Н. В. Пигулевская и ее роль в сохранении научной традиции
по изучению христианства
17 февраля 2000 г. исполнилось 30 лет со дня кончины выдающегося отечественного историка, ориенталиста и византиниста H. B. Пигулевской. Она родилась в 1894 г., и основной период ее научной деятельности охватывал 20-е — 60-е годы XX в., годы, когда, будучи уничтоженной на корню церковная историческая наука в России уже не существовала, и шаткая возможность изучать историю христианства и христианской церкви сохранялась лишь в рамках светской науки.
H. B. Пигулевская оказалась в числе немногих российских исследователей, занимавшихся темами, связанными с историей христианства. Сейчас, на исходе XX в., отчетливо видно, что именно на ее плечи легла огромная ответственность за сохранение и развитие научной традиции в этой области знания. Божий промысел распорядился так, что Н. В. Пигулевская и своим сильным характером, и уровнем полученного образования, и жизненным опытом оказалась хорошо подготовленной к выполнению столь нелегкой миссии.
Окончив в 1911 г. частную гимназию М. Н. Стоюниной, H.B. поступила на историкофилологический факультет Высших женских (Бестужевских) курсов, где особое влияние на формирование ее научных интересов оказали И. Д. Андреев и A. B. Kapташев, читавшие курсы истории церкви и идейных течений раннего христианства. Именно под их влиянием Н. В. Пигулевская выбрала для себя редкую область научных занятий — историю раннехристианской и византийской церкви. Поставив перед со бой задачу изучения столь сложного явления, H.B. вскоре поняла необходимость усвоения восточных языков — древнееврейского и сирийского, требуемых для глубокого исследования источников по истории христианской церкви. Курсы этих языков она прослушала у гебраиста M. H. Соколова и сиролога А. П. Алявдина, но памятники Библии с ней читал и комментировал академик П. K. Koковцов. П. K. Koковцов оказал значительное влияние как на формирование научных интересов H.B., так и на методы и стиль ее работы, когда выводы основываются на точном филологическом анализе источников. Таким образом, занимаясь в 1918–1922 гг. на восточном факультете СанктПетербургского университета, Н. В. Пигулевская получила второе высшее образование, превзойдя по широте научного кругозора некоторых своих учителей. H.B. yпорно двигалась к поставленной цели, и это тем более удивительно, что происходило в годы большевистской революции и гражданской войны, когда рушились устои общества, которому она принадлежала по рождению и воспитанию, когда с беспощадной жестокостью подавлялось и искоренялось православное мировоззрение, которое она с детства усвоила и которому не изменяла в течение всей своей жизни.
Успехи в избранной Н. В. Пигулевской научной области подтверждаются ее ранними работами. Сохранившиеся в рукописях и находящиеся ныне в Архиве АН доклады, статьи и конспекты посвящены анализу источников no истории раннего христианства: апокрифическим «Одам Соломона”, проблеме авторства Евангелия от Иоанна, теме „Иисус Христос и ”народ земли” в Евангелии и апостольской проповеди“. Лишь последняя из названных работ была посмертно опубликована, правда с измененным по цензурным соображениям заглавием: ”Из истории социальных и религиозных движений в Палестине в римскую эпоху”. Ранние работы H.B. отличаются стремлением выявить в источниках отражение важнейших социальных явлений, что, конечно же, было вызвано бурными событиями в окружающем ее мире. Желанием понять новую жизнь, приспособиться к ней можно объяснить и ее вступление в просветительский кружок A. A. Мейера „Воскресенье“, возникший в 1917г. и ставший идеологическим преемником ”левого» крыла петербургского религиознофилософского общества. Несмотря на мирную программу поисков путей возрождения общества, эта организация была сочтена контрреволюционной, почти все ее члены были арестованы и присуждены к различным срокам лагерей. Н. В. Пигулевская была арестована в 1928г., получила срок 5 лет, который провела в Соловецких лагерях. Лишь в 1934г. она вернулась в Ленинград и приступила к активной научной работе. Существенный вклад в изучение христианства и истории древней церкви Н. В. Пигулевская внесла, занимаясь сирологическими штудиями. В исследовании сирийских источников она явилась прямой наследницей В. В. Болотова, который был первым отечественным историком церкви, обратившимся в своих научных изысканиях к текстам на различных восточных языках. В очерке «Из истории церкви сироперсидской» (1901 г.) содержится уникальный для того времени обзор начального периода истории христианства в Иране, приводится список католикосов Селевкии-Ктесифона, дается хронология персидской иерархии, причем все даты детально выверены и проконтролированы на основании всех доступных тогда B. B. Болотову источников. В этом очерке большую важность имеет экскурс, в котором впервые характеризуются особенности литургического несторианского года. В "Лекции по истории древней церкви” вошел раздел «Церковная историография в Сирии”, который включал сведения о таких сирийских писателях и церковных деятелях, как Марута Майферкатский, Иоанн Эфесский, псевдоДионисий Тельмахрский и др. Перу B. B. Болотова принадлежит также предварительное описание сирийских рукописей из собрания СанктПетербургской Духовной Академии, которые поступили затем в Отдел рукописей Российской национальной библиотеки.
He имея никакой возможности в условиях советской власти заниматься изучением высших проявлений церковно-христианской жизни: исследованием догматических споров, историей церковных соборов и церковной иерархии у сирийцев, исторической литургикой, Н. В. Пигулевская использовала сирийские источники для рассмотрения более обыденных, повседневных, но от этого не менее важных и интересных сторон жизни сирийской церкви, впервые осознав и продемонстрировав, что многие культурные явления разноязычного христианского мира, уходят корнями в сирийскую почву.
Во-первых, Н. В. Пигулевская показала важную роль сирийцев в формировании христианской книжнописьменной культуры. Еще до окончания университета она поступила на работу в Отдел рукописей Публичной библиотеки (ныне РНБ) на должность хранителя восточных рукописей. Следуя совету П. К. Коковцова, она обратила внимание на малоизученные, а то и просто неизвестные сирийские рукописи. В числе наиболее известных ее открытий — два последних листа рукописи, содержащей сочинение сирийского писателя VII в. Сахдоны „Книга совершенств“. Ее находка оказалась очень важной поскольку идентификация листов позволила уточнить личность автора, содержание текста, прочесть имя переписчика и узнать о месте и времени создания рукописи, основная часть которой находилась в Страсбурге. Впоследствии в разных хранилищах были найдены и другие листы этой же рукописи, и благодаря всем находкам мы имеем ясное представление о своеобразном сочинении несторианского сирийского писателя. Современные исследования показали, что труд Сахдоны через переводы нашел отражение и в других восточнохристианских литературах — арабской и грузинской. H.B. разработала подробный формуляр описания сирийских богослужебных рукописей и описала согласно ему все сирийские рукописи, хранящиеся в СанктПетербурге. Выполненное ею подробное описание сирийских рукописей, содержащих библейские тексты, впервые появилось в журнале Revue biblique еще в 30 е гг., и лишь позднее было включено в „Каталог сирийских рукописей Ленинграда“, опубликованный в Вып.6 (69) Палестинского сборника. Благодаря описаниям Н. В. Пигулевской все наши рукописи могут теперь быть использованы и в исследованиях по библеистике, и в штудиях по исторической литургике. Она неоднократно обращалась к теме: „Распространение сирийской письменности и языка на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке“, описывала пути этой экспансии и объясняла ее причины, главной из которых считала активную деятельность сирийских христианских миссионеров.
Во-вторых, на основе сирийских источников Н. В. Пигулевской удалось реконструировать и подробно описать систему сирийского христианского образования, как начального, так и высшего. Собрав уникальные сведения разбросанные по различным сирийским памятникам, она установила, что программа начального обучения, его методы, сохранялись на протяжении многих веков и носили международный характер, являясь общими для всего христианского мира. Особое внимание в своих исследованиях H.B. уделила Низибийской высшей школе — сирийской Духовной академии, просуществовавшей с V по VIII вв. и сыгравшей важную роль не только в деле христианского образования, но и в развитии многих светских наук. H.B. на основе учебной программы, дошедшей в составе „Номоканона“ Авдишо бар Берихи, дала подробное описание предметов, изучавшихся в сирийской высшей школе, а на основе впервые переведенных ею на русский язык „Правил Низибийской академии“ дала яркую картину жизни и быта сирийской духовной школы, в которой получили воспитание многие известные деятели сирийской церкви. В трудах H. B. Пигулевской была изучена и сирийская христианская наука, развивавшаяся как при духовных школах, так и при монастырях. В книге „Культура сирийцев в средние века“ она дала отдельные очерки о филологии у сирийцев, сирийской философии, которая в значительной степени опиралась на переводы с греческого, ставшие основой для богословия, гомилетики и, особенно, апологетики, алхимии, медицине, космографии.
В-третьих, следуя почину B. B. Болотова, Н. В. Пигулевская очень много внимания отдавала изучению сирийской христианской исторической литературы. Ею были переведены полностью и включены в исследовательский оборот „Эдесская хроника“, „Хроника“ псевдоИешу Стилита, части „Церковной истории“ Иоанна Зфесского, „Хроники 1234 г.“, городская хроника с изложением истории Кархи де Бет Селох. Ряд монографий H.B., вышедших в 40-е — 60-е гг. нашего столетия и посвященных различным проблемам византийской и ближневосточной истории, написаны с привлечением богатого материала сирийских исторических сочинений. Сирийская христианская историография была использована ею не только как кладезь сведений по истории христианской церкви, но и заняла подобающее ей значительное и важное место в изучении светской истории как отдельных регионов и государств — Византии, Ирана, Южной Аравии, Закавказья, Средней Азии, Индии, Китая,— так и в ”решении общеисторических проблем социальной истории и истории культуры». H. B. Пигулевская отметила две главные черты, присущие сирийской христианской историографии, которые и делают ее своеобразным и незаменимым источником — уникальность многих сообщений, неизвестных по текстам на других языках, с сохранением живых подробностей происшедшего, и отсутствие официозности по сравнению с параллельными христианскими грековизантийскими и арабскими авторами.
Нина Викторовна была очень живым, деятельным человеком, личностью, вокруг которой всегда собиралось много учеников и последователей. Для успешного претворения в жизнь работы по изучению христианского Востока она создала в Институте востоковедения АН уникальный коллектив, официально зарегистрированный в 1958 г. как Кабинет Ближнего Востока. При этом Кабинете прошли подготовку многие специалисты по истории христианства в Закавказье и Средней Азии. Говоря о роли H.B. в деле изучения восточнохристианского наследия, нельзя не вспомнить и того обстоятельства, что с 1950 г. она являлась бессменным вице-председателем и организатором научной работы Палестинского общества, деятельность которого активизировалась благодаря решению Президиума AH. B Течение почти двух десятилетий (50-e-60 гг.) она выполняла также обязанности ответственного редактора «Палестинского сборника», который был возобновлен ее же усилиями.
В кратком докладе трудно с исчерпывающей полнотой дать характеристику многогранной научной деятельности Н. В. Пигулевской, однако, кажется, что все сказанное позволяет говорить о ее существенном вкладе в дело сохранения и передачи традиции по изучению христианства и христианской церкви на Востоке.
Окончив в 1911 г. частную гимназию М. Н. Стоюниной, H.B. поступила на историкофилологический факультет Высших женских (Бестужевских) курсов, где особое влияние на формирование ее научных интересов оказали И. Д. Андреев и A. B. Kapташев, читавшие курсы истории церкви и идейных течений раннего христианства. Именно под их влиянием Н. В. Пигулевская выбрала для себя редкую область научных занятий — историю раннехристианской и византийской церкви. Поставив перед со бой задачу изучения столь сложного явления, H.B. вскоре поняла необходимость усвоения восточных языков — древнееврейского и сирийского, требуемых для глубокого исследования источников по истории христианской церкви. Курсы этих языков она прослушала у гебраиста M. H. Соколова и сиролога А. П. Алявдина, но памятники Библии с ней читал и комментировал академик П. K. Koковцов. П. K. Koковцов оказал значительное влияние как на формирование научных интересов H.B., так и на методы и стиль ее работы, когда выводы основываются на точном филологическом анализе источников. Таким образом, занимаясь в 1918–1922 гг. на восточном факультете СанктПетербургского университета, Н. В. Пигулевская получила второе высшее образование, превзойдя по широте научного кругозора некоторых своих учителей. H.B. yпорно двигалась к поставленной цели, и это тем более удивительно, что происходило в годы большевистской революции и гражданской войны, когда рушились устои общества, которому она принадлежала по рождению и воспитанию, когда с беспощадной жестокостью подавлялось и искоренялось православное мировоззрение, которое она с детства усвоила и которому не изменяла в течение всей своей жизни.
Успехи в избранной Н. В. Пигулевской научной области подтверждаются ее ранними работами. Сохранившиеся в рукописях и находящиеся ныне в Архиве АН доклады, статьи и конспекты посвящены анализу источников no истории раннего христианства: апокрифическим «Одам Соломона”, проблеме авторства Евангелия от Иоанна, теме „Иисус Христос и ”народ земли” в Евангелии и апостольской проповеди“. Лишь последняя из названных работ была посмертно опубликована, правда с измененным по цензурным соображениям заглавием: ”Из истории социальных и религиозных движений в Палестине в римскую эпоху”. Ранние работы H.B. отличаются стремлением выявить в источниках отражение важнейших социальных явлений, что, конечно же, было вызвано бурными событиями в окружающем ее мире. Желанием понять новую жизнь, приспособиться к ней можно объяснить и ее вступление в просветительский кружок A. A. Мейера „Воскресенье“, возникший в 1917г. и ставший идеологическим преемником ”левого» крыла петербургского религиознофилософского общества. Несмотря на мирную программу поисков путей возрождения общества, эта организация была сочтена контрреволюционной, почти все ее члены были арестованы и присуждены к различным срокам лагерей. Н. В. Пигулевская была арестована в 1928г., получила срок 5 лет, который провела в Соловецких лагерях. Лишь в 1934г. она вернулась в Ленинград и приступила к активной научной работе. Существенный вклад в изучение христианства и истории древней церкви Н. В. Пигулевская внесла, занимаясь сирологическими штудиями. В исследовании сирийских источников она явилась прямой наследницей В. В. Болотова, который был первым отечественным историком церкви, обратившимся в своих научных изысканиях к текстам на различных восточных языках. В очерке «Из истории церкви сироперсидской» (1901 г.) содержится уникальный для того времени обзор начального периода истории христианства в Иране, приводится список католикосов Селевкии-Ктесифона, дается хронология персидской иерархии, причем все даты детально выверены и проконтролированы на основании всех доступных тогда B. B. Болотову источников. В этом очерке большую важность имеет экскурс, в котором впервые характеризуются особенности литургического несторианского года. В "Лекции по истории древней церкви” вошел раздел «Церковная историография в Сирии”, который включал сведения о таких сирийских писателях и церковных деятелях, как Марута Майферкатский, Иоанн Эфесский, псевдоДионисий Тельмахрский и др. Перу B. B. Болотова принадлежит также предварительное описание сирийских рукописей из собрания СанктПетербургской Духовной Академии, которые поступили затем в Отдел рукописей Российской национальной библиотеки.
He имея никакой возможности в условиях советской власти заниматься изучением высших проявлений церковно-христианской жизни: исследованием догматических споров, историей церковных соборов и церковной иерархии у сирийцев, исторической литургикой, Н. В. Пигулевская использовала сирийские источники для рассмотрения более обыденных, повседневных, но от этого не менее важных и интересных сторон жизни сирийской церкви, впервые осознав и продемонстрировав, что многие культурные явления разноязычного христианского мира, уходят корнями в сирийскую почву.
Во-первых, Н. В. Пигулевская показала важную роль сирийцев в формировании христианской книжнописьменной культуры. Еще до окончания университета она поступила на работу в Отдел рукописей Публичной библиотеки (ныне РНБ) на должность хранителя восточных рукописей. Следуя совету П. К. Коковцова, она обратила внимание на малоизученные, а то и просто неизвестные сирийские рукописи. В числе наиболее известных ее открытий — два последних листа рукописи, содержащей сочинение сирийского писателя VII в. Сахдоны „Книга совершенств“. Ее находка оказалась очень важной поскольку идентификация листов позволила уточнить личность автора, содержание текста, прочесть имя переписчика и узнать о месте и времени создания рукописи, основная часть которой находилась в Страсбурге. Впоследствии в разных хранилищах были найдены и другие листы этой же рукописи, и благодаря всем находкам мы имеем ясное представление о своеобразном сочинении несторианского сирийского писателя. Современные исследования показали, что труд Сахдоны через переводы нашел отражение и в других восточнохристианских литературах — арабской и грузинской. H.B. разработала подробный формуляр описания сирийских богослужебных рукописей и описала согласно ему все сирийские рукописи, хранящиеся в СанктПетербурге. Выполненное ею подробное описание сирийских рукописей, содержащих библейские тексты, впервые появилось в журнале Revue biblique еще в 30 е гг., и лишь позднее было включено в „Каталог сирийских рукописей Ленинграда“, опубликованный в Вып.6 (69) Палестинского сборника. Благодаря описаниям Н. В. Пигулевской все наши рукописи могут теперь быть использованы и в исследованиях по библеистике, и в штудиях по исторической литургике. Она неоднократно обращалась к теме: „Распространение сирийской письменности и языка на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке“, описывала пути этой экспансии и объясняла ее причины, главной из которых считала активную деятельность сирийских христианских миссионеров.
Во-вторых, на основе сирийских источников Н. В. Пигулевской удалось реконструировать и подробно описать систему сирийского христианского образования, как начального, так и высшего. Собрав уникальные сведения разбросанные по различным сирийским памятникам, она установила, что программа начального обучения, его методы, сохранялись на протяжении многих веков и носили международный характер, являясь общими для всего христианского мира. Особое внимание в своих исследованиях H.B. уделила Низибийской высшей школе — сирийской Духовной академии, просуществовавшей с V по VIII вв. и сыгравшей важную роль не только в деле христианского образования, но и в развитии многих светских наук. H.B. на основе учебной программы, дошедшей в составе „Номоканона“ Авдишо бар Берихи, дала подробное описание предметов, изучавшихся в сирийской высшей школе, а на основе впервые переведенных ею на русский язык „Правил Низибийской академии“ дала яркую картину жизни и быта сирийской духовной школы, в которой получили воспитание многие известные деятели сирийской церкви. В трудах H. B. Пигулевской была изучена и сирийская христианская наука, развивавшаяся как при духовных школах, так и при монастырях. В книге „Культура сирийцев в средние века“ она дала отдельные очерки о филологии у сирийцев, сирийской философии, которая в значительной степени опиралась на переводы с греческого, ставшие основой для богословия, гомилетики и, особенно, апологетики, алхимии, медицине, космографии.
В-третьих, следуя почину B. B. Болотова, Н. В. Пигулевская очень много внимания отдавала изучению сирийской христианской исторической литературы. Ею были переведены полностью и включены в исследовательский оборот „Эдесская хроника“, „Хроника“ псевдоИешу Стилита, части „Церковной истории“ Иоанна Зфесского, „Хроники 1234 г.“, городская хроника с изложением истории Кархи де Бет Селох. Ряд монографий H.B., вышедших в 40-е — 60-е гг. нашего столетия и посвященных различным проблемам византийской и ближневосточной истории, написаны с привлечением богатого материала сирийских исторических сочинений. Сирийская христианская историография была использована ею не только как кладезь сведений по истории христианской церкви, но и заняла подобающее ей значительное и важное место в изучении светской истории как отдельных регионов и государств — Византии, Ирана, Южной Аравии, Закавказья, Средней Азии, Индии, Китая,— так и в ”решении общеисторических проблем социальной истории и истории культуры». H. B. Пигулевская отметила две главные черты, присущие сирийской христианской историографии, которые и делают ее своеобразным и незаменимым источником — уникальность многих сообщений, неизвестных по текстам на других языках, с сохранением живых подробностей происшедшего, и отсутствие официозности по сравнению с параллельными христианскими грековизантийскими и арабскими авторами.
Нина Викторовна была очень живым, деятельным человеком, личностью, вокруг которой всегда собиралось много учеников и последователей. Для успешного претворения в жизнь работы по изучению христианского Востока она создала в Институте востоковедения АН уникальный коллектив, официально зарегистрированный в 1958 г. как Кабинет Ближнего Востока. При этом Кабинете прошли подготовку многие специалисты по истории христианства в Закавказье и Средней Азии. Говоря о роли H.B. в деле изучения восточнохристианского наследия, нельзя не вспомнить и того обстоятельства, что с 1950 г. она являлась бессменным вице-председателем и организатором научной работы Палестинского общества, деятельность которого активизировалась благодаря решению Президиума AH. B Течение почти двух десятилетий (50-e-60 гг.) она выполняла также обязанности ответственного редактора «Палестинского сборника», который был возобновлен ее же усилиями.
В кратком докладе трудно с исчерпывающей полнотой дать характеристику многогранной научной деятельности Н. В. Пигулевской, однако, кажется, что все сказанное позволяет говорить о ее существенном вкладе в дело сохранения и передачи традиции по изучению христианства и христианской церкви на Востоке.