В Соборной палате состоялось пленарное заседание конференции «Наследие Первого Вселенского Собора»

20.10.2025 начала работу международная научная конференция «Наследие Первого Вселенского Собора: единство Предания и вызовы эпох (к 1700-летнему юбилею)». Этот научный форум был организован совместно ПСТГУ и Санкт-Петербургской Духовной Академией.

На пленарном заседании, проведенном в Соборной палате в Главном здании ПСТГУ, были представлены три доклада. В качестве модератора выступил проректор ПСТГУ по научной и международной работе, кандидат философских наук протоиерей Константин Польсков.

Первым выступил ректор ПСТГУ и ПСТБИ, доктор богословия епископ Егорьевский Мефодий с докладом «Соборность Церкви как икона Троичности».

Понятие соборности было рассмотрено в докладе сквозь призму троичности. Подлинная соборность по образу Лиц Троицы означает свободное взаимодействие личных произволений участников, причем единомыслие, когерентность идей, согласие принимаемых решений, являемые и достигаемые в соборности, отнюдь не являются следствием подавления свободы кого-либо из участников. Соборность коренится в Боге, в жизни Лиц Троицы как «со-дыхание» произволений Лиц, и этот образ бытия максимально реализуется в соборной жизни Церкви, в том числе в соборных Актах и Деяниях. В истории человечества существует множество примеров отхождения от этого подлинного духа соборности, в том числе в жизни Римо-Католической и современной Константинопольской Церквей. В Православной Церкви принципы соборности реализовывались и нашли свое отражение в таких богословских понятиях как γνώμης σύμπνοια (со-дыхание произволений), βουλή (совет, совещание), συνεργία (сотрудничество, содействие), употребляемых для описания отношений человека с Богом и с окружающими людьми, по отношению к каждому человеку в отдельности и ко всему человечеству. Естественное мышление предполагает, что свобода одного участника ограничивает свободу и сама ограничивается свободой другого, и достижение единства будет означать определенную степень подавления чьей-то свободы. Однако, базируясь на троичном догмате, мы можем утверждать, что сверхъестественная соборность позволяет избежать подобного способа решения вопроса. В земных реалиях, не достигая сверхъестественного уровня, люди приходят либо к хаотичному, противоречивому и дезинтеграционному мышлению многих, не достигающих единства, либо вынуждены искать тоталитарного, манипуляционного или какого-то обманного пути для достижения мнимого единства. Пример квази- или псевдо-соборностей являют реалии римо-католической и нынешней константинопольской идеологий и практик церковного первенства, направленные именно на избежание труда достижения единства в атмосфере подлинной соборности. Сюда можно отнести и все тоталитарные социальные, религиозные или глобалистические проекты. Но только соборность Лиц Троицы может стать истинным образом достижения единства для человечества.

Второй доклад на тему «”Что есть Церковь?”: догматические вызовы спустя 1700 лет со времени Первого Вселенского Собора» был представлен доктором богословия священником Михаилом Легеевым, доцентом Санкт-Петербургской Духовной Академии, председателем Общества современных экклезиологических исследований.

Как отметил докладчик, время, называемое сегодня периодом экклезиологии кафоличности (20-е – 30-е гг. XX в.), ставит перед Церковью с предельной остротой следующие вопросы: «Что есть Церковь?», «Какова она в своем внутреннем устройстве?» и «Какова она в своих отношениях с внешним, в том числе христианским, миром?». В поиске ответов на эти вопросы в современной богословской мысли формируется течение, испытавшее влияние внешней философии экзистенциализма, что стало серьезным вызовом для мирового Православия. Получив именование «евхаристическая экклезиология», это течение прошло путь своего развития – от протопресвитера Николая Афанасьева до митрополита Иоанна (Зизиуласа), – сохранив неизменным свой базовый фундамент. Основными аспектами этого фундамента выступают идеи единого места и единого эсхатологического «времени» как областей экзистенциального формирования бытия, а также «бинарный подход», который выступает способом этого формирования. В докладе был рассмотрен характер и особенности этих компонентов, а также их связь друг с другом. Объяснена связь бинарного подхода с идеей константинопольского папизма, рассмотрены примеры применения подобной теории в «украинском вопросе». Автор доклада заключает, что противодействие деструктивным процессам, происходящим сегодня внутри Православной Церкви, должно иметь преимущественно богословский и даже догматический характер. Утверждение и детальная разработка модели Церкви, основанной на базовых положениях: троичного устроения, ипостасной реальности как организма, иерархической организации и исторического характера, – призваны показать подлинные основания святоотеческой мысли, дать ответы на поставленные современностью вопросы и способствовать ниспровержению ложных учений. Деятельность Общества современных экклезиологических исследований, которое, в частности, представляет автор доклада, направлено на решение этих задач.

Авторами третьего пленарного доклада на тему «Богословского-правовые основания решений Никейского Собора 325 г.» стали доктор теологии, заведующий кафедрой систематического богословия и патрологии ПСТГУ Георгий Евгеньевич Захаров и старший преподаватель кафедры общей и русской церковной истории и канонического права ПСТГУ протоиерей Димитрий Пашков.

В первой части доклада были подробно рассмотрены исторические и экклезиологические предпосылки, способствовавшие проведению в 325 году «Великого и Святого Собора» в Никее. Была показана связь замысла общецерковного Собора с идеями единства епископской коллегии и хранимого всеми локальными Церквами общего апостольского Предания. В качестве непосредственной причины созыва Вселенского Собора было отмечено согласное желание святого императора Константина Великого и епископата разрешить целый ряд терзавших тогда Восточные Церкви конфликтов, таких как арианский кризис, пасхальные споры и мелитианский раскол. Составление и утверждение в Никее Символа веры и канонов было интерпретировано в свете стремления отцов Собора и императора к синхронизации локальных церковных традиций и обычаев.

Вторая часть доклада была посвящена принципу, на который Собор опирался в своей правоустанавливающей деятельности. В то время как свои собственные правила он именует «оросами» (как практиковалось еще долго после Собора), этот принцип в соборных правилах многократно именуется как «канон» или «церковный канон». Под этим понятием и сам Собор, и другие источники той эпохи подразумевали не «конкретную норму писаного права» (как принято сейчас), а общецерковный стандарт правомерного поведения, произрастающий из апостольского предания. Из этого обобщенного принципа вырастает позитивное право Собора, конкретизированное в отдельных его правилах. В докладе было предложено сравнение этого принципа церковного нормотворчества с философско-правовой идеей «основной нормы» (Grundnorm): «основная норма» предшествует позитивным законам, обосновывает полномочия законодателя на их установление, располагается на вершине иерархии развитой правовой системы, но сама к позитивному правопорядку не принадлежит. Со всей точностью «церковный канон» отвечает всем перечисленным признакам основной нормы; вполне допустимо поэтому назвать его «церковной основной нормой». Опора на столь абстрактно обозначаемый «канон» была необходима Собору для того, чтобы показать органическое преемство собственной уникальной правоустанавливающей деятельности со всем устоявшимся предшествующим церковным Преданием и придать своему законодательству общеобязательную силу и обеспечить его действенность. Опираясь на этот стандарт должного поведения («канон»), Собор авторитетно модернизирует церковный правопорядок и верифицирует церковные обычаи, отказывая одним в доброкачественности, а другие – утверждая и кодифицируя в нормативные тексты.

Запись пленарного заседания конференции доступна по ссылке.

ПСТГУ