Великий князь Сергей Александрович на русско-турецкой войне
1877-78 гг.

Ежегодно 3 марта, в годовщину Сан-Стефанского мира, заключенного по итогам русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Болгария празднует День освобождения от османского ига. В 1877 году участником этой войны был великий князь Сергей Александрович, через пять лет ставший во главе Императорского Православного Палестинского Общества.

Отрывок из книги А.Г. Авчинникова "Великий князь Сергей Александрович" (1915 г.)

Глава 2. В действующей армии. Боевое крещение

Напутственное молебствие было отслужено в Царскосельском дворце 21 мая в l час дня, и в тот же день в 7 часов вечера Государь, наследник и Великий князь Сергей Александрович с Д.С. Арсеньевым отправились по Варшавской железной дороге в действующую армию. 

14 июня около 10 часов утра подъехали к Дунаю вблизи города Турна, напротив города Никополя. возвышающегося на противоположном берегу реки. От Турна влево от нас к городу Систову, по нашему северному берегу Дуная, было расположено несколько наших батарей, обстреливавших турецкий берег, на котором тоже было несколько батарей, стреляющих по нашему берегу; а верстах в трех по направлению к Систову. стоял наш военный пароход и несколько русских шлюпок и купеческих судов. Заметив, что батарея близ нашего парохода "Джанета" (это был местный, нанятый нами для войны частный пароход) перестала стрелять. Государь подозвал Сергея Александровича и сказал ему: «Поезжай к Джанете и узнай, отчего у нас перестали стрелять». Сергей Александрович, сев на лошадь, поскакал и Д. С. Арсеньев за ним.

Когда стали они подъезжать к местности. обстреливаемой турками, то один из сопровождавших посоветовал ехать вразброд, чтобы турки не могли пристреляться. Так и сделали, и путь к "Джанет" и обратно совершился благополучно: турецкие ядра падали то впереди, то сзади. 

Оказалось, что батарея наша умолкла на несколько минут вследствие производившегося какого-то небольшого исправления. Таким образом совершилось боевое крещение Сергея Александровича.

Великий князь Сергей Александрович

5 июля Великий князь получил приказание оставить Императорский лагерь и состоять при армии, предводимой наследником цесаревичем. Государь подвергал военным трудам и опасностям своего сына, едва перешедшего от отрочества к возрасту юноши. И перед такой жертвой христианскому сподвижничеству и державному отчизнолюбию не остановилось нежное родительское сердце. 

Назначение это состоялось вследствие личного ходатайства о том самого Великого князя. Сергей Александрович хотел действительного участия в войне и опасался, что оставаясь при Государе в Главной квартире, он ни в каких делах участвовать действительно не будет, а его душа жаждала подвигов.

Не медля Сергей Александрович с Д.С. Арсеньевым отправился в Рущукский отряд наследника цесаревича, который со своим штабом и свитой находился Обер-Тенике, верстах в 15-ти от главной квартиры государя.

Цесаревич был очень рад возвращению своего брата, к которому он в это время сильно привязался. Между цесаревичем и Сергеем Александровичем была очень большая разница в летах, и так как с тех пор как цесаревич, женившись, стал жить в Аничковом Дворце, братья даже и виделись довольно редко, на Сергея Александровича старший брат продолжал смотреть как на ребенка. Но, видя его ежедневно, он стал его лучше узнавать и теперь, когда он нравственно был совершенно изолирован, Александру Александровичу было приятно иметь при себе брата, с которым он мог говорить попросту и, так сказать, отводить душу.

Цесаревичу было отрадно увидеть, что его младший брат был прекрасный, религиозный, интересующийся делом, серьезного ума, любящий чтение и умственные занятия, очень благородного характера, притом очень добрый, скромный и умеющий хорошо хранить сказанное ему но секрету, и с большим тактом и выдержкой. Цесаревич сблизился в это время с Сергеем Александровичем и сердечно его полюбил, а Сергей Александрович, который всегда любил цесаревича, стал просто обожать старшего брата. И мог ли кто, зная Александра Александровича, не уважать его и не полюбить.

Прямота, доброта и благородство были основными его качествами. Он был обыкновенно очень сдержан и деликатен в обращении с людьми, и храня всегда свое достоинство, никогда не оскорблял человеческого достоинства в других, и поэтому все очень почитали и любили. Он ненавидел ложь и глубоко ее презирал, и человек, раз ему солгавший терял навсегда его доверие и расположение. Горячо любивший свое Отечество, он всей душой посвящал себя на служении ему. И здесь в отряде, он исполнял свои обязанности в высшей степени добросовестно. 

Сергей Александрович стал видеть в цесаревиче осуществление своего идеала человека и своим любящим горячим сердцем привязался к нему всей душой. И цесаревич полюбил и оценил Сергея Александровича и стал ему доверять, что делал по отношению к очень немногим, и это расположение и доверенность, продолжавшиеся во все время царствования Александра Александровича‚ привели со временем к тому, что он поручил Сергею Александровичу столь важный пост Московского генерал-губернатора.

21 сентября Великий князь Павел Александрович, вызванный Государем из Царского Села, приехал в Горный Студень, сопровождаемый полковником Литвиновым, и Сергей Александрович вызван был также в Горный Студень. Для Великих князей и состоящих при них лиц на дворе царского дома были разбиты палатки, но так как по ночам уже наступали морозы, то Великий князь Сергей Александрович с Д. С. Арсеньевым поместились в пустой подвальной комнате, где был маленький болгарский камин, который стали усиленно топить. 

Затем по приказанию Государя Великий князь Павел Александрович с генералом Арсеньевым поехал в Царское Село к Императрице, а при Сергее Александровиче состоял флигель-адъютант Литвинов.

Великий князь Сергей Александрович на русско-турецкой войне.
Плоешти. Июнь 1877 года

Великий князь Сергей Александрович (в центре), полковник Владимир Владимирович Скарятин и князь Александр фон Баттенберг (справа), Пордим, 1877


Великий князь Сергей Александрович со своим адъютантом перед шатром в Пордиме, 1877

На русско-турецкой войне 1877-1878 годов.
Крайний слева Д.С. Арсеньев, крайний справа Великий князь Сергей Александрович 

На русско-турецкой войне 1877-1878 годов.
Полковник Владимир Владимирович Скарятин, князь генерал-лейтенант Александр фон Баттенберг, Великий князь Сергей Александрович, генерал-адъютант Дмитрий Сергеевич Арсеньев, светлейший князь генерал Александр Аркадьевич Суворов. Белый город, лето 1877 года.

12 октября наследник цесаревич признал необходимым произвести по всему фронту расположения Рущукского отряда одновременные рекогносцировки за рекой Кара-Лом, достаточно самостоятельными отрядами, для выяснения расположения неприятеля, так как за последнее время газеты распространяли слух, что армия Сулеймана отошла от Рущука к Разгроду, чтобы затем занять
позицию более удобную для подвоза продовольственных запасов зимой. Всего было назначено 6 отрядов: три от войск 12-го и три от войск 13-го армейского корпуса.

В правый отряд 12-го корпуса наследник цесаревич командировал для участия с ним в рекогносцировке Великого князя Сергея Александровича. Этот отряд состоял под начальством командующего 131-м Тираспольским полком, генерал-майора Власенко, из трех батальонов вверенного ему полка, четырех орудий Koнной № 19-й батареи, трех сотен Донского № 37-го полка и одной сотни Донского № 12-го полка. Отряд должен был пройти деревню Котово и, переправившись через реку Кара-Лом, направиться к реке Ак-Лому для выяснения расположения турок у Кадыкиоя.

У деревни Кошево к отряду присоединилась сотня Донского 36-го полка. Великого князя сопровожддал флигель-адъютант Н.П. Литвинов, старший адъютант штаба Pyщукского отряда генерального штаба капитан М.П. Степанов и унтер-шталмейстер П.С. Соколов. Великий князь нагнал их и присоединился к отряду в деревне Кошево.

Явившись к генералу Власенко, Сергей Александрович сказал ему, что приказанием наследника цесаревича, назначен в его распоряжение. Власенко назначил Великого князи находиться все время при орудиях конной батареи.

Выступив на Кошево. отряд генерала Власенко перешел вброд Кара-Лом. Впереди шли казаки, выслав конную цепь для освещения местности; к стороне соседних отрядов были высланы для связи разъезды. За казаками наступал батальон Тираспольского полка, которому было предписано очистить гребень правого берега реки от турецких постов и занять его для прикрытия переправы остальных частей отряда. На противоположном берегу оказались лишь неприятельские разъезды, которые  и были отброшены.

Как только головной батальон занял гребень правого берега, турки открыли против колонны артиллерийский огонь. Под этим огнем пришлось отряду спуститься в ущелье к реке, переходить ее и подниматься на правый берег по весьма крутому скату.

Перейдя реку, отряд поднялся на узкий контрфорс, отделяющий речку Ак-Лом от Кара-Лом; местность здесь весьма пересеченная и большей частью покрыта кустарником. Полк перестроился в боевой порядок и продолжал наступление к Ак-Лому; батарея выехала на позицию на вершину гребня. Великий князь все время пред ней. От позиции батареи, верстах в четырех к северо-востоку лежала деревня Кадыкиой, где был сильно укрепленный лагерь турецких войск. Надо было выяснить - остались ли войска в лагере, или уведены оттуда.

От Кадыкиоя местность спускается пологим скатом к Ак-Лому, как бы тянущимся на три версты гласисом; скат оказался сильно укрепленным: сеть ложементов и траншей покрывала его, а по гребню, у юго-западной оконечности Кадыкиоя, вырисовывались батареи, вооруженные осаднымн орудиями, о чем можно было судить по снарядам, падавшим на нашу позицию. Турецкие батареи обратили весь огонь против нашей конной батареи. Ложементы противника были все заняты пехотой; из-за Кадыкиоя выходили густые колонны, которые врассыпную‚ бегом спускались для подкрепления ложементов. Турецкие орудия, дававшие вначале перелеты, вскоре пристрелялись и взорвали у нас передок, причем было ранено три человека из артиллерийской прислуги и до 10 лошадей убиты и ранены.

Взрыв иызшш громкое «алла» на позиции турок. К 12 часам можно было уже ясно выяснить раеположение неприятеля у Кадыкиоя и убедиться, что оно по-прежнему сильно занято и укреплено. Около этого времени прискакал к Великому князю адъютант Великого князя Владимира Александровича, руководившему отрядами 12-го корпуса полковник Васмунд и доложил, что князь Сергей Максимилианович, находившийся при соседней, средней колонне, поражен ружейной пулей в голову; смерть была мгновенна: пуля прошла сквозь околыш фуражки левее кокарды. Это  известие тем более огорчило Великого князя, что за последнее время он особенно сошелся с Сергеем Максимилиановичем в штабе Рущукского отряда. где последний находился также в распоряжении цесаревича. Тут же Великий князь вспомнил, как еще накануне Сергей Максимилианович говорил, что нет лучшей смерти, как быть убитым в сражении пулей в лоб.

Между тем генерал Власенко подъехал к Великому князю и дал ему поручение доложить наследнику цесаревичу о добытом рекогносцировкой. 

Наследник находился на кургане у села Кошево, руководя рекогносцировкой обоих корпусов. Получив донесение всех отрядов и убедившись, что расположение неприятеля не изменилось, приказал отряцам возвратиться на биваки. Великий князь, как сказано выше, все время был при конной батарее. Каждое наше орудие сделало по 10 выстрелов; неприятель на выстрел отвечал двумя, так что, не считая неприятельского огня во время наступления отряда, им было выпущено 80 снарядов, из коих значительная часть из осадных орудий. Во все время Великий князь выказывал удивительное хладнокровие и как бы презрение к опасности.

При переправе через реку Сергей Александрович восторгался солдатами: невзирая на свист гранат, они шли, как у себя дома, балагурили, подпевали, посылали остроты вдогонку снарядам. С другой стороны, и солдаты любовались юным князем: при полете снарядов он не только не нагибался инстинктивно, напротив - подымaл голову и следил за полетом снаряда, выказывая полное хладнокровие и мужество. (Из воспоминаний генерала от кавалерии М. П. Степанова - прим. автора).

За мужество, показанное Великим князем в рекогносцировке, Государь пожаловал ему орден Св. Георгия Победоносца IV степени.

4 декабря Государь снова был вблизи Дуная. За ним следовали Великий князь Сергей Александрович и генерал-адъютант Милютин,  граф Адлерберг и Рылеев. У Дуная дожидались Великие князья Владимир Александрович и Алексей Александрович.

Вскоре открылись сизые воды реки, получившей новое историческое значение. Мастерски проложенный русскими саперами трехверстный спуск упирался в понтонный мост у Батинской переправы. За постом черпелось село Петронани. Болгария отходила вдаль. Впереди виднелась Румыния.

Пятимесячное пребывание русского Императора за Дунаем кончилось, и уже ясно обнаруживалось, что этот подвиг царствования Александра II сопровождался постоянной неожиданной силой обстоятельств, которую верующие называют волей Провидения. В действиях Императора ярко выразились три начала: повиновение, воля и любовь. В повиновении высшему руководству он не знал пределов. В воле, от повиновения проистекавшей, он не знал слабости. В любви к родному и человечному он не видел границ. Оттого и совершилось таким образом, что на его месте никто другой, конечно, совершить бы не мог. Он вошел в Болгарию смиренно и в первый же день своего прибытия чуял близкую возможность гибели, a вышел торжествующий, совершив обещанное себе, Государству и миру. Вера его спасла его. (Из воспоминаний генерал-адъютанта, адмирала Д.С. Арсеньева. «Русский Архив». 1911. № 12 - прим. автора).

Государь перешел Дунай обратно в Петрошинах 4 декабря 1877 года в 3 часа пополудни. Этим днем кончилось его пребывание в Болгарии.

10 декабря Государь и Великий князь Сергей Александрович возвратились в Петербург.

***

Стоит отметить, что в Болгарии великого князя Сергея Александровича вспоминали с благодарностью, а после его мученической гибели в 1905 году болгары искренне сожалели о его смерти, газеты Софии буквально оплакивали его гибель. 

Полученный Георгиевский крест Сергей Александрович принял из рук императора с особым чувством благоговения и завещал похоронить себя с этим орденом. По словам кандидата исторических наук Дмитрия Гришина, Георгиевский крест, изъятый из гроба великого князя при обнаружении его склепа, ныне хранится в Музеях Кремля как предмет, "не представляющий исторической ценности".