Пророчества Иезекииля
Видение Иезекииля
Божиим духом и Божией волей
Я приведен был в широкое поле, -
И на пространном, пустынном погосте,
Груда на груде, лежали там кости,
Кости людские, покрытые прахом!
И обошел я все поле со страхом,
И услыхал я Всевышнего слово:
"Могут ли кости ожить эти снова?"
"Ты это знаешь, о Боже!" - сказал я…
Снова Всевышнего глас услыхал я:
"Сын человеческий! Этим костям
Ты передай, что скажу тебе Сам:
Кости сухие! - глаголет Господь:
Дам вам живую, горячую плоть,
Духом Своим на бездушных повею,
Семя бессмертья меж вами посею;
Все оживете вы, - как вас ни много, -
Все вы Живого познаете Бога…"
И я исполнил по Божью веленью.
Вдруг поднялось меж костями волненье:
Быстро они меж собой съединялись,
Телом и кожею все покрывались;
Жизнь в них бродила неясно и глухо –
Не было в них еще Божия духа.
"Сын человеческий! Словом пророка
Духу вели в них проникнуть глубоко"
Рек мне Господь. Я веленье исполнил;
Вижу: дух жизни мгновенно наполнил
Мертвые трупы - и ожили, встали,
Новые силы чудесно познали.
Это собранье оживших людей,
Бывших лишь грудами мертвых костей,
Это - Израиль, в тоске безнадежной
Думавший: сгибли мы все неизбежно, -
Мертвы душою и рабством убиты,
В горе умрем мы, Всевышним забыты!..
Но не забыла их Божья любовь, -
Так говорил Вседержитель мне вновь:
"Волю мою передай ты народу,
И возвести ему жизнь и свободу, -
В истине Духом Моим их наставлю,
Буду им в Бога и рабства избавлю…"
Юлия Валериановна Жадовская (1824 - 1883)
Видение Иезекииля
Бог наш есть огнь поядающий. Твари
Явлен был свет на реке на Ховаре.
В буре клубящейся двигался он —
Облак, несомый верховными силами —
Четверорукими, шестерокрылыми,
С бычьими, птичьими и человечьими,
Львиными ликами с разных сторон.
Видом они точно угли горящие,
Ноги прямые и медью блестящие,
Лики, как свет раскалённых лампад,
И вопиющие, и говорящие,
И воззывающе к Господу: «Свят!
Свят! Вседержитель!» А около разные,
Цветом похожи на камень топаз,
Вихри и диски, колёса алмазные,
Дымные ободы, полные глаз.
А над животными — лёгкими сводами —
Крылья, простёртые в высоту,
Схожие шумом с гудящими водами,
Переполняющими пустоту.
Выше же вышних, над сводом всемирным,
Тонким и синим повитым огнём,
В радужной славе, на троне сапфирном,
Огненный облик, гремящий, как гром.
Был я покрыт налетевшей грозою,
Бурею крыльев и вихрем колёс.
Ветр меня поднял с земли и вознёс…
Был ко мне голос:
«Иди предо Мною —
В землю Мою, возвестить ей позор!
Перед лицом Моим — ветер пустыни,
А по стопам Моим — язва и мор!
Буду судиться с тобою Я ныне.
Мать родила тебя ночью в полях,
Пуп не обрезала и не омыла,
И не осолила и не повила,
Бросила дочь на попрание в прах…
Я ж тебе молвил: живи во кровях!
Выросла смуглой и стройной, как колос,
Грудь поднялась, закурчавился волос,
И округлился, как чаша, живот…
Время любви твоей было… И вот
В полдень лежала ты в поле нагая,
И проходил и увидел тебя Я,
Край моих риз над тобою простёр,
Обнял, омыл твою кровь, и с тех пор
Я сочетался с рабою Моею.
Дал тебе плат, кисею на лицо,
Перстни для рук, ожерелье на шею,
На уши серьги, в ноздри кольцо,
Пояс, запястья, венец драгоценный
И покрывала из тканей сквозных…
Стала краса твоя совершенной
В великолепных уборах Моих.
Хлебом пшеничным, елеем и мёдом
Я ль не вскормил тебя щедрой рукой?
Дальним известна ты стала народам
Необычайною красотой.
Но, упоённая славой и властью,
Стала мечтать о красивых мужах
И распалялась нечистою страстью
К изображениям на стенах.
Между соседей рождая усобья,
Стала распутной — ловка и хитра,
Ты сотворяла мужские подобья —
Знаки из золота и серебра.
Строила вышки, скликала прохожих
И блудодеяла с ними на ложах,
На перекрёстках путей и дорог,
Ноги раскидывала перед ними,
Каждый, придя, оголить тебя мог
И насладиться сосцами твоими.
Буду судиться с тобой до конца:
Гнев изолью, истощу свою ярость,
Семя сотру, прокляну твою старость,
От Моего не укрыться лица!
Всех созову, что блудили с тобою,
Платье сорву и оставлю нагою,
И обнажу перед всеми твой срам,
Темя обрею; связавши ремнями,
В руки любовников прежних предам,
Пусть тебя бьют, побивают камнями,
Хлещут бичами нечистую плоть,
Станешь бесплодной и стоптанной нивой…
Ибо любима любовью ревнивой —
Так говорю тебе Я — твой Господь!»
Максимилиан Александрович Волошин (1877—1932)
21 января 1918, Коктебель
Сб."Неопалимая купина". Из цикла «Возношения».