В ПСТГУ обсудили связи византийских и древнерусских памятников

15 ноября в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете в рамках конференции «Христианизация общества и культуры: от древности к современности. К 15-летию со дня кончины профессора Игоря Сергеевича Чичурова» состоялось заседание секции «Byzantinorossica: христианство и общество в Древней Руси». Модератором секции выступил Олег Алексеевич Родионов (ИВИ РАН, ПСТГУ).

Секцию открыл доклад Анны Борисовны Ваньковой (ИВИ РАН, ПСТГУ) «Древнерусское Житие прп. Афанасия Афонского и его греческий прототип». А. Б. Ванькова предприняла сравнительный анализ греческих житий преподобного Афанасия Афонского и Жития того же святого, включенного в известный «Соборник», составленный преподобным Нилом Сорским. В итоге автору доклада удалось показать, что Житие Афанасия в «Соборнике» отражает те древнерусские переводы, которые были основаны на тексте так называемого «Жития В» (одного из трех известных на сегодня древних житий основателя афонского общежительного монашества). А. Б. Ваньковой не удалось обнаружить следов какой-либо тенденциозной правки в версии Нила Сорского, в связи с чем она склонна согласиться с мнением Е. В. Романенко, согласно которому преподобный Нил не предпринимал подобных исправлений даже в тех случаях, когда учение, представленное в использованном им источнике, в чем-либо расходилось с его взглядами на монашескую жизнь. При этом А. Б. Ванькова отмечает, что святой Нил Сорский, возможно, сокращал наиболее «цветистые» пассажи, однако соответствующая правка могла содержаться уже в древнерусских рукописях, которыми пользовался преподобный.

В докладе Рикардо Феликсовича Иглесиаса (ИВИ РАН) «Крещеный баскак в Боровске: предание vs реальность» были рассмотрены житийные материалы Волоколамского патерика, посвященные преподобному Пафнутию Боровскому (1394–1477), в которых имеется запись о том, что дед Пафнутия, бывший баскаком в Боровске, принял крещение с именем Мартин якобы во время антитатарского выступления русских князей, последовавшего за легендарной гибелью Батыя («Повесть о Мартине»). В докладе были выяснены приблизительные хронологические рамки жизни и деятельности деда преподобного и определены наиболее вероятные внешние обстоятельства, приведшие к его крещению. Хронолого-биографическое исследование привело автора сообщения к выводу, что вынужденное крещение Мартина, вероятно, совпало с эпохой «замятни великой» в Золотой Орде конца 50-х – 70-х годов XIV века и, возможно, имело место в 1374 году, когда русские князья пошли на решительный разрыв с Сараем. Также Р. Ф. Иглесиас продемонстрировал, что «Повесть» соединяет живые, но уже подвергшиеся определенной интерпретации воспоминания Пафнутия о рассказах его деда и других «баскаков» с книжным пластом информации о восстании русских князей и избиении либо насильственном крещении татарских «властелей». В докладе также был рассмотрен вопрос о достоверности сведений «Повести» относительно баскаческой должности Мартина: Р. Ф. Иглесиас приходит к выводу, что существование городовых баскаков (даруг), по меньшей мере, в политико-географическом ареале Рязанской земли, к которому исторически принадлежал и Боровск, в указанную эпоху отнюдь не исключено.

Доклад Веры Григорьевны Подковыровой (Научно-исследовательский отдел рукописей БАН) «Богослужебные записи в Прологах XV в. (мартовская половина года): на материале рукописей БАН» посвящен записям, отражающим реалии константинопольской церковной жизни, казалось бы, не актуальные для Древней Руси, однако воспроизводившиеся, очевидно, вслед за положенным в основу древнерусского перевода текстом греческого Синаксаря. В. Г. Подковырова рассматривает различные типы богослужебных помет, встречающихся в древнерусских Прологах, уделяя особое внимание топографическим указаниям на место проведения той или иной службы в Константинополе. Наиболее подробно разобрана проблема празднования, связанного с отражением персидско-хазарского нападения на Царьград в годы правления императора Ираклия. Празднование совершалось 7 августа, и соответствующие записи обнаруживаются именно под этим числом. Кроме того, В. Г. Подковырова рассмотрела другие отсылки к различным местам почитания святых в Константинополе, сохраненных в древнерусской рукописной традиции.

Мария Александровна Маханько (Центральный музей древнерусской культуры и искусств имени Андрея Рублева; Церковно-научный центр «Православная энциклопедия») представила доклад «Равноапостольная первомученица Фекла и ее иконография в Древней Руси: случайности и закономерности». К случайностям иконографии святой Феклы автор относит то обстоятельство, что в древнерусском искусстве именно ее образ оказался одним из самых ранних в череде святых жен, поскольку фрагмент фрески с ее фигурой принадлежал к числу самых сохранных во всей монументальной декорации древнейшего некогда расписанного собора – в Чернигове, в честь Преображения Господня (середина XI века). К закономерностям М. А. Маханько относит тот факт, что фигура этой святой в программах монументальных росписей средневизантийского времени занимала важное место: среди сонма вселенских святых разных чинов. Придворный характер почитания святой нашел отражение и в произведениях, сохранившихся в Северной Руси. Внешний облик мученицы Феклы также, по наблюдениям автора доклада, отражает закономерности средневизантийского времени — она непременно в мафории, подобно другим святым женам, но держит Евангелие, иногда крест. Модели XI века повторяются в произведениях второй половины XIII века, а ко 2-й половине XIV века образ мученицы Феклы может быть исполнен в духе позднепалеологовского искусства, с ориентацией на антикизирующие образцы. К XVI веку святую чаще изображают среди святых жен, причем помимо мафория святая получает белый головной плат, иногда венец-стемму, что уподобляет ее другим великим святым женам, таким как великомученицы Параскева Пятница или Евфимия Всехвальная. Меняется и место ее образа в храме. Ко 2-й половине XVI века святая Фекла изображается уже в составе минейных циклов, в отличие от византийских или древнерусских программ росписей. В лицевых подлинниках и иконных образцах XVI–XVII веков мученицу представляют босоногой, подобно преподобной Марии Египетской, а позднее — девой с непокрытой головой, предстоящей Богородице с Младенцем в пустыне, с книгой в руках. В старообрядческой иконописи получает распространение изображение святой в виде девы с распущенными прядями волос, с лентой-повязкой или в шапочке поверх них, с распятием и свитком, книгой на подставке в качестве атрибутов. К числу произведений, созданных в русле «древлеправославной» традиции принадлежат и житийные образы святой, подробно иллюстрирующие ее житие, страдания и чудесные деяния. Изменения в облике именно этой святой закономерно отражают разные грани почитания святых жен в византийской, древнерусской иконографии, а также в художественной традиции синодальной и старообрядческой ветвей Русского Православия.

Олег Алексеевич Родионов (ИВИ РАН, ПСТГУ) в своем докладе «Синай, синаиты и древнерусская исихастская традиция XIV–XVII вв.» рассмотрел традицию почитания Синая как одного из святых мест и в то же время одной из «святых гор» византийского монашества, обратив особое внимание на восприятие Синая и его святынь авторами XІV столетия — эпохи исихастских споров. Продемонстрировав значение Синая для исихастской традиции Византии, О. А. Родионов перешел к выявлению характерных черт аскетических сочинений, созданных насельниками Синайской горы в VІІ–XІV веках, рассмотрев, в частности, дискуссионный вопрос о времени жизни и деятельности преподобного Исихия Синаита, автора «Слова о трезвении» в двухстах главах — одного из наиболее важных и авторитетных руководств в истории византийского исихазма. Показав особенности духовного пути и в то же время связь с синайской аскетической традицией предшествующих столетий преподобного Григория Синаита, а также влияние его и круга его учеников на распространение исихастского учения о молитве в славянских землях, О. А. Родионов обратился к выявлению характерных для синайского исихазма черт в памятниках русской монашеской книжности, прежде всего, в творениях преподобного Нила Сорского и в «Цветнике» священноинока Дорофея. Автор доклада также привел в качестве примера широкого распространения «синайских» и «синаитских» текстов в Древней Руси уникальный случай размещения практически всех известных сочинений такого рода в Великих Четьих Минеях святителя Макария, митрополита Московского, под 11 февраля.

Михаил Вадимович Бибиков (ИВИ РАН, МГУ им. М. В. Ломоносова) представил доклад «Поствизантийские описания Святой Земли», в котором были рассмотрены сочинения, главным образом, XVІ – начала XVІІ столетия, посвященные святыням Палестины и Синая, а также описывающие пути к ним. М. В. Бибиков детально проанализировал состав упомянутых произведений, привел многочисленные примеры содержащихся в них описаний, предложил систематизацию сведений, предоставляемых «паломнической» литературой поствизантийского периода. В докладе были приведены фрагменты греческих описаний Святой Земли, демонстрирующие характерные для их составителей подходы. Сведения о святынях Иерусалима, других святых мест Палестины, обителей Синайской горы, представленные в рассмотренных М. В. Бибиковым описаниях, позволяют составить представления как об интересах посещавших их паломников, так и о положении дел в упомянутых духовных центрах Христианского Востока в соответствующий период.

В докладе Надежды Петровны Чесноковой (ИВИ РАН) «К биографии Иерофея, митрополита Монемвасийского» рассмотрены перипетии жизни митрополита Иерофея — видного деятеля Константинопольской Церкви XVI века, ученого и каллиграфа, участника Московского собора 1588 года, на котором была учреждена Московская патриаршая кафедра. Сведения о его жизни и деятельности известны в историографии с XIX века, однако новое обращение к источникам, по мнению докладчицы, позволяет внести определенные уточнения и изменить акценты в трактовке отдельных обстоятельств биографии митрополита. В докладе был также затронут вопрос о позиции Иерофея в отношении учреждения новой патриаршей кафедры. Особенно перспективным Н. П. Чесноковой представляется изучение рукописного наследия Иерофея Монемвасийского, прежде всего тех книг, что были переписаны им во время пребывания в Московском царстве.

Независимый исследователь из Санкт-Петербурга Петр Борисович Жгун в своем докладе «Древнерусские рукописи из собрания монастыря Нямц и их использование преподобным Паисием Величковским в ходе исправления переводов святоотеческих творений» рассмотрел три славянских кодекса, принадлежащих братству святого Паисия Величковского. Эти рукописные книги послужили основой для первоначального исправления святоотеческих текстов, начатого преподобным Паисием еще в годы его пребывания на Афоне, а продолженного уже в Молдавии. Некоторые части этих объемных сборников содержат многочисленные глоссы на полях и исправления в основном тексте, сделанные рукою святого Паисия. П. Б. Жгун предпринял сравнение греческого текста святоотеческих творений, древнерусского перевода, использовавшегося преподобным Паисием на начальном этапе «справы», и окончательной версии перевода тех же текстов, которая сохранилась в наиболее ценных автографических рукописях Нямецкого старца. Результаты сравнения были представлены в виде информативных таблиц, облегчивших восприятие содержания доклада слушателями.

ПСТГУ