Дипломат Д.И. Абрикосов на Святой Земле в 1897 году
Отрывок из книги Дмитрия Ивановича Абрикосова, выходца из купеческого рода московских кондитеров, русского дипломата, посетившего Святую Землю, будучи студентом Московского университета. Дмитрий Абрикосов. «Судьба русского дипломата». М.: Русский путь, 2008. Стр. 84 – 92.
Весной 1897 года Д. И. Абрикосов решил на православную Пасху посетить Иерусалим. Решил ехать один, так как это больше соответствовало его характеру….
«Взял билет из Одессы до Константинополя, собираясь оттуда продолжить путь на корабле, который доставлял русских паломников из разных мест России в Иерусалим. Большинство из них были простые крестьяне, которые копили годами деньги, чтобы осуществить мечту всей своей жизни: увидеть место, где родился Христос. Много было и очень пожилых людей, которые хотели помолиться у Гроба Господня перед тем, как покинуть этот мир. Немало паломников надеялось умереть в Иерусалиме, полагая, что это кратчайший путь в рай. Раньше они путешествовали самостоятельно, и по прибытии в Палестину оказывались в руках у греческих священников, которые обкрадывали наивных паломников до последней копейки, и наш консул не знал, что делать с множеством русских, оказавшихся в затруднительном положении в чужой стране. Их беды обратили на себя внимание царской семьи, было создано Палестинское общество, и русское правительство купило для него огромный кусок земли за стенами Иерусалима. На нем были построены специальные дома для паломников, где они могли разместиться во время пребывания на святой земле. Территория хорошо содержалась Палестинским обществом: для паломников были построены православная церковь, русская баня и многое другое, к чему они привыкли в России. Охрана из черногорцев встречала их на станции и делала все, чтобы они не попали в руки греческих священников. Русское правительство арендовало для паломников специальный пароход и путешествие было дешевым и комфортным.
Стремясь привнести в это путешествие как можно больше религиозного пыла, я решил плыть на паломническом корабле вместе с простыми крестьянами, чья вера не была испорчена сомнениями многих знаний.
Из Бейрута поехал в Дамаск, где посетил русского консула и в его доме почувствовал себя возвратившимся в Москву. Предупредив, что по улицам Дамаска ходить не безопасно, консул выделил мне дипломатическую охрану. Это придало мне важность, и я ощутил всю важность дипломатической карьеры…
Следующая и последняя остановка морского путешествия была в Яффе.
Грязный поезд, наполненный шумными арабами, и жалкая станция, с которой паломники отправились в Иерусалим, оскорбили мое религиозное чувство и стали моим первым разочарованием на Святой Земле. Паломников встретили представители русского консульства и Палестинского общества и всю толпу паломников препроводили на русскую территорию, которая сразу приобрела вид православного монастыря в большой праздник. Там были приличная гостиница и хорошее обслуживание.
Так как прибыли паломники в канун Вербного воскресенья, началось их «приобщение» незамедлительно. Первая служба была в переполненной русской церкви, где ничего, кроме пальмовых ветвей не напоминало, что мы в Иерусалиме. На следующий день вместе с некоторыми попутчиками я посетил храм Гроба Господня.
Здесь я испытал второе разочарование. Храм стоит на маленькой площади внутри города. Здание было совершенно лишено величественности и совсем не походило на церковь. Войдя внутрь я увидел охрану из турок в красных фесках, которые громко разговаривали и курили. Пристально вглядываясь в убогую обстановку внутри маленькой церкви я спрашивал себя, что произошло с теми деньгами, которые были собраны для украшения храма Гроба Господня всеми христианами мира. То, что я видел здесь, выглядело бедно и безвкусно.
Главный алтарь находился в руках греческой церкви. Слева располагалась католическая часть и дальше, вокруг всей церкви, маленькие алтари других христианских конфессий. Люди обычно говорят, что служба у всех алтарей и одновременное восхваление Христа на тридцати трех языках производит очень большое впечатление, лично для меня это звучало ужасной какофонией.
Добравшись до часовни, где собственно и располагался Гроб Господен, я протиснулся через узкую дверь и оказался в небольшом темном помещении. Когда глаза привыкли к темноте, мне показали место, где стоял ангел, возвестивший Марии и Марфе о вознесении Иисуса. Миновав следующую дверь, ведущую в крошечное помещение, я увидел освещенную множеством свечей и лампад белую мраморную гробницу, где, согласно Библии, был похоронен Христос. Это помещение, святая святых, было до отказа забито паломниками. Среди них выделялся рыжебородый монах, из тех, кого часто можно видеть в России путешествовавшим от монастыря к монастырю, и который взял на себя роль полицейского. При помощи громадного холщевого зонтика он пытался выстроить очередь из стремившихся к могиле Христа людей. Распевая о счастье видеть гроб Господен, он одновременно кричал на пожилую женщину, чтобы она не толкалась и встала в очередь. Как можно испытывать религиозный экстаз в такой обстановке? Вместе с другими паломниками я поцеловал мрамор гробницы и был рад покинуть часовню и очутиться снаружи.
Внутри этой же церкви расположена еще одна часовня с большим распятием внутри, которое символизирует Голгофу – место, где Христос был распят.
С тяжелым сердцем я покинул храм Гроба Господня, не найдя для себя ничего, что могло бы вызвать у меня подобие истинного религиозного рвения, которое я так жаждал испытать в Иерусалиме.
Я видел лишь, как люди с вульгарностью и алчностью дискредитируют то, что должно быть источником вдохновения и религиозности. Трудно не быть шокированным осознав, что реконструкция согласно Евангелию, крестного пути Христа при помощи восковых фигур, иллюстрировавшие последние события его жизни, имеет единственную цель – сбор денег.. Мои сомнения подтвердил молодой археолог, изучавший времена античности в Иерусалиме, сказав, что после смерти Христа Иерусалим был несколько раз разрушен до основания и, когда там появились император Константин и его мать Елена, никаких свидетельств жизни Христа найти уже было невозможно. Он утверждал, что ни одно место, якобы, связанное с жизнью Христа, которые показывают туристам и паломникам, не может быть принято интеллигентным человеком без сомнений, за исключением, может быть, римской арки, которая действительно существовала во времена Иисуса, и это доказано археологами, но даже она располагается не там, где сейчас стоит. Всё это привело меня в уныние, мне было жаль расставаться с верой, которая была неразрывной частью детства, и, как я чувствовал, становилась все слабее по мере моего взросления. Но никакие сомнения не терзали наших простодушных паломников, они верили всему, что им говорили, и я представлял, какие сказочные истории будут они рассказывать родственникам, друзьям, когда вернутся в свои деревни.
Эти сомнения не удержали меня от соблюдения вместе с другими паломниками всех предписанных формальностей Страстной недели. В страстную пятницу я прошел по пути, по которому Иисус шел, неся свой крест. Сейчас этот путь – обычная улица в Иерусалиме, находившаяся в руках католиков. Она разделена на так называемые «станции» в соответствии с описанием в Евангелии событиями, происходившими на пути движения Христа. На каждой станции воздвигнута маленькая часовня. С примитивными фигурками, иллюстрирующими эти события. Мне особенно запомнилась фигурка куклы в красной бархатной одежде, кружевным платочком касавшейся чела Христа. Это было изображение святой Вероники, вытиравшей пот Христу.
Там я встретил своих попутчиков, в том числе и пожилую даму с корабля, которая с трудом шла в сопровождении охраны из черногорцев. Она сообщила мне, что собирается следовать каждому шагу Спасителя и пройти его последний путь до конца и единственное о чем сожалеет, что не может быть тоже распята. Затем, перейдя на французский, она деловито спросила, какие чаевые должна заплатить своим провожатым, помогавшим ей выполнить ей священный долг.
На меня произвело странное впечатление чудо «сошествия огня». Я об этом читал в старой книге, написанной простодушным русским паломником, на которого это произвело грандиозное впечатление, но не думал, что это еще происходит в наше время.
К моему удивлению, оказалось, что это чудо происходит регулярно, и я присоединился к группе лиц, сопровождавших нашего консула (Яковлев Александр Гаврилович (1854-1909) – генеральный консул в Иерусалиме в 1897 – 1907 гг. пожизненный действительный член Православного палестинского общества. Прим. переводчика.), чтобы посмотреть на него.
Чудо происходило во второй половине дня Великой пятницы в храме Гроба Господня. Это было удивительно. Мы все наблюдали с балкона, расположенного напротив входа в гробницу Христа. Церковь была набита арабскими и русскими паломниками. Арабы, которые из-за тесноты не могли найти себе места в храме, залезли вверх на колонны церкви и сплошь облепили их. Все держали по тридцать три свечи в память о годах жизни Христа. Дверь в гробницу была запечатана, и было видно турецкого офицера сидевшего перед ней. В церкви не было ни единого огня. Когда время чуда настало, греческий патриарх в белой одежде в сопровождении греческих священников подошел к турецкому офицеру, который открыл опечатанную дверь в гробницу и разрешил патриарху и другому священнику войти в нее, затем опять закрыл дверь. Некоторое время ничего не происходило. Нетерпение арабов достигло последнего предела. Все кричали и призывали Бога явить чудо. Затем вдруг зазвучал колокол, и зажженная свеча через маленькое окошечко была передана человеку, который заранее выиграл право первым получить свет от патриаршей свечи, на которую, как было сказано, священный огонь снизошел с небес.
Все кинулись от неё зажигать свои свечи, и скоро вся церковь сияла огнями. С нашего балкона я видел море огней, освещавших исступленные лица верующих, которые старались дотронуться зажженными свечами до своих рук и груди. Это был ритуал почитания огня, а не христианская церемония. Между тем в толпе возникла драка между членами разных конфессий, и турецкая полиция пыталась установить порядок. И все это в церкви близ гробницы Христа! Сцена была постыдной. Когда позже я спросил греческого патриарха, как он допускает такое язычество, тот ответил, что они вынуждены ориентироваться на менталитет новообращенных арабов. Арабы верят в это чудо, посмотреть на которое пришли издалека, и они могут взбунтоваться, если это чудо не будет происходить.
Наши русские паломники вернулись с церемонии очень воодушевленные, они несли свечи в особых подсвечниках, надеясь привезти святой огонь на родину, но так как путешествие в Россию было долгим и трудным, я очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из них смог донести эти свечи до своих деревень.
Пасхальная полночная служба была очень впечатляющей. Мы образовали длинную процессию с консулом во главе и охраной из черногорцев в красочных национальных одеждах и с факелами в руках. Так как русские паломники известны своей щедрой милостыней, то нищие со всей Палестины пришли в Иерусалим. Они образовали коридор, по которому двигалась наша процессия. Среди нищих было много прокаженных, и в свете факелов можно было видеть их ужасные язвы. Они жалобно просили денег, но было невозможно одарить всех, и каждая копейка, кинутая во тьму, провоцировала драку между ними. Это было неприятное зрелище. Храм Гроба Господня был так переполнен, что мы еле добрались до своих, специально выделенных мест. Служба шла на разных языках перед каждым алтарем. Пение греческого хора и ужасающая жара так обессилили меня, что я не мог сосредоточиться ни на одной молитве и при первой возможности покинул храм.
Вернувшись на русскую территорию, я успел на последнюю часть церковной службы. Русский священник, русское пение и присутствие в церкви большого числа русских крестьян приблизили меня к пасхальным чувствам моего детства.
После службы члены Палестинского общества попросили нас к раздаче пасхальных яиц и куличей русским паломникам. Процедура заняла около двух часов, так как каждый говорил «Христос Воскресе!» и трижды традиционно целовался. Мое лицо погружалось в бесконечные бороды, и у меня возникло ощущение, что я перецеловал всю Россию. Я прошел через Гефсиманский сад и поднялся на Масленичную гору. Передо мной лежал Иерусалим, окруженный стеной, за которой была бескрайняя пустыня. Глядя на этот пейзаж, который не сильно изменился со времен Христа, я испытал настоящее религиозное чувство — впервые с моего прибытия на Святую землю.
С приходом Пасхи мне нечего было делать в Палестине, и после экскурсии на Иордан и Мертвое море я отправился в Египет».