На пути во Святую землю: паломнические поездки русских студентов в конце XIX-начале XX вв.

Студенчество как социальная группа стало одним из излюбленных объектов исследования как отечественных, так и зарубежных ученых более века тому назад. За это время о студенчестве написаны сотни и сотни книг и статей, проведены десятки эмпирических социологических исследований, что дает возможность, во-первых, отказаться от понимания студенчества как маргинальной, однородной, строго локализованной во времени и в пространстве социальной группы в пользу определения студенчества как гетерогенной внутренне дифференцированной, социокультурной общности со множеством присущих ей способов и стилей жизнедеятельности и, во-вторых, сформулировать тему нашей статьи как социокультурное значение паломнических поездок русского студенчества, и охарактеризовать эти поездки как один из стилей жизни российского студенчества.

Начиная с Крещения, Русь, а затем Российское государство ощущало значительную потребность в образованных людях, способных работать (служить) в органах как центрального (приказы), так и местного (приказные избы, палаты) управления.

Появление в России разнообразных школ постепенно подготавливало почву для российского высшего образования.1 Однако начиная с XVIII столетия российское высшее образование развивается в основном в традициях германского образования, согласно которым преимущество отдается не «элитному» университетскому образованию;1 а подготовке высококвалифицированных специалистов для конкретной практической деятельности?

Ко второй половине XIX века студенчество приобрело отчетливо сословный, а во второй половине века - сословно-имущественый характер. В некоторых закрытых вузах (военных и дипломатических) готовили специалистов преимущественно из сословия дворян. В университетах шла подготовка врачей, ученых, литераторов, наиболее образованных чиновников. На рубеже XIX-XX столетий намечаются основные факторы детерминации выбора студентами специальности для обучения. К ним можно отнести не только тип и уровень довузовской образовательной подготовки, но и социальное происхождение (поселенческие студенческие структуры - землячества во второй половине века были полифункциональны и во многом помогали сформировать стили студенческой жизни), наконец, семейную образовательно-профессиональную традицию.

«Русский» студент «родился» в пореформенное время: прежде он растворялся в массе барских детей и немногих разночинцев.

Высокий тип жизни российского студента создается в 1860-70-е годы. Это - «печальник» за жизнь народа, чуткий, гневный, нетерпеливый, воспитанный мукою Некрасова, учившийся у Добролюбова, Писарева, Чернышевского. На долю этой молодежи выпали суровые испытания. В исторические 1890-е ее роль громадна. В студенчестве, как в фокусе общественной жизни, неизмеримо ярче, страстнее и решительнее то, что иногда лишь смутно теплится в сером тумане окружающей атмосферы. Стремительная молодость, бьющая ключом честность и правдоискательство, мучительное и бесстрашное, создают свой особый масштаб, перспективы жизни, свою оценку событий?

Для студенчества России конца XIX столетия характерно фиксированное соотношение по возрасту между различными вузами. Слушатели университетов старше выпускников технологических вузов. Среди них преобладают выходцы из дворянства и духовенства, сословный состав «технарей» более демократичен. В университетах обучается больше жителей больших и «средних» городов, технологически вузы и женские курсы заполняют выходцы из провинции. И последнее. Независимо от профиля вуза каждый второй студент имеет личный заработок и тратит на это не менее трех часов ежедневно, независимо от времени года. Количество работающих студентов растет к середине срока обучения и падает к его концу. Материальное положение студенчества напрямую связано с их социальным происхождением (наиболее обеспечены купеческие дети). Как правило, двое из трех студентов осознают свою принадлежность к различным общественно-политическим движениям.

Их умами владеют не только Лев Толстой и Карл Маркс, но и Чарльз Дарвин, Дмитрий Писарев и Николай Михайловский. Активно читаются газеты, менее активно журналы и книги. Основными причинами этого являются недостаток времени и возможная недоступность некоторых изданий. Но важна, на наш взгляд, мера восприимчивости, отзывчивости, некоего «вдумчивого» отношения студенческой молодежи к изменениям общественно-политической ситуации в России.

Сказанное дает, по-видимому, право охарактеризовать конфессиональную жизнь молодого поколения России как феномен двойственный: Вера была не только средством Спасения, но и формой единства6 Церковь накапливала духовные дары и перераспределяла их среди верующих. В духовном плане это находило выражение в почитании Святых мест. Сам феномен конфессионального паломничества становится все более и более значимым и не только в жизни российского студенчества. Понимается он как Святой путь к Священной цели. Земное и Духовное Восхождение оказываются тесно переплетенными, а паломничество становится не чем иным как рефлексией под Священным пространством и это важнее, нежели участие в пути, «проживание» его.

Связи России с греческим миром давние8 В древний период они имели преимущественно торговый и военно-дипломатический характер. Тогда же Крещение Руси (сначала крещение великой княгини Ольги в 955 году, а затем принятие христианства в качестве общегосударственной религии ее внуком Владимиром) создало почву для конфессиональных и культурных контактов, в ходе которых усваивалась художественная система Византийской империи, переводились памятники греческой литературы и многообразные научные трактаты.

Особое место в истории русско-«греческих» связей со времени принятия христианства приобрели паломничества и путешествия. Наряду с официальными посещениями Царьграда русскими митрополитами и дипломатами возникает интереснейшая традиция частных паломничеств и путешествий.

Как это часто бывает в мировой истории, первым датированным историческим сведениям о паломничествах предшествовали собирательные образы паломников и паломничества в фольклоре. Древнерусские былины и духовные стихи упоминают о каликах-перехожих - пилигримах, идущих на поклонение во Святую Землю и добывающих себе пропитание милостыней.

Постепенно складывается стилистика не только русского духовного стиха (именно их и создавали калики-перехожие), но стилистика русских «хождений» во Святую Землю.

Одним из первых было, по-видимому, «Житие и хождение Даниила русской земли игумена» (начало XII столетия). Он подробно осмотрел святыни Иерусалима, побывал в различных районах Палестины. Обстоятельность описаний, глубокая эрудиция (называется какая-либо местность и тут же указывается, что здесь происходило в библейские времена), незаурядное писательское мастерство снискало «Житию и хождению» широкую известность. На сегодняшний день существует 152 рукописных списка этого памятника. Сочинение Даниила может, по нашему мнению, считаться «образцовым паломничеством». На многие века именно оно определило специфику особого жанра путевых записок - паломнического хождения9

Однако, признавая оригинальность жанра русских паломнических «хождений», надо сказать и о том, что русские паломники в описании Святой Земли руководствовались «греческими» «иерусалимскими» путниками. Так, например, Арсений Суханов, хорошо знавший греческий язык, описание своего путешествия на христианский Восток назвал просканитарием.

Среди наиболее интересных, на наш взгляд, путевых записок средневековья нельзя не упомянуть «Хождения Зосимы в Царьград, Афон и Палестину». Автор, монах Троице-Сергиева монастыря, путешествовал в частном порядке в 1419-1422 гг. Он стремился посетить Святые Земли (памятные места) и рассказать о них в традициях паломнической литературы. Паломничал Зосима не торопясь, подолгу задерживаясь во многих местах. В Царьграде он провел десять недель, на Кипре - полтора месяца, в Палестине - все лето. Подобно другим русским паломникам Зосима уделяет внимание топографии Иерусалима и Константинополя, но особенностью его путевых записок является описание наряду со Святыми местами, светских достопримечательностей «греческого мира» (конная статуя Юстиниана, ипподром) и тех неожиданных событий, которые с ним случаются (нападение на корабль паломников каталонских пиратов, в ходе которого сам Зосима был ранен).

Описания частных русских паломничеств во Святую Землю четко распадаются на две группы: источники, созданные до падения Византии и Константинополя и те памятники, которые появились позднее!0

По XV век включительно «хождения» были единственной формой путевых (паломнических) записок. С XV века появляются и другие жанровые разновидности: «статейные списки», «росписи» послов, «отписки» землепроходцев. Тем не менее греческий мир по-прежнему оставался для русских прежде всего объектом паломничества, поэтому, видимо, и в XVI-XVII веках мы имеем в качестве описывающих христианский Восток и его памятники традиционные «хождения». Однако эти памятники русской истории и литературы претерпевают изменения и по структуре и в принципах изображения. В их содержании сливаются мотивы, свойственные паломническим и светским (торговым, дипломатическим) хождениям, появляется стремление «украсить» повествование за счет утраты достоверности, пристрастие к легенде сочетается с сознательным вымыслом.

В Смутное время в путешествиях русских в «греческий мир» был сделан довольно большой перерыв (слишком грозные и тревожные события происходили тогда в России). Традиция хождения на православный Восток возродилась только во второй трети столетия.

Скажем несколько слов о паломничестве Арсения Суханова, келаря Троице-Сергиева монастыря, о котором мы уже упоминали.

В 1649 году вместе со свитой Иерусалимского патриарха Паисия он был откомандирован на Восток для выяснения различия обрядов русской и восточных церквей. Вместе с патриархом Паисием он выехал в Яссы, побывал на Афоне, но данное ему попутно с церковным дипломатическое поручение (на момент начала паломничества он архидиакон Чудова монастыря в Москве) побудило Арсения в 1650 году прервать поездку и явиться для отчета в Москву.

В 1651 году Арсений Суханов продолжил путешествие во Святую Землю, которое он подробно описал в «Проскинитарии». По дороге в Иерусалим он посетил Константинополь, Хиос, Родос, Египет. Из Иерусалима через Малую Азию и Кавказ вернулся в июне 1653 года в Москву. Там он и представил царю Алексею Михайловичу в качестве отчета свой «Проскинитарий». После недолгого отдыха Арсений Суханов по поручению патриарха Никона вновь едет на Афон для покупки греческих и славянских рукописей и книг, которые были необходимы для начатого в России исправления богослужебных книг, церковных чинов и обрядов. В разных монастырях Афона келарь Троицы собрал и отослал в Москву более пятисот «рукописей», среди которых были «Илиада» и «Одиссея» Гомера, «Труды и дни» Гесиода, трагедии Эсхила и Софокла, «Диалоги» Платона, «Хронографы» Страбона и Павсания, труды по медицине, астрономии и грамматике.

Ценитель греческой языческой мудрости и почитатель византийских отцов Церкви, Арсений Суханов решительно отстаивает чистоту русского Православия перед иноверцами. Все это сделало сочинения его очень популярными в народе. Кроме обрядово-богословских вопросов в его «Проскинитарии» много места занимают описания пирамид недалеко от Каира, Александрии, экзотических для русского века растениях и животных.

Путешествия в «греческий» мир дольше других путевых записок хранили на себе печать паломничества к Святыням, но к первой трети XVIII века происходит постепенный отказ от традиционной формы средневековых хождений и в самых различных текстах появляются черты, характерные для секулярной культуры.

Ряд паломников-писателей петровского времени открывает Иоанн Лукьянов, после путешествия во Святую Землю принявший монашество с именем Леонтий. Его паломничество тесно связано с историей старообрядчества. После гибели в середине XVII столетия последнего симпатизировавшего старой вере епископа Павла Коломенского общины старообрядцев остались без архиерея, а значит лишены были возможности рукополагать новых священнослужителей. Видимо с этим и была связана тайная миссия на Восток Иоанна Лукьянова. В его задачу входило найти какого-либо из греческих иерархов, который согласился бы рукоположить одного из старообрядцев. Цель достигнута не была, но русская литература получила интереснейшее описание Святой Земли и Константинополя.

Как писатель Иоанн Лукьянов следовал традициям протопопа Аввакума, с которым у него много общего по ментальности, стилистике, иногда даже по лексике.

В отличие от паломников средневековья Иоанна Лукьянова занимают уже не только Святые места, но и трудности путешествия, опасности которым он подвергался. Их он описывает красочно и живо: «Посмотришь: везде стоит крик да стон, бьют, грабят, иной плачет - убит, иной плачет - ограблен, везде гоняются за одним человеком арапов до десяти двадцати, многие коней и рухлядь покидали да так от них (арапов - Е.А., ТА.) и убегают».

Нельзя не упомянуть и такого паломника-путешественника послепетровского времени, каким был «пеше-ходец» В.П Григорович-Барский. Паломничество у него заняло 24 года (1723-1747) и, по сути, стало делом жизни этого удивительного человека. Начав обучение в Киево-Могилянской Академии, но не окончив ее, Григорович-Барский под вымышленным именем поступает в иезуитскую Коллегию Львова, но и оттуда вскоре исключается за приверженность к православию. Из Львова недоучившийся студент, увлекшись идеей странничества, отправляется вначале в Италию, затем на Восток (Корфу, Кефалония, Закинф, Хиос, Фессалоники...), после этого на Афон, а оттуда - в Палестину. По дороге везде живет милостыней. Вспоминая о своих благодетелях, Барский с теплотой пишет о гостеприимстве, оказанном ему греками: его бесплатно кормили в гостиницах, а вконец обносившегося снабжали одеждой.

Обойдя всю Палестину, Сирию и Аравию до горы Синайской и побывав в Египте, паломник вновь посетил острова Архипелага и остановился на некоторое время в Антиохии. Здесь в начале 1735 года полюбивший «пешеходца» антиохийский патриарх Сильвестр постриг Барского в иноки, сохранив ему имя Василия. Но и монашество не могло, по-видимому, удержать паломника от продолжения странствий. Он ушел в Константинополь, затем провел год на Афоне, вновь вернулся в Царьград, там чуть не был взят под стражу по приказу русского посла Неплюева, и, чудом избежав ареста, через Болгарию, Молдавию и Польшу вернулся в Киев, где и скончался в 1747 году.

Во всех своих странствиях В.П Григорович-Барский вел обстоятельные дневники, в которых рассказывал обо всем, что случалось, что он видел и переживал. Кроме описаний он снимал виды, планы, фасады замечательных мест и зданий, которых набралось около 150.

Подобно древним пилигримам он идет к Святыням, добывая деньги на хлеб подаянием, но любознательность движет им ничуть не меньше, чем христианское благочестие. И принадлежит «Путешествие ко Святым местам в Европе, Азии и Африке находящимся» к высокой русской литературе XVIII столетия.

Во второй половине XVIII века резко сокращается количество записок паломников, зато растет количество записок о светских путешествиях. Это и понятно. Из них следует выделить «Цареградские письма о древних и нынешних турках», сочинение, созданное в 70-е годы XVIII века и принадлежащее, вероятно, П.А. Левашеву; «Несчастные приключения Василья Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода в трех частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 г.» (по сути, это уже авантюрный роман, где развитие динамичного сюжета происходит на фоне экзотических для русского читателя «заморских» декораций, среди которых и Яффа, и Константинополь).

XIX век открывают также вполне светские «путешествия» в греческий мир. Это «Воспоминания на флоте Павла Свиньина». Автор участвовал в экспедиции вице-адмирала Д.Н. Сенявина в Эгейское море. Он описывает Афон, острова Архипелага, перемежая сведения о современных греках античными реминис-цепциями. И поскольку с начала XIX века Греческий Архипелаг, Малая Азия и Ближний Восток представляют интерес не только для паломников, офицеров флота и дипломатов, а также и для выпускников Российской Академии Художеств, постольку именно тогда и появляются «Виды Святых мест». Так, например, в 1820 году путешествие в Иерусалим совершил М.Н. Воробьев, где он вычертил, вымерил и зарисовал все главнейшие места, чтимые христианами.

Тема Святых мест привлекала и братьев Чернецовых. После путешествия в 1838-1844 годов в Константинополь и на Ближний Восток они издали литографированный альбом с видами Палестины.

В 1835 году граф В.П. Орлов-Давыдов организовал научно-художественную экспедицию по Ионическим островам, Греции и Малой Азии. В ее состав вошли архитектор Н.Е. Ефимов, антиквар Кремер и великий русский художник Карл Брюллов.

Спустя пять лет в Петербурге были изданы «Путевые записки» Орлова-Давыдова и к ним атлас, в котором были рисунки участников путешествия, и Карла Брюллова в том числе.

Наконец, необходимо упомянуть о том, что 30-е годы XIX века это время, когда вновь появляются путевые записки паломников. В 1830 году в Палестину и Египет отправился Андрей Николаевич Муравьев!1

Он побывал в Египте (Александрия, Каир, Мемфис), затем через Синайскую пустыню отправился в Палестину и прибыл в Иерусалим накануне Пасхи. Здесь провел три недели, посетил (и описал впоследствии) все храмы и монастыри города и ближайших окрестностей!2 Путешествие молодого благочестивого человека имело широкий отклик в русском обществе, а написанное по его впечатлениям «Путешествие по Святым местам в 1830 году» (СПб., 1832) определило новый жанр в русской литературе и новую страницу в истории описания Святых мест.

Новизна заключалась в том, что Муравьеву удалось создать собственно художественное произведение, найти изобразительные средства для поэтизации религиозного чувства, выработать особый стиль рассказа, за которым впоследствии даже утвердилось определение «муравьевского».

Для середины XIX столетия кроме Андрея Николаевича Муравьева характерна фигура архимандрита Леонида (Кавелина), который с 1863 года был начальником Российской духовной миссии в Иерусалиме. Архимандрит Леонид сочетал в себе на первый взгляд трудно сочетаемые качества наблюдательного путешественника и историка-архивиста, благочестивого паломника и археолога. Его равно интересовали и сами Святыни и те, кто посетил их до него. Его Путевые записки о Святой земле, Афоне и Константинополе (до сих пор не опубликованные) есть продолжение и возрождение традиции частных паломничеств и путешествий, которую мы рассматриваем.

В 1903 году по инициативе профессоров Московского университета была проведена интересная научная экспедиция. За несколько времени до этого профессор С.Н. Трубецкой задумал образовать научное студенческое общество. Эта мысль была с восторгом принята слушателями профессора. Председателем общества был избран Сергей Николаевич, а секретарем - студент А.И. Анисимов!3

В 1903 году историко-филологическое общество жило кипучей, полнокровной жизнью. В этом году
С.Н. Трубецкому удалось осуществить свою заветную мечту: организовать научную экспедицию в Грецию. В этой экспедиции вместе с профессорами должны были ехать студенты, причем предоставлялось право принять участие и студентам не членам общества. Научное и культурное значение такой поездки не подлежало сомнению. Всю зиму 1902-1903 учебного года шла интенсивная подготовка к поездке; к этому делу были приглашены такие специалисты, как профессора Мальмберг (история искусства), Никитский (история Древней Греции), а также секретарь русского археологического общества Леппер.

С.Н. Трубецкой сносился с Министерствами народного просвещения, иностранных дел и путей сообщения, с правительством Греции и нашим посольством. Были подготовлены помещения для экскурсантов и по возможности предусмотрены все мелочи.

Экскурсия выехала из Москвы 29 июля 1903 года. Ехали по Московско-Курской железной дороге в четырех специально отведенных вагонах. Экскурсантов было 140 человек. Преподавательский персонал состоял из следующих лиц: профессора

С.Н. Трубецкой, Л.М. Лопатин, В.К. Мальмберг, И.Ф. Огнев, Я.Н. Никитский, приват-доцент Н.В. Давыдов. В Константинополе к экскурсантам присоединился Леппер. Благодаря хлопотам С.Н. Трубецкого, от Министерства народного просвещения была получена денежная субсидия, были представлены льготные тарифы на проезд по железной дороге. Таким образом, каждому студенту вся поездка с полным содержанием и дорогой обошлась только в 60 рублей.

Экскурсия по составу своему, как писал Н.В. Давыдов, «представляла как бы университетский микрокосм - московское студенчество во всем его многообразии, в числе студентов, принимавших участие в поездке, были представители, кажется, всех народностей Российской Империи, посылающих своих сыновей в Московский университет: были молодые люди из богатых семей, из достаточного класса, и студенты, существующие исключительно на средства, добываемые личным заработком. Но, несмотря на такое разнообразие, общество в целом было едино и быстро сорганизовалось в общественную единицу, все члены которой, как только дело касалось общего интереса, действовали заодно»!4

Феномен христианского паломничества не относится к числу освоенных не только в общественном сознании, но и в исторической науке. Русский православный паломник воспринимал (и сегодня воспринимает) Иерусалим и Святую Землю не как совокупность ценных, исторически достопримечательных памятников архитектуры и археологии, но как особую историко-литургическую реальность, вхождение в которую возможно только в результате непосредственного духовного опыта. Паломник вырабатывает свой личный духовный опыт постижения Святой Земли. Это делает древнюю традицию молитвенного посещения ее русскими людьми особым способом единения их, элементом различных профессиональных субкультур. При восстановлении современной субкультуры российских университетов нельзя, на наш взгляд, потерять эту традиционную ее часть.

__________________
Примечания:

1 В 1631 году в Киеве открывается Киево-Могилянская Коллегия, затем в 1685 в Москве - Славяно-Греко-Латинская Академия, которая по замыслу ее основателя Федора Алексеевича должна была стать первым в России высшим учебным заведением классического университетского типа. На деле же Академия оказалась специальной высшей духовной школой. Социальный и национальный состав Академии был пестрым: здесь обучались дети князей, родственники патриарха, дети кабального человека и дети духовенства. Всесословность была характерна для этого учебного заведения.

2 К концу XIX столетия в Российской империи было десять университетов: Московский (1755), Юрьевский (1802), Казанский (1804), Петербургский (1819), Гельсингфорский (1827), Киевский (1834), Новороссийский (1865), Варшавский (1869), Томский (1888).

3 В начале двадцатого века Россия имела 124 высших учебных заведения, из которых 65 вузов были государственными, а 59 - неправительственными, частными учебными заведениями.

4 В 1872 году в Киевском университете прошла первая в России студенческая самоперепись (специальное статистико-социологическое обследование, которое проведено было для того, чтобы изучить положение студентов при помощи массовых фактических данных). Позднее многие учебные заведения (университеты в Москве, Санкт-Петербурге, Томске, Харькове, Одессе) осуществляли подобные переписи вплоть до 1917 года. Как правило, самопереписи проводились самими студентами-участниками статистических семинаров под руководством преподавателей. Именно результаты студенческих самопереписей позволяют воссоздать социальный облик российского студенчества рубежа XIX - начала XX веков.

5 Светляковский В.В. Студенческие переписи в России: краткий исторический очерк // Студенчество в цифрах. - СПб., 1908. - С. 61.

6 См. подробнее: Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840-41 по 1890-91 гг. - СПб., 1901.

7 Подробнее см. Аникеева Е.Н. Эвристический характер понятия «метафизика религии» для историко-философских и религиоведческих исследований // Человек - Культура - Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований. Материалы Международной конференции, посвященной 60-летию воссоздания философского факультета МГУ. 13-15 февраля 2002 г. - Т. III. - М.: МГУ, 2002. - С. 6-7.

8 Под «греческим миром» (Святой Землею) мы понимаем общую духовно-культурологическую доминанту народов и регионов, входивших в состав Византийской империи, которые и после ее распада сохранили греческий язык в качестве языка культуры и богослужения, а православные в качестве традиционных конфессиональных правил поведения.

9 В литературной традиции произведения этого жанра встречаются вплоть до первой четверти XVIII века, в народном чтении сохраняют популярность и в XIX веке. Как пишет современный исследователь жанра хождений Н.И. Прокофьев, его принципы и формальные компоненты заключаются в том, что «писать необходимо лишь о том, что испытал сам путешественник, что он видел собственными глазами..., писать не хитро, но просто, создавать законченные небольшие очерки-зарисовки и группировать в целое произведение на основе или временного или пространственно-топографического принципа; библейская или апокрифическая легенда - необходимый элемент в паломнических хождениях, но она должна быть локальной, соотнесенной с определенной историко-географической местностью». (Книга хождений: Записки русских путешественников XI-XV вв. / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. Н.И. Прокофьева. - М., 1984. - С. 19).

10 Леонид, архим. Обозрение Цареградских памятников и Святынь XVI и XV веков по русским памятникам / ЧОИДР. - 1870. - Кн. 4. - С. 22-62.

11 Андрей Николаевич Муравьев (1806-1874) - поэт, драматург, духовный писатель и мемуарист. Его творчество занимает совершенно особое место в истории русской литературы. Книги Муравьева имели и просветительские, и популяризаторские, и миссионерские задачи. Личность Муравьева яркая и самобытная, до сих пор вызывает неоднозначные оценки, поскольку он не ограничивал себя лишь литературным трудом, но был одним из авторитетнейших и влиятельных представителей Русской Православной Церкви. Так, в течение более чем двадцати лет, он был эпитропом (поверенным) трех патриарших престолов (Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского), учредителем и ктитором Андреевского скита на Афоне, одним из лучших знатоков Клева и ктитором храма во имя Андрея Первозванного, где и был похоронен.

12 Из путешествия Андрей Николаевич привез множество памятных вещей и «древностей», которые легли в основу его знаменитой коллекции (См. подробнее Муравьев А.Н. Описание предметов древности и Святыни, собранные путешественником по Святым местам. - Киев, 1972). Кроме того, именно по его настоянию из Фив в Петербург были привезены два подлинных сфинкса и в 1832-1834 годах установлены на набережной напротив Академии художников.

13 «Общество это, - пишет в своей книге Н.В. Давыдов, - задавшееся целью содействовать общению на научной почве студентов и служить культурным центром тем, кто серьезно относится к делу просвещения, очень скоро приобрело симпатии университетской молодежи, разрослось численно и должно организовалось, положив основание библиотеке, создав читальню и устраивая заседания с докладами членов его на научные темы. Вскоре же после его основания общество разбилось на несколько секций: экономическую, криминалистическую, секцию социальных наук, литературную. Первое публичное собрание (т.е. открытое не для одних членов общества, а для всего студенчества) прошло в переполненной большой аудитории блистательно и стало крупным событием академической жизни. В числе ораторов выступали профессора и студенты, особенно сильное впечатление произвела речь профессора П.И. Новгородцева. Счастьем сияло лицо Сергея Николаевича, когда на этом, а потом и на секционных собраниях ученики его и другие студенты выступали с научными рефератами, когда между ними завязывался горячий спор, поднимались интересные прения и на почве академической науки воочию зарождалась органическая связь и известная близость между преподавателями и слушателями». (Н.В. Давыдов. Из прошлого. Воспоминания. - Ч. II. - М., 1917. - С. 132).

14 Н.В. Давыдов. Из прошлого. Воспоминания. - Ч. II. - М., 1917. - С. 166.

Список использованной литературы

1. Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX - начале ХХ веков. - М., 1991.
2. Краткий исторический очерк двадцатипятилетия деятельности «Общества вспомоществования нуждающимся студентам» Императорского Московского технического училища. 1889-1914 гг. - М, 1914.
3. Завадский Н.Г Студенчество и политические партии России в 1901-1914 гг. - СПб., 1998.
4. Российское студенчество на рубеже веков. Материалы Всероссийского студенческого форума. - М., 2001.
5. «И то все видел своими очами» К 900-летию хождения игумена Даниила в Святую Землю. Каталог выставки. - М., 2007.

Т.Е. Аникеев, Е.С. Аникеев
ГОУВПО «Московский государственный университет сервиса»

Вестник ассоциации вузов туризма и сервиса. Выпуск № 2 / 2007. С.101-105.
УДК 930