Италия: православные святыни и люди
Беседа с настоятелем прихода святых жен-мироносиц в Венеции священником Алексием Ястребовым
У большинства людей слова «святыня», «святость» сегодня
ассоциируются скорее с христианским Востоком, нежели с христианским
Западом. А между тем Италия ничуть не уступает Востоку. И святая
италийская земля исхожена стопами апостолов, обагрена кровью мучеников,
прославлена великими богословами блаженными Амвросием Медиоланским и
Августином, а при входе в Колизей возвышается крест.
Отец Алексий, почему именно Италия представляет собой своеобразный «клондайк» христианских святынь?
Христианская традиция в Италии имеет 2000-летнюю историю. Первохристианские общины Рима и Медиолана состояли как из простых людей, так и из знати. Все слои общества были проникнуты верой Христовой и готовностью ее исповедать. Поэтому Рим полон святынь. И римская земля, и римский воздух пропитаны проповедью веры Христовой, свет которой несли сами апостолы и первые мученики. Сегодняшний дух западного христианства иной, но в каждом шаге по земле Рима ты ощущаешь их присутствие.
Святыни я бы разделил на две группы. Это святыни собственно италийские и святыни, привезенные из других мест и хранящиеся в Италии. Одних лишь исконно италийских святынь (это мощи апостолов, первых мучеников и учителей Церкви) сотни, а может быть, и тысячи.
В Риме я жил долго и помню, как меня поразила надпись, на которую наткнулся случайно, гуляя по древнему римскому порту Ostia Antica. В сооружении этого важного стратегического и торгового объекта принимали участие Цицерон и многие именитые римляне. Сейчас это музей под открытым небом, по которому просто приятно побродить. Так вот, там я однажды обнаружил дощечку с надписью: «На этом месте была захоронена блаженная Моника, мать блаженного Августина». А мы-то знаем, какой глубокой веры была эта женщина и как она вымолила своего сына, блаженного Августина!
Если говорить о моих впечатлениях, то самый глубокий след в сердце оставили расположенные вдали от центра шумного Рима, в тиши Аппиевой дороги катакомбы. Там ты погружаешься в жизнь древнего Рима, и кажется, что по этим ступеням спускаешься в первые века христианства.
Подземная атмосфера очень таинственна везде: и в Киево-Печерской лавре, и в Зверинецких пещерах в Киеве…
Но, конечно, вы правы, ощущение от катакомб на Аппиевой дороге совершенно особое. Некогда это было единственное недоступное для преследователей место, потому что там, за стенами города, римляне хоронили своих мертвецов и после не возвращались на могилы, считая их скверными. Для христиан же катакомбы стали местом подвига веры.
Еще на Аппиевой дороге, недалеко от катакомб святого Каллиста, стоит маленький, всегда пустующий храмик «Камо грядеши». Именно здесь, по преданию, апостол Петр встретил Господа, идущего в Рим распясться за него. И апостол повернул назад, пошел на крестную смерть.
Да, в Риме словно ступаешь по страницам много раз прочитанных книг, прикасаешься к неприкосновенному бегу времени. Отец Алексий, еще одно сильнейшее впечатление от Италии – это мозаики Равенны V и VI веков. Я не ожидала, что оттенки смальты могут так ощутимо передать горение веры, дух молодого христианства!
Римские базилики были тоже прекрасны, но, к сожалению, во времена расцвета папства их основательно перестроили. Храмы Равенны, находящиеся на периферии, дошли до нас в первозданном виде. Это потрясающие образцы византийского искусства, и всем, кто едет в Италию, советую посетить Равенну, ее церкви San Apollinare in Сlasse и San Vitale. Это то, что было разрушено с приходом мусульман в самой Византии и чудом сохранилось в Италии.
А к северу от Венеции расположен замечательный древний город Аквилея. Там подолгу жил император, оттуда начинались походы на север, и там действовала сплоченная христианская община, из которой происходила мученица Анастасия Узорешительница. В Аквилее тоже чудом сохранилась потрясающая мозаика пола с изображением отдыхающего под древом после кораблекрушения Ионы. Некогда по ней ступали император Константин Великий и святитель Амвросий Медиоланский, о ней разгорелся богословский спор между блаженными Иеронимом и Августином, после чего мозаику почти сразу закрыли другим полом. А во время господства австрийцев при проводимых работах случайно открыли. Так знаменитая мозаика благополучно пережила завоевания Аттилы, все потрясения средневековья и дожила до наших дней.
Отец Алексий, в преисполненную сокровищницу обратили Европу, и прежде всего Италию, крестовые походы и взятие Константинополя в 1453 году турками, когда многие бежавшие из столицы империи уносили с собою ее святыни. Присутствие Византии в Италии очень ощутимо. Когда в Венеции ты стоишь на Piazza San Marco и смотришь на огромные статуи коней на фронтоне собора, то мысленно переносишься в Константинополь. Расскажите о святынях, попавших в Италию в XI–XV веках.
Действительно, в Италии множество византийских святынь. Некоторые из них были подарены самими императорами, и в первую очередь в Венецию – вассальное княжество и важнейший форпост Византии на Западе. Другие вывезены во время крестовых походов. Третьи попали в Италию после подпадения Константинополя под турецкое иго.
Скажем о почитаемых святынях Венеции. Конечно, она, возглавившая четвертый крестовый поход, многое получила по праву победителя. Но святыни попадали в Венецию и иными путями. Мощи святого апостола Марка, символ Венеции, были вывезены из Александрии в начале IX века. Венецианские купцы приплыли в Александрию за наживой и пристали к мусульманскому берегу, нарушив распоряжение властей. Удачно поторговав, они отправились в христианскую базилику, где находились мощи апостола Марка. Там греческие священники посетовали на то, что идут притеснения и базилику хотят разобрать для того, чтобы ее камень употребить на постройку дворца правителю. Венецианцы уговорили греков отдать им мощи апостола и вывезли их из Египта под свиными тушами, к которым мусульмане прикасаться не могли.
В XI веке венецианские моряки конфисковали у греков утаенную теми часть мощей святителя Николая и положили их в храме на острове Лидо. Это произошло через десять лет после перенесения мощей святителя из Мир Ликийских в Бари в 1087 году. Мощи святителя Афанасия Великого они тайно вывезли ради спасения от поругания по просьбе православного архиерея во времена турецкого владычества.
Получается, что многие святыни попали в Италию путем кражи. На ваш взгляд, это благочестивое воровство или действие Промысла Божия?
Нам с нашей сегодняшней психологией это трудно понять, но тогда существовала своего рода мода на собирание святынь: собирая мощи, ты умножал покровителей своего города. И, конечно, не без Промысла Божия все это происходило! Потому что после опустошений, произведенных турками в Малой Азии и Египте, мощи вряд ли могли там сохраниться. Но даже если бы и сохранились, то могли бы мы сейчас там служить или нет, вопрос! А в Италии мы служим и литургии, и молебны в храмах апостола Петра в Риме, апостола Марка в Венеции, святителя Николая в Бари и на острове Лидо.
Однако еще киевский монах Василий (Григорович-Барский), побывавший в Венеции в 1725 году, записал в дневнике: «В Венеции многие церкви имут части святых мощей, греческих и римских. И не показуют никому же». С этой особенностью западного отношения к реликвии сталкивается каждый путешественник по Италии. Если в восточнохристианской традиции принято выставлять святыню для поклонения, то на Западе ее зачастую прячут. Почему?
На мой взгляд, западная традиция такого отношения к святыням берет начало со времен интерпретации деяний VII Вселенского Собора Каролингами (в первую очередь Карлом Великим) в духе умеренного иконоборчества и рационального усвоения святым иконам и мощам роли педагогической, роли Евангелия для неграмотных.
Зачем же тогда было вывозить эти святыни с христианского Востока?
Дело в том, что первое время на Западе мощи почитали так же, как и на Востоке. Более того, после Тридентского Собора в XVI веке святыня чуть не сделалась фетишем. Но в конце концов возобладало отношение, основанное на западном богословии блаженного Августина и каролингской интерпретации VII Вселенского Собора. Сокрушительный удар по почитанию мощей на Западе в XX столетии нанес II Ватиканский Собор.
А когда русские паломники стали приезжать к святыням Италии?
С XI века, когда в Бари перенесли мощи святителя Николая, известно о паломничестве наших соотечественников к ним.
Отец Алексий, вы возглавляете русский приход в Венеции. Русских ведь всегда было много в Италии?
Конечно. Не будем забывать и того, что Италия всегда привлекала людей искусства. Огромная территория на Яникульском холме в Риме, где сейчас находится русское посольство, была куплена князем Абамелек-Лазаревым для устроения школы для художников из России. Это закрытая территория, но мне посчастливилось побывать там на освящении храма, и я видел, как постарались наши меценаты, чтобы русские стипендиаты могли свободно творить в Италии. Италия вдохновляла и русских писателей. «Мертвые души» Гоголь создавал в Риме, и так приятно, гуляя по одной из центральных улиц итальянской столицы, увидеть на одном из домов мемориальную доску, посвященную этому событию. Приток русских людей в Италию связан также с установлением дипломатических отношений с Россией. В XIX столетии здесь жили представители разных аристократических семей. Трубецкие, Багратиони и члены других именитых семейств обрели вечное упокоение на кладбищах Рима и Венеции.
В XX веке в Венеции творили Дягилев, Стравинский, Бродский. Трагедия, разыгравшаяся в России после революции, вынесла за ее пределы многих. Из известных семей, до сего дня имеющих отношение к нашему приходу, упомяну Волконских и Трубецких.
Русские эмигранты во Франции, вспоминая первые годы эмиграции, рассказывают, как на многих улочках Парижа в воскресные дни слышался колокольный звон, храмы были полны прихожан. Сейчас русских храмов стало меньше, изменился их этнический состав (это и экономические эмигранты из стран бывшего Советского Союза, и иностранцы). Русская дореволюционная православная традиция уходит в прошлое.
Безусловно, характер Православия в Западной Европе сильно изменился. Есть соблазн поностальгировать о том, действительно, истинно русском, что было в первые годы эмиграции, когда в некоторых кварталах Парижа человек вообще не ощущал себя за границей. Но, по-моему, это неправильный путь.
Когда Православие начинает свидетельствовать о себе в западном мире, то западный мир, пускай даже его малая часть, делает его своим. Так рождается западное Православие. Француз может совершенно справедливо сказать, что хотел бы слышать службу на французском, потому что по-славянски он не понимает, но является православным человеком. Поэтому в нашем благочинии есть священники-французы, священники-итальянцы.
Что касается русского Православия, оно всегда было терпимо к национальному присутствию в общинах: мы несем веру, несем Православие пастве. И практика пастырской работы во Франции, Англии, связанная с именами владыки Василия (Родзянко), митрополита Антония Сурожского, показывает, что Православию не нужно закрываться в национальное гетто, но смело выходить на проповедь. Эти блаженные «рыбаки» смогли уловить много «рыб» самых разных национальностей – англичан, французов…
В современной Европе эти островки горячей веры образуются именно вокруг ярких личностей, а в целом наблюдается угасание религиозного чувства в сравнении, скажем, с духовным подъемом последних десятилетий в России.
Конечно, то, о чем я говорил сейчас, это положительная сторона вопроса. Есть и отрицательная. Свидетельствуя на Западе о Православии, приходится преодолевать невидимое сопротивление. Гонений на веру как будто бы нет, но вместе с тем дух потребительства, полного безверия, работы для себя и собственной семьи, в лучшем случае, полное забвение о духовных потребностях – все это возобладало. Этот дух, проникая легче всего в незрелые души, постепенно стал поражать детей и внуков русских эмигрантов. И упавшее в Европе знамя русского Православия подхватили люди других национальностей.
Я не могу согласиться с теми, кто считает, что истинное Православие осталось лишь в России, Греции или других православных странах. Неужели вы думаете, что Дух Божий, Который «веет идеже хощет», проникает везде и даже до ада спускается, в Западной Европе не присутствует? Ведь и отец Софроний (Сахаров), и владыка Иоанн (Шанхайский), и отец Серафим (Роуз) жили на Западе и при этом стали поразительно духовными людьми.
Получается, что то, о чем писал Достоевский: «На Западе Христа потеряли, и оттого Запад падает, единственно оттого», – это одно, а совсем другое – личный подвиг каждого православного человека на Западе?
Федор Михайлович был глубоко верующим и талантливым человеком. Он мистически переживал свою духовную жизнь, судьбы России и западного мира. Но все же я избегаю такой жесткой характеристики Запада, потому что не хочу идти вслед за мыслью Ницше: «Падающего подтолкни». Выразив свое ощущение Запада в таких резких словах, Достоевский переживал это «падение» Запада как свою личную трагедию. А многие скажут: «Слава Богу, вот мы, такие хорошие, живем в России, а они там погибают». Да, оскудение духовной жизни на Западе вызывает самые горькие чувства. Но необходимо молиться, чтобы мы свое Православие там не потеряли, чтобы мы нашим Православием светили и свидетельствовали западному миру, потому что все-таки на Западе люди очень хорошие, несмотря на то, что дух века сего проел их до мозга костей. Но как только они начинают чувствовать живое евангельское слово, то начинают тянуться к нему.
Люди хорошие везде, помнить это необходимо, и нынешняя трагедия духовной жизни на Западе должна восприниматься нами, православными, как трагедия, а не повод для радости, иначе мы становимся просто сектантами. Именно так отец Иоанн Мейендорф характеризовал секту. Он говорил, что секта – это маленькая группа людей, уверенных, что только они спасутся, а все остальные погибнут, и от этого факта испытывающих большое удовлетворение.
Мы, конечно, не маленькая группа людей, Православие – вселенское, но тем не менее за оставшуюся часть человечества, будь то католики или мусульмане, наш долг молиться, чтобы и они пришли ко Христу и спаслись. Ведь Церковь же молится о соединении всех на литургии.
А главное – «спаси себя – и тысячи вокруг спасутся»!
Безусловно! Наша проповедь не является навязчивым доказыванием основ своей веры или прозелитизмом сектантского плана с хождением по улицам. Хотя и по улицам мы ходим, распространяя информацию среди православных о нашем храме, но не навязываем ее людям другой веры. Самое основное – личное внутреннее делание. Когда ты начинаешь преображаться изнутри, то свет и духовная теплота изливаются в твоем поведении, молитве, улыбке, слове, и так ты можешь обратить множество людей!
Беседовала Александра Никифорова
18.03.2009
Православие.ру