«Только в этой религии я могу найти
всю настоящую и сильную веру в Бога»
К 120-летию присоединения великой княгини Елизаветы Федоровны к православию
25 (13 ст.с.) апреля 1891 года приняла православие одна из замечательнейших женщин, равную которой трудно найти в мировой истории последних полутора веков. Немецкая принцесса, внучка английской королевы, лютеранка, великая княгиня императорского дома Романовых, сестра российской императрицы, председательница Императорского Православного Палестинского Общества, основательница Марфо-Мариинской общины сестер милосердия, усердная паломница, жертва большевистского террора, православная святая… Какие позиции из этого списка заставляют нас с восхищением, благоговением или мольбою произносить имя великой княгини Елизаветы Федоровны?.. Пожалуй, только те, что появились в ее биографии именно, благодаря тому шагу, который двадцатисемилетняя Елизавета решительно сделала в Вербную субботу 120 лет назад.
Гессенская принцесса Элла была вторым ребенком в семье великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории. Семья была лютеранской. Всего в семье было семеро детей, но двое умерли в детстве.
Несмотря на свое королевское происхождение, принцесса Алиса занималась активной благотворительной работой и воспитывала детей в традициях старой доброй Англии: дети сами выполняли домашнюю работу, носили самую простую одежду и вместе с мамой посещали нуждающихся. Все эти традиции успела впитать Элла. Ей было 15 лет, когда ее 35-летняя мать умерла от дифтерии.
В родительской семье, с ее нравственными и религиозными устоями, были заложены лучшие качества Елизаветы Федоровны, которые в полной мере позволили раскрыть ее душевную красоту уже с принятием православия. Рамки слишком рационального лютеранства оказались тесны для ее веры, наполнившейся более глубоким смыслом в православной России.
Выйдя замуж за великого князя Сергея Александровича, первого Председателя Императорского Православного Палестинского Общества, Элла видела, как он радел за возможность приобщиться к благодати Святой Земли тысячам русских паломников. Посетив с ним в 1888 году святые места Палестины, Греции, Италии, она в полной мере прочувствовала силу православной веры.
3 октября 1888 года из Иерусалима в торопливом письме к своей бабушке королеве Виктории Элла писала: «Я рада, что страна соответствует настроению мыслей … и можно тихо молиться, вспоминая слышанное маленьким ребенком, когда все это воспринималось с таким благоговейным трепетом».
1 января 1891 года Элла пишет длинное письмо своему отцу, в котором она решилась сообщить ему о своем решении перейти в православие.
« … А теперь дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение. Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз более полутора лет назад, я всё время думала, и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь — принадлежать к одной Церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не представляете, каким он был добрым, что никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя все совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг и что надо было быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него. Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я доставляю Вам боль и что многие родные не поймут меня.
Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Папа? Вы знаете меня так хорошо! Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что перед Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем, притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь?!
Я думала, и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется Вам внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из самых главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо…»
Ее опасения о неприятных моментах непонимания были не пустыми. Ее не поняли ни отец, ни сестры с братом. Только бабушка королева Виктория написала ей столь желанные слова утешения…Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Папа? Вы знаете меня так хорошо! Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что перед Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем, притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь?!
Я думала, и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется Вам внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из самых главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо…»
Зато был счастлив супруг Елизаветы Федоровны — великий князь Сергей Александрович. О своих чувствах он пишет великой княгине Александре Иосифовне 12 февраля 1891 года:
«Дорогая Тетя, зная, как ты всегда была добра ко мне и к моей жене, не могу удержаться и не сообщить тебе великой радости, в которой, я уверен, ты примешь живое участие. Моя жена решилась принять Православие. Она это делает с глубоким чувством, твердостью и уверенностью — это такие счастливые мгновенья! Уже более года, что она в первый раз со мною об этом заговорила. Мы много читали вместе и изучали катехизис. Должен прибавить, что все шло от нее, я же ей только помогал, но вовсе не заставлял, ибо мне кажется, что это очень важно. Я уверен, что ты, дорогая Тетя, как и я, подумаешь о Маме, и как она была бы счастлива этому событию; впрочем, я уверен, что и это случилось ее молитвами. Обряд перехода жена желает совершить перед Пасхой, вероятно, у нас в церкви. Нежно целуем твои ручки и шлем привет Дяде. Твой Сергей».
5 марта Элла писала цесаревичу Николаю Александровичу: «Суббота перед Вербным Воскресением будет для меня Великим днем. Все пройдет тихо, в нашей маленькой церкви, а после Пасхи мы уедем в Москву». Великий князь Сергей Александрович был в то время назначен генерал-губернатором Москвы.
Присоединение Эллы к Православию состоялось в домашней церкви Сергиевского дворца 13 апреля 1891 года через таинство миропомазания в присутствии самых близких людей. Имя она сохранила, данное ей при крещении в лютеранстве — Елизавета. Восприемницей стала императрица Мария Федоровна. Император Александр III благословил невестку иконой Нерукотворного Спаса, украшенной драгоценными камнями. Этот образ был при Елизавете Федоровне в момент мученической гибели в 1918 году.
В память об этом дне Сергей Александрович подарил своей супруге золотой медальон с эмалевым изображением Спасителя в византийском стиле. На створках были выгравированы надписи: «Аз есмь Путь и Истина и Живот», «Не бойся, токмо веруй».
Манифест Александра III о принятии православной веры Великой Княгиней Елизаветой Федоровной. 1891 г.
Центральный исторический архив Москвы
Императорский манифест сообщил об этом событии всем российским подданным.
В письмах к цесаревичу император Александр III писал об этом событии в восторженных выражениях: «Да, это для нас всех громадная радость и утешение и торжество! Немки бесятся и приуныли…» (5 марта). «Да, это отрадное событие, порадовавшие меня глубоко, и я придаю ему особую важность в настоящее время. Конечно, Михень и Мавра, как истые лютеранки, не присутствовали, да оно и понятно, не могло это событие быть им приятно, но бедные Владимир и Костя очень грустят и за них больно» (16 апреля).
Немки Михень и Мавра — это великие княгини Мария Павловна и Елизавета Маврикиевна, вышедшие замуж за «бедных» русских великих князей Владимира Александровича и Константина Константиновича.
По обычаю, инославным женам великих князей, которые не наследуют престол, не нужно было менять веру, поэтому нестандартный поступок Елизаветы Федоровны внес такое смятение в ряды родственников в разных уголках Европы.
Торжественный выход Императорской Семьи в Кремле в Вербное воскресенье. Апрель 1903 г.
Худ. Н. С. Матвеев. Бумага, картон, акварель, белила.
Дар Великой Княгини Елизаветы Федоровны Историческому музею.
Великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Елизавета Федоровна следуют за императорской четой.
И все-таки будущая императрица со временем тоже стала горячей последовательницей православной веры, в чем ей, безусловно, очень помогла поддержка сестры… Истинность веры обеих была испытана и подтверждена многими искушениями, конкретными делами и мученическим венцом. Так в православном почитании в России появились святые царские страстотерпцы и святая преподобномученица великая княгиня Елисавета Феодоровна.
«Родившись немецкой Принцессой с большой долей английской крови, она была воспитана в английских традициях и на английском языке. Но, несмотря на это, она – как почти все иностранки, ставшие супругами членов Императорской Фамилии и даже нашими Царицами, рождавшими и воспитывавшими наших будущих Царей,— быстро научилась всему, духовно важному для того, чтобы стать истинно русским человеком. Рассматривая ее жизнь у нас в России, неизбежно приходишь к выводу, что ее внутреннее перерождение было истинным, а не только внешним или поверхностным».
Это суждение протопресвитера Александра Киселева о духовном выборе великой княгини Елизаветы Федоровны ежедневно подтверждают тысячи православных верующих, которые молятся перед ее иконами во многих уголках мира или приходят поклониться мощам матушки, как с любовью называют преподобномученицу великую княгиню Елисавету Феодоровну в храме Марии Магдалины в Иерусалиме.
Для Императорского Православного Палестинского Общества присоединение великой княгини Елизаветы Федоровны к Православию стало спасительным в годы смут перед крушением империи. Это позволило ей стать во главе Палестинского Общества после гибели великого князя Сергея Александровича, а ее влияние при дворе помогало финансировать начинания и достижения Общества на Святой Земле в тяжелые годы русско-японской войны, первой русской революции и Первой мировой войны…
История не знает сослагательного наклонения, но можно уверенно сказать, что не сделай Элла своего выбора православной веры, у Императорского Православного Палестинского Общества была бы другая история и не было бы такой великой земной и небесной покровительницы.