Культура арабов-христиан после VII века
Историк Алексей Муравьёв об арабо-христианской литературе, культурном взаимодействии и «винной поэзии»
На каких территориях проживали арабы-христиане? Какой вклад арабы-христиане внесли в распространение античной культуры в арабской среде? Какие проблемы в изучении арабо-христианской культуры являются наиболее актуальными? На эти и другие вопросы отвечает кандидат исторических наук Алексей Муравьёв.
После VII века, точнее, после начала завоевательных походов, постепенно создался современный арабский мир, состоящий из двух частей: Мáшрик (от корня šrq — «восходить») — восточная часть, все, что находится восточнее Аравийского полуострова, и Мáгриб (от корня ġrb — «заходить, закатываться») — Северная Африка. В середине находятся Египет и Аравийский полуостров, которые скорее принадлежат к серединной зоне, но относятся обычно к восточной части арабского мира. Христиане в Магрибе практически не жили. Точнее, в Северной Африке в доарабское время были христиане, говорившие на латинском языке, это были латинизированные вандалы и берберы (арабское произношение латинского barbari), но их количество было весьма невелико (в основном римские города и пригороды), и после уничтожения остатков римского доминирования в Северной Африке, на территории современных Марокко, Туниса, Алжира и отчасти Ливии (самые главные города — Кесария, Утика, Волюбилис, Тагаста, Карфаген), местное население было очень быстро ассимилировано арабскими завоевателями, и христианства как такового к османскому времени там фактически не осталось — ни на нынешний момент, ни уже в Средневековье.
Что касается Мáшрика, ситуация была иной. Все население, говорившее в то время на арамейском языке, постепенно, от VIII к X веку, подверглось арабизации. Арабизация — главный процесс, который создал арабский мир. Это значит, что большое количество разных людей, говоривших на разных языках, переходили на арабский, обогащая его элементами своих языков. Естественно, под влиянием религиозной традиции ислама этот арабский содержал сильные элементы коранического (хиджазского) диалекта, но они никогда не были определяющими. Основным было общеарабское классическое койне – предок Modern Standard Arabic.
Арабы-христиане (сперва арабы говорили نصراني, насара, потом стали употреблять современное масихи, مَسِيحىّ), если взять в целом, находились и до сих пор находятся на нескольких территориях. Первая — это территория собственно Месопотамии, Джазиры, Ирака (мы называем это по-арабски — ‘Irāq), на которой жили самые разные группы христиан и парахристианских движений, так называемые сабии (мандеи), жившие в Харране и прилегающих областях, — они до сих пор там проживают и халдеи. Вторая группа — это Левант, то есть Сирия, Ливан и Палестина, включая Иерусалим. Это была довольно большая группа арабов-христиан, многие из которых были на момент завоевания в 730-х годах эллинизированы, то есть говорили и по-гречески, и по-арамейски, но сохраняли и свой арабский язык. В эту группу включают маронитов, сирийцев и ассирийцев. Наконец, третья группа арабов-христиан — это образовавшаяся в процессе арабизации в Египте группа коптов.
Обычно в науке и современном историко-политическом дискурсе принято их делить не по этническим группам, а по конфессиональным. То есть говорят о коптах (кобт, мн. ч. акбāт) как об одной группе населения, ассирийцах-несторианах (ашурйун) — это арабские христиане Ирака, отчасти Ирана и немного Сирии, — а также об арабах-христианах двух других групп: сирийцах, сурйāни (или их еще иногда называют «монофизиты», но это термин неточный и в общем ругательный), которые живут на территории Сирии, Палестины и Ливана, и мелькитах (малаки), которые сейчас разделились на две группы — православных арабов или Рум-ортудукс, и собственно католиков, или мелькитов, униатов. Это основные группы арабов-христиан.
Чем они замечательны в истории и в чем их культурное достояние? Во-первых, арабы-христиане сохранили в определенной степени наследие доисламской христианской арабской традиции. Во-вторых, в процессе арабизации в число арабов-христиан попали многие группы христиан Ближнего Востока, исконно не говорившие на арабском. Это копты, сирийцы, говорившие на арамейском языке, персы, говорившие на среднеперсидском языке, жившие на территории Сасанидского государства к моменту завоевания, греки, небольшие группы армянского населения в Малой Азии и другие, которые в разные моменты возникали. Например, когда возникло средневековое армянское государство Рубенидов, Киликийская Армения, оно было армянско-грузино-арабским по языку.
Поэтому второе значение — это ассимиляция на основе арабского языка разных групп и билингвизм.
Вообще говоря, билингвизм — это всегда культурное взаимодействие, потому что, с одной стороны, люди говорят на сирийском или персидском, с другой — на арабском. Из одного языка в другой что-то перетекает, и возникает литературное и культурное взаимодействие.
И третье значение — арабы-христиане были переводчиками и переносчиками античной культуры, греко-римской культуры из арамейской в арабскую среду. В результате — развитие большой арабской науки, возникшее на фоне аббасидской «шуубийи». Шуубийа — это народное движение, когда другие народы, неарабские, влились в единое культурно-политическое и языковое пространство. Эти народы принесли античную культуру, возникла арабская философия, арабский аристотелизм и все прочее. Часто говорят «исламская философия», «исламская медицина», но большая часть этих ученых были арабами-христианами. Четвертое значение — это, конечно, сохранение христианского присутствия в исламском мире, которое внесло вклад в современную борьбу за толерантность, за конфессиональный мир на Ближнем Востоке. Мы понимаем, что если бы не было христиан, то, соответственно, у фундаменталистов было бы гораздо больше возможностей пропагандировать и развивать свои взгляды на безальтернативной основе.
И, наконец, последнее, о чем надо сказать, — это значение арабо-христианской литературы для изучения как литературы христианского Востока, так и вообще всего литературного процесса на Ближнем Востоке, даже шире — мирового литературного процесса. В чем заслуга этой литературы? Во-первых, в ней много учености, философских, научных текстов. Можно привести пример таких людей, как Куста ибн Лука — знаменитый врач, философ, мудрец, живший в VIII веке в Багдаде, который был христианином и вместе с тем ученым и медиком. Можно привести других — Саида ибн Битрика, Хунейна ибн Исхака, Йахью ибн Ади, семейство ал-Ассалей, Григория Абу-ль-Фараджа: философов, медиков, богословов и так далее. Это ученая, философско-медицинская, историческая и другая литература.
Во-вторых, это, конечно, традиционный для всей христианской литературы жанр богословских трактатов или житий. Житийных историй арабы-христиане довольно много создали и перевели на арабский язык богатый христианский житийный материал. То есть это такие нравоучительно-эпические истории о героях христианского мира, о мучениках, святых, епископах, которые формировали и продолжают формировать базовые цивилизационные представления у арабов-христиан. Откуда они берутся? Из Библии и из житийной литературы — синаксарей. И то сказать, арабская христианская литература в большой степени внесла вклад в библеистику, потому что арабская Библия — это важная часть библейского корпуса древних переводов, и библеисты используют древнеарабские переводы, до сих пор проходят научные конференции, посвященные арабской Библии.
Последнее, о чем нужно сказать, что арабские христиане внесли вклад в становление арабской поэзии. Такие знаменитые личности, как Ади ибн Зейд, аль-Ахталь, бывшие при дворе омейядских халифов и другие впоследствии, как епископ Сулейман Газзский, были христианами, и это позволяло им, например, развивать такие жанры, как хамриййат. Хамр — это вино, хамриййат — «винная поэзия». Мусульманам, естественно, вино нельзя было, а христиане могли писать о вине. У аль-Ахталя и других писателей христианского направления эти застольные винные стихи часто с таким гиперболизированием упивания вином оказались потом востребованы уже в суфийское время, когда Джалаладдин Руми создавал свои стихи, и у него уже это вино — это чистая гипербола. Но арабы-христиане внесли вклад в становление арабской поэзии.
Какие существуют проблемы в изучении арабо-христианского мира и арабо-христианской культуры? Как в случае со всеми остальными культурами, это, прежде всего, проблема материальных носителей. Материальными носителями являются памятники архитектуры, эпиграфические памятники, народная этнография и рукописи. Рукописи — это самая важная часть. Базы христианско-арабских манускриптов находятся в начальной стадии, они создаются. К сожалению, довольно много их уже погибло или было уничтожено в тех процессах, которые шли и продолжают идти на Ближнем Востоке с вовлечением радикальных фундаменталистских движений исламского мира, с уничтожением рукописей, памятников и так далее. Поэтому надо срочно проводить дигитализацию и сохранение этих рукописей, этим занимаются целые группы ученых. Христианско-арабские рукописи рассеяны по разным библиотекам, многие из них оказались в западных библиотеках, таких как Милан, Рим, наш Санкт-Петербург, Берлин, Мюнхен, я уже не говорю о Лондоне и Париже, большое количество христиан-арабов вывезло свои рукописи туда.
Главная проблема — это обработка рукописей, консервация, сохранение и введение этих материалов в научные базы.
Второй вопрос — это эмансипация христианской арабской культуры, ее изучения, из-под влияния, собственно, изучения ислама. Мы должны понимать, что арабы-христиане – это отдельный сегмент научного изучения, такой же, как изучение сирийцев-христиан, армян, или грузин. И поэтому, несмотря на общий арабский язык с мусульманами, они — отдельная культура. И здесь необходимо прежде всего изучать те элементы христианских взглядов, воззрений, которые были у христианских писателей, не писавших много на богословские темы, таких как, например, Хунайн ибн Исхак, писатель IX века, писавший о философии и медицине. Для понимания многообразия Востока важно знать, как проявились в их сочинениях эти христианские взгляды. Это основные проблемы.
Алексей Муравьёв - кандидат исторических наук, руководитель ближневосточного направления Школы востоковедения НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, член Школы исторических исследований Института перспективных исследований в Принстоне, Board member in International Syriac Language project
ПостНаука