Петр Иванович Севастьянов (1811–1867)
Петр Иванович Севастьянов.
В.Ф. Тимм. Русский художественный листок №8 1859 г.
Севастьянов Петр Иванович (1811–1867) - юрист, действительный статский советник, путешественник, археолог, коллекционер. Основатель первого музейного собрания христианских древностей в составе Румянцевского музея (1864).
Родился в Краснослободске Пензенской губернии, в семье купца 1-й гильдии, почетного гражданина города. Взращивая многочисленное семейство, отец П.И. Севастьянова, при образовании детей пользовался советами М.М. Сперанского, в 1816–1819 гг. пензенского губернатора. По окончании частного московского пансиона для благородных детей штабс-капитана и кавалера И.И. Галушки на Моховой улице, П.И. Севастьянов закончил юридический факультет Московского университета. Первоначально поступил на службу в Министерство юстиции, затем служил в Военном министерстве и в Министерстве народного образования. Во время многочисленных командировок по стране и поездок по Европе увлекся поисками памятников христианской культуры.
По получении наследства, в 1851 г. Севастьянов вышел в отставку, и посвятил себя уже не праздному уделу путешественника, а поиску и собиранию уникальных памятников. П.И.Севастьянова можно отнести к характерному для XIX в. типу археологов-самоучек, изыскания которых значительно расширили источниковую базу и оказали большое влияние на развитие исторической науки. Его собрание раннехристианских и византийских памятников формировалось около 20 лет (1850—1860-е). Результаты его экспедиций были представлены на выставках в Париже, Санкт-Петербурге, Москве. К изучению и описанию памятников из его собрания обращались Ф.И. Буслаев, С.П. Шевырёв, А.Е. Викторов, Г.Д. Филимонов и др.
Петр Иванович побывал в Италии и Греции, Турции и Египте, но более всего привлекали его отдаленные острова и уголки греческого мира, библейские места Сирии и Палестины, где во множестве сохранялись еще христианские древности, часто находившиеся в плачевном состоянии. Четырежды Севастьянов посещал прославленный Афон, где, по общему мнению, было сосредоточение «свидетельств христианской истории», но «не многие приведены в порядок и хранятся в грудах», описывал сам путешественник состояние монастырских библиотек и хранилищ. Глубоко заинтересовавшись истоками христианского искусства, он мечтал о создании «Ключа христианской иконографии» обобщенной энциклопедии сохранившихся памятников. Петр Иванович издал ряд своих заметок, но главный его труд «Ключ христианской археологии» в 28 томах так и остался
неизданным, его местонахождение в настоящее время неизвестно.
Возможность вновь побывать на Святой Земле он получил только в 1857 г., после окончания Крымской войны. К своим поездкам исследователь основательно готовился, собирая все необходимое: покупал одежду, продукты питания, лекарства, альбомы для рисования. Занимался в библиотеках Петербурга и Парижа, читал специальную литературу по археологии и палеографии. Одновременно изучал новый вид искусства по совету своего друга известного фотографа С.Л. Левицкого, который можно было использовать для копирования. «…Мы были поражены разнообразием применения фотографии и совершенством ее произведений… я решился изучить фотографию с тем, чтобы применить ее к снятию копий с рукописей, актов... и скульптурных вещей, хранящихся в монастырях Афона. С этой целью я обратился к знаменитому профессору Беллоку, при легком и рациональном методе которого... достаточно было десяти уроков, чтобы посвятить меня в тайны коллодиума...» записал Севастьянов в 1857 г.
В процессе обучения его посещали насущные и актуальные идеи: «Сокровища науки... много бы выиграли, если бы были известны и были бы окончательно приобретены для науки и застрахованы от погибели; потому что, несмотря на все предосторожности, всегда будут несчастные случаи... которые могут истребить памятники, поэтому не следует ли каждой европейской библиотеке устроить фотографическое отделение для воспроизведения всего, что в ней есть драгоценнейшего». Идея о создании «фотографического архива рукописей и других древностей» была впоследствии блестяще воплощена, правда, не в России, а во Франции. Сам Севастьянов не успел создать систематического альбома своих уникальных и многочисленных находок. Эта работа велась уже позднее в стенах отделения древностей Румянцевского музея, но и она не была завершена до конца.
Энтузиаст с несколькими единомышленниками собирал древности всеми возможными способами. Там, где нельзя было получить подлинники, фотографировали, делали планы и замеры, копировали от руки, зарисовывали, изготовляли точнейшие прориси. В 1857–1858 гг. привезенные собрания памятников и копий демонстрировалось во Французской Академии надписей и словесности. Собрание снимков поразило ученых. Значение фоторабот было высоко оценено. Один из историков писал, что честь применения фотографии к нуждам археологии принадлежит П.И.Севастьянову, честь особенная, потому что он свои первые фотографии делал с памятников, недоступных ученым, — с памятников Афонской горы.
Выставка материалов П.И. Севастьянова в Святейшем Синоде. 1859.
В.Ф. Тимм. Русский художественный листок №8 1859 г.
В конце 1858 г., после возвращения в Россию состоялась выставка в Московском университете, а затем в здании Синода в Петербурге. Последнюю посетили император Александр II и императрица Мария Александровна, что несомненно способствовало еще большей ее популярности, а собиратель получил за заслуги орден св. Владимира 3-й степени. Об экспедиции и коллекциях писали все столичные и московские газеты. П.И. Севастьянов читал лекции на выставке, доклады в научных обществах, стал почетным вольным общником Академии художеств.
В апреле 1859 г., он вновь отправляется на Афон уже официальным руководителем экспедиции с рекомендациями Археографической комиссии и подъемными суммами от императорской четы, Академии художеств и Синода. Параллельно с официальными заданиями – снятием копий и слепков с уникальных памятников – он собирал коллекцию рукописей и церковной утвари. В 1860 г., по возвращении, последовали новые выставки в Петербурге. Здесь демонстрировалось более 150 уникальных икон, византийские фрески и предметы церковной утвари, свыше 1200 иконных прорисей и фотографий, до 200 чертежей византийской архитектуры, свыше 5000 древних рукописей.
Глава экспедиции мечтал о создании специализированного «Византийского музея». Несмотря на всеобщее одобрение столь масштабной частной инициативы, раздавались упреки со стороны собратьев по цеху, что «без разбора знатока пользовался афонскими древностями, собирая все, что попадалось ему под руку...». Время показало, что упреки были несправедливы.
После закрытия экспозиции в Академии художеств, часть севастьяновской коллекции была передана в Музей древнерусского искусства при Академии. Призрачной оказалась идея создания «Византийского музея» в Петербурге или Вильно. Средств на строительство как всегда не доставало. Тогда Севастьянов откликнулся на просьбы своего брата и его друга Н.В. Исакова, попечителя Московского учебного округа и организатора нового Публичного Румянцевского музея в Москве, о размещении коллекций на правах временного пользования в открывающемся музее. Заручившись рекомендациями людей близких по духу, знатоков древностей археолога Г.Д. Филимонова и профессора К.К. Герца, Севастьянов перевез собрание в Москву и разместил в четырех залах в стенах Пашкова дома. Выставка открылась в декабре 1861 г.
В июне 1862 г. Севастьянов обратился к директору Московского публичного музея с предложением «в видах содействия успехам нового учреждения» поместить в нём своё собрание христианских древностей, заключавшееся в подлинниках и копиях икон, церковной утвари, рукописей, рисунках и фотографиях архитектурных памятников и видов Афона и Иерусалима. На большую часть собрания Севастьянов сохранял право собственности (некоторые книги и предметы были принесены им в дар музею), его коллекция была размещена в двух залах с возможностью дальнейшего пополнения.
Собрание Севастьянова заложило основу Отделения христианских древностей Румянцевского музея, а сам коллекционер стал первым хранителем и организатором нового отделения.
П.И. Севастьянов вошёл в состав Учёного комитета музея, был избран его почётным членом. Стал одним из членов-основателей Общества древнерусского искусства при Московском публичном музее. Впоследствии неоднократно пополнял и свою коллекцию, и собрание музея. Пожертвования от него поступали в библиотеку, Отделение рукописей, Отделение христианских древностей, Этнографическое отделение. Но основная и самая ценная часть собрания находилась в музее лишь на правах пользования.
В дальнейшем, вплоть до своей кончины, П.И. Севастьянов выражал желание завещать всю коллекцию Музею, так как многие памятники были не только в Академии художеств, но и еще хранились «в Париже, на Афоне, в Дрездене, кладовой дворца великой княгини Марии Николаевны, у Поленова». Но сам все собрать он не успел. Не смогли исполнить его завещание и родные, и коллекция осталась раздробленной.
После смерти собирателя в 1867 с передачей завещанной музею коллекции возникли юридические трудности. Братья и наследники собирателя в 1868, согласно воле завещателя, отказались в пользу музея от четырёх принадлежавших им частей собрания. Однако за пятую часть, отходившую малолетним наследникам скончавшегося пятого брата Севастьянова, музей должен был выплатить денежную компенсацию. Осуществить это удалось лишь в 1874.
Братьями Севастьянова были также переданы в музей относящиеся к собранию бумаги и реестры, большая коллекция фотографических позитивов и негативов и гипсовый бюст самого Петра Ивановича. По ходатайству музея было получено разрешение императора установить этот бюст в память заслуг и пожертвований действительного статского советника П.И. Севастьянова в основанном им Отделении христианских древностей.
В собрании Севастьянова насчитывалось согласно его реестрам около 20 тыс. номеров. В Отделение рукописей поступило 77 греческих рукописей IX—XV вв., 10 рукописей на латинском и восточном языках XII—XVII вв., 52 славянские рукописи XIII—XV вв., коллекция автографов (письма императора Павла I, императрицы Марии Фёдоровны, Н.В. Гоголя, подписи на грамотах и актах Карла IX, Наполеона, его маршалов), коллекция славянских старопечатных книг, большая коллекция снимков с афонских греческих, славянских и других рукописей и актов. В библиотеку — 206 изданий, преимущественно по истории и технике искусства, описанию путешествий по Востоку и Италии.
Коллекция в Отделении христианских древностей, включала, по словам его хранителя, практически все разделы, «необходимые для изучения истории искусства в различных отраслях художеств, для исследования быта и для обозрения развития христианских идей в иконографии». Архитектурные памятники и внутреннее убранство церквей были представлены преимущественно рисунками, фотографиями и моделями, присутствовали и фрагменты оригинальных мозаик и фресок. В оригиналах и копиях была представлена монументальная и мелкая пластика (резные по камню, кости и дереву иконы, кресты и статуэтки), живопись (иконы, картины, миниатюры из рукописей). В собрание входили церковные утварь (стеклянные, глиняные, металлические и эмалевые изделия XI—XVII вв.), одежда. Часть коллекции пополнила Отделение русских древностей музея. Помимо слепков и фотографий в подлинниках были представлены: резные на кости, дереве и камне иконы и кресты русской работы XII—XVIII вв., серебряные и медные кресты XVI—VII вв. (в том числе с эмалью и с финифтью), шитые иконы и венчики, иконы на дереве, хоругви и миниатюры.
После расформирования Румянцевского музея в 1924 г. собрание было поделено еще раз. Часть коллекции - рукописи, автографы, книги, альбомы с рисунками и фотографиями, а также архив П.И. Севастьянова из собрания Румянцевского музея переданы в Российскую государственную библиотеку. Среди них записные книжки, представляющие собой малоформатные альбомы, заполненные филигранной работы рисунками. На одном из них — изображение могилы матери, похороненной в Донском монастыре. Целая галерея пейзажей, городских видов, жанровых сценок.
Особенно много Константинополя с окрестностями - города, который буквально околдовал неутомимого путешественника, исколесившего всю Европу, Египет, Сирию, Палестину. Подписи лаконичны: «Вифлеем с лошади». Иногда юмористичны: «Уже 29! Завтра будет 40!!!» Встречаются приходно-расходные записи, где скрупулёзно зафиксировано, что и за сколько купил, какие счета были выставлены лондонскими и парижскими фотоателье. Подвижника науки не смущали ветхость находок, отсутствие в них фрагментов. Он пытался спасти их, как живые существа. Из особо ценных экспонатов стоит назвать фрагменты греческих рукописей: Иоанн Златоуст, «Беседа на 8-ю главу Бытия» (XIII в.); Преподобный Дионисий «Из жития мучеников» (XII в.); рукописный латинский «Часослов» (XVI в.); славянское «Четвероевангелие» (XV—XVI вв.) с заставками и инициалами, раскрашенными киноварью и красками. Сохранился впечатляющего размера диплом Московского публичного и Румянцевского музеев от 17 января 1864 года, где сообщается об избрании почётным членом действительного статского советника Петра Ивановича Севастьянова «во уважение достоинств и заслуг на поприще просвещения».
Другие известные ныне «древности» П.И. Севастьянова хранятся в Историческом музее, Эрмитаже и Музее изобразительных искусств, Третьяковской галерее и Русском музее, Российской национальной библиотеке и Академии художеств.
По материалам сайтов РГБ, Румянцевский музей - виртуальная реконструкция и Хронограф