Виктор Васнецов как религиозный художник
В. М. Васнецов является одним из самых крупных мастеров русской религиозной живописи. Он создал ряд изумительных по художественной технике и по замыслу религиозных картин и образов.
В нем удачно соединилась чистая глубокая вера с громадным художественным талантом и богатой культурой, что дало ему возможность создавать свои шедевры.
Как известно, многие художники до Васнецова также интересовались религиозной живописью. Мы имеем ряд картин религиозного содержания таких гигантов русской живописи, как К. П. Брюллов, Ф. А. Бруни и др. Но их произведения, несмотря на громадную и совершенную технику, не так трогают и волнуют зрителя, как картины В. М. Васнецова. Очевидно, в его полотнах, помимо всех факторов, ласкающих глаз, как, например, богатство и совершенство технических приемов, живописная красочность, оригинальность стиля и т. п., имеется еще нечто неуловимое, ио много говорящее сердцу зрителя, имеется, как говорят, душа в произведении.
В то время как в картинах Брюллова и др. души-то или не чувствует зритель, или же, если чувствует, то очень мало. Самым важным вкладом Виктора Васнецова в русскую религиозную живопись является роспись Киевского Владимирского Собора.
Здесь им выполнен ряд поразительных по замыслу и по художественному исполнению картин и образов. Здесь он написал до 15 картин и до 30 отдельных фигур, не считая орнаментов.
О громадности этого труда можно судить уже по тому, что что общая площадь всех васнецовских произведений во Владимирском соборе доходит до 2000 квадратных метров. Разобрать все его работы нет возможности в пределах этой краткой статьи. Остановимся на наиболее выдающихся из них. Таковыми обычно считаются следующие его произведения:
1. Запрестольный образ Богоматери с Младенцем.
2. Господь Вседержитель — плафон главного купола.
3. «Тако возлюби Бог мір...»
4. Бог Слово (плафон на хорах).
5. Таинство Евхаристии (горнее место).
6. Страшный суд (над дверьми западной стены).
7. Преддверие рая (пояс главного купола).
8. Блаженство наших прародителей в раю.
9. Грехопадение (обе последние картины написаны на стенах хор).
Разберем некоторые из них в отдельности.
1. Богоматерь.
Тема «Богоматерь с Предвечным Младенцем» сильно увлекала Виктора Михайловича Васнецова. И он в течение всей своей жизни несколько раз возвращался к ней.
Сюжет этой композиции во Владимирском Соборе таков:
На фоне золотого неба, на легких серовато-лиловых облаках, слегка освещенных отблесками зари, навстречу зрителю движется по воздуху, окруженная серафимами, Царица Небесная, несущая на руках своего Божественного Сына Младенца.
Богоматерь здесь изображена в виде женщины, полной необычайного величия и красоты. Особенно полны очарования Ее глаза. (Нужно заметить, что Васнецову особенно удаются в его произведениях глаза.)
Выражение глаз Богоматери здесь поражает зрителя своей живостью и глубиной содержания.
Она вместе со Своим Сыном идет в мир, где Ему надлежит совершить величайший подвиг Своими страданиями, смертью и славным Воскресением — разрушить «вереи вечныя адова царствия» и «избавить род человеческий от греха проклятия и смерти» и Она покорно .(«Буди Ми по слову Твоему») несет свое возлюбленное Чадо на этот подвиг. И земное только чувствуется в судорожно сжатых руках, которыми Она обхватила и прижимает Его к своему материнскому сердцу. Она предвидит и те мучения, когда «лютое оружие» пройдет через это сердце. Но Она твердо и решительно идет в мир.
Перейдем теперь к изображению Предвечного Младенца.
Это — прекрасный ребенок в возрасте приблизительно около года. Лик Его поражает зрителя, так же как и лик Его Пречистыя Матери, своим глубоким выражением. Он — младенец («отроча младо»), но в то же время он — «Агнец Божий вземляй грех мира». Он это сознает и предвидит все страдания Свои, Голгофский крест и Воскресение.
И этой идеей предвидения подвига проникнута вся композиция Виктора Васнецова, и эту задачу он разрешил так, как, пожалуй, никто из русских художников (за исключением разве А. А. Иванова) не разрешил.
Чрезвычайно характерно положение рук Младенца.
Левая Его ручонка сильным жестом, полным» величия, поднята вверх, а правой Он тянется вперед, что сообщает фигурам движение, порыв и стремление.
В художественном отношении эта картина замечательна по своей красочной гамме.
Фон картины, как я уже сообщал, золотой. Шелковый плащ — лиловато-синего цвета. Ее хитон — темносиний, туфли на ногах пурпуровые (красные туфли — принадлежность костюма византийских царей и цариц).
Облака — серовато-лиловые. Все это необычайно благородных оттенков и все так скомпановано, так мастерски связано в одно прекрасное целое, что зрителю трудно отвести глаза от этого поистине «Божественного видения». Изумительны по своему исполнению и шестикрылые серафимы, по пяти с каждой стороны. Они, таинственные свидетели божественных тайн, окружили и сопровождают воплощенного Бога и Его Матерь, идущих на «страдания вольныя». Глаза их широко раскрыты (особенность васнецовского творчества), и в них зритель видит опять целый комплекс чувств и переживаний, недоумение, страх, обожание, благоговейный ужас и молитвенный экстаз.
По краскам они изумительны. Два серафима — нижний слева и второй внизу справа — совершенно белые, верхний слева красноватого тона с бледнорозовыми оттенками. Верхний справа бледнолиловый, а в тенях темносиреневый. Остальные самых разнообразных оттенков.
По размерам эта картина одна из самых больших картин мира. Фигура Богоматери имеет около 9 метров высоты.
Возникновение и развитие этой темы началось с маленького акварельного рисунка, который Виктор Михайлович подарил, кажется, на пасху одному из членов своей семьи. Первоначально Богоматерь с Младенцем были изображены на фоне утреннего неба без окружения ангелов.
Первые изображения ангелов появились лишь на эскизе к росписи Владимирского Собора. Фигуры и лица как Богоматери, так и Младенца можно считать окончательно скомпанованными и решенными по одноцветному картону, который Васнецов подарил П. М. Третьякову, и по красочному эскизу, находящемуся у его дочери Т. В. Васнецовой. Ту же мысль Васнецов выразил и в другой композиции «Богоматерь с Младенцем» для Варшавского собора. В 1926 году Виктор Михайлович последний раз взялся за эту тему, но дал лишь поколенное изображение Богоматери.
Это его произведение было так обаятельно и полно такого очарования, что, когда В. М. показал его мне и одному иноверцу, относящемуся более чем холодно к вопросам веры, то последний, увидав эту картину, воскликнул: «Да это божественное видение!» и хотел было купить ее для себя, но покупка эта не состоялась и местонахождение ее мне теперь неизвестно.
Если вверху главной ниши храма Васнецов поместил изображение Младенца Господа Иисуса, несомого Матерью на «вольные страдания» за род человеческий, то внизу этой картины он поместил композицию завершения действия — «Таинство Евхаристии».
Таким образом, верхняя и нижняя его картины являются началом и концом великого дела искупления человека. По своему положению «Таинство Евхаристии» совпадает с горним местом главного алтаря. Не надо при этом смешивать композицию «Таинство Евхаристии» с «Тайной Вечерей».
Сюжет этой изумительной по замыслу и художественному исполнению картины таков.
На великолепном мраморном мозаичном полу стоит в обычных своих одеждах Господь Иисус Христос на фоне трона в византийском стиле. В левой руке Христа чаша с Его Божественной Кровию, а в деснице Его — Хлеб. Позади стоят два ангела в белых одеждах с рипидами, как при епископском служении. Справа и слева к Нему подходят святые апостолы. Слева от него первым стоит первоверховный апостол Петр. Далее идут престарелый Иоанн Богослов, Лука, Андрей, Иаков и Фома. Справа идут апостолы Павел, Матфей, Марк, Симон, Варфоломей и Филипп.
При взгляде на эту картину опять изумляешься глубине и широте таланта В. М. Васнецова! Здесь изображено 15 фигур (включая двух ангелов), и как выразительны лица и характерны позы каждой фигуры! Сосредоточенный, полный величия лик Христа... Экспансивная фигура ап. Петра с горящим взглядом и стремительностью всей его фигуры; твердый аскетический взгляд Павла, этого «апостола языков», ставшего из гонителя христианства его проповедником и, наконец, мучеником за Христа, — все это безукоризненно передано Виктором Михайловичем в его картине.
Прекрасна голова Иоанна Богослова, «его же любляше Иисус». При взгляде на это умное лицо, обрамленное густой шапкой седых волос, ясно чувствуешь в нем великого мудреца, написавшего свое дивное Евангелие о Безначальном Слове и «Откровение», с которыми не сравнятся никакие литературные произведения всех времен и всех народов.
ХРИСТОС ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
В своде главного купола Васнецов дал гигантское изображение Господа Вседержителя (один Лик Его размером более 3 метров). Правая рука Его поднята для благословения, а в левой Он держит раскрытое Евангелие. Фоном служит звездное небо, перерезанное Млечным путем (небо и расположение отдельных звезд взяты киевские).
Лик Спасителя окружен золотым нимбом с надписью «ωον» — сущий. Образ Иисуса Христа написан прекрасно. Зрителя поражает также картина ночного неба. Это действительно бездонное южное небо, глубокое и таинственное, в серебряном блеске множества звезд и в фосфорическом свете разрезающих его полос Млечного пути. Прекрасное изображение этого неба убеждает нас в том, что В. М. Васнецов велик и как художник-пейзажист (надо вспомнить при этом полный поэзии пейзаж его «Аленушки» и эпический пейзаж «Богатырей»),
БОГ ОТЕЦ, СКОРБЯЩИЙ О РАСПЯТОМ СЫНЕ
«Тако бо возлюби Бог мир — Сына Единородного дал есть нам» — вот основная мысль одной из следующих картин Васнецова. Она разделяется орнаментным поясом на две половины: в верхней части — Бог Отец, в нижней — Распятый Бог Сын. Содержание нижней половины таково:
Прозвучало Божественное слово: «Совершилось!» И совершилось в этот момент дело спасения рода людского величайшей ценой — мучением и смертью Богочеловека. Чаша, о которой молил в Гефсимании Господь, испита до конца, и наступил конец страшный, величественный. Природа, бездушная природа, и та содрогнулась до основания и отметила этот момент: «Солнце померкло, луна не дала света», «земля потрясеся и камение распадеся».
Таковы факты, описываемые у св. евангелистов. Васнецов переносит завершение голгофской трагедии на небо, за пределы земли.
Верх Креста с Распятым Сыном изображен на фоне разбушевавшихся стихий. И картина их ужасна! Кроваво-красное, тусклое солнце, зловещий месяц и небо, покрытое какими-то огненными вихрями, наполняют ужасом душу зрителя.
Крест с телом умершего Иисуса окружили ангелы, и в священном ужасе двое из них, уцепившись судорожно за перекладину Креста, стремятся унести Его подальше от земли, где возможны такие злодеяния. Другие ангелы своими крылами пытаются прикрыть тело Сына Божия.
Но самое поразительное в этой картине — изображение умершего Господа. Смерть наложила свою печать на Лик Божественного Страдальца, и этот Лик полон неземного величия и покоя. Васнецов с изумительным мастерством и благородством дал изображение мертвого человеческого тела. С такой же выразительностью написан в верхней части Бог Отец. Скорбен Его Божественный Лик; мощные руки Его, руки, сотворившие мир, печально опущены вниз. Окружающие Его серафимы в священном трепете опустили долу свои лица, не смея взглянуть на Бога Сил.
Для полной характеристики религиозного творчества Васнецова опишем еще одну его картину, «Преддверие рая», где он дал чудесную галлерею человеческих образов.
ПРЕДДВЕРИЕ РАЯ
Господь умер и воскрес. Крепость ада пала, по выражению Златоуста — «Упразднися!» Все праведники, до того томившиеся «во тьме и сени смертней», получили, наконец, долгожданную свободу и награду — райское блаженство, и вот они пред дверьми рая. Двери его пока закрыты и так же строго охраняет их ангельская стража. Но они должны с минуты на минуту распахнуться.
Свет райский уже озаряет лица этих страдальцев. Направо от группы ангелов виден благоразумный разбойник с крестом. По слову Господа — «Днесь со Мною будеши в раи» — он одним из первых вступит туда. Лицо его, лицо разбойника, с отпечатком прежней преступной жизни и предсмертных мук, озарено порывом чистой веры и умиления. Оно прекрасно. Под ним виднеется группа Адама, Евы и Авеля. Ангел Господень взял Адама за руку, а другой рукой как бы указывает ему путь в рай. Замечательно дан образ нашей праматери Евы.
Далее внимание зрителя привлекает св. Екатерина и св. Варвара, несомые ангелами в рай.
За ними следует бесчисленный сонм святых праведников, мучеников, мучениц и т. д., где каждая фигура ясна, понятна и выразительна.
Вот содержание главных религиозных произведений Виктора Васнецова во Владимирском соборе.
Но для того чтобы иметь более или менее ясное представление о его религиозном творчестве, необходимо дать хотя бы краткий обзор его со стороны художественного и стилистического выполнения произведений, что мы и постараемся сделать в предлагаемом очерке.
До Васнецова одним из видных религиозных художников был Η. Н. Ге. Его картины: «Что есть истина»? «Путь на Голгофу» и «Голгофа» возбудили своими ультрареалистичными толкованиями евангельских событий массу самых разнообразных впечатлений. Одни видели в них зарю русского религиозного искусства, другие же просто жалели холст, на котором они были написаны. Конечно, ни те, ни другие критики не были правы. Картины Ге нельзя назвать зарей русского искусства, но нельзя также отнять от них известного художественного значения. Дело в том, что Ге изображает на своих полотнах Христа как обыкновенного человека, порой даже слабого, малодушного, объятого ужасом предстоящей смерти.
Иное толкование личности Христа, а отсюда иное исполнение Его образа — у Васнецова. Его Христос — подлинно Богочеловек.
У Васнецова есть рисунок — погрудное изображение Христа в терновом венце. Рисунок одноцветный. Но как он выразителен! Христос измучен, изможден пытками. Венец терновый лежит на главе Его, кровь каплями течет по Божественному Лику. Все это написано так просто и так убедительно. И взглянув в Его глаза, излучающие какой-то еле ощутимый свет, сразу видишь страждущего Богочеловека.
Кроме Ге с его ультрареалистическим толкованием Евангелия, были и другие художники, подражавшие Западу с его стремлением к внешней красивости. В. М. Васнецов не примкнул ни к ультрареалистам, ни к западникам. Он пошел своим собственным путем. Обратившись к искусству первых веков христианства, к Византии, а более всего к нашему тогда еще не ценимому, неофициальному, но подлинному русскому народному искусству, Васнецов создал свой особый русский стиль религиозной живописи, столь близкий и понятный каждому русскому человеку.
Ознакомившись с содержанием некоторых религиозных картин Васнецова, мы можем поставить вопрос: соответствуют ли они тому, что у нас принято называть произведениями религиозного искусства?
Для этого надо предварительно решить вопрос: что такое религиозное искусство? Н. Рождественский в своей книге «Значение Киевского Владимирского собора» дает такое определение: «Русским религиозным искусством в узком и точном смысле можно назвать такое, которое служит Церкви. Ставя себе целью дать молящимся доступное чувству наглядное выражение в художественных образах отвлеченных догматических истин, преданий веры, православных понятий о Боге, мире сверхчувственном, священных лицах и событиях или же способствовать внешней красоте храмов и богослужений». Поскольку русское религиозное искусство, в частности живопись, является наглядным толкователем и проповедником истины и догматов Православной Церкви, постольку оно не может иметь толкований христианского вероучения, отличных от толкований православия. Отсюда следует, что всякое живописное произведение можно назвать нашим русским религиозным только тогда, когда оно не противоречит догматам и учению нашей Православной Церкви.
Подводя под это определение картины Васнецова, мы видим, что они вполне удовлетворяют этому основному требованию.
Рассмотрим их со стороны особенности сюжета.
Виктор Васнецов для большинства своих картин берет не какой- либо исторический факт, а отвлеченную идею и представляет ее в наглядной и художественной форме.
На горнем месте алтаря очень часто пишут «Тайную Вечерю» — событие историческое и реальное. Васнецов же дает полное таинственного смысла и значения «Таинство Евхаристии». Вместо обычного исторического «Распятия» он дает еще более таинственную композицию: «Бог Отец, скорбящий о распятом Сыне», где и самое действие переносит за пределы земли. Так же мистичны его картины «Слово плоть бысть» и «Преддверие рая». Везде, во всех его произведениях чувствуется глубокое богословское знание, благодаря которому он разрабатывает такие сложные сюжеты в полном согласии с вероучением Православной Церкви.
При трактовке той или другой темы Васнецов строго придерживался наших старых иконописных и народных традиций, но при этом, как большой мастер, проявляет и свои индивидуальные черты.
С художественной стороны картины его так же безупречны, как и в остальных отношениях. Рисунок везде твердый, четкий, в нем чувствуется рука большого мастера. Колорит его картин благородный, спокойный. Виктор Михайлович не любил кричащих резких тонов; ему более свойственна мягкость красок. Но это не означает, что общий тон его картин вялый и безжизненный. Где нужно, он достигал удивительных красочных эффектов, например, в передаче света. Прекрасной иллюстрацией тому является его «Преддверие рая», где изумительно мягкий, но в то же время сильный «райский свет» озаряет всех праведников. Он достигал таких результатов удивительным сочетанием тонов, свойственным мастерам старых школ.
Если взять всю совокупность произведений В. Васнецова, как религиозных, так и всех остальных, то можно сказать, что он — подлинно русский народный художник.
Про его исторические картины («Иоанн Грозный», «Битва русских со скифами»), сказочные («Иван Царевич на сером волке», «Снегурочка» и др.), былинные («Три богатыря», «После побоища») вполне можно сказать словами нашего величайшего поэта А. С. Пушкина: «здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Народное русское искусство имеет в лице Виктора Васнецова проникновенного толкователя и изобразителя. Недаром такой большой художественный критик, как И. Н Крамской, называл Васнецова «Наше ясное солнышко».
Заканчивая эту статью, мне хочется дать краткую характеристику Виктора Михайловича как человека.
Он, несмотря на свое положение, был в обыденной жизни простой милый русский человек, в самом лучшем значении этого слова. Простота, скромность и честность были его неотъемлемыми качествами. Лукавства, лжи, в каком бы то ни было виде, он не мог переносить. Они возмущали его. Требуя точности и аккуратности от других, он сам был безукоризненно точен и аккуратен.
За все время знакомства с ним я ни разу не слышал, чтобы он отозвался о ком-либо плохо или кого-либо осудил.
В надписи на памятнике Ньютону, на его могиле в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, есть фраза: «Пусть радуются смертные, что среди них жило такое украшение человеческого рода». Это вполне применимо и к нашему великому русскому художнику Виктору Михайловичу Васнецову.
Да будет мир светлой его душе!
Журнал Московской Патриархии №1, 1945 г. С.34-36
Журнал Московской Патриархии №3, 1945 г. С.51-55