Василий Григорьевич Васильевский родился 21 января (ст. ст.) 1838 года в селе Ильинское Любимского уезда Ярославской губернии в семье священника. Рано научившись читать, он прошел начальное образование, включающее умение читать по-церковнославянски и петь по церковному чину, у местного дьячка, а затем продолжил получение начального образования дома. Освоив чтение, Василий погрузился в изучение книг домашней библиотеки и библиотеки местного прихода. Впоследствии, достигнув положенного возраста, он поступил и с отличием закончил Ярославское духовное училище, а затем и семинарию. Под влиянием одного из своих преподавателей, талантливого педагога профессора В. Г. Орлова, Васильевский принимает решение поступать в высшее учебное заведение.

В 1856 г. Василий Григорьевич приезжает в Петербург, где становится слушателем Главного педагогического института, который готовил преподавателей для гимназий. С 1859 г. после закрытия института он стал студентом историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. Окончив его в 1860 г., Васильевский был направлен на два года для прохождения педагогической практики в одну из гимназий Петербурга, а после этого в командировку в Германию для продолжения образования, сроком также на два года. Эти годы он провел в Берлине, где участвовал в семинарах и слушал лекции великого знатока римской истории Теодора Моммзена и других ученых. После возвращения на родину Василий Григорьевич для получения места преподавателя Университета должен был защитить магистерскую диссертацию. Между тем в течение долгого времени публикация ее затягивалась, и для Васильевского последовали несколько лет неопределенности и материальных затруднений. В это время он был вынужден покинуть Петербург и работать преподавателем гимназии в Вильне. Там, не довольствуясь одним преподаванием, Васильевский занялся разработкой местного архивного материала, пользуясь которым он впоследствии напечатал несколько трудов по истории Литвы.

В 1870 г., защитив диссертацию под названием «Политическая реформа и социальное движение в древней Греции в период ее упадка», он получил место профессора по кафедре всеобщей истории на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета, с которым он был связан вплоть до своей кончины. С этого времени в течение почти тридцати лет Васильевский читал общий курс истории средних веков, а предметом своих специальных научных исследований сделал Византию. Василий Григорьевич был глубоко убежден в том, что византиноведение могло и должно было стать основной движущей силой русской исторической науки.

Переход научных интересов Васильевского от истории античной к истории Византии произошел под влиянием В. И. Ламанского. Об этом Василий Григорьевич сам говорит в одном из своих писем к нему: «Вы, Владимир Иванович, были (вместе с Бестужевым) и моим прямым вдохновителем в моем обращении к византийским занятиям, о которых я почти не думал ранее того, как сделался Вашим товарищем по кафедре. Я разумею не литературное ученое влияние, а прямое указание, сделанное в устной беседе тотчас после моего избрания».

В 1872 г. вышло первое сочинение Васильевского по истории Византии под названием «Византия и печенеги», явившееся совершенно новаторским и заслуженно принесшее ее автору славу глубокого и проницательного ученого.

Вот что писал впоследствии об этом сочинении другой знаменитый византинист, Георгий Острогорский: «Уже в этом первом византологическом исследовании Васильевского проявились все характерные особенности его дарования. Васильевский обладал огромным и всесторонним знанием источников. … Так и значение упомянутой статьи “Византия и печенеги” заключается не только в том, что в ней Васильевский впервые серьезно исследовал историю кочевников, сыгравших большую роль и в русской, и в византийской истории. Событием статья Васильевского явилась потому, что нападение печенегов на Константинополь в 1090 г. он поставил в связь с одновременным нашествием одноплеменных им туроксельджуков в Малой Азии и особенно с появлением на Востоке крестоносцев»1. По словам академика Г. Г. Литаврина, «данная работа Васильевского свидетельствовала о нем как о полностью сложившемся ученом, с твердыми убеждениями, с устойчивыми взглядами на природу общественных и политических явлений (в том числе современной ему эпохи), с собственными представлениями о месте исторических знаний в системе духовных ценностей, со своей исследовательской манерой, приемами источниковедческого анализа и историографической критики».

Работа Васильевского, выход которой следует считать началом новой эпохи в истории российского византиноведения, появилась в то время, когда, по словам того же Острогорского, «изучение Византии и на Западе находилось в полном загоне». Практически не будет преувеличением сказать, что Васильевский был первым, кто своей работой вновь пробудил в мире интерес к истории Византии, который не затухает и поныне. Как результат, «благодаря разностороннему освещению, которое умел придавать отдельным фактам В. Г. Васильевский, без его исследования “Византия и печенеги” не могут обойтись теперь ни византинисты, ни ученые, изучающие средневековую историю».

Другой труд В. Г. Васильевского — «Варяго-английская и варяго-русская дружина в Константинополе XI и XII веков» — вышел двумя выпусками в 1874 и 1875 гг. и произвел поистине сенсационное впечатление на научный мир. Фактически прежде всего за этот труд в 1876 г. 38летний ученый был избран членомкорреспондентом Императорской Академии Наук, а в 1878 г. Московский университет присудил ему за этот труд honoris causa ученую степень доктора по русской истории. Это сочинение является одним из немногих базовых по своей основательности сочинений, касающихся «больного» в русской историографии норманнского вопроса. Разрабатывая эту тему, «Васильевский многократно расширил рамки работы: в его поле зрения оказались все события и регионы (не только в Византии, на Руси и в Скандинавии, но и на Кавказе, в Англии и Италии), связанные с упоминанием в источниках X–XI вв. “руси” и “варягов”; помимо греческих и русских, в ход пошли источники скандинавские, латинские, восточные. Снова был произведен тщательный критический анализ всех данных источников». Полагая, что норманнская теория после публикации его труда остается в основных своих положениях не опровергнутой, Васильевский тем не менее проясняет два существенных вопроса: во-первых, он доказывает, что варягами в Византии с конца X в. назывались именно русские, и что, с другой стороны, только в XI в. скандинавские саги свидетельствуют о появлении первых норманнов в составе подразделения «вэрингов» («варягов») на службе у императора. Тем самым неопровержимо доказывается существование в X–XI в. русиварягов, которые однозначно не тождественны каким бы то ни было норманнам. Вообще же следует отметить, что термин «варяги» как таковой теснейшим образом связывается с историей X–XI вв., и нелепо выглядят попытки разыскать варяговнорманнов в более раннюю эпоху. Какова бы ни была этническая принадлежность «руси», можно с точностью говорить, что норманнами, а тем более шведами они не были.

Создавая свои ставшие классическими сочинения, Васильевский стоял на почве изданных и давно известных в историографии источников: им не привлекались рукописи или другой какой-либо неизданный материал. Его гениальность аналитика, человека, способного увидеть абсолютно новое в хорошо известном, проявилась здесь в полной мере. По словам Г. Острогорского, «он умел… вчитываться в тексты источников и извлекал из них то, чего в них до него никто не замечал. Наконец, …он умел исследуемую тему поставить в широкие исторические рамки, он видел корни проблем и ощущал их связи, обладая великим даром комбинирования фактов и свидетельств».

Впрочем, Васильевский проявил себя и как издатель, причем не такой, который ограничивается изданием текста и установлением его правильного чтения на основе сохранившихся рукописей, но такой, который может сделать полноценные исторические выводы из изданного источника, грамотно вставить его в контекст других имеющихся исторических сочинений. Таковы, в частности, изданные Васильевским в сопровождении блестящего комментария жития Георгия Амастридского и Стефана Сурожского, а также не вошедшие в настоящее «Советы и рассказы» Кекавмена.

Эти и другие труды доставили Василию Григорьевичу Васильевскому звания члена-корреспондента (1876), а впоследствии и ординарного члена Императорской Академии Наук (1890). С 1890 года и вплоть до своей смерти он был редактором одного из крупнейших научных журналов России — «Журнала Министерства Народного Просвещения», а с 1892 года — соредактором основанного им (совместно с В. Э. Регелем) «Византийского временника». Скончался великий русский ученый-историк 13 мая 1899 г. во Флоренции по дороге в Рим, куда он ехал, чтобы лечить тяжелую почечную болезнь и, не в последнюю очередь, чтобы насладиться красотами Вечного Города. Похоронен он был во Флоренции на кладбище Cimetero degli Allori.

В основу настоящего издания легли изданные на протяжении 1908–1930 гг. в четырех томах избранные «Труды В. Г. Васильевского» по истории Византии, которые уже давно стали библиографической редкостью1.° C другой стороны, с блеском выдержавшая испытание временем актуальность работ Васильевского делает полезным объединение включенных в «Труды» сочинений в рамках одного издания. В тех редких случаях, когда выводы академика Васильевского противоречат данным современной науки (что связано почти исключительно с обнаружением новых источников), редакторы сочли уместным указать на это в сносках. Все работы воспроизводятся в современной графике, согласно правилам современного русского языка. Массивы греческого и славянского текстов набраны заново. Издание снабжено общим именным указателем (отсутствовавшим в прежнем издании), уточнены выходные данные публикаций, на которые ссылается В. Г. Васильевский, составлен список сокращений часто упоминаемых работ и изданий. После данного краткого предисловия мы предлагаем читателю два очерка о жизни и творчестве академика Васильевского, составленные в год его смерти его учениками, выдающимися историками Павлом Владимировичем Безобразовым и Иваном Михайловичем Гревсом, которые в живой и наглядной манере характеризуют Василия Григорьевича Васильевского как человека и как ученого.

Труд по переизданию сочинений Василия Григорьевича Васильевского коллектив издательства посвящает его памяти, а также памяти скончавшегося 6 ноября 2009 г. выдающегося русского византиноведа, академика Российской Академии Наук, главного редактора журнала «Византийский Временник» Геннадия Григорьевича Литаврина, который считал труды Васильевского образцом для собственных научных исследований.


По хронологическому порядку, принятому для издания «Трудов В. Г. Васильевского», за первыми семью «Русско-византийскими отрывками», впервые вышедшими в свет в годы от 1875 до 1878, а теперь занимающими второй том этого издания, должен был следовать труд, имеющий своим предметом «Житие» еп. Георгия Амастридского». Он и следует в предлежащем третьем томе «Трудов», но дается здесь не в первой редакции, в какой был напечатан в качестве восьмого «Русско-византийского отрывка» в 1878 году, а в той новой обработке, которая, в сочетании с переработкой вышедшего в первый раз в 1889 г. исследования о «Житии св. Стефана Сурожского», появилась в 1893 г. под заглавием «Руссковизантийские исследования».

Для переиздания в «Трудах» тексты Житий сличены с оригиналами. Греческие тексты обоих Житий сверены академиком Никитиным. В его распоряжении были для Жития Георгия — Парижская рукопись, высылавшаяся по ходатайству Академии Национальной библиотекой в Петроград, а для жития Стефана — фотография Халкинской рукописи, изготовленная по распоряжению директора Русского Археологического Института в Константинополе, академика Успенского.
В примечаниях к греческим текстам оговорены все допущенные в них уклонения от рукописей, кроме перемен интерпункции и исправления таких безграмотностей, которые не имеют значения ни для смысла текстов, ни для истории языка. Не оговорены мелочные отличия нового издания от прежнего, такие, например, как расстановка знаков препинания или как восстановленные теперь по рукописи формы с так называемыми νῦ ἐφελκυστικόν. Во избежание недоразумений, может быть, не излишне будет заметить, что на свидетельствах рукописи основаны [III 04] также принятые в новом изданий чтения: с. 4.10: ὧν ὁ (вместо читавшегося в первом изданин ὦν); с. 8.2: ἢ (вмеето ἐκ); с. 8.5: συνεχῶς φοιτῶσα (вместо φοιτῶσα); с. 11.8: εὐδοξίαν (вместо εὐδοκίαν); с. 71.4: Χριστῷ Ἰησοῦ (вместо Χριστῷ).

Особенно многочисленные оговоренные и неоговоренные уклонения от первого издания пришлось допустить в греческом тексте жития Стефана Сурожского. По-видимому, тот, кто изготовил копию рукописи для первого издания, многих мест текста, изложенного очень неумело и невразумительно, не понимал или не разбирал и не стеснялся давать в своей копии не то, что видел в оригинале, а то, что, по соображениям часто неудачным, желал в нем видеть.

Славянский текст Жития Стефана сверен с рукописью Московской Духовной Академии академиком Шахматовым.

Подготовка к печати текста исследований и, в большинстве случаев, проверка цитат исполнены П. В. Безобразовым.


СОДЕРЖАНИЕ
М. В. Грацианский, П. В. Кузенков. ПРЕДИСЛОВИЕ V
П. В. Безобразов. ВАСИЛИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ ВАСИЛЬЕВСКИЙ XIII
И. М. Гревс. ВАСИЛИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ ВАСИЛЬЕВСКИЙ
КАК УЧИТЕЛЬ НАУКИ XXXIV

ТОМ ПЕРВЫЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ 3

ВИЗАНТИЯ И ПЕЧЕНЕГИ (1048–1094) 6

ПРИЛОЖЕНИЯ 130

I. О Куманском (Половецком) словаре 130
II. Русские на Дунае в XI веке 134
III. Феофилакт Болгарский и его сочинения 147
IV. О послании императора Алексея Комнина к графу Роберту Фландрскому 162
V. Об испытании воли Божией двумя жребиями 182
Иоанн Продром, митрополит Киевский 187

ВАРЯГОРУССКАЯ И ВАРЯГОАНГЛИЙСКАЯ ДРУЖИНА В КОНСТАНТИНОПОЛЕ XI—XII ВЕКОВ 188
I. Положение вопроса о византийских варангах и источники для его решения 188
II. Варяги, отправленные в Константинополь Владимиром, и первые свидетельства исландских саг о норманнах, вступивших в варяжскую дружину 193
III. Шеститысячный русский корпус в Константинополе с 988 года 210
IV. Византийские варанги 1034 года 223
V. Варяжские баснословные рассказы 235
VI. Песни скальдов как единственный исторический материал в сагах для вопроса о варягах 254
VII. Действительная история Гаральда и его вэрингов в Константинополе 272
VIII. Нордманны, русские и варяги в Сицилии и Апулии (1038–1042) 303
IX. Нашествие русских на Константинополь и варяги 1047 года 318
<Прибавление к гл. IX> 330
X. Варяги и франки во второй половине XI века 332
XI. Прямые доказательства существования варягоруси в XI веке 358
XII. Англичане на византийской службе в виде варягов 370
О ВАРЯГОРУССАХ (Ответ Д. И. Иловайскому) 393

ТОМ ВТОРОЙ

РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИЕ ОТРЫВКИ 419
I. Два письма византийского императора Михаила VII Дуки к Всеволоду Ярославичу 419
II. К иcтopии 976–989 годов (Из аль-Макина и Иоанна Геометра) 472
III. Заметка о пеших и конных 545
IV. Записка греческого топарха 555
V. Хождение апостола Андрея в стране мирмидонян 632
VI. Житие Стефана Нового 719
VII. Житие Иоанна Готского 773

ТОМ ТРЕТИЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ 7
РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 9
Введение в житие св. Георгия Амастридского 9
I. Обозрение литературы 9
II. История и описание Парижского кодекса 18
III. Исторические сведения об Амастриде 28
IV. Содержание памятника или изложение жития Георгия 35
V. Цельность сочинения и независимость от Фотия 51
VI. Проверка исторических и биографических данных 59
VII. Характерное умолчание об иконах и объяснение оного 86
VIII. Диакон Игнатий как вероятный автор жития, и Амастридский епископ Иоанн 98
IX. О русском имени и русском нашествии 119
Введение в житие св. Стефана Сурожского 153
I. Обозрение литературы 153
II. Исторические сведения о Суроже 167
III. Древнейшие источники о жизни Стефана Сурожского 224
IV. Краткое греческое житие Стефана Сурожского 234
V. Содержание подробного славяно-русского жития и критические замечания к оному 238
VI. Заимствования из житий Иоанна Златоустого и Петра митрополита 256
VII. Состав первоначального жития и чудеса 276
ЖИТИЕ СВ. ГЕОРГИЯ АМАСТРИДСКОГО (ТЕКСТЫ РУССКИЙ И ГРЕЧЕСКИЙ) 304
КРАТКОЕ ЖИТИЕ СВ. СТЕФАНА СУРОЖСКОГО (ТЕКСТЫ ГРЕЧЕСКИЙ И РУССКИЙ) 372
ЖИТИЕ (ПОДРОБНОЕ) СВ. СТЕФАНА СУРОЖСКОГО (ТЕКСТ РУССКИЙ) 378

ТОМ ЧЕТВЕРТЫЙ

ЗАМЕТКА К СТАТЬЕ Н. П. ЛАМБИНА О ГОДЕ СМЕРТИ СВЯТОСЛАВА
ИЗ ИСТОРИИ ВИЗАНТИИ В XII ВЕКЕ
Союз двух империй (1148–1156)

Приложения
I. О хронологии Никиты Акомината
II. Борис Коломанович
III. О первых Неманичах
IV. Известия русской летописи, объясняющие византийско-венгерские отношения
Южно-итальянская война (1156–1157)
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ИКОНОБОРЦЕВ
I. О книге г-на Папарригопуло
II. «Эклога» Льва и Константина
III. «Закон судный людем»
IV. Устав о земских делах
V. Па´рики
О СИНОДАЛЬНОМ СПИСКЕ «ЭКЛОГИ» ИМПЕРАТОРОВ ЛЬВА И КОНСТАНТИНА И О ДВУХ СПИСКАХ «ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОГО ЗАКОНА» 656
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ВНУТРЕННЕЙ ИСТОРИИ ВИЗАНТИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
Меры в защиту крестьянского землевладения

УКАЗАТЕЛИ ИМЕН ЛИЧНЫХ И ГЕОГРАФИЧЕСКИХ
СОКРАЩЕНИЯ
ИСТОЧНИКИ
ЛИТЕРАТУРА