Современники о гибели великого князя Сергея Александровича

К 110-летию мученической гибели великого князя Сергея Александровича Фонд памяти Великого князя Сергея Александровича издал сборник "Венец жизни. Отклики современников на гибель Великого князя Сергея Александровича" (2005). Предлагаем фрагмент из него, проиллюстрированный рисунками из различных журналов тех дней. 

Мученическая кончина Его Императорского Высочества
Великого Князя Сергея Александровича
(+ 4-го февраля 1905 года)

Составил Нижегородецъ
Москва, 1905 г. Издание Е.И. Коноваловой

Итак, 4 февраля текущего года совершилось чудовищное злодеяние!

В 2 часа 47 минут дня взрывом динамитной бомбы, брошенной злоумышленником, убит в стенах священного Кремля, этого монументального палладиума Православной Руси, Великий Князь Сергей Александрович, - убит наш Великий Князь!

Он был нашим с самого рождения Своего, ибо Царь-Освободитель нарек ему имя Сергия, поставив его под покровительство преподобного Сергия, святого восприемника Московского царства.

Он был нашим, потому что всем сердцем полюбил Москву, проведя в ней Свои отроческие годы.

Он был нашим, так как Царь-Миротворец поставил Его над Первопрестольною Своею столицей, в знак особой любви и к Нему, и к ней.

Он был нашим, потому что долгие годы неустанно заботился и трудился на благо Москвы.

И вот, Он пал жертвой адского злодеяния, в Своей Москве, в стенах Московского Кремля, у подножия его святынь!

Невинная кровь Его громко вопиет к небу не о личной мести за Него, а о спасении России!

Если вообще убийства возбуждают содрогание и отвращение в человечестве, то убийства из-за угла, варварские и жестокие, вопиют к немедленному возмездию против такого наглого поругания самого священнейшего права человека – права жизни.

И такое злодеяние совершилось в древней столице, в Москве первопрестольной, искони царелюбивой!..

Нет сомнения, что главное гнездо злодеев-террористов – за границей, но постыдно, что и на Руси находятся эти изверги, у коих нет креста на вороту и давным-давно сожжена совесть. Нет сомнения, что шайка эта ничтожна; она должна быть найдена и уничтожена в корне.

Пусть эти злодеи знают также, что существует многомиллионный русский народ, для которого Царь и Его Дом есть неприкосновенная историческая святыня.

Когда весть о гнусном злодеянии, о варварском убийстве, жертвою которого пал Его Императорское Высочество Великий Князь Сергей Александрович, вслед за оглушительным грохотом взрыва, разнеслась по городу, с быстротою молнии перебегая из улицы в улицу, сердца всех без исключения москвичей сжались от ужаса.

Описание обстоятельств ужасного злодеяния.

Его Императорское Высочество в 2 часа 40 минут дня 4 февраля из Николаевского дворца собрался отправиться на Тверскую, в генерал-губернаторский дом. Его Высочество очень часто совершал поездки по Москве совершенно один, без адъютантов. Так было и вчера.

Его Императорское Высочество оделся, спустился с крыльца Малого Николаевского дворца и сел в карету, на козлах которой сидел только кучер Андрей Алексеевич Рудинкин, и даже не было, против обыкновения, камер-лакея. Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Елисавета Феодоровна в это время тоже собиралась выехать из дворца в Комитет «Красного Креста».

Лошади бойко рысью завернули мимо Чудова монастыря и направились по Сенатской площади к Никольским воротам, но не успела карета Великого Князя доехать сажен 15 до въезда в ворота, как раздался оглушительный, неимоверной силы взрыв.

Что произошло в этот момент, - описать трудно. Взрыв был так силен, что в здании Судебных установлений во всех окнах всех этажей той части здания, которая подходит углом к Кремлевской стене, лопнули стекла и со звоном посыпались вниз. В здании Арсенала в 20 окнах, расположенных ближе к Никольским воротам, также стекла разлетелись вдребезги.

Взрыв был произведен в 20-40 шагах от Никольских ворот, как раз против помещающейся в здании Судебных установлений гауптвахты. Здесь тротуары, идущие вдоль этого здания и здания Арсенала, сближаются под углом, и расстояние между ними не более 20 шагов.

Как можно себе представить картину катастрофы из рассказов очевидцев, - вслед за грохотом взрыва, с мостовой поднялся громадный столб дыма и снежной пыли, непроницаемым облаком окутавший экипаж Великого Князя, а когда это облако рассеялось, и оглушенные взрывом люди опамятовались, пришли в себя и бросились к месту происшествия, - их глазам представилась потрясающая, леденящая сердце картина.

На месте, где за секунду была великокняжеская карета, в крови, совершенно смочившей белый снеговой ковер, бесформенной грудой лежали останки Великого Князя; тело его было растерзано ужасным действием бомбы: от головы не осталось следа, одной ноги и руки не было; правая нога оторвана, рука с обручальным кольцом на пальце была беспомощно заброшена за шею; все это перемешалось с мелкими обломками кареты, с волосом из каретных подушек, с окровавленным, покрытым дымным налетом снегом… Ордена и эполеты были разбросаны силою взрыва шагах в 20-ти, по направлению к главному входу в Арсенал. Мозг и внутренности Великого Князя были отброшены на несколько сажен от места взрыва на гауптвахту у здания Судебных установлений. На пространстве, по крайней мере 8-ми квадратных сажен, были разбросаны щепки от кареты и окровавленные клочки от шинели Великого Князя. Кто-то из публики поднял на площади бумажник Великого Князя, в котором лежали деньги и несколько писем, подписанных рукою Его Высочества.

Когда грохот взрыва, потрясая воздух, пронесся по Кремлю, проходившие вблизи пешеходы бросились к месту возмутительного злодеяния, и через минуту густая народная толпа окружила останки Великого Князя. У многих мелькала надежда, что Его Высочество еще жив, но одного взгляда на эту кровавую массу, в какую превратилось тело покойного Великого Князя, было достаточно, чтобы глаза всех, увидевших это, наполнились слезами нестерпимой жалости, чтобы сердце замерло от потрясающего ужаса.

Конечно, первое внимание сбежавшихся к месту катастрофы, такой страшной и совершенно неожиданной, было сначала приковано к останкам погибшего Великого Князя. Но затем, когда прошел первый момент ужаса, вспомнили и о других жертвах этого злодеяния.

Прежде всего бросились к кучеру Великого Князя, который стоял в это время около решетки садика. Когда под каретой раздался взрыв, кучера Рудинкина сбросило с козел. Ошеломленный, обливаясь кровью, так как у него раздробило затылочную кость и сорвало со спины весь кафтан, пиджак и рубашку, Рудинкин, опамятовавшись, кое-как поднялся на ноги, добрался до решетки и прислонился к ней, чтобы сохранить равновесие. Он еще ничего не мог сообразить. На обращенные к нему расспросы он сначала молча поводил по сторонам глазами, полными дикого ужаса… Затем он произнес:

- Что Его Высочество?..

Ему не решились сказать ужасной правды, так как по всему было видно, что несчастный близок к потере сознания. Его бережно взяли под руки и отвели к подъезду за решеткой около гауптвахты, где и посадили на ступеньки.

В нескольких шагах от останков Великого Князя лежал опрокинутый стан колес с дышлом. Этот стан почти не был поврежден, уцелела даже подножка от кучерского сиденья, уцелело и дышло. Гораздо больше пострадала задняя пара колес, при чем у левого были вырваны 2 спицы, и сорвана часть резиновой шины; оказалась сломанной также и одна из рессор. Что касается лошадей, то во время взрыва оборвало тяжи, и они убежали, только у одной из них немного поранена задняя нога.

Потрясенные страшной вестью, со всех сторон сбегались москвичи к месту ужасного злодеяния. С каждой секундой толпа увеличивалась, с каждой секунды народ смыкался вокруг кровавой площади, в центре которой лежало тело Его Императорского Высочества. Сбегались со всех сторон: офицеры и солдаты – из Кремлевских казарм, чины Судебного ведомства – из здания Судебных установлений, публика – из Верхних торговых рядов и, наконец, все, до которых только долетал хоть обрывок ужасной вести… И вся эта толпа теснилась ближе и ближе, замирая от ужаса.

И вдруг вся толпа, еще за секунду плотная и компактная, шевельнулась, как один человек, и торопливо раздалась в стороны: приехала Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, Которой только что успели сообщить о гнусном злодеянии, жертвой которого пал Ее Августейший Супруг.

Ее Высочество как раз в тот самый момент, когда грохот взрыва отдался страшным гулом в Кремле, одевалась в вестибюле Николаевского дворца, собираясь ехать в Большой Кремлевский дворец. Когда Ее Высочеству сообщили об этом ужасном происшествии, Она, потрясенная, взволнованная, со слезами на глазах, едва успев накинуть на Себя ротонду, без шляпы отправилась в извозчичьем экипаже в сопровождении адъютанта Его Высочества графа Игнатьева к месту катастрофы.

Так как народная толпа, окружившая это место, была слишком густа, экипаж Великой Княгини должен был остановиться в нескольких саженях, и Ее Императорское Высочество прошла пешком среди расступавшейся перед Нею толпы.

Она приблизилась к останкам Великого Князя и со слезами склонилась к ним. Это была потрясающая минута… Безмолвное страшное горе, сквозившее в каждой черте лица Великой Княгини, тронуло всех бывших здесь до глубины души.

Какая-то дама из собравшейся публики накрыла голову Великой Княгини снятым с себя платком, но Княгиня, удрученная нежданным горем, даже не заметила этого, помогая собирать останки Великого Князя.

Почти тотчас же вслед за прибытием Ее Императорского Высочества приехали г-н Московский градоначальник, генерал-майор Е.Н. Волков, прокурор Судебной палаты, явились наряды полиции. Толпа все увеличивалась, так как к Кремлю со всех концов столицы спешили москвичи, несметным потоком вливаясь через Спасские и Никольские ворота, и градоначальник распорядился прекратить доступ публики в Кремль; у Спасских и Троицких ворот были поставлены патрули Екатеринославского полка. Сделано это было в тех видах, что слишком большое скопление народа мешало начавшейся уборке останков Великого Князя.

Когда закрыт был доступ в Кремль, народ во множестве собирался на Красной площади, у Исторического музея и у здания Верхних торговых рядов. Здесь можно было наблюдать народные толпы до вечера. Везде слышалось искреннее негодование против всех сеятелей смуты и крамольников, забывших Божеские и человеческие законы.

Дворцовый комендант, полковник П.Л. Миллер, распорядился принести носилки, а гоф-фурьер и камер-лакей Великого Князя, Кузнецов и Зайчиков, собрали останки тела, положили их на носилки, сюда же положили погнутую и даже расщепленную шашку покойного Великого Князя, - и затем печальное шествие, в сопровождении толпы народа, двинулось к Малому Николаевскому дворцу. Вместе с другими и Великая Княгиня взялась за угол носилок и помогала нести останки Своего Супруга. Народ шел за останками Великого Князя с обнаженными головами, и многие, не только дамы, но и мужчины, плакали.

Между тем, на месте катастрофы толпа собирала на память, как реликвии, смоченные невинной кровью так злодейски убитого Великого Князя щепки от кареты, кусочки шинели, пуговицы, совершенно сплющившиеся от силы взрыва, частицы каретной обивки, даже волосы из каретных подушек, разметанных взрывом повсюду.

Бывшей у места катастрофы публике полиция передала просьбу Великой Княгини Елисаветы Феодоровны подобрать все останки Его Высочества, а также бывшие при нем вещи, особенно Великая Княгиня просила отыскать крест. Публика нашла три кольца, между прочим, из них одно серебряное с синей эмалью и надписью: «Св.великомученица Варвара», затем часть цепочки. Все вещи доставлены во дворец.

Вскоре приехала карета «скорой медицинской помощи», и потерявшего уже сознание Рудинкина перевезли в приемный покой, а оттуда, по подаче первой помощи, в Яузскую больницу. Нижняя часть его спины, затылок и руки с задней стороны сплошь покрыты ранами разнообразной величины; всех ран 87. Лицо посинело, опухло, покрыто ссадинами, оба века сожжены, правый глаз страшно опух и закрылся.

Вечером в больнице его изволили посетить Ее Императорское Высочество со свитой и Московский градоначальник Е.Н. Волков.

Злодей, совершивший это ужасное дело, так холодно обдумавший и так спокойно его исполнивший, не успел скрыться - его задержали.

После того, как бомба, брошенная им под великокняжескую карету, разорвавшись, развеяла на мелкие куски экипаж Великого Князя, убийца, очевидно, сам оглушенный страшным взрывом и легко раненый, так как лицо у него было в крови, медленно пошел к тротуару около здания Судебных установлений.

Городовой Леонтьев направился в сторону незнакомца, а тот, очевидно, уже оправившись, бросился бежать к Никольским воротам. Однако ему не удалось уйти. Леонтьев нагнал его и схватил за руки.
Незнакомец не стал сопротивляться; совершенно спокойно, даже с какой-то вызывающей наглостью в голосе сказал:

- Берите меня. Я свое дело сделал.

На помощь Леонтьеву в это время подбежали околоточный надзиратель Виноградов, сторожа Окружного суда, и злодея отвели в здание Судебных установлений.

Убийца по виду смахивает на интеллигентного рабочего, но это несомненно не рабочий. Он еще молодой человек, лет 25-ти, блондин, с небольшой бородкой и светлыми, почти рыжими усами. Одет он в поддевку, барашковую шапку и высокие сапоги. Говорит он с заметным литовским или малороссийским акцентом. При нем нашли паспорт на имя витебского мещанина и револьвер новой системы Браунинга, заряженный семью зарядами, которым он, по-видимому, хотел защищаться. Преступник под конвоем тотчас же был отправлен в управление 1-го участка Городской части, откуда в 8 ч. 35 мин. вечера был препровожден в арестантской карете в Якиманский полицейский дом.

Очевидцев самого происшествия было много, но никто из них не подметил того момента, когда человек в поддевке бросил бомбу под карету.

Очевидцы, между прочим, рассказывают следующее: О.Н. Любимова, проходившая в это самое время в Никольские ворота, в момент самого взрыва инстинктивно оглянулась и видела только громадный столб дыма, точно окрашенного кровью. Заметила она и человека в казакине, торопившегося уйти от места катастрофы.

Видел момент взрыва также и почтальон Степан Иванов Кронов. Он рассказывает таким образом:

- Великий Князь проехал мимо меня. Я Ему поклонился и остановился, чтобы посмотреть вслед карете, мчавшейся к Никольским воротам бойкой рысью. Я стоял недалеко от ворот Окружного суда, и мне показалось, что карета Великого Князя подъехала уже к Никольским воротам… Как вдруг произошло что-то страшное. Вдруг грянул выстрел, точно из пушки, но такой выстрел, что от него, как будто задрожали все стены, а на том месте, где я только что видел карету Великого Князя, стоял столб дыма, в котором что-то мелькало. Столб был страшно высок. В то же самое время я видел, что лошади оторвались от кареты, и одна пронеслась мимо меня, а другая шарахнулась к Никольским воротам.

Я опрометью бросился к столбу дыма, не предполагая, что Его Императорское Высочество убит. Мне думалось, что Великий Князь уцелел – и вообразите, каков был мой ужас, когда на месте кареты, в клубах вонючего дыма, я увидел обезображенное тело Великого Князя, щепы от кареты и целую лужу крови… У меня даже слезы брызнули из глаз.

Присяжный поверенный И.М. Глаголев рассказывает следующее:

- Я вышел из Окружного суда без 20 мин. в три часа. Не успел я выйти на площадку двора, как вдруг услышал потрясающий взрыв. Не зная, в чем дело, я бросился к воротам суда, ведущим на Сенатскую площадь. Здесь передо мной открылась такая картина: от Никольских ворот несется лошадь с отбитым передком кареты. Лошадь покрыта мазками крови. Другая лошадь лежит невдалеке, в шорах. Мчавшаяся лошадь была поймана.

Кучер, видимо раненый, уже поднимался с пола. Я направился к месту преступления. Здесь лежал труп Великого Князя. Он был одет в мундир. Головы не было. Сила взрыва была настолько велика, что даже частицы черепных костей разлетелись в разные стороны.

Помощник пристава Городской части А.А.Лакотош рассказал следующее: 

«Без четверти в три часа я стоял у Казанского собора, на углу Никольской улицы, ожидая проезда Великого Князя. В это время Его Высочество как раз должен был выехать из Николаевского дворца. Я медленно пошел по направлению к Никольским воротам, как вдруг раздался страшный взрыв со стороны Кремля. Я бросился бегом в ворота и здесь с некоторыми другими лицами натолкнулся на пару лошадей; вблизи стоял кучер Великого Князя Андрей с окровавленным лицом; одежда на нем была изорвана в клочья. Я уже точно не помню, какие части экипажа я видел, - два колеса и дышло, больше, кажется, ничего я не заметил; лошади в воротах были остановлены. Я быстро бежал дальше. На площади, шагах в 40 от ворот, против гауптвахты лежали останки Князя»…

Относительно задержания преступника капитан Лакотош рассказывает, что за злодеем бросились городовой Леонтьев и околоточный надзиратель Виноградов. При задержании преступник опустил руку в карман и хотел вынуть револьвер, который у него был затем отобран. В участке преступник сказал, что револьвер им был приготовлен для первого, кто стал бы его задерживать.

Другие очевидцы передавали почти то же самое, только разнообразя некоторые подробности.

Москва, потрясенная грохотом взрыва, отдавшимся даже в отдаленных местах от Кремля, была потрясена этим ужасным, гнусным и бессмысленным злодеянием. Москвичи до поздней ночи стремились вчера к кремлевским стенам, чтобы только взглянуть на роковое место, где святотатственная рука убийцы загубила жизнь Августейшего Дяди нашего Монарха, - жизнь, ни в чем не повинную. И возмущение этим злодеянием охватило всех…

Но в Кремль удалось попасть немногим. Во избежание давки, все ворота были заперты.

Панихиды по Великом Князе Сергее Александровиче в день кончины

В 4 часа вечера тело почившего Великого Князя Сергея Александровича было перенесено в Алексеевскую церковь кафедрального Чудова монастыря и положено на катафалк, покрытый покровом из голубой с серебром парчи. Сверху тело было покрыто покровом из синего бархата, на него возложен у изголовья небольшой образок в серебряной ризе преподобного Сергия, а впереди положена шашка, бывшая на Великом Князе в момент взрыва. По бокам гроба были поставлены 4 серебряных подсвечника с восковыми свечами, а впереди гроба – покрытый пеленою аналой с иконой Спаса Нерукотворенного. У изголовья гроба был другой аналой с напрестольным Евангелием. По бокам гроба стали два офицера 5-го гренадерского Киевского полка.

В 5-м часу вечера у тела усопшего Великого Князя была совершена первая панихида; ее служил наместник Чудова монастыря о.архимандрит Арсений1 с иеромонахами Анастасием и Ферапонтом, при стройном пении монастырского хора.

За панихидой присутствовали: Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, Великий Князь Дмитрий Павлович и Великая Княжна Мария Павловна и лица их свиты. Их Императорские Высочества все время молились на коленях. В церкви также были Московский градоначальник генерал-майор Е.Н.Волков, помощник градоначальника генерал-майор И.Н.Руднев и другие начальствующие лица столицы.

В 5 час. вечера была совершена вторая панихида в Алексеевской церкви; ее совершал старший викарий Московской митрополии, преосвященный Трифон, епископ Дмитровский, с наместником Чудова монастыря, архимандритом Арсением, ректором псковской семинарии архимандритом Борисом, иеромонахами: Анастасием, Евстигнеем, Ферапонтом в облачениях из серебряного глазета. Все паникадила в храме были зажжены.

За панихидой присутствовали: Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, Великий Князь Дмитрий Павлович и Великая Княжна Мария Павловна. За панихидой были Московский губернатор Г.И. Кристи, чины канцелярии Московского генерал-губернатора и другие начальствующие лица.

После панихиды преосвященный Трифон начал чтение Св. Евангелия.

К 8 часам вечера в ярко освященную Алексеевскую церковь Чудова монастыря собрались начальствующие лица столицы, уездные предводители дворянства, представители городских сословий и много дам.

У тела почившего Великого Князя Сергея Александровича законоучитель Лицея Цесаревича Николая о. протоиерей Соловьев читал Св. Евангелие.

Ровно в 8 часов из Царских врат Алексеевской церкви вышли и стали посреди храма в блестящих облачениях из серебряного глазета: преосвященные епископы, викарии Московской митрополии: Трифон Дмитровский, Никон Серпуховской4, Серафим Можайский, протопресвитер Большого Успенского собора о. В.С. Марков6, духовник в Бозе почившего Великого Князя Сергея Александровича о. Благочинный придворных соборов и церквей протоиерей Н.В. Благоразумов, ректор Псковской семинарии архимандрит Борис, наместник Чудова монастыря о. архимандрит Арсений, оо. протоиереи К.П. Зверев, И.И. Соловьев, Н.И. Пшеничников, благочинный церквей гренадерской дивизии о. протоиерей И.В. Орлов и 12 пресвитеров из Успенского собора и иеромонахов Чудова монастыря. На клиросе стал полный хор Синодальных певчих в траурных кафтанах.

В 9 часу вечера из внутренних покоев Николаевского дворца проследовали в храм и стали на колени у гроба: Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, Великий Князь Дмитрий Павлович и Великая Княжна Мария Павловна в глубоком трауре. Затем началась торжественная панихида при глубокотрогательном пении Синодального хора.

При пении «Со святыми упокой» все стали на колени, у многих появились слезы.

Москва, 1905 г. Издание Е.И. Коноваловой
(музей Новоспасского монастыря)
Текст в современной орфографии подготовлен для сборника "Венец жизни". Издательство Фонда памяти Великого князя Сергея Александровича. 2015 г. 

Страница Фонда памяти Великого князя Сергея Александровича на Фейсбуке