Исторический путь православных арабов
Первым очагом распространения христианства стал Римский Восток, земли Сирии и Палестины. Их населяли арамеи, предки нынешних православных арабов, в значительной степени эллинизированные за время, прошедшее после завоеваний Александра Македонского. Новая религия стимулировала духовное возрождение и культурный подъем арамеев, впервые за многие века осознавших свою равноценность по отношению к греко-римской цивилизации.
Становление христианской доктрины, напряженное интеллектуальное творчество богословов византийского мира сопровождались столкновением конкурирующих доктрин и церковными расколами. Несторианство, осужденное на Эфесском соборе 431 г., было выдавлено за пределы империи в среду месопотамских арамеев, где оформилось в автономную церковную организацию. Монофизитство, отвергнутое Халкидонским собором 451 г., двести лет боролось с православием за духовное лидерство в Византийской империи. В ходе этой борьбы сложились монофизитские церковные структуры (Армяно-Григорианская, Сиро-яковитская, Коптская церкви), параллельные православной иерархии. Позднейшие историки несколько прямолинейно трактовали этот раскол как отражение сепаратизма арамейско-коптского Востока по отношению к греческому имперскому центру. В действительности, доктринальные противоречия прошли поверх этнических границ, разделив, в частности, арамейский мир на сторонников несторианства, монофизитства и православия. Последние, преобладавшие в прибрежных районах Сирии и в Палестине, получили наименование «мелькиты», т. е. «царские», сторонники веры константинопольских базилевсов.
Этот церковно-политический кризис восточно-христианского мира во многом облегчил арабские завоевания 7 в., наложившиеся также на глобальный кризис античной цивилизации – депопуляцию, деурбанизацию, упадок экономики и культуры, усугубленные эпидемиями чумы и стихийными бедствиями 6 в. Арабы, вторгшиеся в Сирию в 634 г., не встретили серьезного сопротивления и меньше, чем за 10 лет овладели половиной Византийской империи.
Мусульманская религия с самого начала предполагала достаточно терпимое отношение к «людям Писания» – христианам, иудеям и ряду ДРУГИХ категорий инаковерующих. Арабы предоставили своим христианским подданным статус зиммиев («покровительствуемых») – людей, находящихся под защитой ислама. Они пользовались свободой вероисповедания и широкой внутренней автономи¬ей в обмен па политическую лояльность и уплату подушной подати – джизьи. Христианские общины Халифата управлялись собственной духовной иерархией, имевшей многие прерогативы светской власти, в частности, право сбора налогов, суда над своими единоверцами, решения их семейно-брачных и имущественных дел. Благодаря своему высокому образовательному уровню, часть зиммиев сумела занять довольно престижное социальное положение в халифате.
Археологические изыскания последних десятилетий, проведенные в Палестине и Иордании, показали, что христианская культура Византийского Востока после арабского завоевания продолжала беспрепятственно развиваться еще около полутора столетий. Нет ни малейших следов обрыва или нарушения предшествующей традиции, арабское завоевание «невидимо» с точки зрения археологии. Памятники материальной культуры делают понятным тот духовный расцвет, который переживали ближневосточные мелькиты в кон. 7 – 8 вв. Анастасий Синаит, Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косьма Маюмский – это классика византийского богословия, литературы и науки. Деяния мучеников и жития святых дают картину религиозного энтузиазма и массового монашеского движения, сохранении в Св. земле многих обителей, продолжающихся традициях пустынножительства, таких же, как в византийскую эпоху.
Однако с середины 8 в. в жизни ближневосточных мелькитов стали все более нарастать кризисные явления. Катастрофическое землетрясение 746 г. привело к разрушению многих городов и монастырей, которые более не восстанавливались. Сокращается храмовое строительство, падает качество мозаик и «портится» язык надписей. Пустеют монастыри, исчезают богословы, писатели, святые. С рубежа 8–9 вв. почти замирает оригинальное литературное творчество, выходит из употребления греческий язык.
Попытки объяснить упадок сиро-палестинского христианства самим фактом арабского завоевания в настоящее время отвергнуты наукой, ввиду очевидных свидетельств динамичного развития христианских общин в 7–8 вв. Эпидемии, землетрясения или перенос столицы халифата в Багдад, равно как экологический кризис на Ближнем Востоке, наступление пустыни и экспансия кочевых племен, несомненно, сыграли свою негативную роль в судьбах восточных христиан. Но, как считают ученые, все это вторично. Что-то надломилось внутри самого христианского сообщества, но мы пока не в силах уловить это «что-то».
А потом из мрака 9-го столетия проступает новое общество сиро-палестинских христиан, которое характеризуется нарастающей арабизацией и утратой связей с византийским миром. Самоочевидно, что такие процессы должны были означать смену мироощущения, культурного кругозора. В эту эпоху мелькитские книжники предприняли массовый перевод на арабский язык христианских текстов, стремясь создать цивилизационный базис для молодого народа, восстановить обрывающуюся связь времен, культурное преемство.
Становление культурного фундамента православных арабов произошло в очень короткие сроки. Византия, вернув в лоно империи Северную Сирию в 969 г., застала там уже сложившийся арабоязычный христианский этнос. За четыре поколения византийского владычества он не проявил ни малейших наклонностей к ассимиляции.
Знаковым рубежом в истории ближневосточного христианства стали Крестовые походы и образование на Ближнем Востоке государств крестоносцев (1098-1291). Местное население, включая христиан, оказалось в неполноправном положении и в полной мере почувствовало на себе тяжесть западных феодальных порядков. Приниженный статус христиан-мелькитов выразился и в церковной сфере. В Антиохии и Иерусалиме были учреждены латинские патриархаты, за чем последовало вытеснение православной церковной иерархии и замена ее латинским клиром. Мелькитское население Палестины сохранило при новой власти почти ту же степень автономии, что и при мусульманах. Богослужение в мелькитских общинах шло по традиционному византийскому обряду. В условиях «апартеида», характерного для государств крестоносцев, культурно-бытового отчуждения между пришлым «франкским» и коренным арабским населением Ближнего Востока, латиняне, похоже, не интересовались духовной жизнью подвластных им мелькитов.
Перманентное военное противоборство крестоносцев и мусульман привело к огромным жертвам среди сиро-палестинского христианского населения и стимулировало всплеск нетерпимости по отношению к зиммиям в мусульманских землях. Христиане, к началу крестовых походов составлявшие едва ли не половину жителей сиро-египетского региона, через 200 лет превратились в маргинальные реликтовые сообщества.
В эпоху Мамлюкского султаната (1250-1517) православные Ближнего Востока переживали тяжелый упадок, вызванный с одной стороной жесткой антихристианской политикой властей, с другой – общим кризисом земледельческого хозяйства в силу комплекса экологических и социально-политических причин. Наступление пустыни и экспансия номадов привели к исходу значительной части христианского населения из Южной Палестины, Заиорданья, Восточной Анатолии и Верхней Месопотамии. Все более сжималась территория, где реально действовали церковные институты. Монастыри теряли свои земельные угодья в Палестине и вынуждены были искать поддержки у православных Балкан и Причерноморья, то есть, фактически оторвались от местной почвы. В условиях дезорганизации церковных и общественных структур арабо-христианского мира, образовавшийся церковно-политический вакуум был заполнен выходцами из более жизнеспособных балканских православных общин. На рубеже 15–16 вв. греки с удивительной синхронностью поставили под свой контроль Александрийский патриархат и Синайский монастырь, а чуть позже – и Иерусалимскую церковь.
Становление христианской доктрины, напряженное интеллектуальное творчество богословов византийского мира сопровождались столкновением конкурирующих доктрин и церковными расколами. Несторианство, осужденное на Эфесском соборе 431 г., было выдавлено за пределы империи в среду месопотамских арамеев, где оформилось в автономную церковную организацию. Монофизитство, отвергнутое Халкидонским собором 451 г., двести лет боролось с православием за духовное лидерство в Византийской империи. В ходе этой борьбы сложились монофизитские церковные структуры (Армяно-Григорианская, Сиро-яковитская, Коптская церкви), параллельные православной иерархии. Позднейшие историки несколько прямолинейно трактовали этот раскол как отражение сепаратизма арамейско-коптского Востока по отношению к греческому имперскому центру. В действительности, доктринальные противоречия прошли поверх этнических границ, разделив, в частности, арамейский мир на сторонников несторианства, монофизитства и православия. Последние, преобладавшие в прибрежных районах Сирии и в Палестине, получили наименование «мелькиты», т. е. «царские», сторонники веры константинопольских базилевсов.
Этот церковно-политический кризис восточно-христианского мира во многом облегчил арабские завоевания 7 в., наложившиеся также на глобальный кризис античной цивилизации – депопуляцию, деурбанизацию, упадок экономики и культуры, усугубленные эпидемиями чумы и стихийными бедствиями 6 в. Арабы, вторгшиеся в Сирию в 634 г., не встретили серьезного сопротивления и меньше, чем за 10 лет овладели половиной Византийской империи.
Мусульманская религия с самого начала предполагала достаточно терпимое отношение к «людям Писания» – христианам, иудеям и ряду ДРУГИХ категорий инаковерующих. Арабы предоставили своим христианским подданным статус зиммиев («покровительствуемых») – людей, находящихся под защитой ислама. Они пользовались свободой вероисповедания и широкой внутренней автономи¬ей в обмен па политическую лояльность и уплату подушной подати – джизьи. Христианские общины Халифата управлялись собственной духовной иерархией, имевшей многие прерогативы светской власти, в частности, право сбора налогов, суда над своими единоверцами, решения их семейно-брачных и имущественных дел. Благодаря своему высокому образовательному уровню, часть зиммиев сумела занять довольно престижное социальное положение в халифате.
Археологические изыскания последних десятилетий, проведенные в Палестине и Иордании, показали, что христианская культура Византийского Востока после арабского завоевания продолжала беспрепятственно развиваться еще около полутора столетий. Нет ни малейших следов обрыва или нарушения предшествующей традиции, арабское завоевание «невидимо» с точки зрения археологии. Памятники материальной культуры делают понятным тот духовный расцвет, который переживали ближневосточные мелькиты в кон. 7 – 8 вв. Анастасий Синаит, Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косьма Маюмский – это классика византийского богословия, литературы и науки. Деяния мучеников и жития святых дают картину религиозного энтузиазма и массового монашеского движения, сохранении в Св. земле многих обителей, продолжающихся традициях пустынножительства, таких же, как в византийскую эпоху.
Однако с середины 8 в. в жизни ближневосточных мелькитов стали все более нарастать кризисные явления. Катастрофическое землетрясение 746 г. привело к разрушению многих городов и монастырей, которые более не восстанавливались. Сокращается храмовое строительство, падает качество мозаик и «портится» язык надписей. Пустеют монастыри, исчезают богословы, писатели, святые. С рубежа 8–9 вв. почти замирает оригинальное литературное творчество, выходит из употребления греческий язык.
Попытки объяснить упадок сиро-палестинского христианства самим фактом арабского завоевания в настоящее время отвергнуты наукой, ввиду очевидных свидетельств динамичного развития христианских общин в 7–8 вв. Эпидемии, землетрясения или перенос столицы халифата в Багдад, равно как экологический кризис на Ближнем Востоке, наступление пустыни и экспансия кочевых племен, несомненно, сыграли свою негативную роль в судьбах восточных христиан. Но, как считают ученые, все это вторично. Что-то надломилось внутри самого христианского сообщества, но мы пока не в силах уловить это «что-то».
А потом из мрака 9-го столетия проступает новое общество сиро-палестинских христиан, которое характеризуется нарастающей арабизацией и утратой связей с византийским миром. Самоочевидно, что такие процессы должны были означать смену мироощущения, культурного кругозора. В эту эпоху мелькитские книжники предприняли массовый перевод на арабский язык христианских текстов, стремясь создать цивилизационный базис для молодого народа, восстановить обрывающуюся связь времен, культурное преемство.
Становление культурного фундамента православных арабов произошло в очень короткие сроки. Византия, вернув в лоно империи Северную Сирию в 969 г., застала там уже сложившийся арабоязычный христианский этнос. За четыре поколения византийского владычества он не проявил ни малейших наклонностей к ассимиляции.
Знаковым рубежом в истории ближневосточного христианства стали Крестовые походы и образование на Ближнем Востоке государств крестоносцев (1098-1291). Местное население, включая христиан, оказалось в неполноправном положении и в полной мере почувствовало на себе тяжесть западных феодальных порядков. Приниженный статус христиан-мелькитов выразился и в церковной сфере. В Антиохии и Иерусалиме были учреждены латинские патриархаты, за чем последовало вытеснение православной церковной иерархии и замена ее латинским клиром. Мелькитское население Палестины сохранило при новой власти почти ту же степень автономии, что и при мусульманах. Богослужение в мелькитских общинах шло по традиционному византийскому обряду. В условиях «апартеида», характерного для государств крестоносцев, культурно-бытового отчуждения между пришлым «франкским» и коренным арабским населением Ближнего Востока, латиняне, похоже, не интересовались духовной жизнью подвластных им мелькитов.
Перманентное военное противоборство крестоносцев и мусульман привело к огромным жертвам среди сиро-палестинского христианского населения и стимулировало всплеск нетерпимости по отношению к зиммиям в мусульманских землях. Христиане, к началу крестовых походов составлявшие едва ли не половину жителей сиро-египетского региона, через 200 лет превратились в маргинальные реликтовые сообщества.
В эпоху Мамлюкского султаната (1250-1517) православные Ближнего Востока переживали тяжелый упадок, вызванный с одной стороной жесткой антихристианской политикой властей, с другой – общим кризисом земледельческого хозяйства в силу комплекса экологических и социально-политических причин. Наступление пустыни и экспансия номадов привели к исходу значительной части христианского населения из Южной Палестины, Заиорданья, Восточной Анатолии и Верхней Месопотамии. Все более сжималась территория, где реально действовали церковные институты. Монастыри теряли свои земельные угодья в Палестине и вынуждены были искать поддержки у православных Балкан и Причерноморья, то есть, фактически оторвались от местной почвы. В условиях дезорганизации церковных и общественных структур арабо-христианского мира, образовавшийся церковно-политический вакуум был заполнен выходцами из более жизнеспособных балканских православных общин. На рубеже 15–16 вв. греки с удивительной синхронностью поставили под свой контроль Александрийский патриархат и Синайский монастырь, а чуть позже – и Иерусалимскую церковь.
Макарий III аз-За'им, патриарх Антиохийский в 1647 — 1672 г.
Один из ключевых деятелей «Мелькитского ренессанса». В 1652–59 и 1665–69 гг.
совершил путешествия ко дворам государей Восточной Европы, в т. ч. к царю
Алексею Михайловичу, для испрошения денежной помощи. Первое их этих
путешествий было описано сыном Макария, знаменитым диаконом Павлом
Алеппским, чья книга стала вершиной арабо-христианской литературы Нового
времени. Портрет патриарха был выполнен в России во время второго его
путешествия. Внизу помещено изображение подписи патриарха: «Макариус,
милостью Божьей патриарх великого града Божия Антиохии и всего Востока».
Подпись выполнена рукой Павла Алеппского, потому что почерк самого Макария
был далеко не каллиграфическим.
Синайская икона сер.XIII в. Св. Сергий.
Образы святых всадников-воителей, св. Сергия и св. Георгия,
были исключительно популярны на Ближнем Востоке.
Сама ближневосточная иконопись испытала на себе целый комплекс влияний -
византийских, сирийских, западных.
Образ святого всадника выполнен в типично византийской манере,
но осенен характерным крестоносным знаменем.
Женщина, поддерживающая стремя святого — вероятно, заказчица иконы.
Данная икона написана, скорее всего, на Балканах или на Кипре,
но росписи сирийских церквей XI–XIII в. сохранили точно такие же изображения Св. Сергия
Византийская мозаика VI в. в церкви на горе Небо, над восточным берегом
Мертвого моря. Эти территории бывшего Набатейского царства входили в
состав римско-византийской провинции Аравия и были населены оседлыми
земледельцами-арабами, первыми арабами-христианами в истории
Последние страницы лицевой арабской Псалтыри 1649 г., выполненной
художником и каллиграфом Юсуфом аль-Мусаввиром, современником и
сотрудником патриарха Макария и Павла Алеппского. Арабская иконопись,
пришедшая в полный упадок в Позднее Средневековье, возродилась в годы
«Мелькитского ренессанса». Юсуф аль-Мусаввир был первым в ряду
православных арабских художников Нового времени
Османское завоевание Ближнего Востока (1516–17 г.) на 400 лет объединило православный мир Средиземноморья в рамках одной державы. Интенсификация контактов православных народов Леванта привела к дальнейшему наплыву греков в Иерусалимский патриархат и его эллинизации. Начиная с 1534 г. Иерусалимская церковь управляется греками, ими же представлена и большая часть монашества Св. земли. Однако, в раннеосманскую эпоху не существовало четко осознанных противоречий между греками и православными арабами. До появления на Ближнем Востоке националистических идеологий подобные этнофобии в значительной мере заглушались ощущением вероисповедного единства. В 16–18 вв. греки и арабы-христиане воспринимали друг друга как «своих», пусть и с некоторыми оговорками.
Центром собственно арабской культуры и церковно-политической жизни в Османскую эпоху остался Антиохийский патриархат, территории современных Сирии и Ливана. В конце 16 – начале 17 вв. там начался новый культурный подъем, получивший название «Мелькитский ренессанс» (ар. ан-Нахда). После нескольких веков творческого упадка и оцепенения ближневосточное православие испытало настоящий культурный взлет, резкую активизацию интеллектуальной жизни. Исследователи склонны объяснять это возрождение растущим греческим влиянием и осознанием мелькитами своей маргинальности в общеправославном культурном пространстве. Основным содержанием «Мелькитской нахды» стало стремление православных арабов преодолеть свою культурную изоляцию в восточно-христианском мире, одним рывком «догнать» пост-византийскую культуру Балкан, приобщиться к последним достижениям греческой образованности. Арабские книжники провели огромную работу по унификация богослужения согласно греческим печатным книгам, составили множество переводов, компиляций и оригинальных сочинений по всем отраслям гуманитарного знания. После долгого забвения у православных арабов возрождается иконопись.
С конца 16 в. на Ближнем Востоке усилилась католическая духовная экспансия. Арабо-христианский средний класс, связанный торговыми интересами с европейскими Левантийскими кампаниями, начал ориентироваться на церковно-политические центры католического мира. Часть ближневосточного духовенства, стремясь преодолеть упадок и невежество своих общин, также пыталась опереться на культурный потенциал Европы. Это привело к целой серии расколов древних восточных церквей и образованию униатских общин. В Антиохийском патриархате подобный раскол произошел в 1724 г. Примерно треть от общего числа православных арабов перешла в унию. За этим последовало столетие ожесточенной идейно-политической борьбы православных и униатов, стимулировавшей у обеих сторон развитие книгопечатания, высшей школы и богословской мысли. В ходе борьбы с унией Константинопольский патриархат начал ставить греков и на Антиохийской престол, под предлогом неблагонадежности арабского клира.
В 19 в., по мере усиления европейского культурного влияния на Ближнем Востоке, все более широкое распространение получали секулярные, либеральные и националистические идеологии. Подобные процессы привели к тяжелому кризису православного сообщества Османской империи. Греки, как народ наиболее экономически развитый и тесно связанный с Европой, первыми усвоили националистические воззрения, следствием чего стало Греческое восстание 1821 г. и образование независимой Эллады. Остальные православные народы, которых греки воспринимали как «варваров», в свою очередь, стали тяготиться греческим засильем в церковной иерархии Османского государства. По мере пробуждения национального сознания у балканских славян, румын, православных арабов, они начинали выступать против греческой гегемонии и требовать создания «национальных» церквей.
Последним из таких церковных конфликтов стало греко-арабское противостояние, вступившее в свою острую фазу в 1870-х гг. Православные арабы пользовались всемерной поддержкой российской дипломатии и общественности. Складывается идеология арабского православного национализма, основанная на апелляции к великому прошлому Антиохийской церкви, которое все объявлялось арамейско-арабским. В Антиохийском патриархате это противоборство завершилось победой арабов в 1899 г. В Иерусалимской церкви тлеющее греко-арабское противостояние продолжается и поныне.
В 20 в. националистические идеологии в среде православных арабов получили дальнейшее развитие. Доктрина светского надконфессионального арабского национализма, идея единства всех арабов независимо от религиозной принадлежности была сформулирована в первую очередь арабо-христианскими интеллектуалами. Они были ближе знакомы с европейскими идеологиями и, кроме того, видели в секулярном национализме способ самосохранения христиан в условиях мусульманского окружения.
Православные Палестины в 20-е – 30-е гг. вместе с мусульманами противостояли сионистской колонизации. Многие христиане разделили судьбу палестинских беженцев. Ряд самых радикальных лидеров ООП был православными. Представители православной общины стояли у истоков арабских националистических движений, таких, как пансирианизм (Сирийская Национал-Социальная Партия, Антун Сааде), Баасизм (Мишель Афляк).
Численность арабов-христиан в Новое и Новейшее время претерпела существенные колебания. В османскую эпоху стали редкими переходы в ислам, сегрегация общин исключила смешанные браки, христиане не служили в армии и не погибали в войнах, в их среде был выше уровень медицины и гигиены. В результате в 19 в. удельный вес христиан в населении значительно возрос. Однако в 20 в. начался обратный процесс: в секулярных национальных государствах были стерты конфессиональные рамки, возросло число смешанных браков. Высокий образовательный уровень христиан обусловил сокращение рождаемости в их среде. Огромных масштабов достигла эмиграция. Удельный вес христиан в населении Ближнего Востока упал с 26,4% в 1914 г. до 9,2% в 1995 г. Неблагоприятные демографические тенденции и политическая нестабильность в регионе делают шансы православных арабов на выживание в III тысячелетии довольно призрачными.
Центром собственно арабской культуры и церковно-политической жизни в Османскую эпоху остался Антиохийский патриархат, территории современных Сирии и Ливана. В конце 16 – начале 17 вв. там начался новый культурный подъем, получивший название «Мелькитский ренессанс» (ар. ан-Нахда). После нескольких веков творческого упадка и оцепенения ближневосточное православие испытало настоящий культурный взлет, резкую активизацию интеллектуальной жизни. Исследователи склонны объяснять это возрождение растущим греческим влиянием и осознанием мелькитами своей маргинальности в общеправославном культурном пространстве. Основным содержанием «Мелькитской нахды» стало стремление православных арабов преодолеть свою культурную изоляцию в восточно-христианском мире, одним рывком «догнать» пост-византийскую культуру Балкан, приобщиться к последним достижениям греческой образованности. Арабские книжники провели огромную работу по унификация богослужения согласно греческим печатным книгам, составили множество переводов, компиляций и оригинальных сочинений по всем отраслям гуманитарного знания. После долгого забвения у православных арабов возрождается иконопись.
С конца 16 в. на Ближнем Востоке усилилась католическая духовная экспансия. Арабо-христианский средний класс, связанный торговыми интересами с европейскими Левантийскими кампаниями, начал ориентироваться на церковно-политические центры католического мира. Часть ближневосточного духовенства, стремясь преодолеть упадок и невежество своих общин, также пыталась опереться на культурный потенциал Европы. Это привело к целой серии расколов древних восточных церквей и образованию униатских общин. В Антиохийском патриархате подобный раскол произошел в 1724 г. Примерно треть от общего числа православных арабов перешла в унию. За этим последовало столетие ожесточенной идейно-политической борьбы православных и униатов, стимулировавшей у обеих сторон развитие книгопечатания, высшей школы и богословской мысли. В ходе борьбы с унией Константинопольский патриархат начал ставить греков и на Антиохийской престол, под предлогом неблагонадежности арабского клира.
В 19 в., по мере усиления европейского культурного влияния на Ближнем Востоке, все более широкое распространение получали секулярные, либеральные и националистические идеологии. Подобные процессы привели к тяжелому кризису православного сообщества Османской империи. Греки, как народ наиболее экономически развитый и тесно связанный с Европой, первыми усвоили националистические воззрения, следствием чего стало Греческое восстание 1821 г. и образование независимой Эллады. Остальные православные народы, которых греки воспринимали как «варваров», в свою очередь, стали тяготиться греческим засильем в церковной иерархии Османского государства. По мере пробуждения национального сознания у балканских славян, румын, православных арабов, они начинали выступать против греческой гегемонии и требовать создания «национальных» церквей.
Последним из таких церковных конфликтов стало греко-арабское противостояние, вступившее в свою острую фазу в 1870-х гг. Православные арабы пользовались всемерной поддержкой российской дипломатии и общественности. Складывается идеология арабского православного национализма, основанная на апелляции к великому прошлому Антиохийской церкви, которое все объявлялось арамейско-арабским. В Антиохийском патриархате это противоборство завершилось победой арабов в 1899 г. В Иерусалимской церкви тлеющее греко-арабское противостояние продолжается и поныне.
В 20 в. националистические идеологии в среде православных арабов получили дальнейшее развитие. Доктрина светского надконфессионального арабского национализма, идея единства всех арабов независимо от религиозной принадлежности была сформулирована в первую очередь арабо-христианскими интеллектуалами. Они были ближе знакомы с европейскими идеологиями и, кроме того, видели в секулярном национализме способ самосохранения христиан в условиях мусульманского окружения.
Православные Палестины в 20-е – 30-е гг. вместе с мусульманами противостояли сионистской колонизации. Многие христиане разделили судьбу палестинских беженцев. Ряд самых радикальных лидеров ООП был православными. Представители православной общины стояли у истоков арабских националистических движений, таких, как пансирианизм (Сирийская Национал-Социальная Партия, Антун Сааде), Баасизм (Мишель Афляк).
Численность арабов-христиан в Новое и Новейшее время претерпела существенные колебания. В османскую эпоху стали редкими переходы в ислам, сегрегация общин исключила смешанные браки, христиане не служили в армии и не погибали в войнах, в их среде был выше уровень медицины и гигиены. В результате в 19 в. удельный вес христиан в населении значительно возрос. Однако в 20 в. начался обратный процесс: в секулярных национальных государствах были стерты конфессиональные рамки, возросло число смешанных браков. Высокий образовательный уровень христиан обусловил сокращение рождаемости в их среде. Огромных масштабов достигла эмиграция. Удельный вес христиан в населении Ближнего Востока упал с 26,4% в 1914 г. до 9,2% в 1995 г. Неблагоприятные демографические тенденции и политическая нестабильность в регионе делают шансы православных арабов на выживание в III тысячелетии довольно призрачными.