Христианские святыни в творчестве русских художников и паломников

Святая Земля Палестины для православного человека исключительно значима. Прежде всего, потому, что эти места связаны с жизнью, страданиями, смертью и воскресением Иисуса Христа.

С обращением к вере христианской, с принятия крещения начинается история русского паломничества к святыням Иерусалима, Ближнего Востока, на Афон, на Кипр и в Александрию. В древнерусских былинах и духовных стихах упоминается о том, как снаряжались калики-перехожие («сорок калик со каликою») на поклонение в Святую Землю, как встретили на своем пути князя Владимира, как добывали себе пропитание милостынею. Игумен Даниил, один из самых известных паломников Древней Руси, оставивший описание своего «хождения», провел в Палестине почти полтора года, подробно осмотрев все святыни Иерусалима. Совершили паломничество в Святую Землю игумен Варлаам и инок Ефрем, Дионисий новгородский и Антоний Дымский, Евфросиния Полоцкая и Василий Калика, Стефан Новгородец и архимандрит Аграфений. Самым известным паломником по Святым местам стал Трифон Коробейников, оставивший подробное сочинение о своем «хождении в Иерусалим». Подробный отчет о путешествии на Восток – «Проскинитарий» - преподнес царю Алексею Михайловичу келарь Троице-Сергиева монастыря Арсений Суханов. Замечательным паломником-путешественником, «пешеходцем» стал Василий Григорович-Барский, обошедший святые места Греции, всю Палестину, Сирию и Аравию до горы Синайской, побывавший в Египте и оставивший не только записки о своем «хождении» по Святым Местам, но и замечательные рисунки с изображением христианских святынь.

В XIX в. в Святую Землю устремились русские писатели, ученые, художники. Русский писатель А.Н. Муравьев подробно рассказал о своем паломничестве в Палестину и Египет в 1830 г. Русский дипломат В.П. Орлов-Давыдов оставил «Путевые записки», сопроводив их подробным атласом. Архимандрит Леонид (Кавелин), возглавив Российскую Духовную миссию в Иерусалиме, сочетая в себе удивительные качества путешественника-паломника, историка-архивиста и археолога, оставил не только путевые записки о Святой Земле, но и исследования о посещении русскими людьми христианских святынь Востока.

С начала XIX века стараниями Академии художеств и ее президента стали устраиваться научно-художественные экспедиции на Ближний Восток. Участников этих экспедиций привлекали не только христианские святыни, но и непривычная окружающая среда, живописные развалины и этнография. Запечатленные карандашом, акварелью и маслом они нашли впоследствии свое воплощение в книжных, альбомных и листовых изданиях.

М.Н. Воробьев. Вид Иерусалима. Холст, масло. 1821

Одним из первых художников, совершивших, стараниями великого князя Николая Павловича, подобное путешествие в Иерусалим стал известный русский живописец-пейзажист Максим Никифорович Воробьев. В 1820 г. он «вычертил, вымерил и зарисовал все главнейшие места, чтимые христианами»[1] для того, чтобы «привести храм Воскресения Христова в Новом Иерусалиме в большее соответствие с оригиналом, находящемся в историческом городе». Привез художник из поездки и замечательные пейзажные виды Иерусалима и Мертвого моря.

Образ Ближнего Востока и Святых мест передали русские живописцы Григорий Григорьевич и Никанор Григорьевич Чернецовы. С их литографированным альбомом видов Палестины русское общество смогло познакомиться в конце 1840-х гг.

Самые яркие и самые известные живописные рассказы о ближневосточных святынях принадлежат двум русским художникам: Василию Васильевичу Верещагину и Василию Дмитриевичу Поленову, совершивших в 1884 г. путешествия в Палестину и Сирию.

В 1891-1892 гг. путешествие в Палестину как участник археологической экспедиции Н.П. Кондакова совершил выдающийся русский художник Алексей Данилович Кившенко. В ходе своей поездки и по ее итогам он составил художественный отчет, а его акварели были опубликованы в качестве иллюстраций в путеводителе А.А. Суворина «Палестина»

Статья о «Палестине» в творчестве художника А.Д. Кившенко открывает цикл материалов, рассказывающих об образе Православных святынь в творчестве русских художников.

«Палестина» в творчестве художника Алексея Даниловича Кившенко

Предыстория: русская археология Палестины

В 1847 г. в Иерусалиме учредили Русскую Духовную Миссию. Первыми ее главами были выдающиеся подвижники Русской Православной Церкви, ученые-востоковеды, археологи епископ Порфирий (Успенский), архимандриты Леонид (Кавелин) и Антонин (Капустин). В 1858 г. при Российском МИДе открывается Палестинский комитет, затем в 1864 г. создается палестинская комиссия, а в 1882 г. при поддержке представителей императорской фамилии открывается Императорское Православное Палестинское Общество.

С момента создания Русской Духовной Миссии начинается история приобретения земель в Иерусалиме и близ него. Так, сначала был приобретен участок земли близ храма Воскресения Христова, затем два участка неподалеку от Вифлеема, несколько участков близ Назарета и Иерихона, участок на Масличной горе. На приобретенных участках строятся подворья, здания. Приюты. Возникает Русская Палестина.

Архимандрит Леонид (Лев Александрович Кавелин) (1822–1891)

Епископ Порфирий (Константин Александрович Успенский) (1804-1885)

Архимандрит Антонин (Андрей Иванович Капустин) (1817–1894).
Акварель А.Д. Кившенко

Огромную роль в увеличении земельных владений в Палестине сыграл архимандрит Антонин, возглавлявший с 1865 г. на протяжении 28 лет Русскую Духовную Миссию. Архимандрит Антонин, известный как духовный подвижник, как археолог и как исследователь новозаветной географии Палестины, стремился не только «приумножать земельные владения России в Палестине, а ставил перед собой цель – приобретать участки, наиболее интересные с исторической точки зрения». [2]

Активная позиция императорской семьи, Русской Православной Церкви, многочисленные исследования глав Русской Духовной Миссии возросшее паломничество к святым местам – все это вместе «способствовало быстрому возрастанию интереса русского общества к Палестине».[3]

Участники археологической экспедиции Императорского Православного Палестинского Общества под руководством академика Н.П. Кондакова 1891-1892 гг. Сидят: художник А.Д. Кившенко; член семьи Хитрово; профессор Киевской Духовной академии А.А. Олесницкий; Н.Г. Михайлов; руководитель экспедиции Н.П. Кондаков; врач В.Я. Северин. Стоят: художник и реставратор Н.А. Околович; ориенталист Я.И. Смирнов; неизвестный.

Стараниями архимандрита Антонина начинается история русской библейской археологии. В начале 1870-х гг. он начинает археологические раскопки одного на одном из приобретенных участков на вершине Елеонской горы, в непосредственной близости от Иерусалима. Через несколько лет после окончания работ на этом участке был возведен православный храм Вознесения Господня, в который вошли части древнего, обнаруженного архимандритом Антонином сооружения. В этом же храме Вознесения Господня на Елеоне архимандрит Антонин и был погребен.

В 1875 г. архимандрит приступил к археологическому исследованию г. Иерихона, а в 1883 г. начались раскопки близ храма Воскресения Христова в Иерусалиме на так называемом «Русском Месте», приобретенном в 1858 г. и называвшемся ранее «Деббата».

По завершении первого этапа крупнейших для России археологических библейских изысканий, в память об освящении святой равноапостольной Еленой первого христианского храма в Иерусалиме Русское Православное общество в 1887 г. заложило первый камень памятного храма, который воздвигли в 1896 г.

Но между этими двумя датами произошло несколько важных событий, давших повод к написанию данного материала. В 1880-х гг. на Ближнем Востоке побывал Алексей Алексеевич Суворин (1862-1937) - писатель и журналист, старший сын известного издателя Алексея Сергеевича Суворина, одно время бывший ответственным редактором «Нового Времени». Он проехал от Яффы и Элеона до Мертвого моря и Хайфы, побывал в Иерусалиме, посетил святые места, уделив особое внимание Русским Постройкам. По ходу своего путешествия он делал самые разнообразные записи, касающиеся особенности дорог, переезда, проживания и его стоимости, отмечал обычаи и нравы, фиксировал свои впечатления от встреч с жителями, паломниками, священниками и монахами, делал исторические заметки. Вернувшись в Россию в 1889 г. после очередной своей поездки, он с начала 1890-х гг. стал готовить к изданию свои путевые заметки.

А.Д. Кившенко. Арка «Ecce Homo». Иллюстрация к главе «В городе».
Из книги: Суворин А.А. Палестина. - СПб., 1898. – С. 98.

Примерно в это же время, а именно в 1891 г. Императорское Православное Палестинское Общество снарядило археологическую экспедицию под руководством виднейшего русского историка византийского и древнерусского искусства, археолога, профессора Петербургского университета, действительного члена Петербургской Академии наук, академика Петербургской Академии художеств Никодима Павловича Кондакова (1844-1925). В состав его экспедиции, прошедшей по маршруту Константинополь — Афины — Бейрут — Гауран — Заиорданье — Иерусалим, вошли профессор Киевской Духовной академии А.А. Олесницкий, ориенталист Я.И. Смирнов, фотограф И.Ф. Барщевский, художник А.Д. Кившенко и художник-реставратор Н.А. Околович. Двухлетняя экспедиция собрала огромный археологический материал. Первые русские полевые исследования византийского Иерихона на иоасафовском участке, принадлежавшем с 1886 г. Императорскому Православному Палестинскому Обществу (ИППО), провел в ноябре 1891 г. молодой 22-летний ученый Я.И. Смирнов.

По пути «из Бейрута, через Дамаск и Гауран, по Заиорданью и до Иерусалима» [4] Н.П. Кондаков со всей тщательностью осматривал встречающиеся памятники, фиксируя их состояние. Он стремился выявить принадлежность изученных им памятников определенным художественным традициям. «Нигде так настоятельно не заявляет о себе эта необходимость связи местной археологии с общею историею искусства как в археологии Палестины», - писал ученый в предисловии к опубликованному спустя годы труду. [5]

По ходу «путешествия» и во время производимых полевых работ Н.П. Кондаков делал путевые заметки, ставшие основой для экспедиционных отчетов, опубликованных сразу по завершении экспедиции в 1892 г. в сборнике «Сообщений ИППО». Обобщающий же труд по итогам этой экспедиции, основанный на путевых записях, с 78 фотографиями и 72 таблицами увидел свет десять лет спустя – в 1904 г. Давая обоснование публикации подробного рассказа о научной экспедиции, Н.П. Кондаков отмечал, что «по числу обозренных местностей, и по количеству и интересу осмотренных памятников древности, это путешествие заслуживает иметь место в русской археологической литературе».[6]

Большая часть фото и изо материалов не была включена в отчетные издания экспедиции, но сохранилась в архиве ИППО. Согласно данным, приводимым современным археологом Л.А. Беляевым, в архиве в настоящее время хранится 1000 фотографических снимков с редчайших памятников древности, свыше 50 акварелей и 20 планов.

Активным участником экспедиции Н.П. Кондакова стал художник, исторический живописец, анималист, жанрист и баталист А.Д. Кившенко (1851-1895). Неутомимый путешественник, он прошел весь маршрут от Бейрута до Иерусалима. Снаряженный в эту ближневосточную экспедицию по святым местам Палестинским Обществом А.Д. Кившенко получил заказ на сбор научного изобразительного археологического материала, т.е. на проведение художественно-археологического исследования. Сделал свой заказ художнику и журналист А.А. Суворин, готовивший к изданию свои путевые заметки. Поэтому во время всего путешествия Алексей Данилович работал акварели с видами христианских святынь, делал зарисовки природы, людей, бытовых сценок, различных построек. Из поездки он привез немало этюдов, воспроизводящих природу и народный быт.

Алексей Данилович Кившенко. (1851-1895). Гравюра В. Матэ. 1896

Знакомьтесь – художник А.Д. Кившенко. Основные этапы творчества

Алексей Данилович Кившенко родился 11 (23) марта 1851 года в селе Серебряные Пруды Веневского уезда Тульской губернии в семье крепостного графов Шереметевых. Он с детства изрядно рисовал, с увлечением копируя из журналов батальные и охотничьи сцены, а также пел в церковном хоре. В возрасте 9 лет его отправили в Петербург, где мальчик начал заниматься в хоровой капелле и в рисовальной школе Общества поощрения художеств. Посещал рисовальные вечера И.Н. Крамского. В 1867 г. поступил в Академию художеств в качестве вольноприходящего ученика. В 1870 г. Кившенко зачислили в Академию по классу исторической живописи, где преподавали члены Товарищества передвижных выставок профессора К.Ф. Гун и К.Е. Маковский. В Академии сдружился с К.А. Савицким и В.И. Суриковым. Учился он с большим рвением. Награды не заставили себя ждать[7]: 1871 г. - малая и большая серебряные медали за рисунки, 1872-й - две малые серебряные медали за этюд и акварельные работы, 1874-й - большая серебряная медаль за этюд, 1876-й - малая золотая медаль за программу на библейский сюжет «Самсон и Далила». В 1877 г. его академическая конкурсная работа «Брак в Кане Галилейской» удостоилась большой золотой медали. Пенсионерства, правда, лауреат не получил.

Между тем пенсионерство, дающее возможность поехать на учебу за границу, представлялось крайне желательным, и А.Д. Кившенко стал добиваться второй большой золотой медали, выбрав для конкурсной картины тему «Военный совет в Филях». При этом он ориентировался на описание судьбоносного совета, данное Л.Н. Толстым в «Войне и мире». Воспроизводя на своем полотне историческое событие, художник точно следовал за писателем. Так же, как в романе, за столом расположены действующие лица, на печку взобралась внучка хозяина избы. Мы видим здесь М.И. Кутузова, П.С. Кайсарова, П.П. Коновницына, Н.Н. Раевского, А.И. Остермана-Толстого, М.Б. Барклая де Толли, Ф.П. Уварова, Д.С. Дохтурова, А.П. Ермолова, К. Толя и Л.Л. Беннигсена. Все персонажи не только портретно похожи — художнику удалось передать их душевное состояние, показать отношение каждого к происходящему. И то сказать: решается судьба России. Оставить Москву или принять сражение? И вот-вот прозвучит знаменитое кутузовское: «С потерей Москвы Россия еще не потеряна»…

«Картина, <…> разошедшаяся по России в тысячах репродукций, сразу выдвинула Алексея Даниловича среди исторических художников и сделал известным его имя в России, а затем и за границей».[8] Написанная к ноябрю 1879 г., она принесла автору право на пенсионерскую поездку, была повторена для галереи П.М. Третьякова (1882) и произвела фурор на Берлинской выставке (1886).

Годы пенсионерства (1880–1883) Кившенко провел в Мюнхене, Дюссельдорфе и Париже. При этом довольно часто приезжал в Россию — навестить отчий дом и погостить в имении Чертковых в Воронежской губернии. Именно там он, увлекшись охотой, начал рисовать и писать животных и сцены охотничьей жизни: «Охота на зайца» (1882), «Охота на лисицу».

Купивший эти картины, великий князь Владимир Александрович предложил художнику выполнить пять батальных полотен на сюжеты последней русско-турецкой войны для военной галереи Зимнего дворца, в связи с чем в 1883 г. Кившенко прервал свою пенсионерскую поездку и вернулся в Россию. Для создания живописной хроники славной кампании планировалось написать 56 картин, отражавших ее важнейшие эпизоды и сражения. Поэтому, помимо Кившенко, к работе привлекли известнейших баталистов — А.П. Боголюбова, П.О. Ковалевского, Н.Д. Дмитриева-Оренбургского, Л.Ф. Лагорио, Н.Е. Сверчкова, А.Е. Коцебу, Е.К. Макарова, Г.М. Манизера, П.А. Суходольского и других. Исполнителям поставили условие: портретное сходство действующих лиц и натурное изображение местности. Законченные эскизы должны были утверждать царь и великие князья.

В 1886 г. художник создал два полотна, одобренные лично Александром III: это «Взятие штурмом укрепленных Горгохотанских высот 1 января 1878 года» и «Штурм Ардагана». Позже он написал «Поражение армии Мухтара-паши на Аладжинских высотах 3 октября 1877 года» и «Зивинский бой 1877 года», а к 1891 г. — «Поражение турецких войск при Деве-Бойне».

В 1894 г. после поездки в Болгарию (Бугаров, Ташкисен, Телиш, Горный Дубняк, Плевна, Шипка, Калофер, Филиппополь) была создана работа «Третий день боя на Шипкинском перевале 11 августа 1877 года», а в 1895 г. - «Последний Шипкинский бой. Сражение при деревне Шейново и Шипке и взятие в плен всей шипкинской армии 28 декабря 1877 года».

Исследователи творчества художника, а также военные историки в один голос утверждали, что его работы на сюжеты русско-турецкой войны отмечены естественностью композиции, отсутствием нарочитых эффектов, типичностью образов, удачными пейзажными мотивами. Все это позволило искусствоведам отнести А.Д. Кившенко к новой школе «баталистов-эпиков». [9]

«Штурм Ардагана» современники выделяли особо. «Художественные новости» за 1886 год признали это полотно «лучшей батальной картиной» на Академической выставке 1886 г. В ней «пропасть движения, массы расположены превосходно, военная драма развивается ярко».

Летом 1891 г. А.Д. Кившенко побывал в Уральске на торжествах, посвященных 300-летию Уральского казачьего войска, происходивших в присутствии наследника цесаревича Николая Александровича. Для императорской грамоты, вручавшейся на торжествах, художник по заказу Александра III выполнил рисунки, а впоследствии написал большую картину «Чтение Высочайшей грамоты Уральскому войску 31 июля 1891 года» и представил ее на выставке в Москве (1893). Работал он и как иконописец, создав в 1885 году шесть образов для военного собора в Карсе.

А.Д. Кившенко вел большую педагогическую работу, преподавая в фигурном классе Центрального училища технического рисования барона Штиглица и руководя классом батальной живописи Высшего художественного училища Академии художеств.

В 1884 г. за картину «Псарный двор» Алексей Данилович получил звание академика, в 1893-м удостоился избрания действительным членом императорской Академии художеств [10] и присвоения звания профессора (за картины «Чтение высочайшей грамоты…» и «Нижегородские драгуны»).

Между тем здоровье его, и в юности-то не особенно крепкое, стало сильно сдавать. Алексей Данилович Кившенко умер в Гейдельберге, так и не успев закончить «Бой под Горным Дубняком…». Похоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге.

В России к началу 1890-х гг. Алексей Данилович был более известен как живописец, создавший монументальные полотна по истории Отечественной войны 1812 г. и русско-турецкой войны 1877-1878 гг., как художник, воспевший псовую охоту. Он много и долго трудился в Германии, рассказывая о жизни и быте народа этой страны. [11] Как акварелист он выступил в 1879-1880 г., работая над альбомом «Русская история в картинах». Он создал тридцать акварелей,[12] представляющих основные события из истории России: призвание варягов, Долобский съезд князей, благословение Дмитрия Донского Сергием Радонежским, конец Новгородской вольницы, взятие Казани Иваном Грозным, покорение Сибири, избрание Михаила Романова, Переяславская Рада, Чесменский бой, пленение Шамиля, Манифест 1861 г. и др. Акварели, изданные С.Е. Рождественским,[13] в конце XIX в., стали великолепным художественным пособием по родной истории и в настоящее время очень часто используются в качестве иллюстраций к книгам и статьям.

Издание А.А. Суворина «Палестина» в иллюстрациях А.Д. Кившенко

А.Д. Кившенко публично заявил о себе как акварелист только в 1890 г., представив на выставке Общества русских акварелистов три сцены из охотничьей жизни. Поэтому «Палестину» можно считать первой крупной акварельной серией художника, запечатлевшего в своих акварелях характерные пейзажи этих стран, архитектуру, быт и облик людей, которых он встречал в пути. Точный количественный объем созданных во время путешествия рисунков еще предстоит определить. В книгу А.А. Суворина, увидевшую свет в 1898 г., вошел 81 рисунок.[14]

Страница книги с началом текста главы «Мечеть Омара. – Иерусалимский храм Соломона, Зоровавеля и Ирода. – Спор о Голгофе. – Сион – дом Тайной вечери». В качестве заставки использован акварельный рисунок А.Д. Кившенко «Священная скала внутри мечети Омара». Текст начинается с сюжетного инициала «В».

В анонсе, представляющем это роскошное, богато украшенное издание, говорилось: «В книжных магазинах “Нового времени” продается “Палестина”, сочинение А.А. Суворина. Большой том на роскошной бумаге. Карта Палестины. План Иерусалима в красках. Все рисунки отпечатаны в несколько тонов каждый. Акварели А.Д. Кившенко, изображающие “Святой Гроб Господень” и “Пещеру рождения Христова”, и акварели В.И. Навозова “Тип арабской деревни”, “Обряд Священного огня в Великую заутреню в Храме Гроба Господня”, страница Евангелия, подаренная храму Св. Гроба Борисом Годуновым».

Книгу формата in folio одели в иллюстрированный коленкоровый переплет, на верхней крышке которого сюжетная композиция «Голгофа» и оливковая ветвь, выполненные полихромным тиснением; название и имя автора вытиснены золотом. Украшена и нижняя крышка переплета: мотивы геометрического орнамента выполнены цветным и золотым тиснением. Здесь же клеймо переплетной мастерской: «Паров. Переплетная О.Ф. Кирхнера С.ПБ.». Цветное тиснение имеет и корешок. Форзацы выполнили из бумаги с растительным орнаментом с вкраплением золота. Украшен обрез издания: он тонирован под мрамор. Есть в книге и закладка в виде тонкого голубого шелкового ляссе. Все иллюстрации в издании были выполнены в технике хромолитографии и тоновой литографии, большую цветную карту (575 х 420 мм) в конце книги отпечатали в Лейпциге. Перед цветными иллюстрациями помещены защитные кальки.

Причины написания книги, содержанием и иллюстрациями близкой к подробному, толковому и добротному путеводителю, А.А. Суворин объяснил следующим образом: 

«В начале 80-х годов в обществе нашем возник острый интерес к обстановке и условиям, в которых русский поклонник совершает свое хождение в Святую Землю, неся в нее горячую веру, алкание духовной пищи, и возвращаясь из нее часто с сердцем охлажденным, с апатией к религиозному идеалу, еще так недавно ярко горевшему пред ним. Терял высокое душевное настроение человек, крупно теряла с ним вместе страна, которая была ему родиной. Лишения и притеснения, которые терпели в Турции наши поклонники, вызвали русское общество на деятельную помощь им. С той поры русские с гордостью могут указать на сделанное ими в защиту ˝малых˝ своих, дотоле пренебрегаемых. Кроме реальных созданий: странноприимниц, школ и всей организации императорского Православного Палестинского Общества, русское общество сделало за это время и то крупное духовное приобретение, что в его сознании ясно определилась его обязанность к маленькому клочку вселенной, с которым так неразрывно близко живет душа русского народа: оно должно совершить духовный крестовый поход в эту Святую Землю, должно содействовать очищению Святого места если не мечем уже, то - более прочно - просвещением. Этим оно не только не обидит своих собственных еще непросвещенных детей, но приобретет им лучшие права, лучшие обетования. В русских школах, учрежденных в Палестине и Сирии, явился русский язык и, передавая туземным детям знания, запомнился им, как голос просветителя, который в этом благодарном воспоминании имеет свое единственное, но прочное вознаграждение. Разностороннею деятельностью Палестинского Общества поддержано православие в Святой Земле, которое, оставаясь на попечении греческого духовенства, быстро падало и теряло свою паству, но все же практическая часть наших отношений к греческой патриархии составляет до сих пор нашу задачу в Палестине, далеко еще не решенную. В этом заключается огромное препятствие русскому просветительному делу в Палестине, препятствие, которого не знают ни латиняне, ни протестанты. Латиняне, желая построить в Палестине церковь, часовню или школу, должны заручиться лишь фирманом султана, русские же, кроме султанского фирмана, должны получить разрешение еще и греческой патриархии, и не всегда бывает легко сказать, какое из этих разрешений приобрести легче и скорее.

Кившенко А.Д. Камень миропомазания. Обход храма русскими поклонниками.
Иллюстрация к главе «Русские Постройки – Храм св. Гроба».

Кившенко А.Д. Часовня Святого Гроба.
Иллюстрация к главе «Русские постройки. – Храм св. Гроба».

Кившенко А.Д. Лестница к Гробнице Богоматери.
Иллюстрация к главе «Елеон». 

Уже триста лет в патриарший синод Иерусалима, избирающий патриарха, не допускается ни один сириец (араб - как называют туземцев на месте), и в силу этого и только одного этого патриарх Иерусалима всегда грек, всегда чуждый по национальности, языку, по симпатиям и целям опекаемой им пастве. Пасомые - арабы, пастыри - греки, которые на каждую святыню Палестины смотрят, как на свое материальное имущество, и взимают мзду с каждого поклонника за доступ к ней. Это огречивание всего православного, и святынь, и святительских санов, составляет такое внесение национального принципа в дело религии, против которого мы должны бороться всеми силами и неустанно, пока не исчезнет даже малейшая видимость этого, - по слову Св. Писания: ˝несть эллин, ни иудей...˝. Этого должно желать в интересах всего православия, в интересах русских и арабов так же, как и в интересах греков, которым должны же, наконец, открыться глаза на роль, ими исполняемую в Палестине, - роль пособников мусульманства и западных религий против православия.

Я в последний раз был в Палестине в 1889 году. С той поры в ней произошла лишь одна крупная для внешних впечатлений паломника перемена — открыта железная дорога от Яффы к Иерусалиму. Для паломника страна Евангелия, страна картин простой патриархальной жизни, начинается уже не с Яффы, но с Иерусалима. Однако, сколько бы ни прошло перемен над Палестиной, в ней все остается удивительно по старому, потому что Палестина вся — в той дивной власти этой страны Обетования над бедным сердцем человека, которая останется над ним вечно…».[15]

Итак, вернувшись из поездки в Палестину в 1889 г., А.А. Суворин приступил к подготовке роскошного подарочного издания собранных в единое целое путевых заметок о святынях, быте и нравах народов этой ближневосточной земли. Воспользовавшись начавшимся активным археологическим обследованием мест библейской истории и тем, что в состав археологических экспедиций включались фотографы и художники, журналист попросил А.В. Кившенко об услуге – делать зарисовки для готовящейся к выходу книге. Во время непростого путешествия с членами экспедиции, снаряженной Палестинским Обществом, художник, очевидно, сделал не одну сотню рисунков, часть из которых вошла в издание, украсив и его и дополнив текст блестящим изобразительным рядом. Помимо акварелей А.Д. Кившенко в книгу вошли иллюстрации другого художника – В.И. Навозова (1862–1919).

Вошедшие в издание акварели А.Д. Кившенко составили 81 иллюстрация, но часть из них создана из нескольких рисунков и этюдов. Поэтому можно считать, что в книге около 90 работ из ближневосточного цикла художника.

Кившенко А.Д. Мамврийский дуб.
Иллюстрация к главе «Хеврон». Гравюра

В соответствии со сложившейся традицией оформлять книгу рисунки художников были использованы в качестве заставок-иллюстраций, инициалов, концовок, маргиналий, комментирующих текст. В качестве иллюстраций они разместились в тексте, заняли отдельные полосы или были опубликованы на отдельных листах.

Роль заставок в книге выполнили 10 рисунков: вид Яффы с моря, изображение Церковной цистерны на старом подворье, Ветка Оливы, открывающая главу «Елеон», виды Священной скалы внутри мечети Омара, Яффских ворот, Консульского дома в Иерусалиме, жанровая сцена «На пашне» перед началом главы «Население Палестины», а также виды Мертвого моря с восточного берега Иордана, Монастыря святого Саввы и Соломоновых прудов.

Из нескольких рисунков составлены четыре инициала: «К», «Р», «В» и «М». Каждая из украшенных буквиц размещена на фоне пейзажа, а рисунок букв построен из фигуры солдата, святых руин, стилизованных трав и пальмовых ветвей.

Семь иллюстраций-концовок как бы подводят итог тематическим рассуждениям и описаниям. В конце главы «Яффа» разместилась композиция из паломнических атрибутов. Изображение «Пупа Земли» завершает главу о «Русских постройках и Храме святого Гроба». Изображение амфоры и кувшина у колодца стали концовкой к главе «Елеон». Рисунки лампады и шандала, пальмовой ветви и папируса завершают еще четыре главы, в которых рассказывается о русских паломниках, о русских постройках, о повседневной жизни палестинцев, о священниках и монахах, представляющих различные конфессии.

Почти 50 иллюстраций издатель разместил в текстах глав, изобразительно поясняя рассказ. Художник смог представить читателям Храм Святого Гроба, Камень миропомазания, Вход в пещеру Погребения, Церковь святой Елены, Голгофу, Гефсиманский сад, Пещеру пророка Иеремии, Место Святого Крещения, Мамврийский дуб. Представлена в рисунках Русская Палестина: здания Русских Построек и Угол на русских постройках, Консульский дом в Иерусалиме.

В книге помещены два замечательных портрета, выполненных А.Д. Кившенко: архимандрита Антонина и патриарха Герасима.

В книге много этнографических зарисовок, дающих возможность представить жизнь и быт народов, населяющих Палестину: это и Бедуин-водонос, и Бедуин, заготовляющий дрова, и Бедуинки, замазывающие щели в доме при наступлении зимних дождей, и Плач евреев у Соломоновой стены, Обед рабочих, Караван верблюдов на Наплусской дороге близ Иерусалима. Есть в книге изображения жителей Вифлеема.

Кившенко А.Д. Церковь святой Елены.
Иллюстрация к главе «Русские Постройки. – Храм св. Гроба»

Интересно композиционно закомпонованы изображения монахов и священнослужителей. Текст А.А. Суворина и рисунки А.Д. Кившенко позволяют понять специфику ведения богослужения в Святых Землях, где собрались Армянские, Бенедиктинские и Абиссинские монахи. О службах рассказывают рисунки, посвященные Обряду омовения ног, Монастырю святого Саввы, В приделе святого Лонгина-сотника.

Наиболее яркими, позволяющими, с одной стороны, оценить талант А.Д. Кившенко, с другой, увидеть и ощутить во всей полноте силу и мощь Святой Земли, стали его рисунки, размещенные на полосах и отдельных листах. Среди изображений Часовня Святого Гроба, Храм Воскресения, Елеонская гора и Иоасафовская долина, Поднятие колокола на Елеонскую гору, Мечеть Омара. Гробница Рахили.

Святой Гроб Господень и Пещера Рождества Христова в Вифлееме – это те акварели А.Д. Кившенко, которые издателю А.С. Суворину удалось опубликовать в цвете.

Кившенко А.Д. Пещера Рождества Христова в Вифлееме.
Цветная гравюра 

Кившенко А.Д. Святой гроб Господень.
Цветная гравюра

Увидевшая свет в 1898 г. книга «Палестина» стала событием, как в истории книгоиздательства, так и в истории изданий, посвященных Святым Землям и русскому паломничеству к святыням Ближнего Востока. Это произошло не только благодаря подробному повествованию А.А. Суворина, неоднократно побывавшему в Палестине. Но, прежде всего, благодаря изумительным, эмоционально насыщенным рисункам замечательного русского художника А.Д. Кившенко, который сумел не только прочувствовать, но и передать дух и красоту Святых Мест, показать величие Христианских Святынь. Не случайно некоторые из его рисунков ближневосточного цикла были представлены на его посмертной выставке и вошли в ее каталог.
_____________
Примечания

[1] Бушуев С. Из истории путешествий в греческий мир // Русские путешественники по греческому миру (XII – первая половина XIX вв.). – М., 1995. – С. 14.

[2] Якеменко Б.Г. «Раскопки движутся помаленьку…». Архимандрит Антонин и археологические исследования на «Русском Месте» в Иерусалиме: страница из истории Российской библейской археологии. – М., 2009. – С. 84.

[3] Там же. – С. 22.

[4] Кондаков Н.П. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. – СПб., 1904. – С. 47.

[5] Там же. – С. 4.

[6] Там же. - С. 47-48.

[7] Булгаков Ф.И. Наши художники. - СПб., 1890. - Т. 1. - С. 174.

[8] Казанцев В.Г. Алексей Данилович Кившенко. Биографический очерк. - СПб., 1896. - С. 5.

[9] Кившенко А.Д. 1851-1895 // Войны, сражения, полководцы в произведениях классической живописи. - М., 2002. - С. 311.

[10] Кондаков С. Н. Юбилейный справочник Императорской Академии художеств. 1764–1914. - Пг., 1914. - Ч. 1. - С. 304.

[11] Аксенова Г.В. «Война и мир» Алексея Даниловича Кившенко // Московский журнал, 2008. - № 8. - С. 44-53; Казанцев В.Г. Алексей Данилович Кившенко. Биографический очерк. СПб., 1896; Кившенко А.Д.: 1851-1895 // Войны, сражения, полководцы в произведениях классической живописи. М., 2002. С. 310-314; Морская слава России. Центральный военно-морской музей. М., 2003. С. 153-173.

[12] Морская слава России… - С. 153-173.

[13] Рождественский С.Е. Отечественная история в картинах для школы и дома. - СПб., 1881.

[14] Суворин А.А. Палестина. / Иллюстрации А.Д. Кившенко и В.И. Навозов. - СПб.: Типография А.С. Суворина, 1898. - 352 с.

[15] Там же.