. 195 об.).
13 СПбФ АРАН. Ф. 1026/1. № 246. Л. 22, 22 об, 31.
14 Там же. Л. 30. 

27.05.1561)15. Трудно сказать, имел ли шейх ‘Иса какую-либо административную должность, подобно своему предполагаемому потомку катибу Сулейману ибн Джурджису. Возможно, он занимался только торгово-предпринимательской деятельностью и избегал небезопасной службы у мусульманских правителей. Тем не менее он, несомненно, обладал широкими связями в христианской элите, в том числе и с лицами, служившими в должности катибов в государственном аппарате. Это подтверждают записи в Библии катиба Вахбе ибн Ризк Алла ибн Юханна ибн шейх Тадж, называвшего себя «по вере христианин, по мазхабу православный (аль-маликий)» от 27.5.1550 и 14.8.1564 и в Четвероевангелии от 2.11.1588 г. (все даты он написал только по хиджре — видимо, привычка, выработавшаяся на мусульманской службе)16. 

3. Макарий Хиляль, антипатриарх 

Среди людей, близких к шейху ‘Исе, самая интересная фигура — упомянутый Макарий, епископ Кары и Аккара. Дамаскинец Макарий ибн Хиляль ибн 'Аун наряду со своим пастырским служением профессионально занимался перепиской книг. Известно несколько его рукописей, выполненных достаточно четким, красивым почерком, хотя не без синтаксических ошибок, с датами 1527, 1531, 1535 гг. В рукописи, законченной 29 декабря 1531 г., он уже именует себя епископом Кары17. В 1538 г. Макарий, как видно из его приписки к Библии шейха ‘Исы, возглавлял две самые густонаселенные и потенциально богатые епархии Сирии и вскоре почувствовал себя достаточно сильным, чтобы претендовать на патриарший престол. Летописи сообщают, что Макарий ибн Хиляль семь лет оспаривал власть у патриарха Иоакима IV Ибн Джумы (1543/4—1576 г.)18. 

Возможно, некий конфликт Макария с властями патриархата обозначился задолго до 1543 г. В начале 1539 г. антиохийский патриарх Михаил ибн аль-Ма-варди собрал в селении Кара собор для обсуждения запутанной календарной проблемы вычисления даты Пасхи 1539 г.19 На соборе присутствовали митрополит Баальбека, епископы Ябруда, Сайданаи и аз-Забдани, множество священников и диаконов со всего патриархата20. Не было только епископа самой Кары, который, как видим, предпочел гостеприимство триполийского шейха ‘Исы. 

_________________
15 СПбФ АРАН. Ф. 1026/1. № 246. Л. 22, 22 об., 30, 30 об.; СПбФ ИВ РАН, рукоп. С 263. Л. 195 об.
16 Там же. Л. 25, 29 об.; СПбФ ИВ РАН, рукоп. С 263, внутренняя сторона обложки.
17 Nasrallah J. Chronologie des patriarches melchites d'Antioche de 1500 à 1634. Jérusalem, 1959 (далее: Nasrallah) P. 36-37. Образец почерка Макария см. между страницами 32-33. Датировки у Ж. Насралла иногда указаны с отклонением в один год, так как при пересчете из эры от сотворения мира в эру от РХ он забывал делать поправку на то, что год по эре «от Адама» начинался в сентябре.
18 (Михаил Брейк ад-Димашки) Список Антиохийских патриархов // Труды Киевской духовной академии (далее: ТКДА). 1874. № 6. С. 346-457. С. 425 (далее: Брейк); Павел Алеппский. Перечень патриархов Антиохийских // Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским. Т. 5. М., 1900. С. 187 (далее: Павел).
19 См. подробности: Кузенков П. В., Панченко К. А. «Кривые Пасхи» и Благодатный огонь в исторической ретроспективе // Вестник МГУ. Сер. 13. Востоковедение. 2006. № 4. С. 3-29.
20 ШейхоЛ. Мин Райяк иля Хама / аль-Машрик. 1902. С. 951-952; Nasrallan. P. 2. 

Этот факт ясно указывает на некие проблемы в отношениях патриарха и Макария Хиляля. 

Нельзя не упомянуть, что одну из своих рукописей Макарий подписал оглушительным титулом «митрополит Кары, 'Арки, Аккара, Триполи, Бейрута, Тира, Сидона и Акки»21. Отражал ли этот титул его амбиции или реальную сферу влияния, охватывавшую половину патриархата? Скорее первое, так как касательно бейрутской кафедры точно известно, что ее с 1532/3 г. занимал Иоаким ибн Джума, будущий патриарх22. К сожалению, запись с перечислением восьми престолов Макария не датирована, нельзя сказать, относится ли она ко времени соперничества Макария с Иоакимом или к более раннему периоду. 

После смерти Михаила ибн аль-Маварди и краткого правления Дорофея III (1541—1543) патриарший престол занял Иоаким IV ибн Джума, которому, как уже говорилось, бросил вызов Макарий Хиляль. Христианская община разделилась, Иоаким со своими сторонниками совершали богослужения в дамасской церкви свв. Киприана и Иустины, Макарий удерживал небольшую церковь св. Анании. То, что Макарий ибн Хиляль сумел овладеть одной из дамасских церквей, показывает, что его поддержала часть православного населения города. Контакты Макария с шейхом ‘Исой и тот факт, что кроме Кары, он занимал и епископский престол Аккара, позволяют предположить, что за выступлением Макария стояла и триполийско-аккарская региональная элита, стремившаяся провести своего ставленника в патриархи23. 

Эта попытка не увенчалась успехом. Незадолго до смерти Макарий, по словам хронистов, отказался от своих претензий, принес покаяние патриарху, и раскол прекратился. События эти датируются 1543—1550 гг.24 

Иоаким ибн Джума, обретя всю полноту власти, старался, похоже, поддерживать дружественные отношения с христианами триполийско-аккарского региона. В последние годы патриаршества Иоакима одним из самых близких к нему людей был диакон Мусса, сын священника Сааде, родом из того же селения Мармарита, что и триполийский шейх ‘Иса25. Другой выходец из Мармари- 

_____________
21 Nasrallah. P. 32.
22Абдалла ибн Трад аль-Байрути. Мухтасар тарих аль-асакифа альлязин раку мартаба риа-са-т аль-каханут аль-джалиля фи мадина-т Байрут (Краткая история епископов, восходивших на высокую архиерейскую кафедру города Бейрута). Бейрут, 2002 (далее: Трад). С. 27.
23 Связи шейха ‘Исы с общиной города Кары, также, несомненно, поддерживавшей Макария, отражает запись в упомянутой Библии священника Салима ибн Юсефа аль-Кари от 5.02.1547 с многословными пожеланиями долголетия ее владельцу ( СПбФ АРАН. Ф. 1026/1. № 246. Л. 30 об—31).
24 Karalevskij C. Antioche // Dictionnaire d'Histoire et Géographie Ecclésiastiques (далее: DHGE) T. 3. P. 1924. Col. 637 (далее: Karalevskij).
25 Диакон, потом священник Муса фигурирует в нескольких колофонах 1574—1576 и 1590 гг., в том числе в связи с дорогими вкладами книг в церкви Сайданаи и Хомса (Nasrallah. P. 4—5, 66—68). Более того, Муса из Мармариты, именовавший себя «ученик патриарха Иоакима Антиохийского», жертвовал книги и в монастырь Хаматура под Триполи, духовный центр православных Северного Ливана. В библиотеке монастыря хранятся три рукописи Мусы, датированные, в частности, 1569 и 1580 гг. Последняя из них была подарена монастырю не самим Мусой, а хадж Ибрахимом из селения Амьюн, которое и доныне является главным центром расселения православных в Ливане (Васф махтутат дейр Сейида Хаматура Кусба 

ты, Анастасий, настоятель монастыря Симеона Чудотворца в Ливанских горах, был поставлен Иоакимом епископом на бейрутскую кафедру, которую до того занимал он сам26. 

4. Восходящая звезда Дорофея Дау 

После смерти Иоакима V Ибн Джумы в 1576 г. триполийцы снова заявили о своих претензиях на власть в Антиохийском патриархате. Собравшиеся в Дамаске архиереи выбрали трех кандидатов на патриаршество: халебского митрополита Григория Фудайля, евхаитского — Макария Саббага аль-Хамави и триполийс-кого — Дорофея Дау (первый известный по имени митрополит Триполи в османскую эпоху27, если не считать фантастический титул Макария Хиляля). В одной из арабских рукописей упомянута нисба Дорофея — ас-Сафити, т. е. уроженец села Сафита между Тартусом и Триполи28. Это значит, что Дорофей был во всех отношениях «своим» для триполийской элиты. Кандидатам было предложено самим договориться о том, кто займет Антиохийский престол. Григорий, следуя восточной мудрости «камень тяжел на своем месте», отказался от патриаршества в пользу Макария; судя по тексту летописи, Григорий не хотел рвать связи с халебской элитой (в том числе четырьмя своими братьями) и переселяться в беспокойный Дамаск, где у него не было никакой опоры. Макарий же, которому тогда было под 80 лет (а по другим данным — чуть ли не 120)29, видимо, никому не казался излишне властным архипастырем. В итоге, триполийский митрополит Дорофей тоже вынужден был одобрить кандидатуру Макария, который, по тогдашнему обычаю, вступив на патриаршество, взял новое имя — Михаил30. 

В правление Михаила триполийский митрополит играл весьма заметную роль в Антиохийской Церкви. Например, около 1578 г. в Иерусалимском патриархате вспыхнул конфликт между патриархом Германом, сербскими монахами 

______________
(Описание рукописей монастыря Богородицы Хаматура Кусба) // Аль-махтутат аль-арабийя фи-ль-адйира аль-уртудуксийя аль-антакийя фи Любнан. Аль-джуз аль-авваль (Арабские рукописи в монастырях православного Антиохийского патриархата в Ливане. Ч. 1). Ливан (б. м.), 1991 (далее: Рукоп. Хаматура. № 25, 32, 38).
26 Трад. С. 28.
27 Самое раннее упоминание о Дорофее Дау относится к январю 1574 г. Этим временем датирован колофон об окончании переписки книги монахом Ибрахимом, «учеником Дорофея митрополита Триполи»; книга была пожертвована в монастырь Хаматура (Рукоп. Хаматура. № 39).
28 Рукопись В 1220 собрания СПбФ ИВРАН «Полемическое послание мелькитского епископа Анастасия аль-Марманити Ибн аль-Муджалла папе Григорию XIII». Л. 85—104 об. (далее: Анастасий). Л. 85 об. Правда, в другом экземпляре этого сочинения Дорофей именуется «сыном покойного священника Исхака из города Дамаска» (Аль-махтутат аль-арабийя фи-ль-адйира аль-уртудуксийя аль-антакийя фи Любнан. Аль-джуз ас-сани: дайр Сайида аль-Баляманд (Арабские рукописи в монастырях православного Антиохийского патриархата в Ливане. Ч. 2.: Монастырь Богородицы аль-Баламанд). Бейрут, 1994 (далее: Рукоп. Баламанд). Не исключено, таким образом, что предки Дорофея происходили из Дамаска, но сам он ассоциировался уже с Сафитой.
29 Малышевский И. Александрийский патриарх Мелетий Пигас и его участие в делах Русской Церкви. Т. 1. Киев, 1872. С. 250 (далее: Малышевский).
30 Павел. Т. 5. С. 188; Бурейк. С. 426. 

Лавры св. Саввы и вифлеемским митрополитом Иоакимом. Для урегулирования спора были направлены в качестве третейских судей Дорофей Дау и сайданайс-кий митрополит Симеон как представители константинопольского и антиохийского патриархов соответственно. Проживая в Иерусалимском подворье Лавры монастыре Архангела Михаила, Дорофей среди политических забот находил время и для ученых занятий. Сохранилось собственноручно переписанное им в Иерусалиме Толкование Иоанна Златоуста на Книгу Бытия «Шестоднев». Три-полийский митрополит имел достаточно красивый, хорошо поставленный почерк, начала глав пытался украшать несложными орнаментальными заставками, выполненными красными чернилами. Завершив свой труд 20 января 1579 г., он в пространной приписке, полной гиперболических самоуничижений, поведал об обстоятельствах своего пребывания в Иерусалиме и успешном примирении враждовавших иерархов. «Написано рукой ничтожного Дорофея, именем митрополита, слуги престола города Триполи Сирийского в монастыре св. Архистратига Михаила в аль-Кудсе (Иерусалиме. — К. П.)... И было это в присутствии брата господина епископа кир Симеона, слуги престола Госпожи нашей Богородицы в селении Сайданая, и был он наибом (экзархом) святейшего отца нашего патриарха кир Михаила Антиохийского — да продлит Господь его правление и укрепит престол его святейшества.»31. 

Эта же рукопись содержит еще один колофон Дорофея, от 9 марта, где он называет других своих спутников: «Брат священник ‘Иса и брат священник Михаил сын покойного диакона Фарджаллы ибн ‘Аляма и сын (духовный) диакон Юханна, келейник»32. Первые двое впоследствии еще не раз появятся в истории Триполийского гнезда. 

В мае того же 1579 г. престарелый иерусалимский патриарх Герман сложил с себя власть. Среди присутствовавших на выборах его преемника Софрония И. Малышевский, видимо, по греческим источникам, назвал епископа Симеона из Антиохийского диоцеза и палестинских митрополитов Дорофея и Нектария33. По нашему мнению, упомянутый Дорофей и есть Дорофей Дау, ошибочно причисленный к палестинскому клиру34. В архиве иерусалимского шариатского суда сохранилась и соответствующая запись о передаче патриаршей власти от Германа к Софронию. Среди представителей православной общины, ходатайствовавших об утверждении нового патриарха, названы Александрийский патриарх Сильвестр, епископ Синайской горы Евгений, митрополит Газы Нектарий, 

_____________
31 Рукопись С 869 собрания СПбФ ИВРАН. «Толкование св. Иоанна Златоуста о Книге Бытия, названное по начальным словам “Шестоднев”. Л. 134 об —135; Ш8гаІІак. Р. 40—41. См. подробности о событиях в Иерусалиме зимой 1578/1579 гг. в статье Панченко К. А. Из истории Иерусалимской церкви 16 в. Несостоявшаяся арабская альтернатива греческой ксенократии, или Когда и где начался Мелькитский ренессанс? (в печати).
32 ШзтІІаН. Р. 41.
33 Малышевский. С. 193—194.
34 В Иерусалимском патриархате того времени было только два епархиальных архиерея (не считая Синайского епископа Евгения) — вифлеемский митрополит Иоаким и митрополит газский, упомянутый И. Малышевским Нектарий (Муравьев А. Н. Сношения России с Востоком по делам церковным. Т. 1. СПб., 1844. С. 128 (далее: Муравьев)). Больше в Палестине митрополитов не было, так что Дорофей — скорее всего, митрополит Триполи. 

Афанасий, настоятель Сербского монастыря (его упоминает в своем колофоне и Дорофей Дау), Якуб (Иаков), настоятель Грузинского монастыря, а также восемь глав арабской православной общины Иерусалима35. Ни Симеон, ни Дорофей в документе не фигурируют, но это не исключает их присутствия в Иерусалиме в тот момент. Любопытно, что вифлеемский митрополит Иоаким тоже не поставил свою подпись под прошением об утверждении на патриаршестве Софрония, и это содержит в себе косвенное указание на причину того конфликта, который приезжали разрешать антиохийские митрополиты. 

5. Антиохийский раскол: Дамаск и Триполи vs. Халеб

Дорофей Дау, упоминая в своем колофоне антиохийского патриарха Михаила, не забыл добавить традиционное пожелание об укреплении его престола и многолетнем архипастырстве. В глазах историка, знающего дальнейшее переплетение судеб этих двух людей, благопожелание Дорофея выглядит некоторой издевкой. 

В Сирии все больше сгущались тучи над головой патриарха Михаила. Правлением патриарха была недовольна могущественная дамасская православная община; ее лидеры около 1581 г. привлекли Михаила к суду по ложному обвинению, требуя отставки патриарха или даже лишения его архиерейского сана. Михаил уступил давлению, покинул Дамаск и уехал на родину, в Хаму. Там его посетил халебский митрополит Григорий, обеспокоенный столь успешным вмешательством мирян в дела Церкви. Он убедил Михаила взять назад свое отречение. Собрав в Хаме верных епископов и священников, Михаил отслужил с ними литургию, на которой отлучил от Церкви своих дамасских врагов36. 

Еще до того, по версии Дорофея Дау37, или после этого, по словам позднейшего халебского хрониста38, миряне Дамаска призвали триполийского митрополита и провозгласили его патриархом под именем Иоаким. Вместе с примкнувшей к нему частью клира Иоаким Дау отлучил Михаила и его сторонников. «И был великий и невыразимый раскол, — писал хронист, — и издержано было бесчисленное множество денег, так что некоторые, по причине великого стеснения, отреклись от веры христианской, а некоторые были убиты несправедливо среди этих соблазнов»39. О накале взаимного ожесточения свидетельствует такой факт, как поставление Михаилом халебского епископа Григория на триполийс-кую кафедру, уже занятую ставленником Иоакима40. Никогда, ни до, ни после, 

_______________
35 Автор пользуется случаем выразить благодарность проф. Амнону Коэну (Иерусалим) за возможность ознакомиться с копией этого неопубликованного документа: Sijill of Jerusalem. Vol. 58. P. 385.
36 Бурейк. С. 427.
37 Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 52/1. Кн. 2. Бытность в Москве антиохийского патриарха Иоакима. Л. 136 об.; см. также : Панченко К. А. Православный Антиохийский патриархат и Россия — начало диалога (сер. XVI — первая пол. XVII в.). С. 206—207 (далее: Панченко. Православный Антиохийский патриархат) // Россия и Христианский Восток. Вып. 2—3. М., 2004. С. 203—221.
38 Бурейк. С. 427.
39 Там же. С. 427-428.
40 Nasrallah. P. 38. 

соперничающие претенденты на антиохийский престол не оспаривали хиротоний, проведенных своими соперниками41, понимая, что епископ — это, как правило, не столько ставленник патриарха, сколько лидер местной христианской общины, пользующийся поддержкой своей паствы. 

Эти события представляют собой интересный материал для анализа социальной структуры сирийской православной общины, ее «центров силы». Противостояние различных региональных землячеств (Дамаск, Халеб, Триполи, Хама), накладывается на соперничество светской аристократии и церковной иерархии, внутри которой, в свою очередь, боролись монархический элемент (в лице патриархов) и «аристократический» (епископы с их полуфеодальными полномочиями). Впрочем, в настоящей статье мы ставим целью не столько социологический анализ, сколько реконструкцию фактического хода событий. Восстановление достоверной политической истории должно предшествовать аналитическим обобщениям; к сожалению, в изучении арабского православия дело часто обстоит наоборот. 

Датировка антиохийского раскола представляет большую проблему. По версии летописи патриарха Макария (в передаче Михаила Брейка), Михаил аль-Ха-мави правил 7 лет, то есть умер в 1583 г.42 Павел Алеппский явно ошибочно говорит, что правление Михаила продолжалось 4 года, за чем последовал год смуты43. В литературе принята дата 1581 г. как год смещения Михаила44, но смута после этого, несомненно, продолжалась дольше года. 

Михаил, назначив халебского митрополита Григория своим наместником в подчинявшихся ему епархиях, отправился за поддержкой в Константинополь, к патриарху Иеремии. Это был едва ли не первый в османскую эпоху случай, когда сирийские иерархи дали повод вмешаться в свои дела столичным грекам. Пребывание Михаила в Константинополе датируется 1582-м годом, в том же году умер халебский митрополит Григорий45. Получив султанский фирман, подкреплявший его полномочия, Михаил вернулся в Халеб, но Дамаск снова отказался признать его. Власть Высокой Порты в сирийских провинциях была небеспредельной, дамасский паша, несомненно, был «перекуплен» местными христианами и согласился проигнорировать султанское повеление. Противостояние в Антиохийском патриархате достигло предела: «Тогда отец отделился от сына, брат от брата, жена от мужа, священник от сослужителя своего, потому что произошли между ними величайшие раздоры и ужасы, достойные плача и рыдания. 

_________________
41 Walbiner C.-M. Bishopics and Bishops of the Greek Orthodox Patriarchate of Antioch in the 16th and 17th Centuries. P. 126, 131—132 // Тарих каниса Антакийя ли-р-рум аль-уртудукс: айя хусусийя? Баламанд. 1999. С. 121—134 (далее: Walbiner. Bishoprics).
42 Брейк. С. 427-428.
43 Павел. С. 188.
44 Иоаким, по греческим источникам, был провозглашен патриархом до 25 мая 1581 г. (Karalevskij. Col. 637). Ж. Насралла, без должных объяснений, принял дату 1580 г. (Nasrallah. P. 68). Однако, по нашему мнению, эта дата неверна, так как и западные миссионеры, находившиеся в Горном Ливане, впервые сообщают о смуте в Дамаске также только в 1581 г., в донесении от 3 июня (Monumenta Proximi-Orientis. I. Palestine — Liban — Syrie -Mesopotamie (1523-1583) par S. Kuri/ Monumenta missionum Societatis Iesu. Vol. LI. Roma, 1989 (далее: Monumenta). P. 312).
45 Nasrallah. P. 38, 41. 

Тогда совершались хиротонии и молитвословия не для прославления Бога, а для отместки друг другу»46. 

Как показывают недавно введенные в научный оборот архивные материалы, Иоаким Дау тоже не сидел сложа руки. У него, несомненно, были какие-то связи со столичными греками, коль скоро он в 1578 г. ездил в Палестину как экзарх Константинопольского престола. Пребывание в Палестине и дружеское общение с патриархами Сильвестром Александрийским и Софронием тоже укрепило позиции Иоакима. Не стоит забывать, что он был среди тех, кто проложил Соф-ронию дорогу к патриаршеству. Задействовав эти резервы и, несомненно, немалые деньги, Иоаким добился появления нового султанского указа, прямо противоположного по содержанию тому, что был дан Михаилу. В патриаршем архиве Дамаска сохранился документ с кратким пересказом этого фирмана. Приведем его целиком. «Указ вали и кадиям вилайетов аш-Шам, Халеб и Триполи Сирийский, а также властям санджаков Маарра, Хама, Хомс и Джабала. [В тексте] говорится, что было направлено предписание касательно рассмотрения [дела] Михаила, ранее отправленного на покой с патриаршества, но не повиновавшегося и возбудившего мятеж. После чего от патриархов Александрии и аль-Кудса и патриарха Истамбула были представлены отлучения [на него]. И вакиль47 его, и неверные общины его жалуются на упомянутого Михаила, ибо он возбудил среди райи интриги, смуту и порчу. И [они] просят усмирить его и немедленно удалить из этих вилайетов и санджаков и сослать в другой вилайет»48. Далее, видимо, следовало указание привести в исполнение распоряжение о высылке Михаила из Сирии. Документ датирован 1 Джумада I 991 г. х. /25 июня 1583 г. 

После появления этого указа Михаил был вынужден снова отправиться в Константинополь, однако на этот раз не нашел там поддержки. Возможно, у него уже иссякли средства, и ему не на что было делать подношения членам Синода и османским чиновникам. Не исключено, что в Синоде прознали о контактах Михаила с папским легатом Леонардом Абелем в Халебе летом 1583 г., и это тоже должно было обернуться против экс-патриарха. Ему посоветовали окончательно отречься от престола. По данным арабских летописцев, на обратном пути в Сирию Михаил умер и был похоронен на острове Родос49. 

Выяснить, в каком году все это произошло, достаточно сложно. И. Малы-шевский, по греческим источникам, пишет, что Михаил, будучи в Константинополе, осудил незаконное низложение вселенского патриарха Иеремии, который был свергнут его противником Пахомием с турецкой помощью в 1584 г.50 Утверждение французского историка XVIII в. Ле Кьена о том, что Михаил участвовал в поставлении следующего после Пахомия константинопольского патриарха Фе- 

________________
46 Брейк. С. 428.
47 Вакиль (дословно — ‘заместитель’) — управляющий хозяйственными делами патриархии. Этот пост мог занимать как клирик, так и мирянин. Влияние вакилей временами оказывалось сопоставимым с патриаршим.
48 Ф. Фрейджат. Батарика аль-Антакийя аль-маликийун фи-ль-карнейн ас-садис ашар ва ас-саби ашар (Мелькитские антиохийские патриархи в XVI—XVII вв.) // аль-Масарра.
84 (1998). С. 28—29 (далее: Фрейджат).
49 Брейк. С. 428.
50 Малышевский. С. 250—251. 

олепта 15.03.158551, неверно — Михаил здесь спутан с антиохийским патриархом Иоакимом Дау, который действительно был в Константинополе в это время52. Учитывая приведенные выше датировки Павла Алеппского и патриарха Макария, можно было бы сделать вывод, что Михаил умер в 1583 г., самое позднее — в начале 1584 г. Этой датировки (1583/4 г.) придерживался и Порфирий Успенский53. 

Однако в конце XIX в. была обнаружена сиро-мелькитская рукопись, которая за 300 лет до этого принадлежала человеку, называвшему себя «иеромонах по имени, не по делам, ученик отца господина митрополита кир Иоакима, митрополита порта Бейрут — да упокоит Господь душу его со святыми отцами, аминь — Иоасаф, именем священник»54. В приписке, оставленной этим Иоаса-фом, современником и очевидцем антиохийской смуты 1580-х гг., содержится весьма любопытная информация: «И была кончина отца господина митрополита в 7100 (1592) году, 17-го мая, и кончина отца господина епископа кир Анастасия, епископа горы Синай, на Воздвижение, и кончина отца господина патриарха кир Иоакима на праздник свв. Сергия и Вакха, и кончина смещенного патриарха на Рождество. И все они четверо (умерли в) один (год), прими их (Господи) в царствии небесном, аминь»55. 

Таким образом, получается, что Михаил аль-Хамави даже ненадолго пережил своего соперника Иоакима Дау. Но это мало что меняет в картине антиохийской церковной истории. Ясно, что на рубеже 1583—1584 гг. Михаил окончательно отказался от патриаршества и, возможно, переселился на Родос. В грамотах, которые привез в 1586 г. русскому царю Иоаким Дау, Михаил не назван уже умершим, но весь конфликт двух патриархов описывается в прошедшем времени, как уже завершившийся56. В самом тоне записки Иоасафа о кончине патриарха Михаила, не названного даже по имени, чувствуется, что он давно уже отошел от дел и его успели забыть. 

Таким образом, уже в первой половине 1584 г. Иоаким Дау мог бы торжествовать победу. Однако именно в этот момент он оказался на краю политического краха. Смута полностью разорила православное население Сирии, патриархия была обременена непосильными долгами. Иоаким в борьбе с Михаилом успешно прибегал к защите дамасского паши; теперь османские власти требовали от патриарха выплаты значительных денежных сумм. Видимо, Иоаким пообещал паше за поддержку больше, чем реально смог дать, или же патриарх набрал денег в долг у представителей мусульманской администрации. В источниках XVI в. известны примеры, когда христиане занимали деньги у дамасских янычар и даже из государственной казны57; задерживать выплаты подобным кредиторам было 

____________
51 Цит. по : Порфирий (Успенский). Восток Христианский. Сирия // ТКДА, 1876. Т. 1. Март. Прил. С. 97 (далее: Порфирий). У Порфирия это событие ошибочно датируется 1584-м годом. И. Малышевский повторяет эти сведения (С. 255). Ошибку Ле Кьена повторяет также Ж. На-сралла (Nasrallah. P. 42).
52 Муравьев. С. 148.
53 Порфирий. С. 97.
54 Nasrallah. P. 5—6.
55 Там же.
56 Панченко. Православный Антиохийский патриархат. С. 206—207.
57 Bakhit. P. 27—8. 

рискованно. В не меньшей степени Иоаким задолжал и триполийской администрации. По свидетельству Н. Х. Радзивила, бывшего в Триполи летом 1583 г., местный паша, то есть, видимо, Юсуф Сайфа, был отправлен на войну с Персией, и городом временно управлял переведенный из Иерусалима эмир Джафар-паша58. Ж. Насралла считает, что именно он требовал денег с Иоакима59. В подобной ситуации патриархов и епископов, невзирая на духовный сан, часто бросали в зиндан и держали там вплоть до выплаты долга. Спасаясь от дамасского паши, Иоаким уже в 1583 г. бежал в долину Бекаа, под покровительство правившей там шиитской династии Харфушей, практически не подчинявшейся центральным османским властям60. Приблизительно летом 1584 г. патриарх встречался с посланцем папы Л. Абелем вдали от административных центров в маленькой деревушке Айта в Бекаа, к юго-западу от Забдани. А не позже начала сентября 1584 г. Иоаким тайно бежал из Сирии и отправился на корабле в Стамбул, рассчитывая получить помощь на покрытие своих долгов у вселенского патриарха и столичной греческой элиты61. 

6. Католический фактор 

Противостояние патриархов совпало по времени с активным католическим проникновением на Ближний Восток, затронувшим и триполийскую общину, и ее лидера Иоакима Дау. Католический мир, оправившийся от протестантского натиска после Тридентского Собора, перешел во второй половине XVI в. в контрнаступление, стремясь, в частности, компенсировать свои утраты в Северной Европе распространением унии на Христианском Востоке. В этом контексте следует рассматривать целый комплекс событий: от Брестской унии 1596 г. на севере до принятия унии малабарскими христианами (синод в Диампере 1599 г.) на юге. Сирия находилась как раз посередине этой дуги и тоже испытала мощное католическое воздействие. В правление папы Григория XIII (1572—1585) Левант посетил ряд латинских миссий, стимулировавших дальнейшее сближение с Римом маронитов и призывавших к тому же монофизитов и православных. Дать полноценную картину контактов папских легатов с православными антиохийскими патриархами в 1580-е гг. довольно трудно: арабские летописи об этом не говорят ни слова, а католические авторы явно пристрастны и склонны изображать позицию православных сирийцев исключительно как радость по поводу перспективы грядущей унии и готовность немедленно принять латинские догматы и главенство папы. Тем не менее ничего подобного не произошло, католический натиск 1580-х гг. схлынул почти бесследно для Антиохийского патриархата. Возможно, латинские миссионеры преувеличивали свои успехи в контактах с Православным Востоком; возможно, они искренне заблуждались, принимая за чистую монету утонченный азиатский ихтирам, кодекс гостеприимства и этикет общения. 

_______________
58 Радзивил. С. 34, 189.
59 Nasrallah. P. 46.
60 HaddadR. Syrian Christian in Muslim Society. Princeton, 1970. P. 27 (далее: Haddad).
61 (Шейхо Л.) Р’Исаля вуджха ар-рум ат-тараблюсийин иля аль-баба Григуриус ас-салис 'ашар (Послание румов Триполи к папе Григорию XIII) // аль-Машрик. 1906. С. 357-361 (далее: Р’Исаля...). 

Кроме того, межцерковные контакты на Османском Востоке ХУ1—ХУ11 вв. нельзя мерить мерками Восточной Европы времен Флорентийской или Брестской унии, где можно было наблюдать осмысленное и бескомпромиссное противостояние Византийской и Западной цивилизаций. На Арабском Востоке отношение к католикам до XVIII в., как правило, было менее враждебным. Как писал Р. Хаддад, православные арабы давно забыли ужасы крестовых походов, а упадок богословских знаний не оставлял места для доктринальной полемики62. Кроме того, жизнь в условиях многоконфессионального, этнически пестрого общества вырабатывала у ближневосточных христиан терпимость к иноверцам, если не на теологическом, то на бытовом уровне. Например, папский посланник Джиованни Батиста Элиано, будучи в Триполи в 1578—1579 гг., явно поддерживал дружеские связи с кем-то из потомков шейха ‘Исы, владельца упомянутой Библии XIII в., и получил возможность снять с нее копию, украсившую потом Ватиканскую библиотеку63. В то же время не стоит абсолютизировать мнение Р. Хаддада о том, что восточные христиане по невежеству недопонимали своих доктринальных расхождений с католичеством и не воспринимали западных миссионеров как угрозу. Все было настолько сложнее, что заслуживает отдельного исследования, здесь же мы коснемся лишь фактической стороны римско-мелькитских контактов 1580-х гг. 

В 1578—1579 и 1580—1582 гг. в Сирии действовала миссия иезуита Джиованни Батиста Элиано (1530—1589), имевшего уже большой опыт контактов с восточными христианами. Хотя основной целью поездки Элиано было укрепление связей с маронитской церковью64, начавшийся раскол в православном Антиохийском патриархате, естественно, вызвал живейший интерес в Риме65. Складывалась ситуация, исключительно благоприятная для проникновения латинских миссионеров в православную среду и привлечения к унии хотя бы одного из патриархов-соперников. 

Папа направил на Восток новое посольство во главе с мальтийцем Леонардом Абелем. Этот священник-иезуит, свободно владевший восточными языками, получил в 1582 г. номинальный титул епископа Сидонского и в марте 1583 г. отбыл из Рима. Ему предписывалось войти в контакт с главами восточных христианских церквей и склонить их к воссоединению с Римом на условиях Флорентийской унии, а также к принятию решений Тридентского Собора и реформы календаря 1582 г.66 

Л. Абель начал свой путь с Триполи67, где изложил местным православным содержание привезенных им папских грамот. Никого из церковных иерархов 

_______________
62 Haddad. P. 23-25.
63 Крачковский И. Ю. С. 472.
64 HeybergerB. Les Chrétiens du Proche-Orient au temps de la reforme catholique. P. 1994 (далее : Heyberger). P. 232; Шейхо Л. Лямха тарихийя фи-ль-касада ар-расулийя (Исторический очерк апостольских миссий) // аль-Машрик. 1909. С. 8-9.
65 Monumenta. P. 264, 309, 312.
66 Karalevskj. Col. 638-639; Heyberger. P. 232.
67 Благодаря тому, что посольство Л. Абеля плыло на одном корабле с известным польским государственным деятелем и паломником-писателем Н. Х. Радзивилом, мы можем, опираясь на его записки, надежно датировать прибытие Абеля в Триполи июнем 1583 г. (Радзивил. С. 19, 31). 

в городе, похоже, не было. Часть триполийской православной общины горячо поддержала идею унии; позже, 16.09.1584 г., эти люди отправили соответствующее послание папе Григорию XIII68. Эта грамота позволяет отчасти реконструировать ход событий 1583—1584 гг. Из Триполи Л. Абель отправился в Халеб, где и обосновался, рассылая оттуда послания христианским иерархам. 

Оба соперничающих православных патриарха находились тогда в катастрофическом финансовом положении и имели весьма туманные перспективы на победу в борьбе за Антиохийский престол. Они не могли пренебречь таким союзником, как Католическая Церковь с ее огромными, в том числе и финансовыми, возможностями. Недаром Михаил аль-Хамави на встрече с Л. Абелем долго жаловался ему на несчастья, которые претерпел от Иоакима и его сторонников, и потом писал о том же в Рим. Михаил, несомненно, уже чувствовал шаткость своей опоры на Константинополь. Встреча патриарха и Абеля могла произойти никак не раньше июля 1583 г., то есть Михаил уже должен был знать о султанском фирмане от 1 Джумада I о своей высылке из Сирии. Поэтому патриарх, которому нечего было терять, заявил папскому легату о готовности принять католические догматы и признать главенство папы; Михаил отправил в Рим соответствующие грамоты, однако его смерть расстроила намечавшийся проект унии69. Любопытно, что в католической историографии Михаил считается единственно закон- 

_____________
68 Рисаля... С. 357—361. Под грамотой стоят подписи: Вахбе, Фарах, Фадлалла, Сулейман ибн Мартия (? — прим. Л. Ш.), Михаил, Юханна ибн Ильяс ан-Нахви (‘грамматист’ — м. б., он и был составителем послания?), Юханна ибн Насралла.
69 Karalevskij. Col. 639; Heyberger. P. 233. Датировка встречи патриарха и легата (точнее, встреч было несколько) крайне затруднительна. Ни Л. Шейхо, ни К. Каралевский не называют никаких дат. По логике вещей, переговоры могли состояться в конце лета или осенью 1583 г., за чем должна была последовать отправка в Рим упомянутых грамот Михаила. Именно такую дату сообщает К. Баша (Баша К. Мульхак ли сильсиля матарина Сур (Дополнения к списку епископов Тира) // аль-Машрик. 1906. С. 621 (далее: Баша. 1906). Позже он изменил ее на 1585 г., эту дату повторяет и Б. Эберже (Heyberger. P. 233). Однако, по свидетельству Ж. Насралла, эти грамоты помечены маем 1586 г. (Nasrallah J. Chronologue des patriarches melchites d'Antioche de 1250 à 1500. Jérusalem. 1968. P. 40 (далее: Nasrallah. 1968)). Стоит отметить, что этот исследователь опубликовал фотокопию послания патриарха Михаила кардиналу Джулио Санторио ди Санта Северина, курировавшего работу с православными церквями (Там же). На этой грамоте дата (май 1586 г.) стоит не в самом тексте, а приписана на полях рукой архивиста, регистрирующего входящую корреспонденцию, то есть вполне может быть неточной.
Получается, Михаил после своего окончательного низложения на рубеже 1583—1584 гг. попытался еще раз возобновить борьбу? И он жил при этом не в ссылке на Родосе, а в Халебе? Вопрос этот требует дальнейшего изучения, прежде всего с опорой на западные источники.
Интересна и другая грань этого сюжета. Почему на грамоты Михаила не последовало никакой реакции со стороны Ватикана? По крайней мере, в известных нам публикациях об этом не говорится ни слова. Не каждый день в Рим поступали предложения о заключении унии от православных патриархов. И при этом, за шесть лет, прошедших от присылки грамоты до смерти Михаила, ничего сделано не было. На наш взгляд, странной пассивности Ватикана есть единственное объяснение. К моменту написания своих посланий Михаил окончательно проиграл борьбу за престол и был уже не патриархом, а частным лицом, человеком, утратившим всякую поддержку в православной общине и неправомочным заключать какие-либо союзы. Конечно, в Риме по своим каналам знали обо всем этом, и бумагам Михаила не был дан ход. Может, были и другие причины загадочного молчания папской курии, но сведения о них погребены в ватиканских архивах. 

ным антиохийским патриархом того времени, а Иоаким Дау фигурирует как антипатриарх-узурпатор. 

Леонард Абель вошел в контакт и с Иоакимом. Как уже говорилось, они встретились не позже лета 1584 г. в деревне Айта. Иоаким, не смевший появиться ни в Дамаске, ни в Триполи, был в таком положении, что не мог позволить себе конфликт еще и с католическим миром, достаточно влиятельным в Леванте. В то же время, вне всякого сомнения, он не был сторонником унии. Поэтому на переговорах с Абелем патриарху пришлось отчаянно лавировать. Папский посланник представил Иоакиму грамоту апостольского престола и письмо кардинала Джулио Санторио ди Санта Северина, призывавшие к возобновлению унии, заключенной на Флорентийском Соборе, и принятию григорианского календаря. Патриарх ответил, что ничего не слышал о Флорентийском Соборе. Эта фраза приводится в научной литературе как пример вопиющего невежества османских христиан в теологических вопросах™. На наш взгляд, это отнюдь не очевидно. Иоаким, вполне возможно, желал уклониться от прямого ответа и выиграть время. Абель передал ему для ознакомления экземпляр актов Флорентийского Собора. Антиохийский патриарх говорил, что, перед тем как принимать столь важное решение о вероисповедном и церковном единении, ему необходимо проконсультироваться с предстоятелями других поместных церквей и с верхушкой христианской общины Сирии. Поэтому он назначил Л. Абелю следующую встречу в своем «гнезде», в Триполи, для окончательного оформления договоренностей. Не исключено, что уже тогда Иоаким твердо знал, что в Триполи в оговоренный срок не появится. Как уже говорилось, вскоре он отплыл в Константинополь, рассчитывая получить денежную помощь от вселенского патриарха71. 

7. Ответ Папе Римскому Анастасия ибн Муджаллы 

Говоря об отрицательном отношении Иоакима Дау к католической унии, можно даже не приводить в пример его деятельность на Украине в 1585—1856 гг., когда антиохийский патриарх, возведенный в свое время на престол волей мирян, поддерживал мирян Львовского братства, будущего очага сопротивления унии, в их конфликте с пролатински настроенной церковной иерархией72. В самой Сирии имя Иоакима прочно ассоциировалось с антикатолической группировкой антиохийского клира. От того времени сохранился арабский полемический трактат в форме ответа на папское послание, привезенное Джиованни Элиано, написанный митрополитом Анастасием аль-Марманити ибн Муджал-ла, ближайшим сподвижником, или, как он называл себя, «учеником» «господина патриарха Кир Ювакима аль-Антаки»73. 

_____________
70 Haddad. P. 24.
71 Karalevskij. Col. 639; Р’Исаля... С. 359—36G.
72 См., в частности: Крачковский И. Ю. Грамота Иоакима IV, патриарха Антиохийского, львовской пастве в 1586 г. || Избранные сочинения. Т. 6. С. 445—454; Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. М., 1993. С. 6G3—6G4 (далее: Карташев).
73 Анастасий. Л. 85; Graf G. Geschichte der Christlichen Arabischen Literatur. T. 3. Città del Vaticano, 1949. P. 89. Nasrallah J. Histoire du mouvement littéraire dans l'église Melkite du Ve au XXe siècle. IV|1| Louvain, 1971. P. 181—183.

Датировка этого трактата несколько проблематична. Иоаким Дау теоретически мог встречаться с Элиано еще в 1578—1581 гг., в бытность свою митрополитом Триполи, хотя источники об этом молчат. Может быть, «Ответ» Анастасия был адресован уже Леонарду Абелю и, стало быть, написан в середине 1580-х гг., тем более что речь там идет о григорианском календаре, введенном только в 1582 г.? К. Баша датировал трактат 1583 г.74 Так или иначе, это сочинение однозначно демонстрирует настроения Иоакима Дау и его сторонников, а также уровень богословских познаний православных арабов XVI в. Трактат Анастасия, несмотря на свой полемический характер, написан с изысканной восточной вежливостью. Автор пересказывает послание папы, его призывы к преодолению расколов и расхождений и единению всех христиан, как в древней апостольской церкви — «духовной любовью... единой св. апостольской верой, единым крещением, единым исповеданием»75. «Когда мы услышали это, — писал Анастасий, — то сильно обрадовались и возликовали... И молили Господа, да свершится желание отца нашего папы — собраться всем нам на собор и стать единой паствой единого пастыря, который есть Господь наш Иисус Христос»76. После такого многообещающего зачина Анастасий начал разбирать тезисы папского послания и громить их. Наибольшее неприятие на Востоке вызывала реформа календаря, принятая в Католической Церкви. Анастасий весьма скептически отзывался об изысканиях европейских астрономов и математиков. Дата Пасхи и иных праздников, напоминал он, установлена апостолами по внушению Св. Духа; всякое изменение базовых установок христианской традиции подлежит отлучению и проклятию. Вселенские соборы ничего не привносили от себя, они опирались на апостольское наследие и внушения Св. Духа. «Также и община наша, и епископы наши, и цари наши, и весь наш народ, разделенный на четыре стороны света, — греки, русские, грузины, валахи, сербы, молдаване, ат-турк (тюркоязычные христиане Анатолии? — К. П.), арабы и другие ... от времен св. апостолов и божественных отцов семи Вселенских соборов и до наших дней признают одну веру и одно исповедание и одну церковь и одно крещение (дословный перепев папского послания. — К. П.) ... и все наши народы согласны в четырех краях вселенной единым словом и единым делом ... И мы не принимали исповедание и св. предание, которое в руках наших... от людей неизвестных, как другие иноземные общины». Анастасий дипломатично привел в пример сторонников Ария, Евти-хия, Нестория, Марона и других еретиков, хуливших Св. Духа, хотя явно имел в виду именно своих католических адресатов. «Но мы молимся, — продолжал он, — со св. апостолами и 318 отцами (Никейского Собора. — К. П.), их айяты сияют и чудеса от них явственны. И как можно нам изменить предание подобных святых отцов и последовать за людьми незнаемыми, не имеющими иного ремесла, кроме наблюдения звезд и изучения небесного свода?»77. 

В настоящей статье мы не ставим задачей анализировать богословскую полемику православных арабов XVI в. и излагать целиком содержание «Ответа». 

_______________
74 Баша. 1906. С. 621.
75Анастасий. Л. 85 об —86 об.
76 Там же. Л. 87—87 об.
77 Там же. Л. 88 об —90. 

Труд Анастасия ибн Муджаллы аль-Марманити заслуживает отдельного опубликования и комментариев. Здесь же следует отметить, что Анастасий, выходец, как и шейх ‘Иса, из села Мармарита, является еще одним видным представителем триполийского культурного гнезда. 

8. Странствия Иоакима Дау 

Деятельность Иоакима Дау в период его отсутствия в Сирии достаточно хорошо прослеживается по источникам. Константинопольский патриарх Иеремия, на помощь которого рассчитывал Иоаким, в 1584 г. был низложен и сослан по проискам своего соперника Пахомия. Не вполне ясно, какие отношения сложились у Иоакима и нового патриарха. Ж. Насралла считал, что Пахомий всячески покровительствовал Иоакиму Дау и снабдил его рекомендательными грамотами для поездки в Москву (начало этой поездки историк ошибочно относил к 1584 г.). Любопытно отметить, что Ж. Насралла в своей монографии об антиохийских патриархах весьма пристрастен. К Иоакиму Дау он относился с явной антипатией, видимо, потому, что Иоаким ассоциировался у него с анти-католической партией антиохийского клира. Поэтому, не имея компрометирующих свидетельств относительно самого патриарха Иоакима, Насралла всячески подчеркивал темные стороны личности «покровителя» Иоакима Пахомия, который в греческой историографии, действительно, описывается как аморальный интриган и корыстолюбец78. На самом деле, пафос Ж. Насралла направлен мимо цели, так как покровителем Иоакима в Константинополе был не Пахомий, низложенный в марте 1585 г., а следующий патриарх Феолепт, в интронизации которого Иоаким, как уже упоминалось, принимал участие. 23 апреля оба патриарха вместе со своим александрийским собратом Сильвестром, также находившемся в Стамбуле, встречались с послом русского царя Борисом Благим, привозившим милостыню в Царьград и на Афон79. Мы уже высказывали предположение, что эта встреча, видимо, и подтолкнула Иоакима Дау к решению отправиться в Москву для испрошения денежной помощи на покрытие своих долгов80, тем более что константинопольские греки, как Иоаким уже должен был понять, ничем помочь ему не могли. Смута во вселенской патриархии в 1580-х гг., когда соперники подкупали османских чиновников, чтобы свести счеты друг с другом, так же разорила Церковь, как и в Сирии. Османские власти, недополучив с Феолеп-та обещанных им денег, разграбили патриарший храм и обратили его в мечеть81. Возможно, Иоаким Дау обратился за помощью к России, следуя примеру лично знакомого ему с 1579 г. вифлеемского митрополита Иоакима, который в 1583 г. также ездил в Москву за милостыней82 и на обратном пути мог пересечься с антиохийским патриархом. 

Так или иначе осенью 1585 г. Иоаким Дау уже оказался на Украине, где принимал активное участие в жизни местной православной общины (как выразился 

_______________
78 Nasrallah Р. 46—47.
79 Муравьев. С. 148—149.
80 Панченко. Православный Антиохийский патриархат. С. 206.
81 Малышевский. С. 256.
82 Муравьев. С. 128. См. также: Панченко К. А. Из истории Иерусалимской церкви 16 в. 

Ж. Насралла, «вмешивался во внутренние дела рутенской церкви»83). Зимой-весной 1586 г. патриарх находился во Львове, видимо, после этого посетил Киев, где местный живописец написал его парсуну, хранившуюся потом в митрополичьих покоях вместе с портретами других трех восточных патриархов, в разное время проезжавших через Киев. Павел Алеппский, видевший эти картины в 1656 г., оставил их подробное описание: «Все эти четыре патриарха в облачениях, с посохами, панагиями и в митрах. Первый из них, к нашему приятному изумлению, был Иоаким, патриарх Антиохийский, по прозванию Свет (Дау); цвет лица у него очень темный, борода с проседью, клином. На портрете его имя написано по-гречески, и по дате мы сосчитали, что с того времени прошло 72 года»84. Далее, через Смоленск Иоаким прибыл в Москву, где находился с 17 июня по 11 августа 1586 г. Поездка в значительной степени оправдала ожидания патриарха, он получил богатую милостыню, не в последнюю очередь в обмен на обещания содействовать учреждению в Москве патриаршества85. 

Последующие годы жизни Иоакима Дау прослеживаются фрагментарно. Он вернулся на Балканы, видимо, в конце 1586 г.86, возможно, какое-то время пробыл в Константинополе, потом через Салоники отправился в Дамаск87. Можно заключить, что московская милостыня позволила ему расплатиться с долгами и утвердить свою власть в Антиохийском патриархате. Конец 1580-х гг. был временем наибольшего влияния триполийской элиты в православной общине Сирии, что подкреплялось и возвращением Триполийского пашалыка в руки Юсуфа Сайфа, несомненно, связанного с Иоакимом Дау давними отношениями. Антиохийский патриарх принимал активное участие в жизни всего Православного Востока. Он фигурирует среди участников собора в Константинополе в мае 1590 г., подтвердившего предоставление московскому первоиерарху патриаршего сана88. 5 июля 1590 г. Иоаким в Каире рукоположил в александрийского патриарха Мелетия Пигаса, а потом посетил вместе с ним Синайский монастырь89. Мелетий Пигас, крупнейший культурно-политический деятель Православного Востока той эпохи, неизменно подчеркивал свое почтительное отношение к антиохийскому патриарху90. 

______________
83 Nasrallah. P. 47.
84 Павел. Путешествие... Кн. 4. С. 187.
85 О пребывании антиохийского патриарха в Москве см.: Муравьев. С. 169—179; Карташев. Т. 2. С. 12—16; Панченко. Православный Антиохийский патриархат. С. 206—208.
86 На обратном пути, в Молдавии, Иоаким подарил местному епископу Георгию Могиле икону Богоматери, вложенную потом в Сучавский монастырь. Насралла относит это к 1587 г., но вкладная запись на иконе датирована 7095 г. (1.09.1586—31.08.1587), то есть могла быть сделана и в конце 1586 г. (Nasrallah. P. 47; Nasrallah. 1969. P. 40).
87 Брейк. С. 429.
88 Карташев. Т. 2. С. 38—39.
89 Малышевский. С. 293, 630.
90 Из письма Мелетия к Иоакиму от 1.08.1592 г.: «Твое всесвятейшество пишет еще о некоторых церковных делах и просит у нас совета и помощи ... Я весьма благодарен вашей любви за то, что имея силу и умение управлять делами, она все-таки сообщает о сем нам, людям, нуждающимся и в мудрости и в знании» (Патриаршие документы // Материалы для истории архиепископии Синайской горы. Т. 2. СПб, 1909. С. 265—266. Далее: Патриаршие документы). Следует отметить, что Мелетий к другим своим собратьям обращался в значительно более жестком и наставительном тоне. 

7 октября 1592 г. Иоаким Дау во время посещения Хаурана погиб при неясных обстоятельствах («был мученически умерщвлен», как написал Павел Алеппский)91. 

9. Судьбы триполийской кафедры 

Восстанавливая историю десятилетнего правления этого патриарха, особое внимание следует обратить на положение при нем триполийской кафедры. Некоторые антиохийские патриархи — ставленники региональных элит — избегали замещать свою прежнюю архиерейскую кафедру, не желая, видимо, создавать средостение между собой и своими земляками-сторонниками. История трипо-лийского митрополичьего престола в 1580-е гг. весьма запутана. Из письма Мелетия Пигаса к следующему антиохийскому патриарху Иоакиму ибн Зияде от 1594 г. известно, что некий неназванный по имени митрополит триполийский был низложен патриархом Иоакимом Дау в присутствии иерусалимского патриарха Софрония, «поелику он (митрополит. — К. П.) надругался над божественными тайнами, дерзнув совершить литургию... и даже рукоположение диакона после того, как выпил скверной ракии»92. Зная состояние дел в Антиохийской Церкви того времени — отсутствие у патриархов эффективного аппарата подавления, безнаказанность епископов, располагавших поддержкой местной османской администрации и позволявших себе куда более вызывающие отступления от канонов, — можно удивиться низложению митрополита под таким «несерьезным», явно надуманным предлогом. Видимо, этот архиерей какими-то своими действиями вызвал опасения Иоакима Дау, заподозрившего его в попытках перехватить лидерство в триполийской региональной элите. Однако митрополит явно не успел набрать нужный вес, коль скоро так легко был свергнут, пусть даже это понадобилось подкрепить авторитетом сразу двух патриархов. После него на триполийскую кафедру был возведен митрополит Афанасий, умерший до конца 1594 г., как явствует из того же письма Мелетия. Прежний низложенный митрополит снова предъявлял претензии на триполийскую епархию, против чего возражал Мелетий Пигас93. 

Этой вполне, казалось бы, ясной картине противоречит многократно отмеченный в источниках факт, что триполийскую кафедру в этот период занимал упомянутый выше Анастасий аль-Марманити Ибн Муджалла, автор полемического послания к Папе Римскому. В заглавии одной из рукописей этого трактата, датируемого, напомним, 1583 г., Анастасий поименован митрополитом Триполи, Тира, Сайды и Бейрута94. В книге записей Сайданайского монастыря конца XVI в. ряд имущественных сделок засвидетельствован Анастасием, митрополитом Триполи, от 1.10.1591г. (в данном случае, правда, без указания своего престола) и от 24.09.1592 г.95 Наконец, подпись Анастасия, митрополита Триполи 

________________
91 Павел. С. 188; Karalevskj. Col. 638.
92 Патриаршие документы... С. 271.
93 Там же.
94 Шарун К. Ускуфийя ар-рум аль-касулик фи Байрут (Греко-католическое епископство Бейрута) || аль-Машрик. 19G5. С. 197; Nasrallah. P. 38, 44.
95 РГАДА. Ф. 16G8. № 129. Л. 6; № 37. Л. 9. 

и Бейрута, стоит на грамоте антиохийского патриарха Иоакима к царю Федору Иоанновичу от апреля 1594 г.96 

Помимо всего прочего, известен колофон от 13 апреля 1586 г., написанный неким Михаилом, епископом Триполи и Куры, пребывавшим в тот момент в селении Амьюн «по делам патриарха Иоакима»97. Ж. Насралла предполагает, что этот Михаил был официальным заместителем Иоакима Дау во время его почти трехлетнего отсутствия. Можно отождествить этого Михаила со священником Михаилом, сыном Фараджалла, сопровождавшим Дорофея Дау в Иерусалим в 1579 г.98. 

Как совместить эти противоречивые сведения? Возможен следующий вариант. Из-за вполне вероятной описки секретаря в упомянутом письме Мелетия Пигаса 1594 г. вместо имени Анастасий появился Афанасий. Следовательно, Анастасий ибн Муджалла аль-Марманити занял триполийский престол после Михаила, который был низложен Иоакимом вскоре по возвращении в Сирию (1587). Видимо, повторим, этот митрополит в отсутствие патриарха позволил себе какие-то действия, вызвавшие недовольство Иоакима Дау99. В этом случае Анастасий умер между апрелем 1594 г. и концом того же года, а пышный титул Анастасия, возглавлявшего четыре митрополии, относится не к 1583 г., когда он составлял свой полемический трактат, а к более позднему времени, и был дописан в заглавие этого труда кем-то из последующих переписчиков. 

Когда же Анастасий смог присоединить к своим владениям Бейрут? Есть искушение отождествить Анастасия, выходца из Марманиты, с упомянутым ранее бейрутским митрополитом Афанасием аль-Марманити, поставленным на кафедру Иоакимом ибн Джумой. Но этому допущению мешает цитированное ранее сообщение о кончине бейрутского митрополита Иоакима 17 мая 1592 г. В этом случае Анастасий ибн Муджалла мог занять бейрутский престол между маем 1592 (напомним, в сентябре 1592 г. он еще именует себя просто «митрополит Триполи») и апрелем 1594 г. 

Все расчеты «портит» еще один бейрутский митрополит — Иоаким, появляющийся в источниках 1 февраля 1594 г. и постоянно фигурирующий вплоть до 1610 г.100 При этом Бейрутская хроника Михаила Трада не знает этого Иоакима, зато сообщает о возведении в бейрутские митрополиты хури (священника) Парфения из деревни Кусба патриархом Иоакимом ибн Зияде (1593—1604)101. К. Валбинер предполагает, что в патриархате имел место очередной раскол, и 

__________________
96 Там же. Ф. 52/2. № 6. Последняя публикация грамоты: Панченко К. А., Фонкич Б. Л. Грамота 1594 г. антиохийского патриарха Иоакима VI царю Федору Ивановичу // Монфокон. Исследования по палеографии, кодикологии и дипломатике. Т. 1. М.; СПб., 2007. С. 166—184.
97 Nasrallah. P. 48.
98 См. сноску 32.
99 Аналогичная история произошла после возвращения из Москвы патриарха Макария аз-Заима в 1659 г., который тоже вскоре низложил своего заместителя эмесского митрополита Афанасия (Павел. Т. 5. С. 164—165).
100 Walbiner C.-M. Die Bischofs — und Metropolitensitze des griechisch-orthodoxen Patriarchats von Antiochia von 1594 bis 1664 nach einingen zeitgenossischen Quellen. P. 115 / Oriens Christianus. Band 82. 1998. P. 99—152 (далее: Walbiner. Die Bischofs- und Metropolitensitze.).
101 Трад. С. 28; Walbiner. Die Bischofs- und Metropolitensitze. P. 116. 

митрополит Иоаким (ок. 1594—ок. 1610) не был признан соименным ему патриархом. 

Так или иначе, очевидно, что в правление Иоакима Дау выходцы из трипо-лийского региона занимали прочнейшие позиции в Антиохийском патриархате. Анастасий аль-Марманити, ближайший сподвижник патриарха и интеллектуальный лидер православной Сирии, сосредоточил в своих руках власть над четырьмя престолами и, судя по его частому присутствию в Сайданайском монастыре под Дамаском, принимал непосредственное участие в управлении делами патриархии. Настоятельницей этого крупнейшего в Сирии монастыря была в те годы инокиня Марфа, дочь хаджи Саада из селения Балат области аль-Хусн (территория между Хомсом и побережьем, включавшая в себя, в частности, Мар-маниту)102. Монах ‘Иса, «ученик», как он себя называл, патриарха Иоакима и спутник его по путешествиям в Иерусалим и Московию, был возведен в митрополиты Хамы103. У нас нет прямых указаний на его происхождение, но очевидно, что те шесть человек, которые сопровождали патриарха Иоакима в его долгой поездке по Восточной Европе, были его ближайшими и доверенными сподвижниками и, более чем вероятно, земляками104. 

10. Патриарх Иоаким ибн Зияде 

Ведущие позиции Анастасий ибн Муджалла удержал и при следующем патриархе — Иоакиме ибн Зияде (1593—1604). Иоаким был избран на престол после года междупатриаршества, сопровождавшегося, видимо, активным соперничеством за власть различных региональных группировок. Сам новый патриарх был во многом компромиссной фигурой — уроженец деревни Сиснийя в округе аль-Хусн, почти земляк Иоакима Дау и Анастасия аль-Марманити, он, в то же время, 18 лет занимал кафедру митрополита Эмеса (Хомса), т. е. в меньшей степени был связан с триполийской элитой. Однако и Хомс входил в состав Триполийского пашалыка, так что Юсуф Сайфа, с подачи своих христианских советников, мог приложить руку к победе эмесского митрополита. Возможным указанием на региональные симпатии патриарха может служить одно его весьма нетривиальное кадровое решение. После смерти халебского митрополита в 1599 г. Иоаким не рукоположил на его место нового человека, а перевел на богатую халебскую кафедру Симеона, епископа Мармариты. Даже скупые на слова хронисты не преминули отметить, что это было сделано вопреки воле жителей Халеба105. 

Иоаким держал бразды правления не очень твердо. Из письма к нему Мелетия Пигаса от 10 апреля 1595 г. видно, что антиохийский патриарх почти не контролировал своих архиереев, многие из которых добивались рукоположе- 

_______________
102 РГАДА. Ф. 1608. № 129. Л. 1,5,6,9; Панченко К. А. Монастыри в православном Антиохийском патриархате XVI — нач. XIX в. С. 92, 94 // Вестник МГУ. Сер. 13. Востоковедение. 2004. № 4. С. 89-113.
103 См. об этом персонаже: Панченко К. А. Митрополит ‘Иса и первое арабское описание Московии // Вестник МГУ. Сер. 13. Востоковедение. 2007. № 4. С. 87-95.
104 Коль скоро Анастасий ибн Муджалла стал епископом уже после возвращения Иоакима из Москвы, не исключено, что и он был одним из спутников патриарха в этой поездке, хотя никаких прямых доказательств такой гипотезы нет.
105 Nasrallah. Р. 53. 

ния при помощи давления мирян или даже мусульманской власти. Может быть, Мелетий имел в виду Анастасия аль-Марманити (если отклонить датировку его смерти 1594 г.), когда писал: «Я слышу, что там архиереи похищают престолы и вместо одного законного занимают [их] незаконно двое или трое... и сие чего ради? Вследствие любостяжания, которое есть сребролюбие...» Ссылаясь на апостольское правило о запрете перехода епископа из одной епархии в другую, Мелетий писал: «Вы же и свою епархию занимаете и в чужие вторгаетесь. Что же те, которые по дерзости рукополагают вне своей епархии?» Укоряя патриарха Иоакима за невмешательство, Мелетий Пигас упоминал:«...некоторые говорят, что противозаконники причинили тебе много ущерба; но да будут отлучены и не прощаемы от Бога Вседержителя...»106. 

В ходе смут периода Иоакима VI в Антиохийском патриархате происходила постепенная перегруппировка центров силы. Если в последней четверти века там доминировала христианская элита Триполи (в союзе с Дамаском), то к началу XVII в. триполийцы утратили многие рычаги влияния. 

Впрочем, внешне триполийская община продолжала процветать, лучшим примером чему служит основание в сентябре 1602 г. триполийским митрополитом Иоакимом, при поддержке бейрутского митрополита Иоакима и влиятельного православного шейха Сулеймана аль-Язиджи, Баламандского монастыря. Историки особо подчеркивают роль Сулеймана аль-Язиджи, секретаря трипо-лийского вали (губернатора) Юсуфа Сайфа. Юсуф паша, при посредстве Сулеймана, санкционировал постройку монастыря и преобразовал статус окружающих земельных угодий из тимара (условные держания, предоставляемые феодалам за несение военной службы) в вакф (необлагаемое налогами имущество, предназначенное на благотворительные цели, в частности функционирование религиозных учреждений). Сулейман, напомним, и был тем человеком, кто пожаловал монастырю Библию Пимена Дамасского. Расположенный к юго-востоку от города, на развалинах цистерианского аббатства эпохи крестовых походов, Дейр аль-Баламанд не только превзошел своими размерами, богатством, числом иноков множество мелких православных монастырей в окрестностях Триполи, но и сравнялся с крупнейшими монастырями патриархата — Сайданайским и св. Георгия под Хомсом. Первым настоятелем обители стал хури Макариус ад-Дейрани (происходил из деревни Дарайя в Северном Ливане), до того бывший игуменом монастыря Кафтун, неподалеку от Триполи107. Триполийская элита особо покровительствовала Баламандскому монастырю, вкладывала туда вак-фы. Акты монастыря сохранили имена христианских старейшин, первых ктиторов Баламанда: шейх Абу Салих, упомянутый шейх Сулейман, нотабли деревни Фйа хадж Фархат и хадж Бутрус. В списке донаторов стоит и Юсуф баша, имеется в виду, несомненно, губернатор Триполи108. 

Однако положение «Триполийского гнезда» в этот период заметно пошатнулось, вместе с положением правившего в городе клана Сайфа. 

_________________
106 Патриаршие документы... С. 280—282.
107 Walbiner. Die Bischofs- und Metropolitensitze. P. 136—137.
108 Slim S. Balamand. Histoire et patrimoine. Beyrouth, 1995. P. 23—26. 

Часть II.
Ливан начала XVII в. Политический фон 

В последние годы XVI в. в Ливане начинает меняться политический расклад, происходит возвышение нового регионального гегемона, владетеля области Шуф Фахраддина II Маана. В 1592—93 гг. он получил в управление от дамасского паши Мурада санджак Сайда; опираясь на поддержку османских властей, расправился со своими противниками в Бекаа и, наконец, в 1598 г. предпринял первую попытку отбить Бейрут и Кесруан у Юсуфа Сайфа. Начиная с этого времени, кланы Сайфа и Маан вступили в четвертьвековое ожесточенное противостояние, определившее, в конечном итоге, судьбу триполийской православной элиты1. 

В 1606 г. Юсуф Сайфа был назначен сердаром османских войск, направленных против мятежного курдского вождя Али Джанбулата, захватившего Халеб. Войско Сайфа потерпело поражение под Хамой, после чего Фахраддин Маан присоединился к мятежу и совместно с отрядами Джанбулата овладел Кесруа-ном, Дамаском и Триполи, кроме городской цитадели, которую удерживали люди Сайфа. Сам Юсуф был осажден в своем домене Хисн аль-Акрад, но сумел откупиться. На следующий год великий везир Мурад-паша разгромил Джанбулата, однако Фахраддин избежал наказания за участие в мятеже, благодаря давней дружбе с везиром, бывшим в свое время губернатором Дамаска2.

_______________
1 Abu-Husayn Abdul Rafiq. Provincial Leadership in Syria. 1571—1650. Beyrut, 1985. (Далее : Abu-Husayn). P. 22—24, 81—84.
2 Там же. С. 24—27, 84—86. 

Пользуясь тем, что Османская империя увязла в войнах на разных направлениях, Фахраддин стал фактически полунезависимым правителем, контролировавшим значительные территории Сирии и Палестины. Верхом успехов Фахраддина стало снятие Высокой Портой, возможно, при его участии, в 1609—1610 гг. давнего врага Маанов Юсуфа Сайфа с поста бейлербея Триполи3. 

Однако вскоре, летом 1611 г., умер главный покровитель Маанов великий везир Мурад-паша. Его преемник Насух-паша имел счеты с Фахраддином еще в бытность свою пашой Халеба. Высокая Порта, подавив внутренние смуты и замирившись с рядом внешних врагов, вплотную занялась наведением порядка в сирийских провинциях. Насух-паша направил против Маанов мощную армию — 2 тысячи столичных янычар и отряды 14 бейлербеев и 50 санджакбе-ев. Юсуф Сайфа охотно принял участие в операции, выделив отряд во главе со своим сыном Хусейном. В сентябре 1613 г. османское войско выдвинулось из Дамаска, Фахраддин с трудом сумел бежать в Италию, в герцогство Тоскану, с которым был связан дружественными отношениями. Большинство крепостей Маанов сдались османам. 

В благодарность за поддержку Сайфа получили обратно Бейрут и Кесруан, Хусейн Сайфа стал в 1614 г. бейлербеем Триполи. Два года этот клан доминировал в Ливане, пользуясь поддержкой властей в Стамбуле и Дамаске. Однако осенью 1614 г. великий везир Насух-паша был казнен, на его место пришел бывший бейлербей Египта Мухаммед-паша, покровительствовавший Маанам. В 1615 г. дамасский паша Черкес Мухаммад вернул Маанам значительную часть их прежних владений, в т. ч. санджак Сидон-Бейрут. Сайфа, впрочем, не торопились уступать спорные земли. В январе 1616 г. великий везир, выступивший на войну с Персией, прибыл в Халеб, где занялся разбором дел в сирийских провинциях. Он, в частности, сместил с поста бейлербея Хусейна Сайфа, который своим тираническим правлением успел нажить себе множество врагов. Османские войска были оттянуты из Сирии на персидский фронт, Высокая Порта оставила в покое клан Маанов. Юнус Маан, брат Фахраддина, не преминул воспользоваться этим и в августе 1616 г. выбил Сайфа из Бейрута и Кесруана. Хусейн Сайфа, пытаясь заслужить прощение османов, принял участие в персидском походе, однако на обратном пути был схвачен пашой Халеба и в марте 1617 г. казнен по приказу Высокой Порты. В декабре того же года Фахраддин Маан был прощен турецкими властями и получил разрешение вернуться в Ливан4. 

Борьба Маанов и Сайфа вступила в новую фазу. Бейлербей Триполи Умар Китанджи не контролировал территорию за пределами городских стен, где полновластно распоряжался Юсуф Сайфа, не плативший паше налоги. Фахраддин в 1618 г. предложил Умару-паше свою помощь в борьбе с Юсуфом. Совместными усилиями союзники опустошили Аккар, домен Сайфа, и в начале 1619 г. осадили Юсуфа в крепости Хисн аль-Акрад. Однако Высокая Порта не была заинтересована в окончательном падении рода Сайфа, который считала проводником своих интересов в Ливане. В разгар осады из Стамбула пришел указ о назначении Юсуфа бейлербеем Триполи. Фахраддин и Умар-паша, тем не менее, некоторое 

______________
3 Abu-Husayn. С. 30—32, 87—95.
4 Там же. С. 32—42, 95—106. 

время продолжали военные действия и, взяв выкуп с Юсуфа, сняли осаду лишь 4 марта 1619 г., при известии о выступлении на помощь ему пашей Халеба и Дамаска5. 

Авторы православных церковных хроник, как, например, патриарх Макарий аз-Заим, практически не упоминают о подобного рода перипетиях политической истории, однако это отнюдь не означает, что эти события не касались арабов-христиан. Они жили в этом мире, и все ливанские междоусобия, сражения и разорения городов непосредственно и болезненно отзывались на судьбах христианских общин, связанных к тому же сложной сетью деловых, финансовых и политических отношений с теми или иными мусульманскими феодальными династиями. Поэтому светские хроники христиан (в отличие от церковных) или же летописи смешанного характера, как труды Истифана ад-Дувайхи или, для более поздних периодов, Михаила Брейка, выступают одним из основных источников сведений о внутриполитической истории сиро-ливанского региона. Однако бывали моменты, когда политические события прорывались даже на страницы чисто церковной историографии, оказывали определяющее воздействие на ход церковной истории. Возвращение Юсуфа Сайфа в Триполи в марте-апреле 1619 г. как раз связано с одним из таких моментов. 

12. Возвышение Дамасского гнезда 

К этому времени триполийская православная община, еще недавно доминировавшая в Антиохийском патриархате, утратила значительную часть своего влияния. Определяющую роль в жизни церкви теперь играла община Дамаска. В начале XVII в. там выдвинулся светский лидер шейх Джурджис ибн Самур, человек по своему значению превосходивший современных ему патриархов, имя которого полвека спустя Павел Алеппский упоминал в своих трудах без комментариев, как всем хорошо известное и не нуждающееся в пояснениях6. 

Дамасская христианская верхушка во главе с шейхом Джурджисом стала тяготиться властью патриарха Иоакима ибн Зияде, одряхлевшего и потерявшего зрение. Общине нужен был более молодой и динамичный лидер, способный отстаивать ее интересы перед лицом мусульманских властей. Иоакима вынудили рукоположить одного из христианских старейшин, Абд аль-Азиза ибн аль-Ахмара (в монашестве принявшего имя Дорофей), в «митрополиты патриаршей кельи» — такой пост периодически вводился в патриархате для управления Дамаском и его округой. В ноябре 1603 г. Дорофей был возведен в патриархи — по некоторым данным, это пришлось сделать тому же Иоакиму под давлением дамасских мирян. Иоаким в гневе покинул Дамаск. Как отметил в своей хронике Макарий аз-Заим, явно не одобрявший столь активное вмешательство мирян в жизнь Церкви, в ту ночь падали на Дамаск угли огненные. Низложенный патриарх ушел в свое родное селение Сиснийя, а от- 

_____________
5 Abu-Husayn. С. 43-45.
6 Павел Алеппский. Перечень патриархов Антиохийских / Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским. Т. 5. М., 1900. С. 188. (Далее — Павел); См. также упоминание о Джурджисе : РГАДА. Ф. 1608. № 37. Л. 7-8; № 129 Л. 19. 

туда отправился в Синайский монастырь. Тогдашний синайский архиепископ Лаврентий был в свое время рукоположен Иоакимом против воли александрийского патриарха, и теперь Иоаким рассчитывал на ответную поддержку синаитов. Однако патриарх вскоре умер — или в пути, или уже в монастыре св. Екатерины7. 

Низложение Иоакима не вызвало какого-либо противодействия других центров силы патриархата — Триполи и Халеба. Халебская община, впрочем, была в тот период дезорганизована, местная архиерейская кафедра пустовала. Позднейшие летописцы о самом Дорофее отзывались исключительно позитивно, как о мудром администраторе и достойном предстоятеле своего народа. Он сумел добиться отмены налогов, взимавшихся османами с духовенства, снижения податей, которыми облагались христиане, и замены мусульманских сборщиков налогов на христиан, то есть введения системы внутриобщинной круговой поруки, менее обременительной для христианского населения. В случае необходимости Дорофей не боялся идти на конфликт с местными мусульманскими властями: известна его поездка в Стамбул с жалобой на мутасаллима (градоначальника) Антиохии, который после этого был смещен. В то же время по отношению к духовенству патриарх выступал как суровый и властный лидер, добивался неукоснительного повиновения епархиальных архиереев и выплаты ими положенных сборов патриаршему престолу. Тем самым Дорофей нажил себе немало врагов, мечтавших от него избавиться. По одной из версий, во время поездки по епархиям патриарх был отравлен и скончался в селении Хасбея в юго-восточном Ливане, где и был погребен8. 

«По смерти его, — писал хронист, — было много наречений на патриаршество, много и разногласий»9. К сожалению, детали нам неизвестны, ничего нельзя сказать о степени участия в этих событиях триполийской общины, хотя более, чем вероятно, что триполийцы выдвигали какого-то своего кандидата. Однако последнее слово опять оказалось за дамасской общиной. Ее сумел привлечь на свою сторону хауранский епископ Афанасий Даббас, тоже уроженец Дамаска10, который пообещал выплачивать недоимки подушной подати за жителей этого города. 

Власть нового патриарха, впрочем, оказалась весьма непрочна, летописцы упоминают «частые смятения и распри» в его правление11. Так, Афанасий, объезжая епархии для сбора податей, столкнулся с неповиновением халебского митрополита Мелетия Кармы, незадолго до того, в феврале 1612 г., возведенного им на архиерейский престол. Афанасий и Мелетий ездили в Стамбул, где суди- 

_____________________
7 Павел. С. 188; (Михаил Брейк ад-Димашки.) Список Антиохийских патриархов / Труды Киевской духовной академии. 1874. № 6. С. 346—457. (Далее — Брейк) С. 431; Михаил Брейк. Аль-Хакаик аль-вафийя фи тарих батарика аль-каниса аль-Антакийя. Тараблюс, 2006. (Далее: аль-Хакаик...) С. 142—143.
8 Nasrallah J. Chronologie des patriarches melchites d'Antioche de 1500 à 1634. Jérusalem, 1959. (Далее : Nasrallah. Chronologie.) P. 52—53; аль-Хакаик. С. 143.
9 Брейк. С. 431; аль-Хакаик. С. 132; Павел. С. 188.
10 Судя по записи в одной книге, сделанной его братом Кириллом, который именует себя Шами, т. е. выходец из Шама, Дамаска. (РГАДА. Ф. 1608. № 37. Л. 8; № 129. Л. 10.)
11 Павел. С. 188. 

лись, видимо, перед Синодом Вселенского Патриарха или в Высокой Порте. По возвращении в Дамаск Афанасий оказался перед необходимостью выполнять свое обязательство об уплате недоимок за христиан города; (по другой версии ему следовало выплатить повышенную подать, наложенную на них пашой). Необходимых денег у патриарха не было, и дамасские миряне ок. 1618 г. привлекли его к суду у паши и городского кади. По итогам разбирательства патриарх был заключен в крепость, где должен был оставаться до уплаты требуемой суммы12. Ж. Насралла полагает, что дамасским пашой, отправившим Афанасия в темницу, был Ахмад аль-Хафиз, который в свое время возглавлял османскую экспедицию против Маанов. Афанасий был в немилости у паши после некоего конфликта, который патриарх спровоцировал с дамасскими маронитами в апреле 1614 г.13 Однако Ахмад аль-Хафиз был отозван из Дамаска в апреле 1615 г.14, а поездка Афанасия в Стамбул, конфликт с дамаскинцами и заключение должны были, судя по всему, произойти значительно позже. 

13. Раскол начинается 

Православная община Дамаска окончательно разочаровалась в Афанасии; «с общего согласия» он был низложен, а на патриаршество выдвинут уроженец Кафрбейгима митрополит Сидонский Игнатий Атийя, который в сопровождении иереев и дамасских аянов отправился для рукоположения в Константинополь. В воскресенье Недели о самаряныне 7127 г. (2.05.1619) он был возведен в патриархи вселенским первосвятителем Тимофеем15. 

Афанасий, однако, не смирился со своей участью. Он сумел уплатить какой-то выкуп и освободиться из тюрьмы, после чего перебрался в Триполи, где его еще признавали патриархом. Тут церковная история четко накладывается на политическую: дамасский паша Черкес Мухаммад, заточивший в тюрьму Афанасия, благоволил к Маанам и был враждебен к триполийским Сайфа; сидонский митрополит Игнатий Атийя правил в самом сердце владений Маанов, а до возведения на кафедру был катибом (секретарем) у Фахраддина16; Афанасию оставалось искать поддержки в землях Юсуфа Сайфа, смертельного врага Маанов. Афанасий, по словам летописца, «обозрел все тамошние местности», т. е. объехал триполийско-аккарский регион, собирая подати. Вряд ли это проходило у него гладко, учитывая бушевавшую там войну Фахраддина Маана и Юсуфа Сайфа. Впрочем, вскоре Афанасий скончался, в Великий пост 1619 г., и был погребен в монастыре Кефтин под Триполи17. 

После смерти патриарха его триполийские союзники не отказались от планов утвердить на патриаршестве своего ставленника и вернуть себе ведущие по- 

_______________
12 Брейк. С. 431—32; аль-Хакаик. С. 144; Павел. С. 188; Karalevskij C. Antioche / Dictionnaire d'Histoire et Géographie Ecclésiastiques. (Далее : DHGE) T. 3. P. 1924. (Далее : Karalevskij.) Col. 640.
13 Nasrallah. Chronology. P. 55.
14Abu-Husayn. P. 97.
15 Павел. С. 189; Брейк. С. 432; аль-Хакаик. С. 144.
16 Баша К. Мульхак ли сильсиля матарина Сур (Дополнения к списку епископов Тира) / аль-Машрик, 1906. (Далее: Баша. 1906). С. 622.
17 Павел. С. 188; Брейк. С. 432; аль-Хакаик. С. 144. 

зиции в православной общине Сирии. Подходящую кандидатуру долго искать не пришлось — на роль нового патриарха подошел Козма, брат Афанасия, унаследовавший после него сан хауранского митрополита и, видимо, последовавший за Афанасием в Триполи. Лидер триполийской православной общины хадж Сулейман, катиб Юсуфа Сайфа, при помощи своего господина организовал возведение на патриаршество хауранского митрополита, получившего, по традиции, новое имя — Кирилл. Позднейшие летописцы, крайне негативно относившиеся к Кириллу, подчеркивали, что Юсуф-паша «воинскою силою» доставил для этого митрополитов Симеона из Хамы, Лазаря из Хомса и Дионисия из Аккара (все трое — с территории Триполийского пашалыка). Церемония рукоположения прошла в деревне Амьюн близ Триполи в ту же Неделю о самаряныне, когда в Стамбуле возводили в патриархи Игнатия18. 

С этими событиями связана самая сложная хронологическая проблема антиохийской церковной истории начала XVII в. Выше мы придерживались версии ряда источников, что рукоположение двух патриархов-соперников произошло в 1619 г. Собственно, главное указание на это содержится у Макария — воскресенье Недели о самаряныне, правда, год он не ставит, а пишет далее, что Игнатий вернулся в Дамаск и взошел на престол в 7127 г. (сент. 1618 — авг. 1619 г.). Как представляется, и рукоположение, и прибытие патриарха в Дамаск должны были произойти в один и тот же (7127-й) год. Четыре месяца от даты хиротонии до конца календарного года — срок более чем достаточный для поездки из Стамбула в Сирию (курьер из столицы в Халеб добирался за 10—12 дней)19. 

В то же время патриарх Игнатий в письме русскому царю от мая 1633 г. говорил: «...шестьнадесят лет пребываем на престоле Антиохийском, а не возпри-яли есмя от царствия вашего милостины... ничего»20. Даже если Игнатий имел в виду не «шестнадцать лет», а «шестнадцатый год», то свое патриаршество он отсчитывал самое позднее с 1618 г. Более того, известна собственноручная запись Кирилла ибн Даббаса от октября 1029 г.х./1620 г., где он сообщает о кончине своего брата Афанасия 8.04.1027 г.х. и поставлении его, Кирилла, в патриархи «в первый день месяца аяра (мая — К. П.) 1617 г. от Боговоплощения, что соответствует 1027 году хиджры»21. Запись не вполне грамотна, даже слово «Бог» написано с ошибкой; в летоисчислении Кирилл тоже путался. 1027 г. х. соответствует 29.12.1617—18.12.1618 гг., т. е. Кирилл должен был быть рукоположен не ранее 1.05.1618 г., хотя и в этом нет точной уверенности. Позднейшие летописцы, тот же Макарий и вслед за ним Брейк, тоже могли перепутать год какого-либо события, число или день недели, но если оно совпадало с конкретным праздником, то тут вероятность неточной датировки резко уменьшается. То, что Макарий / Брейк относили рукоположение Игнатия и Кирилла к 7127 г., вовсе не обязательно соответствует действительности, но день этого события — воскресенье Недели о самаряныне (если 1619 г. — то 2.05) является куда более надежной 

______________
18 Брейк. С. 432-433; аль-Хакаик. С. 145.
19 Смилянская И. М. Социально-экономическая структура стран Ближнего Востока на рубеже Нового времени. М., 1979. С. 99.
20 РГАДА. Ф. 52I1. 1634. № 7. Л. 17.
21 РГАДА. Ф. 1608. № 129. Л. 10. 

привязкой. И Кирилл ибн Даббас в своей записи, ничего не говоря об указанной Неделе, дает почти ту же дату — 1.05 (для сравнения — в 1618 году аналогичный праздник приходился на неделю позже). Т. е., если рукоположение действительно произошло 1 или 2 мая, то это число совпадает с Неделей о самаряныне именно в 1619, а не 1618 г. 

Наконец, последнее обстоятельство. Летопись упоминает содействие хиротонии Кирилла со стороны триполийского паши Юсуфа Сайфа. Весной 1618 г. в Триполи сидел, как было сказано, враг Юсуфа Умар-паша Китанджи, клан Сай-фа был в несколько стесненном положении для проведения активной церковной политики22. Весной 1619 г. положение Юсуфа-паши было значительно прочнее, и он без труда мог «воинскою силою» доставить трех митрополитов из относительно удаленных городов, как о том писали хронисты. Правда, рукоположение Кирилла состоялось за стенами Триполи, в селении Амьюн; т. е. теоретически оно могло состояться и в 1618 г., когда Сайфа не контролировали Триполи, но удерживали под своей властью всю округу города. 

Таким образом, полной ясности в датировке поставления Игнатия и Кирилла и начала новой смуты в Антиохийской церкви нет и, возможно, не будет. Мы придерживаемся даты 1619 г., которая, по вышеизложенным причинам, представляется более вероятной. К слову, Ж. Насралла в своей «Хронологии Антиохийских патриархов» не задается всеми этими проблемами, спокойно принимая датировку Макария — 7127/1619 г.23 

14. Эмиры и патриархи 

Антиохийский патриархат раскололся по линиям границ между владениями мусульманских эмиров. Игнатия признавали патриархом в Дамаске и землях Маанов, Кирилл остался в Триполи под защитой Юсуфа Сайфа. Пользуясь моментом благорасположения Высокой Порты к клану Сайфа, Кирилл послал в Стамбул своего «подлейшего» (по выражению поздних летописцев) племянника Георгия, где он сумел получить султанский фирман о низложении Игнатия и ссылке его на Кипр. Судя по тексту хроники, Кирилл настоял на отправке в Дамаск османских чиновников, уполномоченных привести фирман во исполнение. Дамасские христиане, ценой больших расходов, перекупили этих людей, и султанское повеление было положено под сукно, как когда-то в истории с Иоакимом Дау24. У Сайфа, и, соответственно, Кирилла ибн Даббаса, не было прочного тыла в Стамбуле. Покровители Маанов в имперской столице часто оказывались сильнее; в 1620 г. Фахраддин сумел «продавить» решение Порты о смещении Юсуфа Сайфа с поста бейлербея Триполи, срытии его крепостей и конфиска- 

_______________
22 Любопытно, кстати, что хадж Сулейман ибн Джурджис вложил Библию XIII в. в Баламандский монастырь (см. часть I настоящей статьи) именно в январе 1618 г. Может быть, это было связано с политическими коллизиями того времени? Возможно, хадж Сулейман пережидал смуту за стенами Баламанда? Впрочем, это сомнительно: как секретарь, он, видимо, сопровождал Юсуфа-пашу во всех его передвижениях. Скорее, Сулейман стремился очередным щедрым даром зарезервировать себе и своим потомкам убежище и покровительство со стороны монастыря в случае неблагоприятного для Сайфа развития событий.
23 Nasrallah. Chronology. P. 56.
24 Брейк. С. 433. 

ции имущества. Только пообещав уплатить 200 тыс. золотых в султанскую казну и 30 тыс. — лично великому везиру, Юсуф добился отмены указа25. 

В поисках союзников среди других поместных церквей Кирилл поехал в Египет (не позже осени 1620 г.). Заметно, что Кирилл вел себя намного активнее своего соперника Игнатия, положение которого, впрочем, было отягощено султанским указом о низложении и ссылке, из-за чего Игнатий не рисковал покидать владения Маанов. Александрийский патриарх Кирилл Лукарис, когда-то возглавлявший обряд интронизации Афанасия Даббаса26, имел давние связи с кланом Даббас и принял его сторону в этом конфликте, хотя дамасские христиане ранее писали ему, призывая поддержать Игнатия. Кирилл Лукарис направил в Дамаск укоризненное послание, на которое получил резкий ответ с рекомендацией Даббасу оставаться в Египте, а Лукарису — не вмешиваться в дела дамасской общины. Сильнее оскорбить Кирилла Лукариса было нельзя: этот властный и амбициозный церковный деятель на каждом шагу стремился соответствовать званию «вселенский судия», входившему в титулатуру александрийских патриархов. Лукарис демонстративно отслужил совместную литургию с Кириллом Даббасом, давая понять, кого он считает законным антиохийским первосвятителем. «Посему зло увеличилось, — пишет хроника, — и соблазны вывершились высоко, и раскол охватил уже многие епархии»27. 

На стороне Кирилла в этом конфликте стояли епархии Триполийского пашалыка — Хомс, Хама и Аккар, те три митрополита, которые возводили его в патриархи. Кажется странным, что среди них не фигурирует митрополит Триполи — несомненно, эта кафедра в тот момент пустовала. Макарй аз-За’им в одном из своих исторических сочинений говорит, что во дни раскола Игнатия — Кирилла триполийскую кафедру занял монах монастыря Хаматура Иоаким, уроженец деревни Б.ш.т.м.рин под Триполи. Его брат Якуб был врачом паши Триполи Ибн Сайфа — таким образом, мы узнаем имя еще одного представителя трипо-лийской православной элиты наряду с хадж Сулейманом. С подачи Якуба паша послал за митрополитами Хомса, Хамы и епископом аль-Хусна (Аккара и Мар-мариты) и велел им рукоположить Иоакима28. Ситуация полностью совпадает с обстоятельствами хиротонии патриарха Кирилла. Может быть, оба эти события произошли одновременно? Так или иначе, триполийский архиерей был, естественно, союзником Кирилла, что заметно и по тем ноткам неприязни, которые проскальзывают у Макария при упоминании митрополита Иоакима. 

На стороне Игнатия стояли Дамаск и Южный Ливан. Стремясь увеличить число епископов — своих сторонников, Игнатий разделил Тиро-Сидонскую епархию на две кафедры — Тир и Сайда, куда поставил двух архиереев29. Возможно, на его стороне были и епископы небольших городков к западу и севе- 

__________________
25Abu-Husayn. Op. cit. P. 46—47.
26 Малышевский И. Александрийский патриарх Мелетий Пигас и его участие в делах русской церкви. Т. 1. Киев, 1872. С. 666.
27 Брейк. С. 433; аль-Хакаик. С. 146.
28 Рукопись В 1227 из собрания СПбФ ИВРАН «История Антиохийских патриархов патриарха Макария». Л. 32/4. (Далее: Макарий).
29 Баша. Указ. соч. С. 622; К Шарун. Аль-Ускуфият аль-мунаввата би курсий Сур: Сайда. / аль-Машрик. 1907. С. 348-349. 

ру от Дамаска — Сайданайи, аз-Забдани, Кары, но прямых указаний на то не имеется. Между сферами влияния Кирилла и Игнатия лежал Баальбек, владение шиитских эмиров клана Харфуш. В ноябре 1623 г. Фахраддин Маан разгромил правителя Баальбека Юнуса аль-Харфуша, войска Фахраддина взяли и разграбили этот город30. Долина Бекаа перешла под контроль Маанов, весьма вероятно, что и митрополит Баальбека стал ориентироваться на патриарха Игнатия. 

Северные области, прежде всего богатейшая епархия Халеб, какое-то время стояли в стороне от противоборства патриархов. Халеб и стал следующим полем боя Кирилла в борьбе за подчинение Антиохийской церкви. Шаткость положения Сайфа вынуждала Кирилла искать запасные точки опоры. А то, что позиции триполийского паши были непрочны, чувствовалось на каждом шагу. 

Летом 1621 г. Фахраддин в союзе с одним из мятежных племянников Сайфа воевал с Юсуфом-пашей и разрушил Аккар. Летом-осенью того же года Фах-раддин осаждал Триполи, с санкции Высокой Порты, не получившей от Сайфа требуемых налогов. Осенью 1622 г. Юсуф был смещен с поста бейлербея Триполи и опять заменен Умаром-пашой Китанджи, который смог выбить Сайфа из города лишь при помощи Фахраддина. Однако в марте 1623 г. Порта вернула пашалык Юсуфу Сайфа. Впрочем, владения его к этому времени заметно сократились, многие союзники Юсуфа и даже родственники, правившие в уделах Сафита, Аккар, Хомс, перешли на сторону Маанов. С апреля по август 1624 г. продолжалось новое противостояние Юсуфа и Умара-паши, который, впрочем, так и не смог овладеть Триполи. Наконец, летом 1625 г. Юсуф Сайфа, которому было уже около 100 лет, скончался. Сыновья стали делить его земли, не испросив на то согласия Порты. Поэтому Фахраддин, при поддержке центральных имперских властей, легко справился с ними. Уже до конца 1625 г., Сайфа потеряли Триполи, а потом Фахраддин в союзе с новым триполийским Бейлербеем Мустафой ибн Искандером выбил клан Сайфа, даже своих прежних союзников, из всех их владений31. 

Православные иерархи региона — сторонники Сайфа и Кирилла — сразу же подверглись репрессиям. Триполийский митрополит Иоаким и митрополит Мармариты прятались в горном монастыре Хаматура, откуда они были доставлены к Фахраддину. Обоих митрополитов заточили в тюрьму, где они просидели 49 дней, пока не уплатили выкуп32. 

15. Битва за Халеб 

Летопись Брейка повествует, что после смерти Юсуфа-паши Кирилл покинул Триполи и перебрался в Халеб. Однако хронология дальнейших событий и некоторые прямые свидетельства33 указывают на то, что, скорее всего, переселение из Триполи произошло годом раньше, в 1624 г. Кирилл и тогда уже должен был понять, что дни его покровителей Сайфа сочтены. Халеб, достаточно уда- 

____________________
30 Abu-Husayn. Op. cit. P. 113-120.
31 Abu-Husayn. Op. cit. P. 48-55.
32 Nasrallah. Chronologie. P. 57.
33 Архидиакон Фома (Дибу-Малуф). Эмесская епархия в Сирии / Сообщения Императорского Православного Палестинского общества. 1915. С. 336. (Далее: Фома.) 

ленный от владений Маанов и находящийся под прямым османским управлением, представлялся подходящим убежищем. 

Однако за этим перемещением патриарха последовал острейший конфликт Кирилла и халебского митрополита Мелетия Кармы34. Мотивы этого противостояния не до конца понятны, летописец привычно объясняет их диавольски-ми кознями35. Неприязнь Мелетия к клану Даббас восходит еще ко временам патриаршества Афанасия. Видимо, это предопределило ориентацию Халеба на патриарха Игнатия. В библиотеке Баламандского монастыря хранится рукопись Евхологиона, переведенного с греческого в 1625 г. Ильясом ибн Масаррой, учеником митрополита Мелетия. Среди побудительных мотивов своего труда переводчик упоминает просьбу патриарха Игнатия Атийи36 — тем самым, становится понятно, кого в Халебе считали своим патриархом. Возможно, халебский митрополит отстаивал самостоятельность своей многолюдной и богатой епархии, тяготившейся самовластием патриархов. Халеб все отчетливей заявлял о себе как о новом центре силы в Антиохийской церкви. 

Кирилл пробыл в Халебе 42 дня, Мелетий подчеркнуто игнорировал его, ни разу не пригласив к сослужению на литургии. Кирилл призвал в Халеб своих сторонников митрополитов Симеона Епифанийского, Лазаря Эмеского и Игнатия Баясского (Киликийского), которые совершили с ним торжественное богослужение, а на следующий день составили собор, несомненно, для осуждения Мелетия37. Жестокая ирония судьбы: Мелетий Карма, кстати, уроженец Хамы, был когда-то возведен в священники митрополитом Хамы Симеоном38. Скорее всего, это тот же Симеон, который теперь присоединился к патриарху в осуждении своего ученика. Имеющиеся сведения отрывочны, ход и результаты собора неясны, однако очевидно, что особых успехов Кириллу добиться не удалось. Ха-лебская община стояла на стороне Мелетия. Патриарх понял, что должен ехать в Константинополь, еще раз подтвердить там свои властные полномочия и добиться реальной поддержки от церковных и светских властей империи. 

Престол Константинопольского патриарха занимал тогда давний друг Кирилла Даббаса Кирилл Лукарис, оказавший своему сирийскому собрату всю возможную помощь. Лукарис отправил антиохийского патриарха к господарям Молдовы и Валахии с соответствующими напутственными грамотами. Эти вассальные княжества Османской империи выступали главным финансовым донором Православного Востока, регулярно направляя милостыню левантийским патриархам и монастырям. Кирилл Даббас был принят с почестями и, видимо, получил значительную денежную помощь. По возвращении в Стамбул он, явно при посредничестве Лукариса, добился издания нового султанского фирмана о 

_________________
34 Крупнейший церковный деятель и писатель, один из инициаторов «Мелькитского ренессанса», будущий антиохийский патриарх Евфимий II .
35 Брейк. С. 440.
36 Аль-махтутат аль-арабийя фи-ль-адйира аль-уртудуксийя аль-антакийя фи Любнан. Аль-джуз ас-сани: дайр Сайида аль-Баляманд (Арабские рукописи в монастырях православного Антиохийского патриархата в Ливане. Ч. 2. : Монастырь Богородицы аль-Баламанд). Бейрут, 1994. № 32.
37 Там же. С. 433; Фома. Ук. соч. С. 336.
38 Брейк. С. 438. 

низложении Игнатия. После этого Кирилл отправился в Сирию с султанскими чиновниками, уполномоченными схватить и арестовать его соперника39. 

Дамаскинцы, впрочем, опять подкупили султанских посланцев, и городская община так и не подчинилась Кириллу. Игнатий пребывал в Сайде и Бейруте, в свою очередь, опасаясь появляться в Дамаске, где его могли схватить местные власти. «Так действовали оба патриарха, — пишет хроника, — получая султанские приказы один против другого40, пока наконец христиане Антиохийского престола, и преимущественно дамаскинцы, пришли в самое жалкое состояние»41. 

Кирилл вернулся в Халеб 28 августа 1624 г., если верить летописным датировкам. Мелетий Карма не позволил ему поселиться в новопостроенной митрополичьей резиденции, и Кирилл остановился в доме некоего армянина, чиновника османской службы. Патриарх собирал вокруг себя противников Мелетия, архиереи «дружились с иноплеменниками, не сообщаясь друг с другом литургийно», по словам хрониста42. Это противостояние четко проявилось во время большого пира, устроенного Кириллом в вечер Рождественского сочельника — гостями патриарха были представители мусульманской знати (шерифы) и османские военачальники, армянский и сиро-яковитский патриархи с челядью, франки (европейские дипломаты и купцы), армянские чиновники местной администрации и лишь некоторые православные. Мелетий не явился, сославшись на болезнь43. 

В середине мая 1625 г. конфликт перешел в открытую стадию. Кирилл вызвал Мелетия на суд к паше, требуя с халебского митрополита выплаты податей за 12 лет, то есть с момента своего поставления в митрополиты (1612 г.) Мелетий игнорировал патриархов, в том числе уклонялся от уплаты им десятины, стремясь к максимальной самостоятельности халебской общины. Он и теперь отказался платить недоимки, за что был приговорен к 80 палочным ударам и брошен в тюрьму. Через 12 дней он освободился оттуда, «много издержав на подарки», и укрылся в доме одного мусульманского шейха44. 

Противостояние Кирилла и Мелетия продолжалось. Мелетий явно отражал настроения большинства халебской православной общины, и положение его было достаточно прочным, несмотря на конфликт с патриархом. В начале апреля 1626 г., в неделю Ваий, Кирилл созвал против Мелетия новый синод; халеб-ский митрополит опять отказался сослужить с патриархом. После Пасхи (9 апреля) Мелетий поехал в Стамбул, надеясь привлечь на свою сторону столичных покровителей Кирилла и тем самым выбить у него почву из-под ног. 

__________________
39 Брейк. С. 434; аль-Хакаик. С. 146.
40 Из этих слов можно заключить, что и Игнатий периодически получал из Стамбула подтверждения своих полномочий, наверное, при помощи покровителей Фахраддина в Высокой Порте, каковых было немало.
41 Брейк. С. 434; аль-Хакаик. С. 146. Дамаск, в отличие от Горного Ливана, находился в прямом подчинении Высокой Порты. Чтобы не пускать в город Кирилла, признанного султанскими властями, местным христианам приходилось, ценой больших расходов, покупать расположение османской администрации.
42 Брейк. С. 434.
43 Там же. С. 435.
44 Там же. 

Кирилл поторопился прибыть в Стамбул вслед за Мелетием45; патриарх чувствовал, что после поражения Сайфа он не имеет достаточной опоры в Сирии, и немилость Фанара и Высокой Порты была бы для него катастрофой. 

Чем закончилась тяжба архиереев в Стамбуле, летопись внятно не сообщает. Вряд ли Мелетий многого добился, учитывая дружеские связи Кирилла Даббаса и вселенского патриарха Кирилла Лукариса. Соперники вернулись в Халеб — сначала Мелетий, потом Кирилл (7 октября 1627 г.)46. 

Они снова судились у местных властей, «со всеми христианами». Видимо, Кирилл опять требовал безоговорочного подчинения халебского владыки. Ме-летий был осужден: османы старались поддерживать авторитет законного патриарха. Вместе с митрополитом в заключение были отправлены 27 православных старейшин. Это лишнее доказательство тесной связи Мелетия и его прихожан, может быть, от них и исходила инициатива о непризнании Кирилла. Состоятельные христианские шейхи через три дня выкупились на волю. 

Дальнейшие действия Кирилла можно истолковать по-разному. Или он, в любом случае, посчитал халебскую оппозицию сломленной и перешел к дальнейшей экспансии, или, наоборот, осознал, что в Халебе ему не удержаться. Так или иначе, после этого патриарх переехал в Дамаск, где его противники были настолько разорены десятилетней смутой, что не имели возможности ему со-противляться47. 

16. Католический след? 

Рассуждая о подоплеке борьбы Кирилла и Игнатия, о том, что стояло за столкновением личных честолюбий и — если смотреть глубже — за соперничеством региональных центров силы, следует проверить, не проявились ли в этих событиях более серьезные идейные разногласия? Например, чехарда константинопольских патриархов 1-й половины XVII в. во многом определялась противостоянием католического и протестантского миров, распространивших свое влияние и в среду фанариотов. Самый последовательный противник католичества, Кирилл Лукарис, поддерживавший тесные связи с протестантами, шесть раз возводился на патриарший престол и шесть раз свергался по проискам своих врагов, опиравшихся на дипломатов католических держав в Стамбуле. 

Эту схему можно было бы спроецировать и на сирийские дела. Кирилл Даб-бас пользовался покровительством Лукариса и Высокой Порты, которая, как правило, враждебно относилась к католицизму. Значит, Кирилла можно считать противником католичества. Игнатий, с другой стороны, опирался на Фахрадди-на Маана, известного своими прозападными симпатиями и позволившего католическим миссионерам действовать в своих владениях48. 

__________________
45 Брейк. С. 435.
46 Там же. С. 435; аль-Хакаик. С. 147. Ж. Насралла пишет, что следующая тяжба архиереев в Халебе имела место 7 августа 1627 г. (Nasrallah. Chronologie. P. 58). Но так как автор в данном пассаже опирается только на Макария / Брейка, то, похоже, эта дата указана по ошибке.
47 Брейк. С. 435; аль-Хакаик. С. 148.
48 В свое время мы предлагали именно такое объяснение смуты в Антиохийской церкви 1620-х гг., оговариваясь, что подобная реконструкция носит чисто умозрительный характер. (Панченко К. А. Взаимоотношения османского правительства и православной общины Араб- 

Однако в арабо-католической историографии бытовала прямо противоположная оценка противоборствующих патриархов. По данным ряда авторов 1-й половины XVII в., в частности, миссионера-иезуита Иакова Галтери, антиохийский патриарх Афанасий Даббас активно симпатизировал католикам и даже созвал в Дамаске в 1617 или 1618 г. собор архиереев, признавший Флорентийскую унию и отправивший в Рим посольство с просьбой о вступлении в общение49. Филокатолические настроения автоматически приписывались и брату Афанасия Кириллу, который, по утверждению униатского историка XVIII в. Юханны аль-Аджими, «был католиком, подобно брату своему Афанасию, и всегда выступал против схизмы»50. В этой черно-белой схеме Игнатию Атийе отводилась роль анитигероя: «Игнатий был богат, но не обладал похвальными качествами, и поддерживали его эмиры рода Маанов, и преследовал он Кирилла, и причинил ему великие издержки»51. 

Реальная картина выглядит намного сложнее. Трудно представить, чтобы Кирилл Даббас афишировал свои про-католические симпатии (если такие были), коль скоро он пользовался неизменной поддержкой Кирилла Лукариса, самого страстного и убежденного противника Рима. С «католичеством» Даб-баса не вяжется и его затяжной конфликт с Мелетием Кармой, которого католическая историография тоже числит в ряду сторонников унии52. Наконец, антипод Кирилла Игнатий, пребывая в Бейруте, тоже оказался в поле зрения местных миссионеров-капуцинов, которые установили с ним контакт. В 1631 г. Игнатий обращался в Рим с просьбой об отпущении грехов и о финансовой помощи53. 

То есть противостояние Кирилла — Игнатия нельзя объяснять католической экспансией на Ближнем Востоке и сопряженными с этим противоречиями. Католические миссионеры широко забрасывали невод, ставили сразу на все вовлеченные в конфликт стороны. С другой стороны, некоторые иерархи Православного Востока тоже ставили на всех возможных покровителей, одновременно испрашивая денежную помощь и в Риме, и у московского царя. И, как уже отмечалось, в свои слова о братском единении с Римским престолом арабы вкладывали совсем не тот смысл, какой видели в этих заявлениях католики. 

_________________
ского Востока. (XVI — нач. XX в.) / Диссертация на соискан. уч. ст. канд. ист. наук. Рукопись. М., 1996. С. 130-131).
49 Шейхо Л. Кирилл VIII / аль-Машрик. 1902. С. 628; Levenq G. Athanase II / DHGE. T. 2. Col. 1369. Хотя эта история не вяжется с упомянутым ранее (прим. 13) столкновением Афанасия с маронитским патриархом в 1614 г. Конфликт произошел на почве внедрения в маронит-ской общине Дамаска григорианского календаря.
50 Цит. по : Шейхо Л. Кирилл VIII. С. 629.
51 Там же. Цитата из «Краткой истории румов-мелькитов».
52 Об отношениях Мелетия Кармы с Римом см. : Karalevskij. Op. cit. Col. 640- 642; B. Heyberger. Les Chrétiens du Proche-Orient au temps de la réforme catholique. P. 1994. (Далее : Heyberger.) P. 392-393; Nasrallah. Histoire du movement littéraire dans l’église melchite du V-e au XX-e siècle (Далее: Nasrallah. HMLEM.) Vol. 4 (1). P. 70-77.
53 Karalevskij. Op. cit. Col. 641; Heyberger. Op. cit. P. 392; Nasrallah. Chronologie. P. 61.
17. Кульминация: собор в Рас Баальбеке 

Итак, Кирилл около конца 1627 г., после десятилетнего отсутствия, триумфально вернулся в родной город. Казалось, в тот момент он был как никогда близок к окончательной победе в борьбе за власть над Антиохийской церковью. За ним стояли авторитет османской администрации и 2/3 патриархата. Тем непонятней кажется последовавший за этим скорый и катастрофический конец карьеры Кирилла. 

Он явно стремился к полному подчинению православной общины Сирии. Для этого Кирилл через своих посланцев вступил в переговоры с Фахраддином, от которого зависела судьба Игнатия Атийи и его сторонников. Кирилл предлагал созвать собор всех сирийских архиереев для окончательного разрешения конфликта патриархов: один из них должен был быть утвержден единым предстоятелем церкви, а другой — отказаться от престола и получить епархию в кормление54. Кирилл, видимо, имел основания рассчитывать на свою победу. 

Однако что-то спутало все его расчеты. Когда Фахраддин собрал Игнатия и других архиереев на синод в монастыре Рождества Богородицы в селении Рас Ба-альбек, Кирилл вдруг изменил свое решение и не поехал туда. Что могло «спугнуть» патриарха? Видимо, какое-то резкое изменение политической ситуации, качнувшее чашу весов в сторону Игнатия. Известно, что в 1627 г. Фахраддин наконец получил под свое непосредственное управление Триполийский паша-лык55, тем самым он мог оказывать давление на всех митрополитов, чьи кафедры находились теперь в его новых владениях. Триполийская православная община, главная опора Кирилла, была окончательно нейтрализована и выведена из борьбы за главенство в патриархате. Место проведения собора тоже находилось под полным контролем Фахраддина (может быть, именно это не устраивало Кирилла?) — селение Рас Баальбек расположено на западном склоне Антиливана, недалеко от берега Оронта, в зоне влияния Маанов. В церковном отношении монастырь Рождества Богородицы в Рас Баальбеке подчинялся митрополиту Хомса56, чья епархия входила в состав Триполийского пашалыка. 

Датировка собора в Рас Баальбеке у разных авторов XVII—XIX вв. колеблется в диапазоне 1627—1628 гг. Однако в XX в. были найдены и введены в научный оборот акты собора, позволяющие указать точную его дату — 1 июня 1628 г. — и определить состав участников57. 

На соборе присутствовали одиннадцать архиереев, не считая патриарха Игнатия. Это были митрополиты Хамы, Хомса, Халеба, Тира и Сидона, Бостры, Баальбека, Триполи, Баяса, Сайданаи, аз-Забдани и Кары. 

Каков мог быть расклад голосов? Явно, что за Игнатия стояли митрополиты Южного и Центрального Ливана: преемник Игнатия на тирской кафедре Макарий или Марк (идентификация спорна) и новопоставленный митрополит Баальбека Епифаний (f 1648). В Бейруте тогда, видимо, не было архиерея. Учитывая 

_____________________
54 Брейк. С. 435—436; аль-Хакаик. C. 148.
55 Abu-Husayn. Op. cit. P. 56.
56 Тимуфаус Джак. Дейр миляд ас-Сейида фи Рас Баальбек /аль-Машрик. 1906. С. 535.
57 Nasrallah. Chronologie. P. 58—61; Асад Рустум. Каниса мадина-т Алла Антакийя аль-Узма. Ч. 3. Бейрут, 1988. С. 39-43. 

давнюю вражду Кирилла Даббаса и дамасских христиан, можно предположить, что архиереи небольших городков южной Сирии тоже солидаризировались с да-маскинцами, тем более, что многие из этих епископов сами могли происходить из Дамаска. Имеются в виду Иоаким, епископ аз-Забдани (был на кафедре не позднее, чем с 1617 г.; в 1635 г. участвовал в хиротонии антиохийского патриарха Евфимия III) и Николай, митрополит хауранский (возможно, преемник Кирилла Даббаса на этой кафедре). Иоасаф, епископ Кары, хотя и происходил из селения Бзиза под Триполи, но в епископский сан был возведен патриархом Игнатием и, видимо, стоял на его стороне58. Естественно, против Кирилла должен был резко выступить Мелетий Карма, митрополит Халеба. Единственной опорой Кирилла Даббаса могли бы стать митрополиты Триполийского пашалыка, его традиционные сторонники, но теперь они целиком зависели от Фахраддина. К тому же, из тех, кто когда-то возводил Кирилла в патриархи, уже не было в живых эмеского митрополита Лазаря (его кафедру теперь занимал некий Иоаким)59 и не упоминается митрополит Аккара. В Рас Баальбек приехали (были доставлены?) митрополиты Хамы Симеон и Триполи Иоаким. Последний, похоже, продолжал ненавидеть Маанов, Игнатия, дамасскую общину, но, естественно, не мог себе позволить выражать это открыто. Теоретически с Триполийским гнездом мог бы быть связан сайданайский митрополит Симеон, уроженец селения Дарайя в северном Ливане и бывший игумен монастырей Кафтун и Баламанд. Однако на сайданайской кафедре Симеон пребывал уже четверть века и должен был сродниться с интересами дамасской христианской элиты, чьими пожертвованиями богател Сайданайский монастырь. Оставался еще митрополит Баяса из Киликии; это был Игнатий, который в 1624 г. поддержал Кирилла против Меле-тия Кармы, однако в любом случае его голос не мог ничего изменить. 

Если бы не вмешательство светских властей, шансы патриархов были бы почти равны. На стороне Игнатия однозначно стояли бы три-четыре архиерея, на стороне Кирилла — не менее четырех, ориентация оставшихся трех не ясна. Однако чашу весов в пользу Игнатия качнул эмир Фахраддин, имевший свои рычаги давления на «триполийскую» группировку митрополитов. 

Понятно, что при таком раскладе сил Кирилл не хотел ехать в Рас Баальбек, несмотря на многочисленные приглашения. Единственное, что он мог сделать в сложившейся ситуации, — это оставаться в Дамаске и опротестовать потом решения собора, состоявшегося без его участия. Однако и в Дамаске он был обречен. Фахраддин был достаточно влиятелен в пределах Дамасского пашалыка (османы вообще опасались, что Мааны могут захватить его), чтобы добиться от местных властей выдачи Кирилла, не имевшего ни поддержки в христианской общине города, ни, видимо, средств, чтобы купить покровительство дамасского паши. Кирилл был закован в цепи и доставлен людьми Фахраддина на собор, уже не как один из претендентов на патриаршество, а как преступник, подлежащий наказанию. Собор постановил низложить Кирилла «в силу нарушенных им статей священных законов, — как писал Павел, — тем более, что он сделался патриархом без согласия своей паствы и много вреда и убытков нанес всем хрис- 

______________
58 Nasrallah. Chronologie. P. 59—60.
59 Фома. Указ. соч. С. 336. 

тианам»60. Игнатий был утвержден единым главой Антиохийской церкви, хотя и после этого предпочитал жить в Бейруте, под защитой Маанов. 

Участники собора приняли также 20 канонических постановлений, значительная часть которых касалась порядка выборов патриархов и имела целью не допустить повторения недавней разорительной смуты. «Было в обычае у христиан, — гласило 1-е из решений собора — если умрет патриарх, то придут двое епископов или трое (и поставят патриарха) и помолятся над ним, в отсутствие остальных; но отныне не дозволено становиться патриархом иначе, как в присутствии архиереев всех епархий...; а если кто нарушит этот синодальный закон — да будет отлучен»61. Во избежание конфликтов предписывалось отбирать кандидатов на патриаршество по совету с народом (аш-ша’аб), а сами выборы проводить по жребию. Прямым указанием на то, как выглядела гегемония прежних элит, можно считать фразу: «Было. в обычае, что простые христиане (а’вам аль-ма-сихийин) и некоторые священники вмешивались в дела патриархии, и поступал патриарх по желанию их.». Все это, опять же, строго воспрещалось62. 

В реальности ни одно из соборных предписаний впоследствии не выполнялось, что подготовило почву для новых расколов. Хотя время этих расколов настанет только почти через полвека, конфликт Кирилла-Игнатия послужил прививкой от смут двум поколениям сирийских христиан. 

Кирилла, по сведениям Павла, отправили в заточение «в известную пещеру монаха близ села ал-Хармил в области ар-Рас, и там могила его»63. Макарий, впрочем, дает иную версию событий. По его словам, собор и избрание Игнатия прошли в отсутствие Кирилла, и только после этого он был схвачен в Дамаске, вывезен в Ливан и там обезглавлен, а тело его брошено в так называемый Колодец монаха в местности Хермель64. На наш взгляд, заочное осуждение Кирилла не выглядело канонически безупречно; Фахраддину поэтому было удобней все-таки доставить обвиняемого на собор, а не арестовывать после завершения собора, т. е. версия Павла выглядит предпочтительней. А умер ли Кирилл в заточении своей смертью или был зарезан людьми Маанов — никто уже не узнает. Последнее, впрочем, вернее, учитывая, что патриарх Игнатий впоследствии казнился и каялся из-за причастности к насильственной смерти своего соперника. Упомянутое выше обращение Игнатия в Рим было вызвано именно желанием получить отпущение греха за смерть Кирилла65. 

18. Эпилог 

Тем самым была поставлена точка в притязаниях триполийской региональной элиты на первенство в Антиохийском патриархате. Собственно, сама трипо-лийская православная община была выведена из игры еще в 1625 г., после падения Сайфа, а отчаянная борьба Кирилла за власть в 1625—28 гг. была лишь зату- 

________________
60 Павел. С. 189.
61 Рустум А. Указ. соч. С. 40.
62 Там же.
63 Павел. С. 189.
64 Брейк. С. 436; аль-Хакаик. С. 148.
65 Nasrallah. Chronologie. P. 61. 

хающей инерцией того движения, которое инициировали катиб хадж Сулейман, врач Якуб и другие лидеры триполийского гнезда. 

Соперники Кирилла, впрочем, ненадолго пережили его. Игнатий погиб в конце 1633 или начале 1634 г. в кровавом хаосе, которым сопровождалось подавление османами мятежа Фахраддина. Дамасская православная община, обескровленная многолетней смутой, утратила первенствующее значение в Сирии и уступила патриарший престол халебской группировке в лице Мелетия Кармы (на патриаршестве — Евфимий II) и его преемников Евфимия III ас-Сакизи и Макария аз-За’има66. Евфимий II пробыл у власти только 8 месяцев и умер 1 января 1635 г. По слухам, отраженным в западных источниках, патриарха отравили монахи из его окружения, недовольные явными симпатиями Евфимия к католикам67. Трудно сказать, правда это или нет, но обращает на себя внимание частотность истинных или мнимых отравлений антиохийских патриархов в то столетие. Из одиннадцати патриархов, правивших в промежуток 1592—1724 гг., пять были, предположительно, отравлены, три — убиты и два — насильственно свергнуты с престола. 

После падения Фахраддина остатки клана Сайфа пытались в 1634—37 гг. вернуться к власти в Триполийском пашалыке, однако были, в конечном итоге, уничтожены османскими властями68. Триполийский митрополит Иоаким оставался на своей кафедре, однако, похоже, находился на положении изгоя среди митрополитов Антиохийской церкви, в большинстве своем, ставленников Ев-фимия III, связанных с халебской христианской элитой. Когда в 1647 г. в патриархи возводили очередного лидера халебской общины, Макария аз-З£има, Иоаким, естественно, не присутствовал на церемонии. В своих записках Макарий отзывался о нем довольно неприязненно69. Став патриархом, Макарий, впрочем, оказывал некоторое внимание триполийской региональной элите. Посетив этот город в октябре 1648 г., он рукоположил там хури Ильяса аль-Марманити, уроженца триполийской округи, в митрополита Сайды. Триполиец Азария ат-Тараблюси, игумен одного из североливанских монастырей, в январе 1651 г. был поставлен митрополитом Баальбека. Однако, когда освободилась триполийская кафедра, на нее был возведен не местный уроженец, а земляк патриарха Михаил ибн Муханна аль-Халяби. Его кандидатура, впрочем, была предложена триполийской знатью70, сознававшей, что в сложившихся условиях выгодней иметь во главе епархии не своего земляка, а человека, близкого к влиятельному патриарху. 

Более триполийцы не претендовали на лидирующие позиции в патриархате, хотя среди уроженцев этого города и впоследствии встречались видные деятели православной церкви и культуры. 

_______________
66 Брейк. С. 436; Павел. С. 189—190.
67 Nasrallah. HMLEM. Т. 4 (1). Р. 73-74.
68 Abu-Husayn. Р. 56-60.
69 Макарий. Л. 31-33 об.
70 Полосин Вл. В. Записка Павла Алеппского о поставлении митрополитов антиохийским патриархом Макарием / Христианский восток. 2 (8). 2000. С. 338, 340-341. 

19. Заключение 

Нет сомнения, что подъем и упадок триполийской православной общины были непосредственно связаны с экономической конъюктурой в Леванте, с местом Триполи в сирийской системе хозяйственных связей. В XVI в. этот город был крупнейшим портом на восточносредиземноморском побережье, там размещались резиденции европейских консулов, через Триполи шла заморская торговля внутренней Сирии. К нач. XVII в. он утратил многие из этих преимуществ. Европейские купцы и дипломатические представители, не ужившись с Сайфа, переместились в Александретту, ставшую морскими воротами Халеба, экономической столицы Сирии. Александретта находилась вдвое ближе к Халебу, чем Триполи. Начавшийся в XVII в. вывоз в Европу ливанского шелка и палестинского хлопка благодаря усилиям Фахраддина шел через Сайду, столицу Маанов, которая стала центром французской торговой активности на Востоке, а в 1660 г. была преобразована в столицу нового вилайета71. Ослабление экономических позиций Триполи сказалось и на влиянии в Антиохийском патриархате местной православной общины. Она уже не могла конкурировать с соперничающими центрами силы в лице Дамаска и Халеба, которые более чем втрое превосходили Триполи по демографическому и экономическому потенциалу. 

Мы видим, что в XVI в. североливанская региональная элита активно вмешивалась в избрание патриархов, поддерживая в 1540-х гг. Макария Хиляля, в 1580-х — Иоакима Дау. Иоакиму удалось подчинить себе весь патриархат, и в его правление триполийская группировка играла видную роль в делах сирийской церкви. Ярким представителем триполийского «культурного гнезда» был митрополит Анастасий, остававшийся одной из ключевых фигур и в правление следующего патриарха Иоакима ибн Зияде. Однако с начала XVII в. в Антиохийской церкви начинает безраздельно доминировать дамасская община, по своей воле возводившая и свергавшая патриархов. Триполийцы в последний раз попытались бросить ей вызов, поддержав бежавшего из Дамаска Афанасия Даббаса, а потом — его брата Кирилла. Позиции Кирилла и триполийской православной элиты напрямую зависели от противоборства ливанских феодальных кланов Маанов и Сайфа и от настроений Высокой Порты. К концу 1620-х гг. Фахрад-дин Маан сокрушил всех своих врагов и стал политическим гегемоном Сирии, что имело роковые последствия и для амбиций триполийской православной общины, и для ее ставленника Кирилла Даббаса. После гибели Кирилла Триполи окончательно сходит со сцены, уступая борьбу за лидерство в Антиохийском патриархате Дамаску и Халебу. 

2002-2009 гг. 

Ключевые слова: православный Восток, XVI век, Антиохийский патриархат, православная элита Триполи, духовные и светские лидеры. 

71 Hitti Ph. Lebanon in History. L., 1957. P. 372; Смилянская. Указ. соч. С. 110—112.

The nest of tripolis
The Orthodox community of Tripolis (Lebanon) in the cultural
AND POLITICAL LIFE OF THE PATRIARCHATE OF ANTIOCH IN THE XVI AND THE FIRST HALF OF THE XVII CENTURIES The end
K. A. Panchenko
The article purports to reconstruct the internal historical development of the Orthodox Patriarchate of Antioch in the XVI century. The course of its history was determined by rivalry between regional Christian elites. Alongside the major Syrian Christian communities of Damascus and Aleppo, a notable place in the ecclesiastical life of the XVI century Syria was occupied by the secular and spiritual leaders of Tripolis, who came to be virtually neglected by later chroniclers and scholars. The author makes an attempt to single out the leading representatives of the Orthodox elite in the Tripolis region and demonstrate their role in the political and cultural life of the Orthodox Arabs of the epoch.
Keywords: Orthodox East, the XVI century, the Patriarchate of Antioch, the Orthodox elite of Tripolis, spiritual and secular leaders.

Научная библиотека КиберЛенинка: http://cyberleninka.ru/article/n/tripoliyskoe-gnezdo-pravoslavnaya-obschina-g-tripoli-v-kulturno-politicheskoy-zhizni-antiohiyskogo-patriarhata-xvi-pervoy-poloviny-xvii#ixzz356aoXIeY

Научная библиотека КиберЛенинка: http://cyberleninka.ru/article/n/tripoliyskoe-gnezdo#ixzz356b5XMuo