Михаил Пиотровский. Мы — наследники Византии

Хочу поговорить о том, что академическая наука может быть политически актуальной.

У меня на столе «Царьградский сборник» — сборник статей сотрудников Эрмитажа, выпущенный к очередному конгрессу византинистов. Название возникло не случайно: в Древней Руси столицу Византийской империи — Константинополь называли Царьград. Именно византийский Константинополь, древнерусский Царьград, турецкий Стамбул был выбран изначально местом XXIV Международного конгресса византинистов, который планировалось провести летом прошлого года. Однако вмешалась пандемия.

В период, пока конгресс готовили, церковь Святая София в Царьграде перестала быть музеем и стала мечетью. Некий баланс разных религий изменился, поэтому конгресс не состоялся в Стамбуле. Актуальный вопрос отношений ислама и христианской традиции важен как для Турции, так и для других стран. Каждая сама решает, может музей находиться в здании храма или нет.

Конгресс было решено организовать в Италии. От Эрмитажа туда никто не поехал, но сборник выпущен к сроку, был представлен на открытии конгресса и опуб­ликован онлайн. Все его могут читать. Это некая демонстрация того, что границы и ограничения можно обходить.

Есть еще элемент актуальности. Появилась мода подчеркивать, что российская наука, в частности византинистика, всегда была подчинена имперским интересам России. Теперь, как известно, не только нас обвиняют во всех грехах. Все крупные страны — империалисты и колониалисты — должны каяться. Мы покаялись во всем давно, но вопрос не снимается. Очередной сборник трудов наших византинистов — некий академический ответ на упреки. Наука всегда шла в русле политики и мощно развивалась. Это отрази­лось в громадных византийских коллекциях и в их исследовании.

О чем говорят эти исследования? Византийский мир — наше наследие, причем наследие многообразное. Политика России исходила из идеи, что мы — продолжатели византийской традиции. «Греческий проект» Екатерины предполагал восстановление двух империй — Римской и Византийской под эгидой Австрии и России.

Научные статьи в сборнике — археологические планы монастырей в Крыму, черепки, монеты, константинопольские печати, альбомы с изображением турок из Византии… Что за этим стоит? Прежде всего воспоминания о том, что Византия — продолжение Рима. Так, украшения на военных щитах рассматриваются как византийское прикладное искусство, которое происходило из римского. Изображения богини в воздушном покрывале есть в римских и византийских памятниках.

В Эрмитаже хранится и недавно стала показываться знаменитая римская статуя Виктория Кальватоне, которая была найдена в Италии, увезена в Германию, приехала в Россию. Когда мы стали ее реставрировать и изучать, оказалось, что крылья ей добавили немецкие реставраторы в 1844 году. Скорее всего, вместо них было воздушное покрывало. Пример научного открытия.

Сегодня один из важнейших сюжетов переосмысления наследия — кому что принадлежит. Реституция — один из острых вопросов в мире. Мы привыкли говорить о ней, имея в виду Россию и Германию. Теперь каждый день слышишь и читаешь: в разных странах кто‑то от кого‑то что‑то требует вернуть. Византийский мир и его наследие принадлежат и нам. В сборнике есть статьи о византийских монастырях и церквях на берегу Черного моря, о венецианских и генуэзских колониях, о всем разнообразии черноморского мира.

Статья про венецианский альбом, в котором изображены турки, напоминает о том, что они захватили Византию, взяли Константинополь. Тогда Россия как наследник Византии встретилась с другим ее наследником — Турцией. В XIX веке Россия считает себя защитником христиан, освобождает Балканы.

Наука отражает политические тенденции и их последствия, напоминает о политических ситуациях, будь то мировая война, революция или греческий мир.

В сборнике есть исследование рисунков Николая Борисовича Бакланова — ученого, исследователя, художника. Недавно мы приобрели коллекцию его рисунков, сделанных в Трапезунде. Все знают, что Первую мировую войну Россия как бы проиграла, но забывают, что русские войска тогда захватили значительную часть Турции. Они стояли в Трапезунде — городе на берегу Черного моря, в результате Брестского мира им пришлось оттуда уйти.

Это интересная история, о которой стоит напомнить. В Стамбуле был русский Археологический институт, который собирал замечательные коллекции — древние византийские вещи, рукописи, археология… В 1914 году, когда Турция вступила в войну, сотрудникам института пришлось бежать. Что‑то осталось турецким музеям, кое‑что привезли в Россию. Когда русские войска пришли в Трапезунд, сотрудники Археологического института поехали изучать и охранять византийские памятники — церкви, превращенные в мечети. В 1916 – 1917 годах экспедиция Академии наук в Трапезунде собирала материалы, частично отвозила в Россию. Когда с Турцией был заключен мир, установлены дипломатические отношения, возник вопрос о коллекции русского Археологического института. Часть нам отдали в обмен на мусульманские рукописи и материалы, которые находились на территории Трапезунда. Все это было результатом того, что и во время войны научными исследованиями занимались, памятники охраняли. Иногда судьбы коллекций интереснее большой политики.

Напомню, знаменитые раскопки Николая Яковлевича Марра и Иоси­фа Абгаровича Орбели в Ване — столице Древнего Урарту — проходили в 1918 году, во время войны. И они были результатом побед русской армии на территории Турции. Об этом не надо кричать на политических митингах, но помнить стоит, как об интересных моментах в отечественной истории.

В сборнике есть статья про кунгурское блюдо. В 1910‑е годы в Кунгуре около Перми в вотчине Строгановых были найдены серебряные блюда. Известно, что доисламские и исламские иранцы привозили серебряные вещи, меняли их на меха. Эти вещи время от времени находили. Так сложилось великая коллекция иранского серебра в Эрмитаже. Такого нет нигде. В самом Иране многое было переплавлено.

Когда Орбели создавал отдел мусульманских древностей и потом отдел Востока, он вел переговоры, чтобы новые находки передали в Эрмитаж. Между музеями происходили обмены. Когда у Эрмитажа изымали экспонаты на продажу, Орбели во многих случаях старался превратить этот процесс в обмен.

Замечательную коллекцию изделий из восточного серебра отправили для показа на конгресс в Лондоне. Это стало сенсацией. Но восхитились не только ученые, но и арт-дилеры, в том числе представляющие знаменитую советскую организацию «Антиквариат», которая в течение многих лет грабила и продавала за границу коллекции, в первую очередь Эрмитажа. Бороться с этим было трудно. В тот момент наблюдалось падение продаж, и вдруг новые возможности и, соответственно, новые требования к Эрмитажу. Орбели не только написал протест Сталину, но и сумел передать его в нужный момент. Торговля была остановлена, коллекция осталась в Эрмитаже.

И об этом тоже рассказывает «Царьградский сборник». Это интересно читать даже людям, которые далеки от собственно византийских проблем. Есть процессы, которые связывали мир, и есть разные взгляды на них. Все это интересно обсуждать, когда есть новый материал. Академическая наука дает материал, который актуален для международного культурного общения.

Недавно состоялось заседание совета по истории мировой культуры при президиуме Академии наук. Кроме научной деятельности мы обсуждали ситуацию информационной изоляции, делились опытом. Обсуждение показало, что связи и обмены есть в основном со старшим поколением коллег, которому ничего не страшно. Сложнее тем, кто причастен к властным структурам. Есть молодое поколение, надо, чтобы ему было интересно с нами общаться. Для этого нужно не избегать острых сюжетов, которыми, как я попытался показать, наполнены академические темы.

И еще. Новейшие технологии позволяют транслировать все, что мы имеем и знаем, с нашей интерпретацией, они помогают преодолеть недостаточность живого общения. «Царьградский сборник» лег на стол коллегам во время конгресса в Италии и опубликован в Сети.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 161 (7244) от 31.08.2022 под заголовком «Мы — наследники Византии».