Консул в Иерусалиме В.Ф. Кожевиков. Материалы к биографии1

Имя Владимира Федоровича Кожевникова не пользуется большим вниманием среди исследователей российского дипломатического присутствия на Ближнем Востоке, не смотря на то, что он занимал должность русского консула (с 1880 г. — генерального консула) в Иерусалиме дольше всех других российских дипломатов: с 1866 по 1876 и с 1880 по 1885 гг. Кожевников оказался в тени двух более заметных фигур на российском церковно-дипломатическом поле Православного Востока: посла в Константинополе Н.П. Игнатьева и начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина (Капустина). Тем не менее, его личность имеет непосредственное отношение к истории русского консульства в Иерусалиме и русского присутствия в Святой Земле.

_____
1 Исследование проведено в рамках гранта РФФИ № 19-09-41008 «История русского консульства в Иерусалиме: 1858–1914 гг.». 

Святая Земля и Иерусалим в особенности были сложным местом для постоянного или продолжительного жительства большинства российских представителей. Малопривлекательное и даже опасное с точки зрения успешности карьеры, беспокойное в политическом плане место иерусалимского консула отягчалось незавидными бытовыми и климатическими условиями. 

Первый российский консул в Иерусалиме В.И. Доргобужинов (1858–1860) вместо наград вынужден был подать в отставку из-за конфликта с начальником РДМ епископом Кириллом (Наумовым) и «заработал» серьезное воспаление уха, которое едва не спровоцировало общую глухоту. Ему пришлось срочно сделать сложную операцию в Париже. Второй после Доргобужинова консул К.А. Соколов (1860–1862) скончался в Константинополе, так и не добравшись до места лечения после обострившейся в Святом Граде хронической болезни. Следующий дипломат — А.Н. Карцов (консул в Иерусалиме: 1863–1866) заболел на Востоке оспой. В целом, МИД испытывал постоянную проблему с кадрами для иерусалимской должности уже с первых лет существования там российского консульства. В то время, как это место нуждалось в опытном представителе — Азиатский департамент вынужден был подыскивать кандидатуры среди относительно молодых чиновников, для которых назначение на консульскую вакансию (все равно где) было ступенью в их продвижении по карьерной лестнице. Правда, и этому мешала закрепившаяся за иерусалимским консульским местом дурная слава: постоянные конфликты консулов с начальником Духовной Миссии или с Палестинским комитетом (с 1864 г. Палестинской комиссией) могли поставить крест на их успешной карьере. Не помогали ни гарантии Азиатского департамента МИД, обещавшего своим сотрудникам в Иерусалиме полную поддержку и продвижение по службе, ни существенная надбавка к жалованию — 2000 руб. — от Палестинской комиссии за управление ее богоугодными заведениями.

Когда перевод из Иерусалима третьего (с момента основания консульства в 1858 г.) консула А.Н. Карцова стал неизбежным, как вследствие неоднократных просьб самого консула, так и в результате категоричных настояний Синода и митрополита Московского Филарета2 в министерстве обратили внимание на хорошо зарекомендовавшего3 себя сотрудника — консула в Рушуке В.Ф. Кожевникова.4

Владимир Федорович Кожевников (1828–1885) родился в Харькове в семье почетного гражданина, окончил Харьковский университет со степенью действительного студента и в 1852 г. поступил на службы в канцелярию Полтавского и Харьковского генерал-губернатора. Родная сестра его — Анна Федоровна Кожевникова — вышла замуж за Михаила Евграфовича Ковалевского5, юриста, старшего сына крупного российского чиновника Евграфа Петровича Ковалевского. Это обеспечило перевод в 1853 г. В.Ф. Кожевникова в столицу в Канцелярию товарища Петербургского губернского прокурора при временных столах, где он сделал быструю карьеру, за год, дослужившись до должности столоначальника и получив чин коллежского секретаря. Когда родной брат Евграфа Ковалевского Егор Петрович Ковалевский в 1856 г. стал Директором Азиатского департамента МИД — Кожевников задумался о карьере дипломата. 13 апреля 1857 г. он по собственному прошению был уволен со службы и после сдачи необходимых по закону экзаменов с 1858 г. начал работу в МИД. Начальник Азиатского департамента Е.П. Ковалевский оказывал покровительство своему родственнику и обеспечил его продвижение на первом этапе карьеры. Первым местом службы Кожевникова в 1859–1860 гг. стала должность секретаря генерального консульства в Белграде.

Судьба в самом начале дипломатической деятельности уже сводила Кожевникова с будущими иерусалимскими дипломатами. В Белграде он сменил А.Н. Карцова, которого Е.П. Ковалевский перевел в Азиатский департамент на должность младшего столоначальника; должность временного управляющего консульством в Белграде исполнял тогда старший драгоман этого консульства К.А. Соколов6, вскоре занявший пост консула в Иерусалиме.

______
2 О конфликте А.Н. Карцова с архимандритом Леонидом (Кавелиным) см.: Вах К.А. К истории назначения архимандрита Антонина (Капустина) начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме // Вестник архивиста. № 4. СПб, 2011. С. 209. 6 М., 2011. С. 138–153.

3 «Особенного засвидетельствования отличных качеств и усердия г. Кожевникова я не считаю нужным повторять здесь: Вашему Превосходительству известно, что этот молодой человек создал пост русского агента в Фиуме, поняв и открыв всю важность, которую наше правительство предугадывало  в этом посте». В.П. Балабин — Н.П. Игнатьеву. 2/14 октября 1862 г. АВПРИ. Ф. 161. СПбГА. IV-1. Оп. 117. 1859 г. Д. 2. Л. 44. 

4 Аттестат о службе до поступления в МИД в 1858 г. и документы, касающиеся его службы в МИД см.: АВПРИ: Ф. 161. СПбГА. IV-1. Оп. 117. 1859 г. Д. 2.— Л. 1–3,5–6,11, 12, 25, 40, 44, 48–49об.

5 М.Е. Ковалевский стал видным российским юристом, был одним из разработчиков судебной реформы 1862 г., членом Государственного совета, сенатором, действительным тайным советником. В справочнике Н.А. Мурзанова ошибочно указано «Женат не был». См.: Мурзанов Н.А. Словарь русских сенаторов. 1711–1917 гг.: Материалы для биографий / Изд. подгот. Д.Н. Шилов. СПб, 2011. С. 209.

6. См. черновик рекомендательного письма начальника Азиатского департамента МИД Е.П. Ковалевского К.А. Соколову в Белград от 09.04.1859 г. АВПРИ. Ф. 161. СПбГА. IV-1. Оп. 117. 1859 г. Д. 2. Л. 9.

Затем Кожевников получил пост вице-консула в Фиюме (1860–1862) и консула в Тырново (1862–1865) и Рушуке (с 1865 г.). Возможно, если бы Е.П. Ковалевский оставался его начальником Азиатского департамента — Кожевников и не получил бы приглашение стать консулом в Иерусалиме. Но с 1862 г. департамент возглавил сначала Н.П. Игнатьев, а затем с 1864 г. П.Н. Стремоухов.

Стемоухов предложил Кожевникову вновь сменить Карцова, уже в Иерусалиме, намекнув, что в дальнейшем, или его переведут на должность генерального консула, или само иерусалимское консульство станет генеральным7.  Однако, формальное назначение Кожевникова в Иерусалим растянулось почти на год8. В 1866 г. шел заключительный этап русско-французских переговоров о реконструкции купола над Гробом Господним, и оба правительства договорились не менять своих дипломатов в святом Граде до завершения всех дипломатических процедур. 

В.Ф. Кожевников прибыл в Иерусалим 20 июня 1867 г.9 Первая его «командировка» проходила под непосредственным руководством российского посла в Константинополе Н.П. Игнатьева. Это наложило отпечаток на весь характер деятельности иерусалимского консульства: Игнатьев четко инструктировал и контролировал работу Кожевникова, не допуская появления каких-либо существенных разногласий между консулом и и начальником Русской Духовной Миссии. Так продолжалось без малого 10 лет. В Иерусалиме Кожевников с одной стороны находился под контролем единомышленника Игнатьева — начальника Русской Духовной Миссии архимандрита Антонина (Капустина); с другой стороны прямо взаимодействовал с директором Азиатского департамента П.Н. Стремоуховым и управляющим Палестинской комиссией Б.П. Мансуровым в Петербурге. Последним он направлял свои донесения, отсылая Игнатьеву их копии. Такая конфигурация сил позволяла Игнатьеву контролировать деятельность иерусалимского консула и в тоже время исполнять роль посредника между Духовной Миссией и консульством.

_____
7 Повышение статуса консульства до генерального рассматривалось как необходимость для создания независимого от начальника Русской Духовной Миссии положения консула в Иерусалиме. Не смотря на общепринятое мнение, согласно которому начальники РДМ постоянно страдали от нападок на них со стороны консулов — факты говорят об обратном: первый начальник РДМ епископ Кирилл (Наумов) добился смещения первого русского консула В.И. Доргобужинова, но, затем и сам был смещен царем по представлению Б.П. Мансурова; консул А.Н. Карцов способствовал отзыву из Иерусалима архимандрита Леонида (Кавелина), на смену которому был прислан Антонин (Капустин); последний же фактически стал причиной смены всех служивших при нем консулов, которые и сами мечтали покинуть Иерусалим из-за складывавшихся невыносимых взаимоотношений: В.Ф. Кожевников в 1875 г. (о судьбе Кожевникова см. в настоящей статье), Н.А. Илларионов в 1879 г., Д.Н. Бухаров в 1888 г., В.А. Максимов в 1891 г.

8 В.Ф. Кожевников — П.Н. Стремоухову. 18.11.1866. АВПРИ. Ф. 161. СПбГА. IV-1. Оп. 117. 1859 г. Д. 2. Л. 48.

9 Архимандрит Антонин (Капустин). Дневник. Год 1867. С. 107–108.  Библиотека ГМИР. Шифр: ИППО. Б IV 853.

Тройное подчинение иерусалимского консу летла тяготило Кожевникова и порождало опасную разнонаправленность поступавших ему указаний. Ситуация в Иерусалиме со временем осложнялась. Консул приехал в Святой Град в разгар русско-французских работ по реконструкции купола над Гробом Господнем, проходивших в условиях сотрудничества дипломатических представителей двух держав. С конца 1869 г., после завершения купольных работ, отношения между российским и французским консулами вновь обострились: проявились все сдерживавшиеся до времени противоречия. После низложения греческим духовенством Патриарха Кирилла в ноябре 1872 г. — осложнились отношения с Иерусалимской Патриархией. В свою очередь греки стали открыто использовать местные турецкие власти, чтобы осложнить деятельность в Палестине Русской Духовной Миссии, а МИД требовал от Кожевникова сохранять прямые и дружеские отношения с представителями Иерусалимской Церкви и местными турецкими властями, жертвуя ради этого интересами РДМ.10 Ситуация в Иерусалиме для работы российского дипломата сделалась откровенно некомфортной, и консул стал искать способы оставить свой пост в Святой Земле. Поэтому, примерно за год до начала русско-турецкой войны, когда Игнатьев больше находился в Европе, чем в Константинополе, Азиатский департамент, по просьбе самого Кожевникова, перевел его обратно в Рушук. Консульство в Рушуке уже получило статус генерального, и звание Кожевникова так же было повышено. Министерство сдержало данное ранее обещание. В период войны 1877–1878 гг. Кожевников находился в Рушуке в осаде вместе с отрядом, которым командовал наследник престола цесаревич Александр. У нас нет точных сведений о том, был ли он представлен цесаревичу в Рушуке.11 

_______
10 О борьбе вокруг РДМ, начиная с 1873 г. см. Бутова Р.Б. Взаимодействие начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина  (Капустина) с русским дипломатическим корпусом во второй половине XIX века: особенности и проблемы С. 69–96.

11 Можно предположить, что Александр III вспомнил своего «рушукского сидельца», когда внезапно дал ему аудиенцию в Петербурге в 1883 г., после награждения Кожевникова орденом Св. Станислава I степени. 

Возвращению Кожевникова в Иерусалим предшествовал новый конфликт, разразившийся между начальником Миссии Антонином (Капустиным) и консулом в Иерусалиме Н.А. Илларионовым. Отношения между ними испортились еще перед войной. Поначалу Илларионову удалось заручиться поддержкой в МИД и в Палестинской комиссии. При этом встал вопрос о реформе или полном закрытии Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, как организации, наделенной чрезмерно высоким статусом. Архимандрит Антонин предпринял титанические усилия для сохранения своего учреждения. Мобилизовав всех, кого только смог в высшем столичном свете, он при поддержке императрицы Марии Александровны, графа Е.В. Путятина, бывшего министра путей сообщений П.П. Мельникова, К.П. Победоносцева и др. фактически дезавуировал уже принятое императором Александром II решение о преобразовании Миссии в настоятельство при Русских постройках в Иерусалиме. Н.А. Илларионов вынужден был подать прошение о переводе из Иерусалима. Министерство вновь оказалось перед большой проблемой: кого назначить консулом в Святом Граде. Ни кто из дипломатов не хотел ехать в Иерусалим. Тогда вновь вспомнили о Кожевникове, которого на этот раз пришлось долго уговаривать. В конце концов, он согласился на условиях предоставления ему личного звания генерального консула и полной поддержке всех его действий в отношениях с начальником Духовной Миссии со стороны МИД.

К этому моменту ситуация вокруг Русского Иерусалима и его основных представителей начала меняться. С одной стороны начальник Русской Духовной Миссии архимандрит Антонин (Капустин) утратил одного из самых действенных своих покровителей — российского посла в Константинополе графа Н.П. Игнатьева и таким образом утратил поддержку внутри МИД. Единственным авторитетным экспертом по иерусалимским делам там остался бессменный управляющий Палестинской комиссии — Б.П. Мансуров — государственник, не одобрявший свободу действий и автономию российских учреждений в Святой Земле. С другой стороны, на фоне угрозы ликвидации РДМ, Антонину удалось мобилизовать в Петербурге влиятельное коллективное лобби. Так или иначено архимандрит Антонин стал идейной движущей силой этого блока аристократов и высших государственных чиновников. Именно архимандрит Антонин сформулировал мысль о необходимости создания общественной организации — русского Палестинского общества — для того, чтобы российское правительство могло без оглядки на политическую конъюнктуру и окрики дипломатов действовать в Святой Земле.  Смерть императрицы Марии Александровны в 1880 г. и убийство Александра II в 1881 г. отсрочили создание такой организации. Наконец, в 1882 г. Палестинское общество было сформировано и начало свою деятельность под руководством брата императора великого князя Сергия Александровича.

С первых же дней своего существования Палестинское Общество неофициально «объединилось» с архимандритом Антонином, встав в оппозицию к МИД и консульству в Иерусалиме. Фактическим куратором иерусалимского консула вместе с директором Азиатского департамента МИД12 стал руководитель Палестинской комиссии Б.П. Мансуров. Все это не обещало спокойной службы иерусалимскому консулу. Анализ источников позволяет сказать, что Кожевникова просили помочь министерству, вернувшись в Иерусалим на какой-то довольно ограниченный срок и, естественно, обещали полное содействие. Назначение Кожевникова с присвоением ему личного звания генерального консула в Иерусалиме состоялось 30 января/12 февраля 1880 г.; по факту он «вступил в должность» 15/27 апреля 1880 г.

Инструкции МИД и Б.П. Мансурова Кожевникову особенно подчеркивали, что в Иерусалиме Русская Духовная Миссия действует на канонической территории Иерусалимской Церкви и не имеет самостоятельного церковно-дипломатического статуса. Следовательно, единственным официальным представителем российского правительства в Святой Земле является российский консул, который должен поддерживать дружеские отношения и оказывать традиционное покровительство Иерусалимскому Патриарху. Получалось, что там, где интересы Русской Духовной Миссии входили в противоречие с интересами Греческой Иерусалимской Патриархии — консул должен был поддерживать греков до получения конкретных указаний из Петербурга. Пикантность ситуации состояла в том, что после низложения Иерусалимского Патриарха Кирилла в 1872 г. — отношения между Иерусалимской Патриархией и Российским Синодом так и не были полностью восстановлены. Против Патриархии действовали введенные российским правительством санкции. Нормализацией этих отношений со стороны Патриархии занимался ее представитель в Москве архимандрит Никодим, которого по специальной просьбе Иерусалимского Патриарха Иерофея 3 января 1882 г. столичный архипастырь митрополит Исидор (Никольский) возвел в Исаакиевском соборе в сан архиепископа Фаворского13. Никодим наладил тесный контакт с руководством МИД. С Б.П. Мансуровым его связывали искренние дружеские отношения. Именно Никодим способствовал появлению стратегической линии МИД, направленной на поддержку Иерусалимской Церкви, как единственного законного представителя Православия в Святой Земле. Так же как и архимандрит Антонин, Никодим сформировал в российской элите внушительную партию своих сторонников, среди которых были и Н.К. Гирс, и упомянутый уже Б.П. Мансуров, и государственный контролер Т.И. Филиппов и т.д. Альянс между министерством и Никодимом скреплялся общностью тактических задач: необходимостью ликвидации чрезмерно высокого, по их мнению, статуса и таковой же самостоятельности Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

______
12 Директором Азиатского департамента с 02.12.1875 по 28.03.1882 был будущий министр иностранных дел Н.К. Гирс. В вязи с русско-турецкой войной 1877–1878 гг., и фактическим самоустранением от активной работы министра А.М. Горчакова после подписания Берлинского мира, а так же убийства Александра II и вступления на престол нового царя — руководство Азиатским департаментом носило больше бюрократический формальный характер. А с момента назначения Н.К Гирса министром иностранных дел Российской империи должность Директора Азиатского департамента МИД целый год оставалась вакантной. Следующим после Н.К. Гирса директором стал А.И. Зиновьев (25.02.1883—12.03.1891).

13 См.: Вах К. А. Полунов А. Ю. Патриарх Иерусалимский Никодим по материалам дневника митрополита Санкт-Петербургского Исидора (Никольского) // Каптеревские чтения. Вып. 18. М., 2020. С. 364–390.

Вопрос об удалении из Иерусалима архимандрита Антонина, который после 1879 г. уже неудобно было открыто возбуждать министерству, легко могла инициировать греческая Иерусалимская Патриархия. Ее представление могло быть был поддержано российским консулом. В мае 1882 г. эта интрига была запущена. Причиной стала постройка Антонином двух русских церквей на купленных им участках: в Горней и на Елеонской горе. Патриарх Иерофей через архиепископа Никодима просил митрополита Санкт-Петербургского Исидора вмешаться, обращая его особое внимание на неканонические действия начальника Русской Духовной Миссии. Патриарх соглашался разрешить устройство двух русских церквей, если они будут признаны синодальными. Далее Никодим намекнул, что и строительство мемориальной церкви в память императрицы Марии Александровны на Елеоне, в чем была заинтересована императорская семья, находится прежде всего в ведении Патриарха. Успех этого начинания зависит от хороших взаимоотношений между Синодом и Патриархией, а архимандрит Антонин является постоянным раздражителем в отношениях двух единоверных Церквей.14 Митрополит Исидор, не желая объяснений с К.П. Победоносцевым и другими «защитниками» Антонина — в этот раз проигнорировал прямой намек Никодима. Однако, уже через несколько дней ситуация изменилась. 12 июня, Никодим телеграфировал из Москвы, что Иерусалимский Патриарх Иерофей «отчаянно» болен. 13 июня архиепископ Фаворский уведомил митрополита Исидора телеграммою, что «Патриарх Иерусалимский 11 июня скончался»15. Информация об этом пришла с запозданием, свидетельствовавшим только о том, что в Иерусалиме уже началась активная борьба за место Патриарха и архиепископа Фаворского Никодима, у которого были все данные для победы, там явно опасались16. В МИД так же понимали преимущества, если Патриархом станет избранный при российской дипломатической поддержке кандидат. Это давало возможность дипломатическому ведомству вновь стать единственным связующим звеном между Иерусалимской Патриархией и российским правительством и, соответственно, получить контроль над деятельностью Русской Духовной Миссии и только что созданного Палестинского Общества. Кожевников, следуя полученным инструкциям из Петербурга, активно включился в избирательную компанию архиепископа Никодима в Иерусалиме. Последний же по-прежнему оставался в России, поближе к российским властям, от которых он ожидал самую действенную помощь, и расположение которых необходимо было поддерживать постоянно.

______
14 Подробнее см.: Там же. С. 375–376.

15 РГИА. Ф. 796, Оп. 205. Д. 451. Запись за 13 июня 1882 г.

16 Согласно дневнику архимандрита Антонина, было только три реальных кандидата на Иерусалимский Патриарший Престол: архимандрит Фотий (Пероглу), ректор семинарии в Крестном монастыре которого поддерживал иерусалимский губернатор Реуф-паша, Герасим, архиепископ Скифопольский, которого поддерживал Константинополь и «русско-петербургский Никодим». См.: Антонин (Капустин). Дневник. Год 1882. Запись за 12 и 13 июня. ГМИР. Машинопись. Шифр И.П.П.О. Б. IV. 853/24. С. 94. Запись за 10 июня 1882 г.

15 июня, через день после похорон Патриарха Иерофея, Антонин ходил к Кожевникову, чтобы узнать столичные новости. «Все там хлопочут о Никодиме. Помешались наши министерские» — констатировал он в дневнике17. «Из посольства тоже настаивание на Никодиме. Экие мономаны подумаешь!» добавляет он спустя несколько дней18. Исполняя предписание министерства Кожевников, по словам Антонина, за неделю «обегал всех в Патриархии с рекомендацией нашего Никодима»19. Из Петербурга консулу даже поручили через греческого доктора Х.Мазараки «платить кому следует что следует»20,  для обеспечения продвижения кандидатуры Никодима. Но когда в сентябре в Константинополе Порта утвердила список кандидатов — Никодима в нем не оказалось21. А 13 октября в Иерусалиме подавляющим большинством голосов новым Иерусалимским Патриархом был избран ректор Крестной семинарии Фотий (Пероглу). «Такой антирусской демонстрации, столько наглой и позорной, я, хоть и знакомый со всем тут, никак не ожидал!» — охарактеризовал произошедшее архимандрит Антонин22. Сам Никодим обратился за помощью к столичному митрополиту Исидору (Никольскому), утверждая, что возвращаться в Иерусалим ему теперь опасно23, а Кожевников в Иерусалиме искал поддержки в греческой Патриархии, получив гневную телеграмму из константинопольского посольства от А.И. Нелидова24.  В МИД явно были недовольны Кожевниковым. В.Н. Хитрово в письме к Антонину (Капустину) даже намекнул на возможную скорую замену его25.

Однако, внезапно, выяснилось, что Константинопольский Патриарх отказался признать избрание Фотия законным, Порта аннулировала результаты выборов и ситуация буквально повисла в воздухе26. В Константинополь прибыли члены Иерусалимского Синода, сторонники избранного Патриарха, но османское правительство задержало их в столице, приказав оставшимся в Иерусалиме архиереям провести новые выборы Патриарха27. Подробности митрополиту Исидору сообщил Никодим в письме из Москвы, где он провел зиму и весну 1883 г. 

Лишь в середине апреля 1883 г. замороженная ситуация с выборами Иерусалимского Патриарха получила продолжение. Главный соперник архиепископа Никодима митрополит Илиопольский Герасим, которого поддерживал Константинополь, утратил поддержку Порты и был исключен из списка претендентов28. В начале мая архиепископ Фаворский был приглашен в Петербург, где возобновились усилия по выдвижению его кандидатуры на патриаршество. Из его объяснений следовало, что партия Герасима Илиопольского издержала слишком много денег на подарки пашам и теперь ослабела. Противная ему партия «избирала Фотия только для отстранения Герасима, зная, что и Фотия султан не утвердит»29. Таким образом Никодим старался показать, что все сделанное ранее святогробцами в Иерусалиме не было направлено против России. Предчувствуя свою возможную победу Никодим заранее защищал своих будущих архиереев от возможных обвинений в русофобии. Наконец 22 июля 1883 г. более чем через год после кончины Иерусалимского Патриарха, митрополит Исидор записал в дневнике, что по настоянию российского посла в Константинополе архиепископ Никодим вновь был внесен Портой в списки кандидатов на патриарших престол. «Но мало надежды на желаемый исход. Состояние этой патриархии весьма плачевное»30. Запись митрополита Исидора показывает, что и он сам, и Синод, считая его наиболее подходящим кандидатом, не принимают прямого участия в выдвижении Никодима.

__________
17 Антонин (Капустин). Дневник. Год 1882. ГМИР. Машинопись. Шифр И.П.П.О. Б. IV. 853/24. С. 99. Запись за 15 июня.

18 Там же. С. 102. Запись за 20 июня.

19 Там же. С. 105. Запись за 26 июня.

20 Там же. С. 110. Запись за 5 июля. По информации дневника поручение исходило от товарища министра иностранных дел А.Г. Влангали.

21 Там же. С. 147. Запись за 9 сентября.

22 Там же. С. 167. Запись за 12 и 13 июня.

23 Дневник митрополита Исидора (Никольского). РГИА. Ф. 796, Оп. 205. Д. 451. Запись за 23 октября.

24 Антонин (Капустин). Дневник. Год 1882. ГМИР. Машинопись. Шифр И.П.П.О. Б. IV. 853/24. С. 181. Запись за 9 ноября.

25 Там же. С. 191. Запись за 28 ноября.

26 Дневник митрополита Исидора (Никольского). РГИА. Ф. 796, Оп. 205. Д. 451. Запись за 4 ноября.

27 Там же. Запись за 11 декабря.

28 Там же. Запись за 24 апреля 1883 г.

29 Там же. Запись за 6 мая 1883 г.

30 Там же. Запись за 22 июня 1883 г.

В итоге выборы Патриарха растянулись более чем на год и завершились 4 августа 1883 г. избранием архиепископа Фаворского Никодима. Усилия российских дипломатов и самого Никодима в этот раз увенчались успехом31. Тем временем архимандрит Антонин договорился об освящении построенной им церкви в Горней с патриаршим местоблюстителем митрополитом Никифором, но внезапно столкнулся с противодействием российского консула. Кожевников прибегнул даже к угрозам, чтобы местоблюститель не вздумал освящать русскую церковь до избрания Патриарха. Когда же Никодим все-таки был избран главой Иерусалимской Церкви — Антонин посчитал это стратегическим поражением российских властей в Святой Земле. В МИД же усилили прежнюю тактику поддержки Патриарха. Кожевников был вызван в Петербург и присутствовал на торжественных собраниях, проходивших в столице по случаю избрания Никодима. Иерусалимский консул был награжден орденом Св. Станислава I степени и представлялся царю32. В Иерусалим Кожевников вернулся 3 февраля 1884 г. Взаимопонимание между ним и прибывшим в Иерусалим ранее Патриархом Никодимом было полное. Вдвоем они медленно, но верно выстраивали нужную Никодиму и МИД последовательность в отношениях: Патриархия-консульство-Миссия. Основным козырем Антонина оставались его земельные владения в Палестине. Задачей сложившегося дуумвирата в Иерусалиме и Б.П. Мансурова в Петербурге было заставить его передать свои владения государству в лице Синода или любого другого государственного учреждения. В 1884–1885 гг. этот вопрос обострился. Митрополит Санкт-Петербургский Исидор в личном письме, полученном Антонином в Иерусалиме 2 апреля 1884 г. потребовал чтобы он «сию минуту» передал «бумажно» все свои владения Св. Синоду. «Сей же, при первом натиске силы, передаст их Министерству Чужих дел, а оное — здешнему консульству... Гуси! с позволения сказать», — констатировал Антонин в дневнике33. 

__________
31 Выборы в Иерусалиме подробно описаны о. Антонином (Капустиным). Антонин (Капустин). Дневник. Год 1883. ГМИР. Машинопись. Шифр И.П.П.О. Б. IV. 853/25. С. 119–120.

32 Антонин (Капустин). Дневник. Год 1883. ГМИР. Машинопись. Шифр И.П.П.О. Б. IV. 853/25. С. 198. Запись за 22 декабря 1883 г.

33 Антонин (Капустин). Дневник. Год 1884. Запись за 2 аперля. ГМИР. Машинопись. Шифр И.П.П.О. Б. IV. 853/26. С. 57.

Сердцем интриги вокруг иерусалимской собственности Антонина был Б.П. Мансуров, который после отстранения от дипломатической сферы Н.П. Игнатьева остался самым авторитетным экспертом по иерусалимским делам в МИД. Однако, и архимандрит Антонин в лице обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева обрел достойную замену Игнатьеву. С Победоносцевым нужно было говорить прямо. Мансуров это хорошо знал, поскольку давно и коротко был знаком с ним. Признавая в письме к Победоносцеву, посланному прямо из Иерусалима, справедливость действий архимандрита Антонина, восторгаясь его приобретениям и постройками, Мансуров поставил простой вопрос, от которого обер-прокурор не мог уклониться: как обеспечить и сохранить эту собственность после кончины ее владельца, о дне и часе которой ни кто не знает?34 Антонина он попытался заверить, что его участки никогда не перейдут в управление консульства. После горячего спора, описанного самим Антонином в письме к обер-прокурору — порешили, что собственность будет официально оформлена на Русскую Духовную Миссию35. Так или иначе — передача недвижимой собственности от частного лица государственному учреждению стала делом времени. Принципиально вопрос был решен. Антонин мог только оттягивать передачу недвижимости, объясняя момент «неблаговременным — по соображению местных (и других) обстоятельств»36. И тут, когда казалось все сложные для МИД вопросы приблизились к разрешению, произошло событие, которого не мог предвидеть никто. Внезапно умер В.Ф. Кожевников. Это случилось 21 марта / 02 апреля 1885 г. ровно через пять лет после его повторного назначения на должность иерусалимского консула. Мансуров еще находился в Иерусалиме. И для него и для многих других кончина Кожевникова воспринималась как катастрофа37.

_______
34 К.П. Победоносцев и Русская Духовная Миссия в Иерусалиме в царствование императора Александра III. К 170-летию основания / Автор-составитель К.А. Вах. М.: Индрик, 2017.С. 206.

35 Там же. С. 218.

36 Там же. В конце концов, Антонин дождался благоприятных для себя обстоятельств. В 1889 г. Палестинская комиссия была ликвидирована, ее имущество, капиталы и часть функций перешли к Палестинскому Обществу, которое было преобразовано в ИМПЕРАТОРСКОЕ, а Б.П. Мансуров полностью отошел от иерусалимских дел. Лишь в этих условиях Антонин решился на создание вакуфа Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, передав в него свои лучшие, но не все, земельные участки и постройки на них.

37 Секретарь консульства в Иерусалиме С.М. Дмитревский — послу в Константинопле А.И. Нелидову. Донесение от 27.03.1885. АВПРИ. Ф. 161. СПБГА II-7. Оп. 43. 1885–1895 гг. Д. 4. Л. 12.

Василий Федорович Кожевников скончался в 4 часа 20 минут утра Великого Четверга Страстной недели, когда в Иерусалиме собирается наибольшее число паломников. Его похоронили на Православном Сионском кладбище. Там же, где нашла последний приют скончавшаяся так же скоропостижно в 1884 г. супруга консула. Могила его сохранилась до наших дней. На основании изученного материала можно сделать вывод, что консульство в Иерусалиме последовательно проводило в жизнь инструкции Азиатского департамента МИД, связанные с общей стратегической линией российского правительства, направленной на взаимодействие с официальными местными церковными и светскими властями в Палестине. Названная линия была продолжением общей российской политики. Позицию российских дипломатов, поэтому, нельзя сводить к желанию их оградить себя от исполнения своих служебных обязанностей38. Так же как проигранное сражение нельзя объяснить только тем, что солдаты не захотели идти в бой. 

______
38 «Естественно, деятельность о. Антонина не могла не вызывать раздражение сотрудников дипломатического ведомства, которые с одной стороны справедливо считали, что архимандрит вторгается в сферу их деятельности и интересов, а с другой стороны, активность начальника РДМ расширяла и усложняла круг их должностных обязанностей». См.: Бутова Р.Б. Взаимодействие начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина (Капустина) с русским дипломатическим корпусом во второй половине XIX века: особенности и проблемы С. 70. Склонность к упрощенному объяснению причин конфликтов вокруг РДМ, на наш взгляд, заложена в исторической концепции Н.Н. Лисового — труды которого стали основой современного изучения русского духовного и политического присутствия в Святой Земле

Следуя в русле этой внешнеполитической тенденции, консул в Иерусалиме должен был жертвовать интересами другого российского учреждения в Святой Земле — Русской Духовной Миссии. При этом интересы эти были нечетко сформулированы и не имели официальной поддержки даже в Синоде, которому прямо подчинялся начальник РДМ. Возникавшие в этих условиях противоречия могли быть использованы третьей стороной: греческой Патриархией или османской администрацией, а через них и представителями европейской дипломатии. Это двусмысленное положение российского консула в Иерусалиме создавало сложности и дискомфорт для его деятельности и вело к постоянным попыткам добиться перевода в другое место службы. Естественно психологическая обстановка могла повлиять на поведение консула в конкретных условиях, но подобные факты мало что могут сказать о нем как о человеке и тем более о его профессиональных качествах. Разобраться в этих сплетениях — значит, нащупать более твердую основу для интерпретации исторических фактов, в особенности когда речь идет о Святой Земле. В приложении к настоящему исследованию мы публикуем два документа: донесение С.М. Дмитревского с описанием кончины В.Ф. Кожевникова и опись его личных вещей. Судя по всему, опись делалась в личных помещениях покойного, последовательно, от комнаты комнате. Она позволяет частично воссоздать небогатый быт русского консула в Иерусалиме.

Приложение

Копия донесения титулярного советника [С.М.] Дмитревского Его
Превосходительству тайному советнику [А.И.] Нелидову

Иерусалим                                     27.03.1885
                                                                № 93

Телеграммою от 21 сего марта я им честь донести Вашему Превосходительству о кончине действительного статского советника Кожевникова.

Еще за несколько дней до катастрофы покойный Василий Федорович почувствовав крайнее ослабление сил и необыкновенно короткое дыхание, обратился к помощи местного врача английских богоугодных заведений, доктора Чаплина, который пользовал его в продолжении последних лет. Не доставив ему значительного облегчения, доктор Чаплин предложил позвать на совещание другого местного врача, г. Мазараки. Консилиум состоялся во вторник, 19 марта в 8 час утра.

Немедленно после совещания оба доктора объявили мне, что положение больного безнадежно. Одновременно с сим доктор Мазараки взял на себя труд уведомить о сем Его Высокопревосходительство Бориса Павловича Мансурова. Тем не менее, Василий Федорович Кожевников почувствовал себя настолько лучше, что мог, среди дня, подняться со своего места и пройти через несколько комнат, чтобы выдать мне шифр для отправления Вашему Превосходительству телеграммы о смерти Патриарха Антиохийского.

Вечером того же дня состоялся второй консилиум докторов, после которого последние тоже не выразили никакой надежды на выздоровление.

К утру 20 марта больному стало будто бы лучше и доктора воспользовались этим обстоятельством, чтобы напомнить ему о необходимости позаботиться о некоторых распоряжениях относительно его имущества. Так это было вызвано расспросами самого больного о серьезности его положения, то Василий Федорович намерен был приступить к составлению духовного завещания. Но быстрый упадок сил помешал этому и в ночь с 20 на 21 марта в 4 часа 20 минут по полуночи В.Ф. Кожевников скончался, не успев сделать никаких распоряжений.

Уведомленный об этом около 5 часов ночи я не замедлил прибыть к постели умершего и принять необходимые меры к охранению шифра и политического архива, равно как и всего имущества покойного.

Блаженнейший Никодим по получении сего печального известия пожелал принять личное участие в отпевании покойного и сам назначил обряд погребения к 3 часам пополуночи того же 21 марта. 

Оповещенные о сем коллеги покойного, местные власти и множество представителей, как православного, так и иноверческих исповеданий не замедлили явиться для отдания последнего долга высокопоставленному представителю России, в продолжении 16 лет так высоко и достойно державшему русское знамя в Палестине.

Вслед за ними прибыл и Блаженнейший Патриарх Никодим в сопровождении своих иереев и массы духовенства. За выносом тела в русский собор Св. Троицы последовало отпевание с соучастием всех членов нашей Духовной Миссии. При этом архимандрит Герасим Яред сказал прочувствованную речь на довольно чистом русском языке, указав на многолетнюю и плодотворную деятельность покойного в столь близкой ему Палестине.

После речи Герасима Яреда Блаженнейший Никодим пожелал сам сказать надгробное слово над человеком, с которым был связан узами долголетней дружбы. Его Блаженство говори по-гречески с тем благолепием и знанием языка, которое всегда отличало его от прочего духовенства Иерусалимской Патриархии. Начавши указанием на христианские добродетели покойного, Его Блаженство уяснил присутствующим все заслуги, которые Василий Федорович оказал святому делу православия в Палестине. При этом, конечно, нельзя было обойти молчанием того смутного времени, которое последовало за изгнанием Патриарха Кирилла и нравственного участия, которое принимал покойный Василий Федорович в восстановлении нарушенного порядка. Принимая во внимание множество греческого духовенства, окружавшего в это время Патриарха, духовенства, среди коего не было почти ни одной личности не замешанной в антикирилловских агитациях — упоминание об этом обстоятельстве становилось довольно щекотливым. Тем не менее Блаженнейший отнесся к нему с величайшим тактом, воздерживаясь от какой бы то ни было характеристики того печального времени. Блаженнейший ограничился только упоминанием о каких-то советах, данных ему Василием Федоровичем во время этих событий и окончил свою речь словами: «но да будет имя Господне благословенно отныне и до века», желая отклонить от себя всякое участие в оценке фактов той печальной эпохи.

Сам Блаженнейший Никодим по случаю Страстной недели и связанных с нею утомительных для Его Блаженства служб, не мог лично провожать тела до кладбища, но по выносе его из собора дал последнее патриаршее благословение, поручив окончание печального обряда прочему духовенству, которое и исполнило свою обязанность со всеми почестями должными высокому сану и положению покойного.

С глубочайшим почтением и пр…

АВПРИ. Ф. 161. СПБГА II-7. Оп. 43. 1885–1895 гг. Д. 4. Л. 12–16 об.

Общая опись имущества,
оставшегося после смерти действительного статского советника
Кожевникова российского императорского генерального консула
в Иерусалиме.

1. 1 рояль фабрики Бехштейна
2. 1. Птичий двор состоящий из 3-х индюшек и 3-х гусей
3. 11 ящиков с консервами
4. 1 лошадь
5. 2 осла
6. 28 ковров и дорожек (сделана попытка исправить синим карандашом 8 ковров и дорожек…)
7. 5 штук индийского оружия
8. 3 шпаги
9. 16 шт дамского туалета
10. 3 зонтика женских
11. 46 bibelots
12. 4 скатерти
13. 1 шкаф
14. 2 этажерки
15. 2 письменных стола
16. 2 комода
17. 2 шкатулки
18. 2 старых платка
19. 4 куска кружева
20. 8 стар. сундуков
21. 35 штук мужских платьев
22. 161 штук белья
23. 27 тряпок кухонных
24. 1 матрас
25. 3 остатка материи
26. 7 подушек
27. 5 рам больших и маленьких для картин
28. 32 картины Олеограф. и др.
29. 1 стеклянная ваза
30. 7 одеял старых
31. 7 шляп старых
32. 16 вязанных скатертей
33. 6 зеркал
34. сервиз из кристофля
35. 42 вазы китайских разной величины
36. 1 древний арабский кафель
37. 9 альбомов и иллюстрированных журналов.
38. 1 букет искусственных цветов
39. 1 чучело льва
40. 1 китайский шкафик
41. 14 маленьких соликов
42. 6 подносов деревянных
43. 4 лампы
44. 1 стереоскоп
45. 1 экипаж со сбруей
46. 1 дорожная корзина для провизии
47. 3 ширмы
48. 2 подсвечника с абажурами
49. 1 ручная швейная машинка
50. 1 конторка
51. 1 высокий стул к оной
52. 3 шкафа для книг
53. 31 портрет в рамках и без он.
54. 4 кресла мягких
55. 2 гнутых кресла
56. 14 гнутых стульев
57. 3 вешалки
58. 2 умывальных стола
59. 2 ночн. стола
60. 2 биде
61. 1 экран для окна
62. 2 зеркала со шкатулками
63. 1 диван, 2 кресла, 6 стульев
64. 2 ломберных стола
65. 1 греденц
66. 1 угловой диван
67. 4 стула черн с позолотой
68. 4 экрана у каминов
69. 2 пуфа
70. 3 часов
71. 2 столов преддиваных
73. 9 бра
74. 3 соломенных кресла
75. 6 фигур с подставками
76. 1обеденный стол
77. 1 фильтр для воды
78. 5 мольбертов
79. 1 комод конторка
80. 1 шкаф для латья
81. 2 умывальныхприбора
82. 34 образа разной величины
83. 8 драпри для окон и дверей
84. 3 ведра
85. 3 канделябра
86. 1 сидячая ванна
87. 101 штука австрийского сервиса
88. 123 штука франц сервиса
89. 62 штука разрозненного сервиса
90. 9 штука другого разрозненного сервиса
91. 12 шт японских тарелок
92. 12 франц десертных тарелок
93. 7 шт франц тарелок разных рисунков
94. 38 штук простого сервиса белого
95. 3 шт франц фарфоровых арзин
96. 2 штук карзин для хлеба с проволочн плетением
97. 2 судка
98. 3 парные солонки
99. 4 чашки для полоскания зубов
100. 15 шт. китайского чайного сервиза
101. 9 шт. китайского чайного сервиза с друг рисунком
102. 18 коф чашек франц и 15 блюдец
103. 29 шт японского чайного сервиза
104. 36 шт чашек и блюдец для кофе
105. 2 китайск банок с крышками
106. 7 разрозн блюдец
107. 15 разрозн чайн чаш с блюдцми
108. 83 шт кристальной посуды франц
109. 67 шт кристальной посуды франц друг рис
110. 171 шт разрозн стекл посуды
111. 3 подноса
112. 27 столов ножей и 42 вилки с черн деревянными черенками
113. 52 ножа и 47 вилок кристофль
114. 10 ложек кристофль (суповых)
115. 9 чайн ложек кристофль
116. 1 соусная ложка
117. 1 суповая ложка
118. 2 ложки для соли
119. 4 щипцов для сахару
120. 8 подставок для ножей
121. 8 расовых ножей дл фруктов
122. 1 сито для чаю кристофль
123. 1 нож для хлеба с черн дерев ручкой
124. 1 штопр никелеванный
125. 2 кастрюли для рыбы
126. 1 ведро жестяное
127. 1 ведро дерев
128. 1 бочка для воды
129. 3 кастрюли металл
130. 5 сковород
131. 2 чумички
132. 1 сечка
133. 1 дуршлаг
134. 1 таз для мытья посуды
135. 6 малых медных форм
136. 1 кухон топорик для костей
137. 1 белая кружевная фишю (или фшию?)
138. 4 черн кружевная фишю
139. 2 белых кружевных галстука
140. 2 черн кружевныхгалстуков
141. 1 черная вуаль
142. 2 черные косвенки
143. 6 бел косвенок
144. 1 бел шарф
145. 3 куска бел кружев
146. 14 носовых платков новых батистовых.
147. 1 платок фуляровый.
148. 2 шелковых цветных платка.
149. 1 китайский шелковый платок.
150. 3 шелковых платка белых
151. 1 креповый белый платок
152. 1 дамский шарф затканный золотом.
153. 8 больших орденов.
154. 6 малых орденов.
155. 1 золотые глухие часы с цепочкой и 3 брелками.
156. 1 золотой ключ к часам.
157. 2 золотые запонки с мозаикой.
158. 5 золотых запонок малых для рубах.
159. 1 золотые очки.
160. 2 золотые булавки.
161. 1 серебряная табакерка в виде большой медали.
162. 1 серебряной распятие на перламутровом кресте.
163. 1 серебряный портсигар.
164. 1 гранатовые четки.
165. 14 кусков орденских лент.
166. 1 старинные часы в черепаховом футляре.
167. 1 дамские открытые часы с золотой цепочкой и золотым ключом.
168. 1 золотая брошь с камеем.
169. 1 золотая брошь с алмазной звездой.
170. 1 золотая брошь с флорентийской мозаикой.
171. 1 золотая брошь филиграновой бирюзой.
172. 1 золотая брошь с разными камнями.
173. 1 золотая брошь и серьги с бирюзой.
174. 1 брошь серебряная филиграновая.
175. 1 брошь гранатовая с таким же колье.
176. 1 брошь с аквамарином.
177. 1 брошь коралловая с коралловыми серьгами и 2 коралловыми запонками.
178. Серьги алмазные.
179. Серьги золотые с жемчугом.
180. Серьги из горного хрусталя.
181. 3 куска горного хрусталя.
182. 1 кольцо с бирюзой.
183. 1 кольцо с 3 сапфирами.
184. 1 кольцо с бриллиантами.
185. 1 кольцо с жемчугом.
186. 1 кольцо с разными камнями.
187. 1 золотой лорнет.
188. 1 золотая пряжка.
189. 13 арабских серебряных браслетов.
190. 1 браслет из камеев.
191 5 камеев без оправы.
192. 1 черепаховое ожерелье.
193. Разные бусы
194. 1 с серебряный подстаканник.
195. 2 серебряных стаканчика.
196. 1 серебряная солонка.
197. 1 серебряное сито для чаю.
198. 5 серебряных чайных ложек.
199. 1 серебряная столовая ложка.
200. 1 серебряная вилка для лимону.
201. 1 складной стакан из нового серебра.
202. 5% билет внутреннего выигрышного займа № 32 серия 16167.
203. Сохранная расписка Одесского банка за № 28384 на 11000 руб серебром.
204. Наличными деньгами 5344 франков 11 сантимов.
205. Мужская шуба.

Управляющий консульством С. Дмитревский
Драгоман консульства Г. Самури
Писарь консульства Л. Давидсон

АВПРИ. Ф. 161. СПБГА II-7. Оп. 43. 1885–1895 гг. Д. 4. Л. 40–43.

Vakh K.A. Consul in Jerusalem V.F. Kozhevnikov. Materials for the biography. Abstract: The article examines the main features of the activities and the diplomatic biography of the Jerusalem consul V.F. Kozhevnikov. Based on the material studied, the author concludes that the consulate in Jerusalem has consistently implemented the instructions of the Asian Department of the Ministry of Foreign Affairs related to the general strategic line of the Russian government aimed at interacting with the official local church and secular authorities in Palestine. Following this trend, the consul had to sacrifice the interests of another Russian institution in the Holy Land - the Russian Ecclesiastical Mission. The contradictions that arose could be used by a third party: the Greek Patriarchy or the Ottoman administration, and through them representatives of European diplomacy. This ambiguous position of the Russian consul in Jerusalem created difficulties and discomfort for his activities and led to constant attempts to obtain a transfer to another place of the diplomatic service.

 Иерусалимский Православный Семинар (Jerusalem Orthodox Seminar). Выпуск 10. 2020. С.233-253.

Академия