Книга А.С. Норова «Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток»
Передача «У книжной полки» телеканала "Союз" рассказывает о книге А.С. Норова «Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток».
Представление россиян 19 века о Святой земле во многом основывалось на паломнических записках Авраама Сергеевича Норова. Герой Бородинского сражения, государственный чиновник, министр просвещения, писатель и путешественник, один из первых исследователей Востока, он дважды, в 1834 и 1861 годах, совершил путешествие в Палестину. Являясь пытливым ученым, который может считаться зачинателем русской библейской археологии, Норов нашел духовное утешение в том, чтобы «...лобызать следы Спасителя мира, на самых тех местах, где Он совершил тайну искупления человечества». И посетив один раз Святую Землю, он не мог не мечтать о том, чтоб вернуться туда опять. И он вернулся, о чем свидетельствует книга, которую сегодня мы предлагаем вашему вниманию. Она называется – «Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток». Книга вышла в Издательстве ОЛМА Медиа Групп в серии «Духовный путь» и заняла свое место на нашей книжной полке.
***
В предисловии, которое написано от лица Василия Николаевича Хитрово в 1878 году, говорится: «Имя Авраама Сергеевича Норова, для большинства его современников, тесно связано со священными именами Иерусалима, Иордана, Вифлеема и Назарета. Невольно, при упоминовении о сих последних, восстает в памяти столь известный его современникам почтенный облик Авраама Сергеевича. Тепло и сердечно относился он, несмотря на свои седины, ко всему хорошему, высокому и светлому, являясь одним из последних представителей того поколения, о которых с сожалением приходится сказать, — они были. Разбирая причины этой связи, следует сознаться, что их следует искать ни в новости предмета его изысканий, ни в особой учености, ни в блестящем изложении, ни в великолепном издании. Ее следует искать в том религиозном чувстве, в той беспредельной любви к Святой земле, которые неразрывно жили в нем, наполняли всю его жизнь и инстинктивно чувствуются на каждой странице его книги.
Мысль о путешествии в Святую землю и Египет, о посещении священных берегов Иордана и Нила зародилась у Авраама Сергеевича едва ли не впервые годы его молодости. Летом 1820 г. он, 25-тилетний тогда гвардейский полковник, потерявший ногу на полях бородинских, провел некоторое время на мызе Шварценбек близ Ревеля, одновременно с бароном (впоследствии графом) М. А. Корфом, который отметил в своих записках под 17 июлем того же года: «Полковник (Норов) сообщил мне план путешествия, которое он с несколькими молодыми людьми предполагал совершить прошлою зимою и которое не состоялось по непредвиденным обстоятельствам. Начав Одессою, они хотели посетить Константинополь, Морею, Архипелаг, затем Иерусалим, развалины Пальмиры, древний Тир, часть Египта и вернуться в Россию через Италию, Францию и Германию. Как жалко, что такой прекрасный план не осуществился. Чего бы не дал я, чтоб когда-нибудь осуществить что-либо подобное, в особенности в обществе человека, похожего на любезного Норова».
Как отмечает Хитрово, «мысль о подобном путешествии, в особенности для того времени когда она была задумана, представляет явление совершенно новое. До 1812 г. то незначительное число русских, переступавших за границы своего отечества, составляли или поклонники, направлявшиеся в Святую землю, Синай и на Афон, или туристы, ехавшие на запад, в Европу, посмотреть тамошнюю жизнь. План же предположенного путешествия Авраама Сергеевича не носит ни того, ни другого характера; в нем выразились оба влияющие тогда на него настроения. Одно из них была его любовь к греческим и римским классикам, творения которых он читал в подлиннике. Это настроение влекло его в Грецию, куда манили его, по собственному его выражению, поэтические мечты юношества, глубоко запавшие в его воображение. Другое, которым он платил дань общепринятому тогда духу современного общества, заключалось в его любви и предпочтении, отдаваемым им французской литературе....
И вполне возможно, что первую мысль в Аврааме Сергеевиче к путешествию на Восток и в Грецию заронил бывший тогда в апогее своей литературной славы — Шатобриан и в особенности описание его путешествия из Парижа в Иерусалим. Книга эта, незабытая со временем только благодаря имени ее автора, пользовалась, именно около 20 годов 19-го столетия большою известностью даже у нас в России, где в 1816 г. одновременно изданы были два ее перевода. Начавшиеся вслед затем греческое восстание и замешательства в Турции надолго отстранили осуществление заветной цели Авраама Сергеевича. Хотя он в 1821-22 годах посетил Италию и большую часть Европы, но уехал, не посетив Греции. И только через 14 лет ему удалось в первый раз посетить Египет и Святую землю. Эти 14 лет не прошли бесследно для самого путешественника.
«Пройдя половину пути жизни», говорит он в предисловии к описанию первого своего путешествия в Святую землю, «я узнал, что значит быть больным душою. Волнуемый каким-то внутренним беспокойством, я искал душевного приюта, жаждал утешений, нигде их не находил и был в положении человека, потерявшего путь и бродящего ощупью в темноте леса... Мысль о путешествии в Святую землю давно таилась во мне, я не чужд был любопытства видеть блестящий Восток; но Иерусалим утвердил мою решимость — утешение лобызать следы Спасителя мира, на самых тех местах, где Он совершил тайну искупления человечества, заставило меня превозмочь многие препятствия». Прочитывая эти слова, которые так верно изображают тогдашнее состояние духа Авраама Сергеевича, на что он сам указывает в описании второго своего путешествия на Восток, Хитрово невольно приходит к мысли, что это не тот уже молодой артиллерийский полковник, с которым он познакомился на мызе Шварценбек.
Байронизм 20-х годов, по словам Василия Николаевича, наложил на Норова свою печать, но, платя так сказать наружно, дань современному настроению общества, его задушевная черта — глубокая религиозность, не знавшая и не допускавшая никогда даже малейшего сомнения, выступает на первый план. Не с пытливым умом ученого, не с идеальными стремлениями поэта едет уже Авраам Сергеевич в Святую землю, а с верующим сердцем православного паломника, с искреннею теплою верою к Тому, Кто для искупления человечества не отступился от смерти — смерти же крестной. И в октябре 1834 года Норов совершает свое первое путешествие. Казалось, заветные стремления и многолетняя цель Авраама Сергеевича были достигнуты: он видел Иерусалим, он лобызал гроб Господень.
Но тут именно с ним произошло то, что происходит с большинством посетивших Святую землю, с какою бы целью ни было совершено ими это странствование: для ученых ли исследований, для поклонения ли Святым местам или, наконец, просто для прогулки. Только побывав в ней, начинаешь ее действительно любить; только покинув ее, начинаешь чувствовать желание вновь вернуться и посетивший ее раз, испытывает, если можно так выразиться, болезнь по Святой земле, как швейцарские уроженцы — болезнь по Родине. Общей участи не избегнул и Авраам Сергеевич, с возвращения его в 1835 г. в Россию и до самой его смерти в 1869 г., в течение 34 лет, главным мотивом его жизни становятся Палестина, Иерусалим. Обстоятельства, жизнь, года разыгрывают свои вариации; но среди этих вариаций звучит постоянно неизменно один мотив, одна струна — это глубокое религиозное чувство, нашедшее олицетворение в любви к Святой земле, в желании ее изучить, ее вновь посетить.
Вскоре после своего возвращения Авраам Сергеевич женился. Насколько был счастлив этот брак, видно из того благоговейного воспоминания к памяти жены, которым дышит каждая страница настоящей книги. В 1853 г. он был назначен Министром Народного Просвещения. Время его министерства совпадает со временем восточной войны, когда едва ли представлялось возможным сделать многое для образования. В 1858 году Норов уходит в отставку по причине болезни любимой жены, которая умирает спустя два года. Трое детей его умерли в малолетстве. И вот он, как и 25 лет назад, стоял опять один на пути жизни; но ни прежних надежд, ни прежних желаний благ земных для него более не существовало. Одно только привязывало его к земле, это — желание еще раз поклониться живоносному гробу Господню, еще раз насладиться с Елеонской горы величественно-грустной панорамой Иерусалима. Это последнее желание старца, покончившего свои расчеты с жизнью, ему удалось исполнить в 1861 году.
***
В это второе путешествие, описание которого составляет предмет настоящей книги, Авраам Сергеевич посетил только Иерусалим с его ближайшими окрестностями и через Египет - Синай, который ему не удалось посетить в первое свое путешествие. Прощаясь с Святой землей, «он чувствовал», по собственному его выражению, «как что-то оторвалось от сердца». И он был прав; у 66-тилетнего одинокого старца порвалась последняя нить, привязывавшая его к земле; последнее желание его было удовлетворено, и убежденный, что в третий раз ему не удастся посетить земной Иерусалим, он обратил все свои помыслы к Иерусалиму Небесному. И в течение последних семи лет его жизни он постоянно трудился над описанием своего второго путешествия, о котором и рассказывается в данной книге.