Мемуары В. П. Крючкова о паломничестве в Палестину (конец XIX века)
В статье анализируются воспоминания одного из русских паломников на Ближний Восток. Автор уделяет внимание внешней и внутренней критике источника личного происхождения. Статья посвящена положительным и от рицательным впечатлениям, полученным мемуаристом в чуждой этнической, конфессиональной и культурной среде, в которую паломники попадали в Восточном Средиземноморье.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, греческая церковь,Османская империя, православное паломничество, православное духовенство, богослужебная практика.
В XIX в. в российскую литературу прочно вошел такой жанр, как паломнические мемуары. Отдельные воспоминания о «хождении» к христианским святыням появлялись и ранее, но только в позапрошлом столетии возник целый комплекс таких источников личного происхождения, насчитывавший десятки произведений, принадлежавших перу мирян и духовенства, дворян и купечества.
Значительная часть этих мемуаров публиковалась на страницах местных «Епархиальных ведомостей», большинство авторов их прочно забыты, а их путевые записки пока не вводились в научный оборот исследователями, занимающимися историей русского паломничества.
Автор одного из таких источников личного происхождения – священник из Олонецкой епархии Владимир Павлович Крючков. Биографические сведения о нем крайне скудны. На страницах «Олонецких епархиальных ведомостей», где увидели свет его путевые записки, он счел нужным только указать, что он служит священником больничной церкви в Петрозаводске, являвшемся центром епархии. По «Памятной книжке Олонецкой губернии за 1916 г.» эти данные подтверждаются с тем уточнением, что его приходским храмом являлась церковь при больнице Олонецкого губернского земства [3]. По данным за 1904 г., Владимир Павлович Крючков служил в Кенозерском приходе Пудожского уезда Олонецкой губернии, т. е. на момент своего паломничества в Святую землю (1901 г.) он являлся приходским священником в провинциальной глуши [6]. Кроме его мемуаров, которые анализируются в данной публикации, нам удалось найти еще одну его публикацию в
тех же «Ведомостях», это некролог диакона Петрозаводского кафедрального
собора П. А. Миролюбова [4].
Из мемуаров явствует, что
В. П. Крючков уехал в паломничество в конце августа 1901 г., а вернулся 11 ноября того же года. Следовательно, он отсутствовал в родных
местах примерно два с половиной
месяца. По две недели у него ушло на
пребывание сначала в Палестине, а
потом на Афоне. Следовательно,
полтора месяца он находился в пути.
Мемуары о. Владимира Крючкова
называются «Из воспоминаний о путешествии в Святую землю». Воспоминания увидели свет в семи номерах этого журнала, подряд с 3-го по
9-й номер. Печатались они там небольшими отрывками.
В. П. Крючков был сначала
приходским священником в Пудожском уезде, располагавшемся к востоку от Онежского озера на территории современной Республики Карелии. В дальнейшем он стал настоятелем больничной церкви в Петрозаводске. Правда, она была далеко не
самым важным храмом в епархиальном центре. Судя по этим должностям, он окончил духовную семинарию, а не академию, семинарское образование в дореволюционной России имело преимущественно практическое назначение, а не теоретическое (как в духовных академиях). Именно этим объясняется отсутствие
в тексте ученых экскурсов в области
богословия, истории или археологии.
Правда, автор в ряде случаев вдается
в подробности ведения богослужения, как видно эти проблемы ему интересны. Текст не изобилует эмоциями, автор не осуждает те негативные
явления, с которыми сталкивается, а
скорее, констатирует их. В тексте иногда встречаются просторечные слова и
речевые обороты, которые свидетельствуют о том, что он не принадлежал к
ученому духовенству с академическим
образованием, например: «совершается сначала утреня, зараз после нее литургия», «владыка поскору был облачен…» и т. п.
Начнем с впечатлений о внешней обстановке путешествия. Настоящим приключением, местами граничившим с испытанием, становился
для русских паломников морской
путь в Святую Землю и Афон. Большинство их было сугубо сухопутными людьми, в лучшем случае имевшими опыт передвижения по рекам.
Во время паломничества им приходилось несколько суток находиться
во власти водной стихии на морских
судах. Одновременно путешественников подхватывал буквально вал
новых впечатлений в тех портовых
городах, в которых они делали стоянку. В. П. Крючков вместе со своими спутниками на пути из Одессы в
Палестину побывал в греческих, турецких и левантийских городах. Это
Константинополь, Смирна, Солунь,
Митилина, остров Хиос, Триполи,
Бейрут. В каждом из них пароход
стоял довольно долго, производя разгрузочно-погрузочные работы, и у
паломников была реальная возможность познакомиться с достопримечательностями. По дороге в Святую
Землю погода радовала паломников –
море было спокойным [5, № 3, с. 75].
Совершенно по-другому обстояли дела во время переезда о. Владимира Крючкова из Палестины на
Афон. В Эгейском море их застала
буря, которая продолжалась почти
сутки. Мемуарист свидетельствовал,
что «большой пароход качало так,
что не было никакой возможности
стоять, лежали все пассажиры, крепко держались за железные перила
около сидений: замирало сердце, когда при качке парохода нас ставило
то стоя, то спускало вниз головой» [5,
№ 9, с. 179 − 180]. Качка, а также
морская болезнь представляли собой
суровое испытание для людей, которые видели море первый раз в жизни.
Однако они воспринимали выпадавшие на их долю серьезные неудобства как испытания, которые посылает Бог для того, чтобы убедиться в
крепости их веры.
Практически во всех воспоминаниях паломников, побывавших в
Палестине весной, осенью, а тем более летом, мы находим жалобы на
жару. Правда, они не рассыпаны по
всему тексту, а носят единичный характер. Вероятно, это происходило
по уже указанной выше причине: паломники воспринимали иссушающий
климат Восточного Средиземноморья
как еще одно испытание, посылаемое
им Богом. В. П. Крючков в своих мемуарах констатирует жаркую погоду
только один раз при этом удивляясь,
что такое возможно в конце сентября,
когда у него на родине в Карелии в
это время регулярно лили дожди и
столь же регулярно случались заморозки [5, № 6, с. 134].
Мемуары В. П. Крючкова в
первую очередь представляют собой
рефлексию рядового российского паломника по поводу увиденного на
Ближнем Востоке, но этим их значение не ограничивается. Путевые записки представляют собой своего рода краткий путеводитель, в котором
рассказывается о важнейших достопримечательностях Святой Земли и
Афона. Как и в любом печатном источнике, здесь встречаются советы
путешественникам. В частности, автор перечисляет документы, которые
потребуются любому паломнику для
того, чтобы беспрепятственно получить в Одессе − точке отбытия из
России ‒ заграничный паспорт и
взойти на борт парохода, который
направлялся в Восточное Средиземноморье [5, № 3, с. 74].
Начиная свое повествование,
автор сообщает читателям, что он,
получив обязательное в таких случаях благословение от епархиального
владыки, счел нужным получить
напутствие еще и от о. И. Кронштадтского. О. Иоанн принял В. П. Крючкова в Кронштадте в Андреевском
соборе, намерение паломничать
одобрил и по просьбе петрозаводского священника сотворил для него
напутственную молитву. На следующий день В. Крючков в сослужении с
о. Иоанном участвовал в литургии, а затем слушал богослужение о. Иоанна в кронштадтском Доме Трудолюбия. Здесь бедняки работали за свой
кусок хлеба вместо того, чтобы просить милостыню, а для о. Владимира
Крючкова это социальное учреждение послужило в Кронштадте в качестве гостиницы [2, с. 100; № 3, с. 74].
Рассказывая об этом, Крючков намекает потенциальным паломникам о
том, что они должны испросить благословения на далекое путешествие,
по крайней мере, у своего духовника.
Первую остановку паломники всегда делали в Константинополе. Список священных достопримечательностей здесь был традиционным. Помимо визита в Константинополь- скую патриархию россияне посещали храм св. Софии, Влахернскую церковь, Живоносный источник, а другие греческие церкви – в зависимости от обстоятельств [5, № 3, с. 75].
В Палестину русские паломники в абсолютном большинстве своем попадали на пароходе, высаживались на берег в Яффе и пешком, а с 1892 г. по железной дороге направлялись в Иерусалим. Большинство их останавливались на русском подворье Императорского православного палестинского общества. По традиции для очередной партии вновь прибывших здесь служили благодарственный молебен в связи с окончанием путешествия.
В. П. Крючков являлся приходским священником в Олонецкой губернии и не мог оставить свой храм и
прихожан без окормления надолго.
Поэтому его путешествие по Палестине было довольно кратким и дли-
лось две недели (некоторые паломники задерживались здесь на несколько месяцев).
Первый священный объект, куда паломники направлялись немедленно по прибытии в Иерусалим или
же на следующий день, был храм
Гроба Господня. Причем традиция
русского паломничества требовала,
чтобы путешественники во время
пребывания на Святой Земле не раз
посетили это священное место. В. П.
Крючков сообщает, что после одного
из таких посещений, когда богослужение вел архиепископ Иорданский
Епифаний, паломники отправились
обратно по домам «по образу пешего
хождения, а владыка – верхом на муле» [5, № 3, с. 75 – 76; № 5, с. 110 −
111]. Как нам представляется, в тексте содержится аллюзия по поводу
того, что Иисус Христос въезжал в
Иерусалим «на осляти».
Вторым по значению священным местом вселенского христианства в Палестине был храм Рождества Христова в Вифлееме. Он входил в число первоочередных целей
для приехавших в Палестину, тем более что место появления Христа на
свет находилось совсем недалеко от
Иерусалима. Участие в богослужении
на этом священном месте подразумевалось по умолчанию. Далее путь
В. П. Крючкова и его спутников лежал к Мамврийскому дубу, под которым, согласно Библии, Авраам принимал Бога. Здесь путешественники,
с одной стороны, порадовались, так как рядом находилась русская гостиница, а с другой − испытали разочарование, увидев печальное состояние
этого древнейшего дерева. Дуб почти
весь засох, на нем имелись лишь два
отростка с зеленью, дупла в стволе
были залеплены глиной [5, № 6,
с. 135; № 7, с. 150 ‒ 151; № 8, с. 166].
После Вифлеема последовало
гораздо более длительное путешествие на реку Иордан, где русские
паломники посетили место крещения
Иисуса Христа. Здесь они обзавелись
такими сувенирами, как бутылки с
иорданской водой. Находящийся рядом город Иерихон разочаровал па-
ломников. Зная о нем из Священного
писания, они представляли его обширным и многолюдным. В реальности он напоминал по размерам деревню [5, № 8, с. 166 − 167].
Вторая часть паломничества о.
Владимира Крючкова проходила на
Афоне, куда он отправился из Палестины. Кроме главного афонского
порта Дафны, он за два дня, проведенных на Святой Горе, побывал
также в целом ряде монастырей. В
первую очередь его привлекли, конечно, русские обители – Пантелеймонов монастырь и скиты – Андреевский и Ильинский. Судя по мемуарам, из-за краткости пребывания на
Афоне Крючков не сумел найти время для подъема на гору Афон, считавшегося в православной среде особенно благодатным [5, № 9, с. 180−182].
Большинство авторов паломнических мемуаров были представителями духовенства: приходские священники или преподаватели духовных учебных заведений, которые
имели академическое образование. Все они хорошо разбирались в литургике – специальной науке о правилах
богослужения. Поэтому от их внимания не ускользали различия в отправлении его у них на родине и на православном Востоке.
Первое, что сразу бросалось им
в глаза – отсутствие в православных
греческих храмах иконостаса, который в России отделял алтарь от основного пространства церкви и в котором имелись Царские Врата для
прохода духовенства. В храме Гроба
Господня в Иерусалиме пространство
алтаря было скрыто от богомольцев
завесой из ткани, в Вифлееме же в
храме Рождества Христова не было
даже этой преграды. При богослужении в Святой Земле русские священники во время священных действий
чувствовали себя дискомфортно, будучи открыты взглядам богомольцев
[5, № 7, с. 151].
В мемуарах, которые были
предназначены для довольно широкого круга читателей, было уделено,
как нам представляется, слишком
много внимания различиям в богослужебной практике двух родственных церквей – русской и греческой.
Перечислять все эти различия, скрупулезно упомянутые в тексте, не стоит. Ограничимся в этом отношении
буквально несколькими деталями,
которые особо отмечает В. П. Крючков. Он пишет, что кадил ладаном в храме не какой-либо рядовой клирик,
а сам владыка (архиепископ), который вел службу в храме Гроба Господня. Служба здесь велась на двух
языках – греческом и русском. Последний употреблялся наравне с первым потому, что значительную часть
богомольцев составляли русские паломники, численность которых в разы превышала число паломников из
других стран. Позитивной деталью,
которая особенно понравилась гостям с севера, было то, что во время
службы поминали не только греческого короля и патриарха Иерусалимского, но и российского императора и всех членов дома Романовых.
Крючков констатирует, что чинопоследование богослужения, хотя и оно
было православным, оказалось незнакомым для русских клириков, и
они наверняка могли что-либо напутать, если бы не греческий архиепископ, который сам указывал сослужащим, что говорить, петь и куда
двигаться в храме во время службы
[5, № 5, с. 109 − 110].
Любой клирик Русской Православной Церкви, отправлявшийся в
Святую Землю, мечтал о том, чтобы
принять там участие в богослужении,
считавшемся особо благодатным. Позаботиться об этом надо было еще в
России и заблаговременно взять удостоверение от епархиального владыки о том, что будущий паломник не
находится под запретом на богослужение. Для начала этот документ
надо было предъявить начальнику
Русской духовной миссии, который
выдавал претенденту свою визитную
карточку с соответствующей надписью. Это давало право паломнику-клирику служить во всех русских
православных храмах в Палестине, а
таких было несколько. После визита
в духовную миссию В. Крючков отправился в Иерусалимскую патриархию. Из-за отсутствия патриарха он
получил разрешение служить в греческих православных храмах Святой
Земли от наместника предстоятеля. Из
перечисления в тексте храмов, в которых удалось послужить В. П. Крючкову в Палестине, явственно чувствуется его гордость и удовлетворение по
поводу достигнутой цели. В этом
списке значатся: храм Гроба Господня в Иерусалиме, Рождества Христова в Вифлееме, православная церковь
в Иерихоне, на берегу реки Иордан,
при гробнице Божией Матери и у
Мамврийского дуба [5, № 3, с. 74;
№ 4, с. 99].
Не меньшими, чем в Палестине, были отличия православной
службы в России от той, что велась
на Афоне. Последняя всегда считалась в России более строгой, истовой
и благодатной. Особенно большое
впечатление своим строго-уставным
характером произвело на автора богослужение в главной русской обители на Святой горе – Пантелеймоновском монастыре. Здесь в разных
церквях одновременно совершалось
18 литургий. Всенощное бдение на
Афоне продолжалось девять часов, на
двунадесятые праздники оно достигало 12 часов, а на день тезоименитного святого Пантелеймона − 18 часов
подряд. Также автор указывает на
особую строгость трапез афонских
монахов. Даже в скоромные дни они
состояли в основном из овощей, а
рыба полагалась только в праздники,
о мясе речь вообще не заходила. После обеда русские паломники заметили падших ниц 10 ‒ 15 монахов. Они
лежали распростертыми, пока все не
вышли из трапезной. «Это готовящие
трапезу просят прощения у братии,
если они чем не могли угодить ей», −
пояснил один из монахов [5, № 9,
с. 180 − 182].
Мемуары о. Владимира Крючкова относятся к тому времени, когда
территории, на которых располагались
святыни вселенского христианства в
Палестине и православные святыни
Афона, принадлежали Османской империи. В некоторых случаях турки
владели не только территориями, но
и культовыми зданиями, которые изначально были построены христианами. Практически все паломники
останавливались на пути в Яффу в
Константинополе. Среди традиционного набора достопримечательностей,
который они осматривали в этом
большом восточном городе, обязательно значился храм св. Софии, превращенный турками в мечеть после
падения Византийской империи.
Крючков скорбно констатировал, что
христианские фрески и мозаики в
Айя-Софии выскоблены, замазаны
или закрыты щитами [5, № 3, с. 75].
Такие христианские святыни,
как место Вознесения Иисуса Христа
на горе Елеон рядом с Иерусалимом,
а также камень с отпечатком его ноги
находились внутри турецкой мечети.
Этот факт с душевной скорбью описан в рассматриваемых мемуарах.
Однако Крючков отмечает то обстоятельство, что мусульмане чтут этот
камень как одну из своих святынь [5,
№ 9, с. 178].
В тех случаях, когда вселенские христианские святыни принадлежали тем, кто исповедует эту религию, турки нередко ставили возле
них свою стражу. Пришедший в приподнятом молитвенном настроении в
первый раз в храм Гроба Господня
В. Крючков обнаружил у входа турецкого часового, который разлегся
на особо устроенном ложе. Турки запирали этот храм на замок с шести
часов вечера до шести утра. Поэтому
желавшие присутствовать на заутрене вынуждены были ночевать в
храме. У мемуариста необходимость
проводить половину суток под замком не вызвала энтузиазма. С аналогичной ситуацией он столкнулся и в
Вифлееме, где возле пещеры с храмом на месте Рождества Христова
также стоял турецкий часовой в феске и с оружием в руках. В мемуарах
по этому поводу говорится, что он
стоял «для предупреждения беспорядков, коих здесь бывает немало…»
[5, № 4, с. 100; № 6, с. 135].
Русских паломников неприятно
поражал на Востоке обычай платить
за все нужные и ненужные услуги
деньги, которые назывались здесь
словом «бакшиш». Пытались взимать его все, начиная с должностных лиц
и заканчивая нищими на улицах. На
таможне каждому путешественнику
приходилось платить по 30 коп. (на
русские деньги) турецкому таможеннику за то, чтобы он не осматривал
багаж. При этом паломники не везли
ничего запрещенного. Просто, если
бы они не уплатили бакшиш, то таможенник долго бы копался в их багаже и перерыл его до состояния
полного беспорядка [5, № 9, с. 179].
Слово «бакшиш» трактовалось
на Востоке очень широко. Этим термином называли также подаяние, которое слишком назойливо выпрашивали на улицах Иерусалима и других
городов местные нищие – турки, арабы и греки, «причем турки забегают
вперед, касаясь двумя пальцами земли своего лба и рта, не отстанет до
тех пор, пока не получит удовлетворения своей просьбы». Одного из таких попрошаек, немного понимавшего по-русски, два русских паломника,
т. е. В. П. Крючков и его земляк, неосторожно наняли в качестве гида по
Иерусалиму. Через него русские паломники решили подать милостыню
другим нищим, но новоявленный
«экскурсовод» утаил часть денег, что
заметили его сотоварищ. В результате громкая брань между ними перешла в драку. О. Владимир Крючков
со своими спутниками решили поскорее ретироваться, так и не воспользовавшись услугами турка [5, № 6,
с. 134 − 135].
Изощренные обманщики нашлись и там, где русские паломники их
меньше всего ожидали – среди местного православного духовенства,
правда, арабского происхождения.
Товарища В. П. Крючкова по путешествию уговорили в Вифлееме стать
воспреемником ребенка из семьи
местных жителей. После этого таинства оказалось, что незадачливый русский паломник должен мошенникам
немалые деньги: за крестины – 5 рублей, за «ризки», взятые у тех же арабов − 3 рубля, да еще по традиции
«на зубок» новорожденному пришлось отдать 10 рублей. Те же плутоватые служители церкви настоятельно предложили русским записать
имена свои родственников для молитв в синодик вифлеемского храма
Рождества Христова, это еще больше
опустошило кошельки паломников
[5, 1912, № 7, с. 151]. С такой схемой
изощренного мошенничества на религиозной почве русские у себя на
родине никогда не встречались, поэтому и попались.
Еще раз пришлось столкнуться
с выманиванием денег под благовидным предлогом на «Горе искушения», где Спаситель был соблазняем
дьяволом. Здесь стоял крест, иконы
и столик. Находившееся на нем объявление гласило: «Жертвуйте, кто
что может; вот то место, где искушал
Господа диавол». Что характерно,
объявление было написано по-русски, оно предназначалось вниманию именно наших паломников и,
как видно, этот способ сбора денег
использовался постоянно [5, № 8,
с. 167 − 168].
Известный русский путешественник XIX в. А. В. Елисеев, автор интересных путевых записок, в
том числе посвященных Святой Земле, писал в своих воспоминаниях:
«Палестина описана, переписана, но
не дописана…, но это не значит, что
каждый может сказать о ней свое новое слово» [1, с. 300]. Как нам представляется, скромному мемуаристу о.Владимиру Крючкову свое слово о
христианском Востоке все же сказать
удалось. На страницах своих воспоминаний он предстает глубоко и искренне верующим человеком, который во время своего путешествия постоянно уповает на Бога и благодарит
его за то, что его паломнические планы сбываются. Что касается сказанного им «нового слова», то можно
сказать, что через небольшие эпизоды его встреч с православными греками, арабами и турками читатель
лучше узнает реалии многонационального и многоконфессионального
Ближнего Востока. Также читатели
записок о. Владимира, т. е. клирики
РПЦ, знакомились с особенностями
богослужения в храмах Иерусалимской патриархии и в монастырях
Афона. Представленные нами записки можно рассматривать и с утилитарной точки зрения, автор делится
положительным и отрицательным
опытом своих путешествий, этот
опыт наверняка оказался востребован
теми потенциальными паломниками,
которым довелось читать воспоминания о путешествиях олонецкого
иерея.
Библиографические ссылки
1. Елисеев А. В. По белу свету. Очерки и картины из путешествий по
трем частям Старого Света. В 4 т. Т.1. Пг. : Изд-во П. П. Сойкина, 1902 –
1915. 362 с.
2. Киценко Н. Святой нашего времени: отец Иоанн Кронштадтский и
русский народ. М. : Новое литературное обозрение, 2006. 392 с.
3. Лечебные учреждения г. Петрозаводска (до 1917 г.). URL: http://forum.
vgd.ru/post/627/68641/p1966482 (дата обращения: 06.04.2015).
4. Олонецкие епархиальные ведомости. 1909. № 24. С. 527 – 530.
5. Олонецкие епархиальные ведомости. 1912.
6. Список духовенства Олонецкой губернии на 1904 год. URL: http://
petergen.com/bovkalo/sp/olon1904 (дата обращения: 06.04.2015).
K. E. Baldin
A MEMOIR OF THE PILGRIMAGE TO PALESTINE BY V. P. KRYUCHKOV (LATE 19TH CENTURY)
This article analyzes the memoirs of one of Russian pilgrims to the Middle
East. The author pays attention to the external and internal critics of the origin of
the personal source. The article is devoted to positive and negative impressions received
by the memoirist in the alien ethnic, confessional and cultural environment
into which pilgrims got in the Eastern Mediterranean.
Keywords: The Russian Orthodox Church, the Greek Church, the Ottoman
Empire, the Orthodox pilgrimage, Orthodox clergy, devotional practice.
УДК 94 (569.4) "638/1917"
Вестник Владимирского государственного университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых. 4 (8) 2015. С. 5-13