Духовная лирика

И.А. Бунин

Вечерний ангел

В вечерний час над степью мирной,
Когда закат над ней сиял,
Среди небес, стезей эфирной,
Вечерний ангел пролетал,
Он видел сумрак предзакатный,
Уже седел вдали восток…
И вдруг услышал он невнятный
Во ржах ребенка голосок.
Он шел, колосья собирая
И васильки, и пел в тиши,
И были в песне звуки рая
Невинной, неземной души.
«Дитя,- сказал посланник Бога,
И грусть и радость затая,-
Куда ведет твоя дорога,
И где сложилась песнь твоя?»
Ребенка взор был чист и светел,
Но он в смущении стоял.
«Не знаю…» — робко он ответил.
«Благослови меньшого брата,-
Сказал Господь,- благослови
Младенца в тихий час заката
На путь и правды и любви!»
И осенил дитя с улыбкой
Вечерний ангел,- развернул
Свои воскрылья в сумрак зыбкий
И на закате потонул.
И как алтарь весенней ночи,
Заря сияла в вышине,
И долго молодые очи
Ей любовались в тишине.
И в созерцании впервые
Дитя познало красоту,
Лелея грезы золотые
И чистой радости мечту.


Троица

Гудящий благовест к молитве призывает,
На солнечных лучах над нивами звенит;
Даль заливных лугов в лазури утопает,
И речка на лугах сверкает и горит.

А на селе с утра идет обедня в храме;
Зеленою травой усыпан весь амвон,
Алтарь, сияющий и убранный цветами,
Янтарным блеском свеч и солнца озарен.
И звонко хор поет, веселый и нестройный,
И в окна ветерок приносит аромат -
Твой нынче день настал, усталый, кроткий брат,
Весенний праздник твой, и светлый, и спокойный!

Ты нынче с трудовых засеянных полей
Принес сюда простые приношения:
Гирлянды молодых березовых ветвей,
Печали тихий вздох, молитву — и смиренье.

1893


Звезда морей, Мария

На диких берегах Бретани
Бушуют зимние ветры.
Пустуют в ветре и тумане
Рыбачьи черные дворы.

Печально поднят лик мадонны
В часовне старой. Дождь идет.
С ее заржавленной короны
На ризу белую течет.
Единая, земному горю
Причастная! Ты, что дала
Свое святое имя морю!
Ночь тяжела для нас была.
Огнями звездными над нами
Пылал морозный ураган.
Крутыми черными волнами
Ходил гудящий океан.
Рукой, от стужи онемелой,
Я правил парус корабля.
Но ты сама, в одежде белой,
Сошла и стала у руля.
И креп я духом, маловерный,
И в блеске звездной синевы
Туманный нимб, как отблеск серый,
Сиял округ твоей главы.

1920


Воскресение

В апрельский жаркий полдень, по кремнистой
Дороге меж цветущими садами
Пришел монах, высокий францисканец,
К монастырю над синим южным морем.
«Кто там?» - сказал Привратник из-за двери.
«Брат во Христе», - ответил францисканец.
«Кого вам надо?» - «Брата Габриэля».
«Он нынче занят - пишет Воскресенье».
Тогда монах сорвал с ограды розу,
Швырнул во двор - и с недовольным видом
Пошел назад. А роза за оградой
Рассыпалась на мрамор черным пеплом.

1907


Шестикрылый

Мозаика в Московском соборе
Алел ты в зареве Батыя -
И потемнел твой жуткий взор.
Ты крылья рыже-золотые
В священном трепете простер.
Узрел ты Грозного юрода
Монашеский истертый шлык -
И навсегда в изгибах свода
Застыл твой большеглазый лик.

14.IX.15


Саваоф

Я помню сумрак каменных аркад,
В средине свет - и красный блеск атласа
В сквозном узоре старых царских врат,
На золотой стене иконостаса.
Я помню купол грубо-голубой:
Там Саваоф, с простертыми руками,
Над скудною и темною толпой,
Царил меж звезд, повитых облаками.
Был вечер, март, сияла синева
Из узких окон, в куполе пробитых,
Мертво звучали древние слова.
Весенний отблеск был на скользких плитах -
И грозная седая голова
Текла меж звезд, туманами повитых.

28.VII.08


Псалтирь

Бледно-синий загадочный лик
На увядшие розы поник,
И светильники гроб золотят.
И прозрачно струится их чад.
- Дни мои отошли, отцвели.
Я бездомный и чуждый земли:
Да возрадует дух мой Господь,
В свет и жизнь облечет мою плоть!
Если крылья, как птица, возьму
И низринусь в подземную тьму.
Если горних достигну глубин. –
Всюду ты, и всегда, и един:
Укажи мне прямые пути
И в какую мне тварь низойти.

10.II.16


Священный прах

Пыль, по которой Гавриил
Свой путь незримый совершает
В полночный час среди могил,
Целит и мертвых воскрешает.
Прах, на который пала кровь
Погибших в битве за свободу,
Благоговенье и любовь
Внушает мудрому народу
Прильни к нему, благослови
Миг созерцания святыни –
И в битву мести и любви
Восстань, как ураган пустыни.

<1903-1906>


Богом разлученные

В ризы черные одели, -
И ее в свой срок отпели,
Юную княжну.
Ангел келью затворил ей,
Старец-схимник подарил ей
Саван, пелену.

Дни идут. Вдали от света
Подвиг скорбного обета
Завершен княжной.
Вот она в соборе, в раке,
При лампадах, в полумраке,
В тишине ночной.
Смутны своды золотые,
Тайно воинства святые
Светят на стенах,
И стоит, у кипарисной
Дивной раки, с рукописной
Книгою, монах.
Синий бархат гробно вышит
Серебром... Она не дышит,
Лик ее сокрыт...
Но бледнеет он, читая,
И скользит слеза, блистая,
Вдоль сухих ланит.

25.I.16


Гробница

Глубокая гробница из порфира,
Клоки парчи и два крутых ребра.
В костях руки - железная секира.
На черепе - венец из серебра.

Надвинут он на черные глазницы,
Сквозит на лбу, блестящем и пустом.
И тонко, сладко пахнет из гробницы
Истлевшим кипарисовым крестом.

10.VIII.12