"Христианнейшая графиня" Ольга Евфимьевна Путятина -
благотворительница, член-учредитель и почетный член ИППО

Графиня О. Е. Путятина
Фото из альбома „Русские учреждения в Святой Земле и почившие деятели Императорского Православного Палестинского Общества 1882–1907“. Изд.1907 г.

Ольга Евфимьевна (в совр. звучании Ефимовна) Путятина (08.03.1848–21.09.1890) была старшей дочерью и вторым ребенком из шести детей знаменитого адмирала Евфимия Васильевича Путятина (1803-1883) от его брака с дочерью британского адмирала Ноульса.

По отцу дворянский род Путятиных восходит к концу XV века[1]. В 1855 году Евфимий Васильевич заключил в Симоде выгодный для России торговый трактат, открывавший русским купцам японские порты. По возвращении из этой экспедиции, важной и в научном отношении, Путятин был удостоен графского титула[2].

Начиная с 1840-х годов, Путятин неоднократно бывал в Англии, выполняя поручения, связанные с обновлением российского флота, затем находился на дипломатической работе. Там он познакомился с дочерью адмирала Чарльза Ноульса, начальника департамента в адмиралтействе Соединенного Королевства. Дочь адмирала была настоящей англичанкой и высокообразованной девушкой. После крещения в православную веру невеста Мэри получила имя Мария Васильевна (1822-1879). У четы Путятиных было 3 сына и 3 дочери. 

Церковь в имении Путятиных в с. Глебов

Парк в с.Глебов, посаженный при графе Е.В. Путятине

Водонапорная башня в имении Путятиных в Глебове.
Фото: www.castles.com.ua

В 1869 году адмирал Путятин приобрел имение в с.Глебово с прилегающими деревнями под Каменец-Подольском (ныне Глебов, Хмельницкая область), там семья жила летом, а зимой перебиралась в столицу. По рассказам старожилов, граф привез с собой японцев, которые обустроили в центре села прекрасный английский парк с оранжереями. Унаследовавший имение сын Евгений, отставной полковник гвардии, продал его в 1897 году князю В. Н. Львову. Сейчас на месте дворца из 40 комнат - пустырь, старый парк зарос, оранжереи не сохранились.

Граф Евфимий Путятин, продолжительное время живший в Лондоне, обзавелся английскими привычками в частной и общественной жизни, в то же время, имея крепкую православную веру, придерживался, можно сказать, жестких религиозных устоев. Несмотря на то, что Евфимий Васильевич весьма редко бывал дома, и порой даже не знал, по какому адресу проживает его семья, не имевшая в столице своего жилья и скитавшаяся по гостиницам и съемным квартирам, он сумел передать своим детям, особенно дочери Ольге, любовь к православию и Православной Церкви.

Ольга была фрейлиной Высочайшего двора, статс–дамой императрицы Марии Александровны, не выходила замуж, имела слабое здоровье, после перенесенного воспаления легких стала страдать изнурительными приступами кашля. Получив домашнее образование, она увлекалась историей Русской Православной Церкви, читала о святой горе Афон, даже изучила греческий язык, помимо английского и французского[3].

По некоторым сведениям[4], [5] Ольга Евфимьевна принимала участие в сборе средств на покупку участка неподалеку от Иерусалима для устройства на нем Горненского женского монастыря, который задумал основать начальник Русской Духовной Миссии архимандрит Антонин (Капустин). Участок был куплен в 1871 году. Позднее она оказывала всяческую поддержку о.Антонину, мечтавшему обустроить общину для интеллигентных русских женщин, которым в силу ряда причин не находилось места в обычных монастырях. Вот как об этом пишет архимандрит Киприан (Керн), давая высокую оценку роли О. Е. Путятиной в этом деле:

„…тут, вдали от стеснительных и закостенелых форм нашего русского монашества, о. Антонин и хотел создать такую небольшую общину (даже не монастырь в настоящем смысле этого слова), а приют, убежище для интеллигентных отшельниц, ищущих покоя и жизни в Боге, но по тем или иным причинам не могущих себе найти места в обширных русских обителях. Он хотел, главным образом, как мы видим, избежать унылости, казарменного обличия иерархической официальности в монастыре. Немало помогла ему в этом деле и морально, и материально одна из прекраснейших русских женщин XIX века, „христианнейшая“ графиня Ольга  Евфимиевна Путятина“[6].

Евфимий Васильевич, побывав в морских экспедициях по Дальнему Востоку, своими глазами увидел при бурной активности разных христианских конфессий недостаточность православного миссионерского служения в этих местах, поэтому он был горячим инициатором создания Православной Миссии в Японии. После ее учреждения он дружил с иеромонахом (позднее ставшим на этом посту архиепископом) Николаем (Касаткиным), посланным миссионерствовать в Страну Восходящего Солнца. До самой своей смерти поддерживала православие в Японии и дочь адмирала Ольга.

С 1873 г. в г. Эдо (Токио) началась постройка большого дома Миссии с домовой церковью.

„Е. Путятин вместе с дочерью Ольгой Евфимиевной  собрал на постройку миссионерского здания 32 000 рублей. О. Николай в рапорте Совету Православного Миссионерского Общества за декабрь 1878 г. особо отмечал помощь Путятина:

„Великою благодарностью Миссия обязана графу Евфимию Васильевичу Путятину: он беспрестанно с любовью заботится о  ней  и оказал  ей  бесчисленное множество благодеяний…; нынешние каменные здания Миссии, основание которым положил своим пожертвованием Его Императорское Высочество, Великий князь Алексей Александрович, в бытность свою в Японии, в 1872 году, никогда не были бы окончены, если бы граф Евфимий Васильевич не принял на себя заботливость собрать пожертвований для того““[7].

Как вспоминал адмирал С. О. Макаров, друживший с семьей Путятиных, в 1873 году „дочь его Ольга Ефимовна… на свои средства и средства графини Орловой-Давыдовой построила дом для женской духовной школы на 100 учениц“[8].

Глубокой осенью 1878 года, по настояниям врачей, рекомендовавших Ольге сменить климат на более теплый, Евфимий Васильевич с дочерьми Ольгой и Марией отправился в заграничное путешествие в Италию. В Венеции им очень понравилось, но погода стояла холодная, тот же пронизывающий ветер, по слухам, дул и в Ницце, поэтому адмирал решил уехать в Египет, сначала в Александрию, а потом в Каир. Там было сухо, тепло, и в египетской столице Путятины встретили Рождество и Новый 1879 год. Здоровье Ольги стало заметно поправляться, и спустя два месяца отец решил показать им Палестину, в которой уже не был  около 30 лет[9].

На Святой Земле адмирал с дочерьми отпраздновали Пасху. Писатель-историк Валерий Гузанов в своей повести „Ваш слуга и богомолец“ пишет, что „благодаря отцу графу Путятину, она побывала в Афонском скиту, затем в Палестине — на Святой земле, молясь у гроба Господня“. Трудно сказать, что за афонский скит имеется в виду, на саму Святую Гору Афон женщин, как всем известно, не пускают. Автор пишет, что он располагает письмами графа Е. В. Путятина, посланными в Иерусалим архимандриту Антонину (Капустину), в которых рассказывается о поездке по святым местам с дочерьми Ольгой и Марией, а также о хлопотах адмирала в создании Православного Палестинского общества.

Жизнь в Палестине позволила адмиралу близко сойтись с архимандритом Антонином (Капустиным), бывшим в то время начальником Русской Духовной Миссии, и горячо проникнуться его заботами. Путятин оказался в Иерусалиме в разгар ухудшения отношений между Палестинской Комиссией и Русской духовной миссией, Миссия в Иерусалиме находилась под угрозой закрытия. По возвращении в Петербург адмирал вместе с В. Н. Хитрово, с которым он познакомился по рекомендации о.Антонина, использовал все свое влияние для сохранения Русской духовной миссии в Иерусалиме и создания вместо Палестинской Комиссии Православного Палестинского Общества.

В одном из писем к архимандриту Леониду В. Н. Хитрово пишет о том, что летом Путятин виделся с императрицей Марией Александровной до ее отъезда заграницу, и ему удалось приостановить дело о низведении Миссии до уровня настоятельской церкви при консульстве. Кроме того, в письме сказано:

„Как вдруг неожиданно все завертелось, все засуетилось… Этим вихрем оказался, вы даже улыбнетесь, если вы его знаете, и я вам его назову,  граф  Е.В.  Путятин, который тогда только что вернулся из Иерусалима, где провел Пасху прошлого года. Я его если знал раньше, то только по имени, и потому был крайне удивлен его посещением. Дело в том, что в Иерусалиме был он в самый разгар пререканий между консулом и начальником нашей духовной миссии, видел его безотрадное положение и приехал в Питер отстаивать и миссию и еще более архимандрита Антонина…

Смысл слов Путятина, сказанных мне, заключался приблизительно в следующем: мне с лишком 70 лет, я член Государственного Совета, и именно потому я не могу многое сделать из того, что можете сделать вы, а потому соединимся вместе и будем действовать сообща. Иными словами, куда нужно будет поехать, кого попросить, где замолвить слово, это брал  граф  на себя, писать ли придется, это возлагалось на меня. Вы можете себе представить, как я обрадовался такому союзнику, который, несмотря на свои лета, поражает еще своею энергиею и живостью…“[10].

Осенью того же 1879 года в Россию приехал архимандрит Николай (Касаткин) для сбора средств на нужды своей Миссии и строительства православного храма в Токио. 16 сентября 1879 года он записал в своем дневнике:

„Выходя, у крыльца встретился с графом Путятиным. Встретился точно с отцом родным. Граф зашел ко мне, обещал все содействие; но у него на руках теперь еще дело об Иерусалимской Миссии. Что за возмутительное! Хотят закрыть духовную Миссию,— чем в корень было бы подрезано все православие в Палестине. Авось, граф отстоит ее“[11].

В этот свой приезд архимандрит Николай лично познакомился с дочерью адмирала Путятина Ольгой, до этого они поддерживали отношения только по переписке. Ольга Евфимьевна, которая уже давно подумывала отойти от обычной светской жизни, высказала желание поехать в Японию, чтобы быть близким помощником отца Николая в его делах. Встречи с семейством графа Путятина были очень теплые, его супруга и дочь Ольга заботились об о. Николае, который простудился из-за промозглой погоды. Об этом находим записи в дневнике архимандрита:

"20 сентября 1879. Четверг Согласно данному графу Е. В. [Евфимию Васильевичу] Путятину обещанию, утром отправился в Гатчину, но на утренний поезд запоздал <…> В час тридцать пополудни отправился в Гатчину. Граф и Ол. [Ольга] Евфимовна встретили на станции; остальное семейство на полдороге к дворцу, где живет граф. Что за милое семейство! Полтора дня прожил точно у родных. Что за парк в Гатчине! Гуляли, но сыро и холодно было, и ломало меня так, что едва терпел.

21 сентября 1879. Пятница К 5–часовому поезду граф и Ольга Евф. [Евфимовна] опять до вокзала проводили меня. В Петербурге должен был зайти с железной дороги к В. И. Бахштейну, случайно встреченному при отправлении в Гатчину, в качестве кассира 1–го класса на вокзале; но не мог — спешил домой, чтобы сходить в баню, напиться малины и лечь в постель.

23 сентября 1879. Воскресенье <…> Остальное время до 10-ти вечера провел у гр/афа/ Путятина, где сначала застал только Ольгу Евфимовну. Как она желает служить в Миссии, и как полезна она была бы, если бы Господь исполнил ее желание; но больная она чахоткой; кашляет очень нехорошо; впрочем теперь лучше ей.

14 ноября 1879. Среда Условились в субботу в 9–м часу — опять быть у графа. Получив лекарство от Ол. Ефим. [Ольги Евфимовны] от болезни горла, ныне хриплого, д. б. [должно быть], потому что сегодня говорил на воздухе, когда ехал с Гильтебр. Ну уж и климат здесь!

15 ноября 1879. Четверг Когда я шел к Митрополиту, встретил меня человек гр. Путятина, сказавший, что граф и графиня Ольга Евф. [Евфимовна] в Соборе на обедне и зовут меня после обедни в магазин Ракочего [?] смотреть иконы. Я отвечал, что иду к Митрополиту и не могу. По возвращении, когда говорил с сидевшими еще у меня Творожниковым и Смирновым, опять пришел лакей графа: «не можете ль через час». Пошел я в Собор и объяснил графу, что через час должен ехать к Базилевской по воле Митрополита, — а на обед вечером приду.

18 ноября 1879. Воскресенье <…> пришел гр. Путятин, которого послали ко мне графини Мария Вас. [Васильевна] и Ол. Евфим. [Ольга Евфимовна] звать, пока выздоровею, к ним. Я отказался, сказав, что, вероятно, завтра буду уже совсем здоров. Графини прислали корзину с виноградом, мармеладом и зеленым чаем".

23 генваря 1880. Среда, в 11 часов вечера Вечером заехал к Путятиным. Ольга Евфимовна очень одушевлена мыслью об Японии; но долго, пока граф будет жить, ей не быть там.

27 генваря 1880. Воскресенье  В восемь с Виноградовым отправились к графу Путятину, где я и ночевал, вечером долго проговорил с Ольгой Евфимовной по поводу письма к ней ее духовника о. Ювеналия, довольно сердитого по поводу ее желания ехать в Миссию".[12].

Действительно, на этот раз обстоятельства не способствовали осуществлению желания Ольги Евфимьевны поехать в Японию, т.к. ее поддержка оказалась нужна отцу после неожиданной смерти матери. В это время адмирал продолжал серьезно заниматься проблемой Русской миссии в Святой Земле, но внезапно планы и дела приходят в расстройство - любимая супруга Мария Владимировна тяжело заболела.

В письме Е. В. Путятина к В. Н. Хитрово от 15 декабря 1879 года читаем:

„Принося искренно мою благодарность за доставленный вами проект, нахожу его в общем составе весьма удовлетворительным, смею только полагать более целесообразным перестановку кажущихся мне главных статей вперед перед менее важными, и весьма желал бы где-нибудь сойтиться с вами для более подробных объяснений. Оказавшаяся оспа у жены моей возбраняет мне посещать знакомых в их домах и также принимать их у себя. Это обстоятельство лишает меня также возможности представиться Наследнику, и все объяснения с ним я полагаю передать К. П. Победоносцеву с просьбою ходатайствовать о удержании миссии в Иерусалиме, о передаче сумм, собираемых по церквам, патpиapxy начальником миссии, а не консулом, что доселе служило главным поводом к интригам и к уменьшению надлежащего веса нашего духовенства в глазах греков“[13].

Через 4 дня после написания этого письма, 19 декабря 1879 года,  Мария Владимировна умирает от оспы, успев исповедаться у архимандрита Николая (Касаткина) и завещав похоронить себя рядом с могилой старшего сына Василия в Киево-Печерской Лавре. Семья Путятиных уезжает в Киев исполнить волю покойной, а по возвращении в столицу адмирал из-за пережитого горя начинает сдавать физически, его покидает привычная „энергия и живость“. 

Впрочем, свалившиеся семейные несчастья не мешают Путятиным активно помогать о.Николаю (Касаткину), продолжавшему еще находиться в России. В своем дневнике святитель Николай оставил несколько записей о роли семьи Путятиных в помощи Японской духовной миссии:

"В двенадцать часов ушел к графу Путятину ночевать.  <…> Теперь между детьми графа идет раздел имущества — и Ольга Евфимиевна хочет доставшиеся ей золотые и серебряные вещи отдать в Миссию или передать в пользу Миссии; я удерживал ее сегодня днем от того". (запись от 11 февраля 1880 г.)

"Утром, часов в восемь, пришли граф Евфимий Васильевич Путятин и Ольга Ефимовна подтвердить то, о чем вчера известила письмом Ольга Ефимовна, — что Высокопреосвященный Макарий обещался, по безденежью Миссии, дать из Миссионерского общества денег из положенных на Миссию. Они напились чаю и отправились к Владыке Исидору испросить благословение на пост". (запись от 1 марта 1880 г.)

"Опять, только что начал засыпать, – стук и гром, Степан ломится, он у меня путно войти не умеет. – «Что такое?» – «От графа Путятина вещи принесли»; графский Иван подает два ящика с письменными и разными другими вещами, отобранными графинями для Миссии, и запиской Ольги Ефимовны. Стоило труда ему должно быть вломиться в Лавру в это время; не задерживая его ответом, сказал, что завтра сам приду, и отпустил. Потом разобрал вещи. Сколько доброты у графинь, особенно Ольги Ефимовны, к Миссии... – К пяти часам был у Путятиных; всех графинь поблагодарил за пожертвование вещей для Миссии вчера. Ольга Ефимовна просила не говорить ей, что неприезд ее было бы большою потерею. Вот святая–то душа! Совсем готова для неба! В мире живя, приобрела скромность и любовь к молитве ангельские! Едва ли ей в самом деле быть в Японии. Бог таких, готовых в рай, берет в рай". (запись от 16 марта 1880 г.) [14].

Вскоре по настояниям детей, Евфимий Васильевич Путятин уезжает путешествовать и лечиться в Европу, а Ольга откладывает свое решение уехать в Японию.  Об отъезде графа сокрушался В. Н. Хитрово. В одном из писем 1880 года он отмечал:

„Но зато теряю другого союзника — это графа Путятина, который уехал отсюда надолго, а в его годы надолго нередко означает навсегда. Ему я лично обязан тем, что на меня относительно перестали смотреть, как на авантюриста, точно на палестинского концессионера, желающего извлечь какую-то лично для себя пользу, и это отношение ко мне отнимало у меня последнее желание вести дело. Говорю откровенно, без графа Путятина, если бы я продолжал заниматься Святою Землею, то лично уже для самого себя, а не для других. Уезжая, граф передал меня с рук на руки новому обер-прокурору…“[15].

Когда с организацией Палестинского Общества возникали трудности, первым спешил Путятин, пишет В. И. Мельник и приводит один такой  пример из письма  того же В. Н. Хитрово:

„Е.В.  Путятин … с свойственной ему горячностью, повез его (подписной лист – В.М.) к великому князю Сергею Александровичу, предложил ему подписаться и уведомил меня, что он (Великий Князь – В.М.) с удовольствием принимает председательство в будущем Обществе“[16]. 

Тем не менее поддержка адмиралом Путятиным идеи В. Н. Хитрово сыграла свою роль, и в 1882 году император Александр III подписал высочайший указ о создании Палестинского Общества.  Евфимий Васильевич, его дочь Ольга и сын Евгений (1852-1908) вошли в состав 43 его членов-учредителей[17]. Кстати, причастным к деятельности Православного Палестинского Общества окажется и друг семьи Путятиных архиепископ Николай (Касаткин), который будет избран почетным членом Общества.

Возможно, что из своих заграничных поездок граф иногда возвращался в Россию. Во всяком случае в январе 1883 вновь назначенный государственный секретарь А. А. Половцов, отдавая визиты членам Государственного совета, застал „гр. Путятина  в скромнейшей наемной квартире с сильным запахом кухни и оглушительным кашлем чахоточной дочери“[18].

Через несколько месяцев, 16 октября 1883 года, в Париже завершилось земное существование Евфимия Васильевича Путятина, его похоронили в Киево-Печерской лавре  рядом с женой. В некрологе, помещенном в „Кронштадтском вестнике“, помимо боевых и государственных заслуг генерал-адъютанта, графа Е. В. Путятина, была отмечена его роль в помощи православным миссиям:

„Глубоко религиозный, граф Е.В. много содействовал распространению православия в Японии и вообще на крайнем Востоке и до последнего времени продолжал сношение с православными миссиями в Китае и Японии, поддерживая интересы этих Миссий в Петербурге“[19].

Отчасти памяти графа о. Антонин построил церковь в Яффо, о чем он упомянул в своем донесении в Священный Синод 28 октября 1885 г.: „3) Предполагаемая, по желанию блаженной памяти Графа Е. В.  Путятина  и других христолюбцев, в Яффе – древней Иоппии – русская церковь имеет быть воздвигнута внутри садов Яффских на приобретенном мною в 1869 году покупкою участке земли, носящем с незапамятных времен имя св. Тавифы, там, надобно думать, погребенной“[20].

Церковь во имя святого апостола Петра и праведной Тавифы в Яффе была заложена архимандритом Антонином 6 октября 1888 года в присутствии великих князей Сергея и Павла Александровичей и великой княгини Елисаветы Федоровны. На церемонии присутствовала дочь графа Ольга, работавшая в то время в Палестине, но вот на момент освящения церкви 16 января 1894 года ее уже не было в живых.

После смерти отца благородное дело помощи распространению и укреплению православия успешно продолжала Ольга Евфимьевна.

В марте 1884 года из Москвы в Яффу был отправлен колокол весом 308 пудов и диаметром  2,13 метра, пожертвованный членом Православного Палестинского Общества соликамским купцом А. В. Рязанцевым для русского Спасо-Вознесенского храма на Елеонской горе. Благодаря денежной помощи графини О. Е. Путятиной в августе 1884 года этот колокол смогли перевезти с пристани в русский сад в Яффе близ могилы св. Тавифы, откуда усердные паломники тащили его на себе до Елеона[21].

Архиепископ Николай (Касаткин)

Вскоре Ольга решила ехать в Японию и помогать  владыке Николаю (Касаткину), ставшему к тому времени епископом. Как пишет писатель В. Г. Гузанов[22], епископ послал Ольге Евфимовне письмо, напомнив ей, что он до сих пор сохраняет для нее вакансию. 5 октября 1884 года ее тепло встретили в Православной Миссии в Токио, о чем владыка Николай записал в своем дневнике:

„5 октября 1884. Пятница Ольга Ефимовна Путятина приехала; из Порт-Саида шла на «России» Добровольного Флота. Прибыла, по–видимому, здоровою. Сегодня в двенадцатом часу дня встретили ее в Миссии и отслужили благодарственный молебен. С нею прибыла сестра Милосердия Марья Клементьевна. — Дай Бог, Ольге Ефимовне сослужить добрую службу Церкви Божией здесь! Очень рады мы все были ее приезду. О. Анатолий с судна проводил ее в Миссию; часть Женской школы, с Анной во главе, встретили ее на станции железной дороги, здесь — все ученицы и ученики ожидали и прекрасно пропели по–японски молебен. Из Посольства были за нею карета на станции, и секретарь (Ал. Ник. Шпейр) с женой тоже были на станции встретить, — а потом приезжали с визитом к ней. Сегодня же Rev Lloid с женой посетили ее, был случайно у меня. — Дай Бог, дай Бог ей послужить делу Миссии здесь с успехом!“[23].

По словам писателя В. Г. Гузанова, Ольга Евфимьевна с жаром взялась за дело просвещения японских девочек. За основу обучения была взята программа русских епархиальных училищ, которую Ольга Евфимовна приспособила к практическому быту молодых японок.

Но, судя по дневниковым записям владыки Николая Японского, возлагаемых на нее надежд графиня не оправдала. Восторженное отношение, которое он испытывал к ней, общаясь в России, довольно быстро сменилось горьким разочарованием.

"3/15 декабря 1884 Славны бубны за горами! Ольга Ефимовна, приехавши служить делу Божию здесь, и не говорит о деле Божием здесь, а все о родных, о доме и разных других предметах. Впрочем, и может ли хоть немного служить? Больна и чахоткой, и водяной, и позвоночным хребтом. Лежит теперь в постели по случаю неприготовленности еще ее дома здесь, — Эх–ма! К Царству–то Небесному она, несомненно, готова; но готова ли здесь на какую–либо службу, Бог весть! [Будет] ли и от нее, как от других, не один убыток Миссии!

16/28 июня 1885. И выходит, что приехала сюда наша Ольга Ефимовна исключительно для своего удовольствия и для отрады миссионеров; шляпа о. Анатолий, паточный о. Владимир, жидко–сладкий о. Гедеон — все имеют ее как жбан, куда изливают каждый долю своих совершенств, а она тоже этим услаждается, ибо имеет всю волю разливаться конфеткой о «папане», о всем, исключая единого на потребу — миссийского дела! Какой все это червоточиной отзывается и как отвратительно! Не буду я навещать ее, — ну ее совсем! Надоела как горькая редька! Когда хоть малое что любезное для Миссии выкажет, тогда буду. Миссионеры же пусть услаждаются ею, и она ими, — вреда тут нет — хоть и пользы, что от свиста ветра!

2/14 июля 1886 Ровно 25 лет, как я в Японии. < ... > В следующем 25–летии — докуда предел земной? И замечательно — как 25 лет назад приехал в Японию одиноким, так и теперь одинок: оо. Анатолий, Владимир и Георгий — уезжают в этом году, — графиню Ольгу Евфимовну Путятину — почти на смертном одре, да и ни к чему негодная по Миссии.

13/25 декабря 1886 Утром, в девятом часу, когда я только что начал экзамен у учеников среднего отделения Семинарии, оказалось, что горит Женская школа; пожар начался от железной трубы ванны. Сгорело — не более, как в час, все связанное, и нужно сказать, нелепейшее здание, где, несмотря на видимую величину, могло поместиться не более тридцати пяти учениц, без классных комнат. Ольга Ефимовна Путятина вызывается построить новую школу. Посмотрим, что Бог даст.

30 мая/12 июня 1887. Суббота. Сегодня в четыре часа вечера Ольга Ефимовна, графиня Путятина, уехала в Йокохаму, завтра уедет в Сан-Франциско и дальше домой. А только что наступило ей время творить дело, для которых четырнадцать лет ждал ее: предлагали представить ее Императрице, — значит, открывала случай познакомиться с Императрицей и говорить ей о вере. Но «на меня целый год не обращали внимания», то есть когда она жила в Тоносава, зачем я не бросал Миссии и не летел ухаживать за ней? и тому подобное. И глупа же! А сколько самолюбия и каприза! Поди ж ты, проникни сквозь эту чуть не ангельскую оболочку. Ведь чуть ли не врагом Миссии и всей здешней Церкви уехала! Что Женскую школу ненавидела всей душой — это верно: и из–за чего? «Никто–де не скажет: не нужно ли для вас что сделать, — один полицейский только и предложил сию услугу». А сама оттолкнула от себя школу, да и всех христиан, так что и зайти–то боялись. Скатертью дорога! Знать не годится для дела, что Божий Промысел не удержал ее здесь. А яд дрязг в о. Анатолия (вчера вернувшегося из отпуска) влила, когда сегодня, затворившись полтора часа, завтракала с ним наедине, — это по физиономии его видно, — совсем другой, чем был утром. Урок мне — ни с кем никогда не говорить о людях нехорошее, — укротить навсегда порыв чесать язык, — с нею же, к несчастию, болтал, что о. Анатолий вял, ленив и прочее — и все это, и многое–многое другое, в чем она, по глупости, не поняла меня; например, вчерашней моей речи ей на исповеди, что ей следует не уезжать, а служить, — все перелито в о. Анатолия и отравило его. Господь с ними! Благодушие и терпение только пошли, Бог!" [24].

Как видим, расстался владыка Николай с графиней Путятиной, здоровье которой в японском климате не улучшилось, с несомненным чувством облегчения. После более близкого знакомства за почти трехлетний период совместной работы он не увидел в ней способности к практической работе на пользу Миссии и умения ладить с людьми. Справедливости ради стоит отметить, что постоянная болезненность Ольги Евфимьевны сама по себе могла наложить отпечаток на ее характер. Известно, что у больных туберкулезом (если упоминание современников о чахотке соответствует истинному диагнозу) часто наблюдается эйфорическое благодушное настроение, они могут вести длинные разговоры на возвышенные темы, строить нереальные для себя планы, которые из-за общей слабости реализовать им не под силу. В то же время им бывают свойствены капризность, желание немедленного исполнения просьб и желаний. Тем более надо сделать скидку на новое окружение и только начальный этап становления работы школы для девочек, незнакомый язык и чужие обычаи. В итоге Ольга Евфимьевна, всей душой искренне желавшая быть полезной, переоценила свои силы. Скорее всего и сам владыка Николай, долго ожидавший приезда графини в качестве помощницы, со своей стороны связывал с ней завышенные надежды.

Накануне своего отъезда из Японии Ольга Евфимьевна посетила места, связанные с памятью об отце, о которых она с детства слышала из его рассказов. 21 мая 1887 года Ольга Евфимьевна посетила рыбацкий поселок Хэда, где хорошо помнили адмирала Путятина и тепло встретили его дочь, приехавшую с подарками. Много было рассказов и воспоминаний. После смерти Ольги Евфимьевны, выполняя ее волю, Министерство иностранных дел передало для жителей поселка денежную сумму в 100 золотых рублей. Позднее в Хэда был построен музей мореплавания и кораблестроения, два зала которого посвящены истории экспедиции Путятина. В нем выставлены личные вещи русских моряков и самого адмирала, некоторые из которых передала на память жителям поселка Ольга Евфимьевна[25]. В настоящее время в Хэде сохранился старинный дом, где останавливалась графиня Ольга Путятина, в нем действует музей истории XIX века и устроена экспозиция в комнате графини. 

Итак, в мае 1887 году Ольга покидает Японию, а в 1888 году мы уже находим ее имя в списке членов Православного Палестинского Общества, пребывающих в Палестине, где она записана почетным членом[26].

А. А. Дмитриевский указывает, что графиня Путятина была самой первой паломницей, остановившейся на Сергиевском подворье в Иерусалиме. При этом Дмитриевский ссылается на письмо В. Н. Хитрово от 6 июня 1888 года, который описывая свои впечатления от строящегося Сергиевского подворья, в частности пишет, что фотографии „отчасти дают о нем понятие. Скажу одно, что оно далеко лучше фотографий. Сожалею об одном, что великий князь не увидит их вполне оконченными. В день нашего отъезда в Назарет в них поместилась первая наша паломница — графиня Путятина, чему я крайне был рад и доволен“[27].

На Святой Земле графиня Путятина была назначена заведовать женскими образовательными учреждениями, открытыми Православным Палестинским Обществом. Предварительно учебные заведения осмотрел В. Н. Хитрово, который в письме к М. П. Степанову от 18 июня 1888 г. дал и достаточно наглядную иллюстрацию начала деятельности графини Путятиной:

 „Все школы, за исключением Бейт-Джальской, оказались лучше, чем я предполагал, но каждая из них вела дело по своей программе, по своей системе. Желательно привести их к одному знаменателю, и вот причина, отчего я всех начальниц пригласил приехать в Иерусалим. Умысел, кроме того, был еще иной: свести их вместе, сблизить с собою и познакомить с графиней О. Е. Путятиной, которой и передать их. Пригласил я Кезму, чтобы он присутствовал для вопроса об арабском преподавании. Черкасова, в сопровождении своей учительницы старшей и двух девочек, как образчик ее системы (которых я хотел показать о. Антонину и другим учительницам), приехала с нами из Бейрута одновременно. Так как Русские Постройки были полны, то я их поместил в соседнем отеле. 27 июня приехали сухим путем из Назарета Савельева и Кезма, а 28<июня> из Бейт-Джалы Селиванова. Если к этому присоединить о. Сретенского с сестрой, да нас с Дмитрием Дмитриевичем, то Вы увидите, что палестинских наших деятелей собралось много. Дмитрий Дмитриевич устроил для всех нас в столовой нашего подворья общую трапезу, на которую мы собирались в 1 и в 7 часов и никогда не садились менее 12 человек.

29-го, в присутствии графини Путятиной, я собрал всех учительниц и Кезму и открыл первый педагогический съезд в Иерусалиме, Во-первых, сказал я им, что великий князь благодарит их всех за их труды, знает все трудности, с которыми им приходится бороться, и надеется, что они и впредь с таким же самопожертвованием будут работать общим нашим делом. Во-вторых, я передал волю великого князя, что общей начальницей над всеми нашими женскими школами в Палестине и Сирии Его Высочеству благоугодно было назначить графиню Путятину, к которой одной отныне все они должны обращаться как лично, так и письменно, а равно представлять свои отчеты, как денежные, так и педагогические, и, в-третьих, что нам нужно установить общую программу для встречи великого князя“[28].

Осенью 1888 года Палестину посетил Председатель Православного Палестинского Общества великий князь Сергей Александрович вместе со своей супругой великой княгиней Елизаветой Федоровной и братом, великим князем Павлом Александровичем. В поездке Сергея Александровича сопровождал секретарь ППО М. П. Степанов.

28 сентября 1888 г. августейшие гости посетили Назарет, где побывали в мужском пансионе, директором в котором был А. Г. Кезма. Историк Н. Н. Лисовой приводит строки из письма О. Е. Путятиной члену Совета Православного Палестинского Общества В. Н. Хитрово из Яффы от 6 октября 1888 г, в котором она пишет: „школа А. Г. Кезмы очень понравилась и нашим Царственным Гостям и <секретарю ППО> М. П. Степанову“[29]. Ольга Евфимьевна лично сопровождала августейших паломников в их поездке, показывала им школу для девочек в Бейт-Джале, строящееся Александровское подворье в Иерусалиме, вместе они участвовали в закладке храма на участке РДМ в Яффе.

Бет-Джала. Амбулатория Императорского Православного Палестинского Общества. Общий вид здания


Бет-Джала. Амбулатория Императорского Православного Палестинского Общества. Прием больных
Фото из альбома: „Русские учреждения в Святой Земле и почившие деятели Императорского Православного Палестинского Общества 1882–1907“. Изд.1907 г.

За время своего пребывания на Святой Земле графиня Путятина успела построить на свои деньги амбулаторию при школе в Назарете. В мае 1889 г. по состоянию здоровья и из-за происков недоброжелателей ИППО ей пришлось уехать из Иерусалима, а через год с небольшим ее не стало. Но она завещала 2000 рублей на постройку амбулаторной в Бет-Джале, что и было исполнено. В марте 1892 г. началось строительство, а 21 сентября, в годовщину кончины Ольги Евфимьевны, здание было освящено. Таким образом, обе русские учительские семинарии в Палестине были обеспечены надежным медицинским обслуживанием[30].

Кроме того, находясь в Палестине, Ольга Евфимьевна сумела стать близким человеком архимандриту Антонину (Капустину), с которым  после отъезда продолжала переписываться. Именно ее имя называет архимандрит Киприан (Керн), говоря о последних годах жизни о.Антонина, который в конце 1870-х годов стал постепенно отдаляться от интриг и суеты, погружаясь в спокойную научную работу:

„Его келия в Миссии, Елеон, Горняя, Силоам, Хеврон, Иерихон и Яффа, книги и рукописи, древние монеты и телескоп, — вот фон его жизни. Верный Яков Егорович Халеби, его драгоман, редкие друзья и почитатели среди приезжих русских и иностранных ученых и паломников, вот круг его знакомых и собеседников и единомышленников. Вот несколько имен: академик Кондаков, профессора Дмитриевский, Олесницкий, Василевский, Помяловский, С. Пономарев, отчасти В. Н. Хитрово, графиня О. Е. Путятина, пострадавший от своей сербской „системы“ изгнанник, сербский митрополит Михаил, немногие друзья среди греков и арабов: о. Фотий Пероглу, о. Георгий Хури, А. Г. Кезма, ректор назаретской учительской семинарии и др.“[31].

Некоторое представление о последних месяцах жизни графини можно составить по ее письмам к адмиралу О. С. Макарову с сентября 1889 года по апрель 1890 года, которые впервые приводит писатель В. Г. Гузанов:

ПИСЬМА ГРАФИНИ О. Е. ПУТЯТИНОЙ КОНТР-АДМИРАЛУ С. О. МАКАРОВУ

№ 1

Достоуважаемый и добрый Степан Осипович,

Препровождаю к Вам полученные сегодня (от неизвестного) небольшое пожертвование на наш храм в Токио. Дай Бог, чтобы оно послужило началом успешного сбора, в котором Господь да поможет Вам!

Искр/енне/ уваж/ающая/ Вас
Ольга Путятина.
С/ентябрь/, (неразборчиво.— В.Г)
1889.

№ 2

„Достоуважаемый Степан Осипович,

Сегодня я узнала о получении Вами Монаршей милости, о которой от души поздравляю Вас. (Речь идет о приказе по флоту и морскому ведомству о производстве СО. Макарова в контр-адмиралы. В.Г.)
Кроме того, могу сообщить Вам два хороших известия для дорогого нам японского храма: первое — то, что Граф Сергей Владимирович Орлов-Давыдов в Новый год обещал нам 1000 р. для собора; а второе — письмо от Ген/ерала/ Костанда, который с радостью согласится помочь Вам, и просит приехать к нему, когда Вы будете в Москве.
Он же очень советует выпросить у Великого князя Алексея Александровича письмо к Московскому генерал-губернатору кн/язю/ Долгорукову, которого все московские купцы очень уважают.
Извините пожалуйста за плохое писание этих строк, и примите уверение в искреннем к Вам уважении

О. Путятина.

4.1.90.

№ 3

Многоуважаемый и добрый Степан Осипович,

Только что получила обещанные тысячу рублей для нашей Миссии, которые с радостью препровождаю Вам.
Позвольте вместе с тем искренно поблагодарить Вас за доброе участие и присланное сегодня утром превосходное вино, которого подобного я действительно в Петербурге не пробовала.

Искренно уважающая Вас
Ольга Путятина.
29.1.90.

Я очень пожалела, что болезнь лишила меня удовольствия принять Вашу супругу и Вас, когда Вы недавно были у меня.

№ 4

Достоуважаемый и добрый Степан Осипович,

Знаю, что Вам отрадно будет прочитать прилагаемую весточку о Соборе в Токио, полученную мною на днях от отца архимандрита Анатолия.
Вот что он пишет:
“Весело смотреть на висящие злато позолоченные кресты на куполе и колокольни, с висящими колоколами (враги наши называли их пушками), а кругом Собора уже нет ни одного кола из лесов. Издали наш Собор белеет и составляет удивление всей столицы. На куполе внутри Собора посоветовали Владыке расписать фресками Пресвященную Богородицу — Св. Апостолов, пророков и святителей. Ирина с Варварою это исполнят…"
(Ирина и Варвара это наши две тамошние иконописицы христиане). Неправда ли, весело читать это?
Сестры мои сообщили мне, что Вы думаете на этой недели поехать в Москву, но вчера я слышала, что к 26 февраля и 2-му марта намерен сюда прибыть Генерал Костанда; думается, не прибудет ли и князь В. А. Долгоруков, в том случае, может быть, вернее бы Вам ради успеха дела отложить на неделю предполагаемое путешествие, если только это не расстраивает других Ваших планов.
С неизменным участием слежу за Вашими усилиями в пользу Миссии, и жалею, что не в состоянии более помогать Вам в этом Св. деле.

Искренно уважающая Вас
Ольга Путятина.
21.2.90.

№ 5

Дрезден. Hotel (далее неразборчиво.— В.Г)
23.IV.90.

Достоуважаемый и добрый Степан Осипович,

Перед отъездом из Петербурга я так устала от приготовлений к пути, что не в силах была письменно поблагодарить Вас, когда возвратила Вам послужившее мне кресло Ваше.
Позвольте это сделать теперь, и вместе с тем еще раз высказать Вам искреннюю признательность за Ваше доброе участие в течение зимы, и за частое сообщение вестей о Миссии, которая нам так дорога. Дай Бог ей и впредь успехов, и продолжения сочувствия и трудов добрых помощников.
Мы заехали сюда в Дрезден (на пути в Висбаден, куда доктор посоветовал мне лечиться — для свидания с братом (мл.брат Евгений), его женою и трехмесячным их малюткою, так как они возвращаются к себе в имение, в Подольскую губернию, несмотря на все желание мы едва ли попадем в близком будущем).
Здоровье мое, по милости Божией, не хуже прежнего, за исключением схваченного здесь гриппа, из-за которого сижу дома и чувствую себя довольно слабо: путь из Петербурга был несколько утомителен, хотя и совершался при возможно удобной обстановке.

От души желаю Вам всего хорошего, остаюсь искренно уважающая Вас
Ольга Путятина.

Если увидите на днях доброго отца Федора Быстрова, потрудитесь передать ему сердечный поклон и сказать, что всего (неразборчиво — В.Г) пока адресовать нам в Висбаден (неразборчиво, по-видимому, адрес и фамилия „А. Протопопов“ — В.Г) забыла перед отъездом сказать ему это[32].

Судя по этим письмам, Ольга Евфимьевна после возвращения из Палестины находилась какое-то время в Санкт-Петербурге и продолжала заниматься сбором средств на возведение храма Воскресения в Токио, который был заложен незадолго до ее приезда в Японию, строительство длилось 7 лет. Ольге Евфимьевне не суждено было узнать о завершении строительства храма и его освящении. Последнее из приведенных писем написано в Дрездене, где Ольга Евфимьевна останавливалась у своего брата Евгения по пути в Висбаден, куда она направлялась на лечение, а 21 сентября в возрасте 42 лет она скончалась.

23 сентября 1890 года популярная в то время ежедневная газета „Гражданин“ в № 264 сообщила о кончине Ольги Евфимьевны.

Мемориальные доски деятелей ИППО на Александровском подворье в Иерусалиме.
Имя гр. О. Е. Путятиной выбито на второй слева доске верхнего ряда

Имя графини Ольги Евфимьевны увековечено Императорским Православным Палестинским Обществом рядом с именем ее отца на мемориальной мраморной плите Александровского подворья ИППО в Иерусалиме. Мемориальные плиты установлены на стене рядом с Порогом Судных врат, через которые Христа вели на Голгофу.
______________
Примечания

[1]. Путятины графский и дворянский род. Энциклопедический Словарь (ЭС) Брокгауза и Ефрона. Электронная версия
[2]. Путятин Евфимий Васильевич. Энциклопедический Словарь Брокгауза и Ефрона. Электронная версия

[3]. В. Г. Гузанов. Ваш слуга и богомолец. М.: Издательство „Юго-Восток-сервис“, 2003. С. 33-40

[4]. Град Иудов в Горней. (Горненская женская обитель в Иерусалиме). М.: Духовная нива. 1997. стр. 12

[5]. Киприан Керн. Отец Антонин Капустин.— Белград, 1934. 195 с. (Переиздано под названием „Отец Антонин Капустин, архимандрит и начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме (1817-1894)“. М.: Крутицкое подворье; Общество любителей церковной истории, 1997. 215 с. (нумерация страниц дана по этому изданию).  Глава VII. „Система“ и ее последствия в жизни о.Антонина.  стр. 183. Электронная публикация
[6]. Там же стр. 177
[7]. Саблина Э. Б. 150 лет Православия в Японии. История Японской Православной Церкви и ее основатель Святитель Николай. – М.- СПб., 2006. стр. 56. Подлинный текст настоящего „Рапорта“ хранится в АВПРИ, ф. Японский стол, оп. 493, д. 1056, л. 62–73 об. и был опубликован в журнале „Миссионер“. – М., 1879. – №№ 28–29. – с. 1–24.

[8]. Макаров С. О. Православие в Японии. СПб., 1889. С. 13. Текст этой записки приведен полностью в: В. Г. Гузанов. Ваш слуга и богомолец. М.: Издательство „Юго-Восток-сервис“, 2003.
[9]. В.Г. Гузанов. Евфимий Путятин. Дипломат. Христианин. Документальная повесть. Публикация на сайте „Япония сегодня“.

[10]. В. И. Мельник. Е. В. Путятин как религиозная личность.

[11]. Дневники святого Николая Японского: в 5 тт. / Сост. К. Накамура. –  СПб., 2004. Т. 1.  стр. 84, запись от 16 сентября 1879 г. Электронная версия.
[12]. Дневники святителя Николая Японского. / Сост. К. Накамура. –  СПб., 2004. Т.1. Электронная версия.

[13]. В. И. Мельник. Е. В. Путятин как религиозная личность.
[14]. Дневники святого Николая Японского: в 5 тт. / Сост. К. Накамура. –  СПб., 2004.  Т. 1.  Электронная версия.
[15]. В. И. Мельник. Е. В. Путятин как религиозная личность.
[16]. Там же.

[17]. Члены-учредители Православного Палестинского Общества. Отчет Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1910 г.г. С-Петербург. 1911 год.

[18]. Путятин Евфимий Васильевич. Федорченко В. И. Императорский дом. Выдающиеся сановники. Энциклопедия биографий: в 2 т. Красноярск; М., 2003. Т.2 стр. 281. Электронная публикация
[19]. В. Г. Гузанов. Ваш слуга и богомолец. М.: Издательство „Юго-Восток-сервис“, 2003.
[20]. Донесение начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина в св. Синод. 28 октября 1885 г. АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д., л., 16–17.  Россия в Святой Земле. Документы и материалы / Сост., подг. текста, вступ. статья, комм. Н. Н. Лисового. М.: „Международные отношения“. 2000. Том II. стр. 199.
[21]. А. А. Пашков. Батурина-Батуринское. Священнический  род   Капустиных.— Шадринск: Исеть, 2004. Глава „Русская Духовная Миссия в Иерусалиме. Палестина. Архимандрит Антонин — начальник Русской Духовной Миссии. Приобретение земельных участков. Православное Палестинское общество“. Электронная публикация.
[22]. В. Г. Гузанов. Ваш слуга и богомолец. М.: Издательство „Юго-Восток-сервис“, 2003.
[23]. Дневники святого Николая Японского: в 5 тт. / Сост. К. Накамура. –  СПб., 2004. Т. 2. – СПб., 2004. – с. 263 (запись от 5 октября 1884 г.).
[24]. Дневники святого Николая Японского: в 5 тт. / Сост. К. Накамура. СПб., 2004. Т. 2. 1884, 1885, 1886, 1887 гг. Электронная версия

[25]. В. Г. Гузанов. Евфимий Путятин. Дипломат. Христианин. Документальная повесть. Публикация  на сайте „Япония сегодня“.
[26]. Список членов Православного Палестинского Общества, пребывающих в Палестине. Иерусалим, 1888 г. АВП РИ. ф. РИППО, оп.873/1, д.23, л.73–74. Россия в Святой Земле. Документы и материалы / Сост., подг. текста, вступ. статья, комм. Н. Н. Лисового. М.: „Международные отношения“. 2000. Том I, стр. 260.
[27]. Письмо В. Н. Хитрово от 6 июня 1888 г. Цит. по: Дмитриевский А. А. Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность за истекшую четверть века: 1882–1907 / Вступ. ст. и послесл. Н. Н. Лисового. — М.: Императорское Православное Палестинское Общество; СПб.: „Издательство Олега Абышко“, 2008. (Библиотека Русской Палестины). Стр. 364.
[28]. Письмо В. Н. Хитрово к М. П. Степанову от 18 июня 1888 г. Цит. по: Дмитриевский А. А. Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность за истекшую четверть века: 1882–1907 / Вступ. ст. и послесл. Н. Н. Лисового. — М.: Императорское Православное Палестинское Общество; СПб.: „Издательство Олега Абышко“, 2008. (Библиотека Русской Палестины). Стр. 342–343.
[29]. Письмо графини О. Е. Путятиной члену Совета Православного Палестинского Общества В. Н. Хитрово. Яффа, 6 октября 1888 г. Подлинник//АВП РИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Цит.: монография Н. Н. Лисового „Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX – начале XX в.“. М., 2006. Глава „Школьная деятельность ИППО в Палестине“.
[30]. Н. Н. Лисовой „Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX – начале XX в.“ М., 2006.  Глава „Школьная деятельность ИППО в Палестине“.
[31]. Киприан Керн. Отец Антонин Капустин.— Белград, 1934. 195 с. (Переиздано под названием „Отец Антонин Капустин, архимандрит и начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме (1817-1894)“. М.: Крутицкое подворье; Общество любителей церковной истории, 1997. 215 с. (нумерация страниц дана по этому изданию).  Глава VII. „Система“ и ее последствия в жизни о.Антонина.  стр. 156. Электронная публикация
[32]. В. Г. Гузанов. Ваш слуга и богомолец. М.: Издательство „Юго-Восток-сервис“, 2003. С. 33–40.