RSS
Написать
Карта сайта
Eng

Россия на карте Востока

Летопись

19 июня 1889 преставился русский игумен Пантелеимоновой обители на Афоне Макарий (Сушкин), почетный член ИППО

20 июня 1591 митр. Тырновский Дионисий вручил в Москве царю Федору Иоанновичу грамоту об учреждении Московского Патриархата с 106 подписями глав и представителей Константинопольского, Иерусалимского и Антиохийского патриархатов

20 июня 1859 путешествующий по Востоку архим. Порфирий (Успенский) прибыл в монастырь Дохиар на Афоне

Соцсети


На Святой горе

Недавно в Концертно-выставочном зале города Воскресенска открылась выставка работ Заслуженного художника России Виктора Гончарова, посвященная восстановлению православного собора на Афоне. Виктор Иванович – один из тех, кто принял непосредственное участие в росписи этой святыни.


В области храмовой живописи и иконописи он работает с 1992 года, и значительная часть его трудов приходится на наше Воскресенское благочиние. Он работал над восстановлением росписей в храме Пресвятой Троицы в селе Константиново, Храма Рождества Христова в Михалеве, храме Казанской Иконы Божией Матери села Ачкасова, и многих других. В составе бригады под руководством заслуженного художника России Михаила Полетаева трудился над росписями воскресенского городского храма во имя Иерусалимской Иконы Пресвятой Божией Матери. Известен художник не только в Подмосковье, но и в соседней Рязанской области, и в Москве. А самой значительной страницей в его творческой биографии стала работа на Святой Горе Афон, куда он был приглашен для росписи храма Священномученика и Целителя Пантелеймона.

– Моя поездка состоялась каким-то фантастическим образом, и иначе как чудо я это не воспринимаю, – рассказывает Виктор Иванович. — Есть такой народный художник, член президиума академии художеств Василий Нестеренко. Он начинал работать в храме Христа Спасителя, очень много сделал для восстановления этой святыни. И именно его проект росписи храма на Афоне был одобрен и благословлен самим патриархом. Так все и началось. Собирая группу художников для выполнения этой задачи, он пригласил моего давнего друга Михаила Полетаева, а тот порекомендовал меня. Я показал фотографии своих работ и был принят.

Сначала думал, что работать предстоит большой бригадой, но оказалось, что нас всего трое. Так что все фигуры храма писали три художника.

– Вам в большей степени пришлось писать заново или реставрировать?

– Писать пришлось заново. Скит Нагорный Русик – вторая по времени основания обитель русского иночества на Афоне. Он был Основан в XII веке, когда в 1169 году по просьбе братии русской монашеской общины во главе с игуменом Лаврентием святогорцы уступили ей запустелый Нагорный монастырь с храмом во имя святого Пантелеймона.

Старый Русик считается местом, с которым связано основание первого на Святом Афоне Русского монастыря Святого Пантелеймона, который в XVII веке был перемещен к морю, где и находится поныне. В течение нескольких столетий его не забывали русские цари.

В начале XIX в. начался период упадка Нагорного Русика, который продолжался вплоть до 1868 года. Затем, благодаря щедрым пожертвованиям из России на его территории были построены храмы Святого великомученика и целителя Пантелеимона и Почаевской иконы Божией Матери. Первая мировая война и революция 1917 года наложили тяжелый отпечаток на судьбу всего русского монашества на Святом Афоне. Старый Русик опустел и превратился в развалины. И наконец, по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, в рамках подготовки к 1000-летию русского монашества на Афоне, несколько лет назад в скиту были начаты восстановительные работы. К празднованию юбилея был полностью отреставрирован и расписан самый большой соборный храм. Площадь росписи – 3000 квадратных метров.

– Как же вы втроем осилили такой труд?!

– С нами был и четвертый – руководитель орнаментальной группы. С ним человек десять приехало писать орнаменты, все профессионалы. А мы писали фигуры. И все успели к сроку. Думаю, мистическое совпадение было в том, что мы заехали туда 27 мая, и ровно через год в этот же самый день состоялось освящение храма.

– Провидение?

– Да. У меня давно есть убеждение, что в этом мире ничто не происходит случайно. Если помните, у нас на Фосфоритном руднике жила хорошо известная всем верующим схимонахиня Нила (она похоронена за алтарем Новлянского храма). Я с ней познакомился в начале девяностых годов. У меня был в то время старенький автомобиль, и благочинный отец Иннокентий попросил довезти отца Гермогена пособоровать монахов, которые жили в маленьком домике. Привез, сижу, жду его. И вдруг выходит матушка Нила, с которой я тогда еще не был знаком. Подошла, ткнула в меня пальцем и сделала предсказанье, из которого следовало, что мне в жизни предстоит нечто особенное и непростое. Я немного растерялся, но теперь понимаю, о чем она говорила.

Уверен, что и расписывать домовую церковь Московского государственного университета в честь священномученицы Татьяны, мне тоже довелось не случайно. Меня пригласили в столицу, узнав о моих работах через вторые и третьи руки. И случилось это как раз 25 января, в день памяти святой.

– Наверное, писать образы святых – большая нравственная ответственность?

– Конечно! Несмотря на то что существуют канонические изображения святых, каждый художник все равно пишет по-своему. В любой иконе присутствует не только образ святого, но и душа художника. И я давно убежден, что спрятать ее никуда невозможно. Какой ты есть, таким и будешь присутствовать в своем творении. Если ты равнодушный, или людей не любишь, все это обязательно будет видно.

– А как Вы пришли в духовную живопись?

– Поначалу я окончил художественное училище, потом, после службы в армии, поступил в институт, на факультет, связанный с фресками и мозаикой. У нас был очень сильный курс. Но когда институт был окончен, в моей душе появилось странное ощущение: всему научили, а зачем – не знаю. Я вдруг понял, что не хочу писать картины. Даже вспомнился Андрей Рублев из фильма Тарковского, который сказал: «Мне с людьми говорить не о чем». Вот и я почувствовал нечто подобное: мне нечего сказать людям своими картинами. Решил, что буду заниматься оформлением зданий, интерьеров – это моя профессия, а с искусством завершаю. И как только я к этому пришел, для меня открылись двери храма.

– А какой это был храм?

– Новлянский, в честь Иоанна Златоуста. И самое удивительное, что за два года до этого я уже приходил туда к отцу Иннокентию, когда впервые ощутил душевные метания. Он поговорил тогда со мной, покивал, но в храм не допустил. Наверное, потому что храм, особенно в советские времена, был совершенно закрытой структурой для человека со стороны. А тут вдруг само собой все получилось. Отец Иннокентий узнал обо мне от общих знакомых и пригласил. Не уверен даже, что он меня вспомнил, зато признал как иконописца.

Храм Иоанна Златоуста нуждался в реставрации, там было достаточно много потерь, многое заново писали. И трудясь там, я ясно понял, для чего живу и зачем учился.

Так дальше и пошло: храм за храмом…

– А мирская живопись Вами совсем оставлена?

– Нет, пишу потихонечку портреты, пейзажи, хотя на это мало времени остается, но пишу, чтобы не потерять школу.

– Вы выставляете свои работы?

– Конечно, хотя не очень часто. Выставлялся в Москве, в Академии художеств, в соседней Коломне… В концертно-выставочном зале сейчас устроена групповая выставка художников Афона, где представлены и мои работы.

– Какие творческие мечты Вам хотелось бы осуществить?

– Я давно убедился, что жизнь идет именно так, как должна, и надо научиться спокойно воспринимать ее события. Порой кончаешь роспись, и начинается внутренняя паника: а дальше что? Но всегда откуда-то приходят новые заказы, ставятся новые задачи, словно за меня уже все наперед расписано. И я за все благодарен судьбе.

Беседовала Ирина Александрова

Воскресенская газета "Куйбышевец"


16 февраля 2018 г.

Тэги: Афон, церковное искусство, связи России со святыми местами

Пред. Оглавление раздела След.
В основное меню