Коптская христианская культура
Историк Алексей Муравьёв о коптском языке, возникновении монашеских общин и парахристианских традициях
Как происходило формирование египетской христианской традиции? Какое влияние на коптскую культуру оказали агиографические тексты? С какими проблемами сталкиваются исследователи коптской культуры? На эти и другие вопросы отвечает кандидат исторических наук Алексей Муравьёв.
Когда мы обращаемся к Египту, мы видим, с одной стороны, континуитет, то есть продолжение на протяжении всей истории Египта, от начала IV тысячелетия, от Раннего царства и до современности, определенную единую традицию. С другой стороны, мы видим ряд эпох, в которых та или иная традиция превалирует, или ряд эпох, в которых Египет обладает отчетливо выраженной спецификой, отличающей его от других цивилизаций восточного круга.
После того как наступила эллинистическая и римская эпоха и Александр Македонский был провозглашен египетским фараоном, в Египте началось распространение греческого языка, и древнеегипетское письмо уступило место греческому алфавиту. Появился алфавит, который мы называем коптским. Вслед за распространением христианства, начиная с конца I — II века н. э., внутри египетской традиции возникает отдельная египетская христианская традиция, постепенно формирующая коптскую субэкумену, или коптский культурный круг. Он связан с адаптацией христианства на египетской почве.
Слово «копт» происходит из арабского «кубт». Слово «кубт» обозначает египтянина-христианина и восходит к греческому Αἰγύπτιος, то есть просто житель Египта, — так арабы называли египетских христиан, так они сами себя называют и поныне. От I века н. э. и примерно до IX века копты говорили и писали на языке, который является потомком древнеегипетского языка, этот язык называется коптский. Он существует в нескольких диалектах, из которых самые важные — это саидский и бохайрский. Но после IX века постепенно начинается арабизация, приведшая к тому, что сейчас копты являются арабоязычной группой. И коптский мир сейчас существует как некий сегмент, как некий кластер внутри египетского общества. В целом общество исламское, но в нем есть этот христианский кластер.
Что касается культуры коптов, то самым важным моментом является то, как и через что копты адаптировали грекоязычную библейскую и христианскую традицию. Копты перевели Библию довольно рано, и отчасти это было связано с тем, что в Египте уже с эллинистического времени существовала еврейская диаспора, поэтому Библия давно существовала, и именно в Александрии Ветхий Завет был переведен на греческий с еврейского. Коптские переводы у нас до конца критически не изданы, но существуют достаточно хорошие научные перспективы этого издания.
Спецификой коптской традиции являлось также то, что копты не были очень образованными, это была в основном народная масса. Весь Египет в римское время делился на Александрию и остальной Египет. Александрия была грекоязычной, остальной Египет был в основном коптоязычный, и впоследствии, когда пришли арабы, он арабизировался. И это определило специфику литературы, того объема текстов, которые переводились на коптский и адаптировались на коптской почве.
Копты перевели, прежде всего, огромное количество житийных, агиографических текстов. Эти тексты составили критическую массу, в большой степени определили сознание коптов, которые часто говорили, что они мыслят житийными категориями. Это значит, что люди воспринимают чудеса, происходящие в жизни, как обычную часть житийного пространства, если какой-то святой или какие-то великие святые — в коптской традиции это Макарий, Апа Шенуте и другие — в жизни совершали чудеса, летали по воздуху. До сих пор копты примерно в этих категориях нередко и рассказывают, и живут.
Помимо агиографического характера, большая и важная сторона коптской культуры связана с мученичеством и монашеством.
Эти две вещи тесно связаны, потому что культурно-типологически, как считается, монашество, возникающее в Египте в III веке, в какой-то степени заменяет ту харизматическую нишу, которую занимали до этого мученики. И коптские повествования о мучениках — это отдельная большая литературная традиция. Это и мученики внеегипетские, которых египтяне, копты себе апроприировали, и это местные мученики, в основном это мученики римского времени, когда императоры-язычники гнали христиан, но некоторые мученики арабского времени, погибшие от рук мусульман.
Вторым моментом является иночество, монашество. Именно в коптской среде возникло такое понятие, как монастырь, в строгом смысле слова. Это Пахомий первый придумал в IV веке, отставной коптский солдат, который создал общину подвизающихся. Отдельно отшельничество придумал Антоний Великий в III–IV веке, и, соответственно, существовали промежуточные скитские формы. Само слово «скит», «шихет», коптского происхождения. Это слово обозначает область, которую обычно переводят как «вес сердец», но там споры относительно того, насколько этот перевод корректен. В общем, иночество — это коптское изобретение, которое прекрасно разошлось по всему христианскому миру и определило во многом культурные параметры этого западного и восточного (византийского) христианства.
Кроме этого, коптов справедливо можно назвать хранителями парахристианских традиций — гностической и манихейской. Большое количество гностических и манихейских текстов сохранилось именно на коптском языке. Из самых известных можно назвать гностическую библиотеку из Наг-Хаммади, такие тексты, как «Пистис София» и другие, сохранились на коптском. Манихейские — это большой трактат, известный как «Кефалайа», или «Главы», которые отражают манихейское вероучение и гимны, — он тоже сохранился на коптском языке.
В современном Египте копты занимают достаточно большое место, их примерно от 20 до 25% населения. Коптский патриарх является важным лицом, и до сих пор в христианском богослужении у коптов присутствуют два языка: коптский и арабский. То есть этот древний язык поддерживается в культуре.
Когда мы говорим о внешней экспансии, то коптская культура интересна тем, что она сильно повлияла на возникновение двух культур. Первая — это культура нилотских народов Судана. Это так называемая христианская Нубия, это три области в Судане — Нобатия, Макурия и Алва, которые приняли христианство отчасти под коптским влиянием, и Эфиопия, глава церкви которой, абуна, до сих пор назначается из Египта.
Конечно, копты внутри своей культуры сохраняли и другие традиции христианского Востока. Так, в Египте существует большой известный монастырь Дайр аль-Сурьян. «Дайр» — это монастырь, «Сурьян» — сирийский. Сирийцы обосновались в египетской пустыне довольно рано и там создали монастырь, в котором до сих пор сохранилось большое количество рукописей на самых разных языках христианского Востока, здесь проявился мультикультурализм коптской культуры.
Среди проблем, с которыми сталкиваются коптологи — ученые, изучающие коптскую культуру, — прежде всего надо назвать сложное состояние коптской документации. В отличие от других традиций христианского Востока, в Египте часто писали на таких слабых в физическом плане носителях, как папирус, и поэтому многие документы нуждаются в консервации и реставрации, чтобы их можно было прочесть. Во-вторых, многие документы на коптском языке до сих пор не опубликованы, и сообщество коптологов — регулярно проходят съезды коптологов — занимается тем, что эти документы дигитализирует и публикует. Но эта работа где-то посредине пути, поэтому я думаю, что самые главные открытия в области коптских документов еще впереди.
И наконец, фактическое изучение коптской археологии — исследование коптских монастырей, таких как большой Белый монастырь, Красный монастырь и остатки коптских поселений в пустыне, — часто приносит очень много интересного археологического материала, дающего нам представление о бытовой жизни коптов в поздней Античности и в Средневековье и о тех путях, которыми они шли, адаптируясь к жизни рядом с мусульманами. Археология, исследование документов, консервация и дигитализация — это главные физические препятствия, проблемы, которые надо будет решать науке.
Алексей Муравьёв - кандидат исторических наук, руководитель ближневосточного направления Школы востоковедения НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, член Школы исторических исследований Института перспективных исследований в Принстоне, Board member in International Syriac Language project