Архимандрит Леонид (Кавелин) во главе Миссии в Иерусалиме
Фрагмент из книги архимандрита Никодима (Ротова) "История Русской Духовной Миссии в Иерусалиме": Глава II. Возрождение Русской Духовной Миссии в Иерусалиме после Крымской войны и ее жизнь под управлением епископа Кирилла и архимандрита Леонида (Кавелина)
На освободившееся место начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме постановлением Св. Синода 23 ноября 1864 года был назначен из Оптиной пустыни с возведением в сан архимандрита иеромонах Леонид (Кавелин), тот самый, который в 1858 году вместе с преосвященным Кириллом в звании члена Миссии прибыл в Иерусалим и пробыл в нем около года.
В указе о назначении иеромонаха Леонида начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме говорилось, что Си. Синод считает нужным заменить полностью весь штат Миссии. В Иерусалим были назначены иеромонахи Иоанн и Гедеон (из Смоленской и Воронежской епархий), а также иеродиакон Арсений, бывший тогда при Петербургской Духовной академии. Регентом миссийского хора был назначен певчий придворной певческой капеллы Сергей Вознесенский[117].
6 декабря 1863 года иеромонах Леонид был возведен в сан архимандрита, причем ему были пожалованы из императорского кабинета митра и золотой наперсный крест с драгоценными камнями[118].
23 марта 1864 года в заседании Св. Синода было решено по случаю отъезда архимандрита Леонида в Иерусалим от имени Св. Синода направить братские грамоты Константинопольскому и Иерусалимскому Патриархам, а также лично от митрополита Петербургского Исидора письмо к Патриаршему наместнику в Иерусалим[119].
Перед отъездом в Иерусалим новому начальнику Русской Духовной Миссии были даны необходимые инструкции и наставления. 27 февраля 1864 года Министерство иностранных дел направило о.Леониду свое письмо за № 686. "По случаю назначения духовным начальством Вашего Высокопреподобия начальником нашей Духовной Миссии в Иерусалиме, — гласит этот документ, — Министерство иностранных дел считает нужным в дополнение к тем указаниям, которые будут Вам преподаны от Святейшего Синода, объяснить, в чем, по его мнению, будет заключаться круг возлагаемых на Вас обязанностей". Далее идут подробные указания о том, что попечение о всех русских постройках, а среди них возведение двух церквей и здания самой Миссии, а также все заботы по удовлетворению материальных нужд богомольцев по решению правительства возлагается на особых лиц, которых назначит Палестинский Комитет.
С местными властями сносится по всем вопросам Русское консульство, которое также разбирает все недоразумения, возникающие среди паломников. "Круг действий Духовной Миссии заключается, кроме отправления богослужения и удовлетворения духовных нужд наших подданных, равно как и тех православных всех народностей, которые обратились бы для сего к начальнику или членам Миссии, в поддержании дружественных сношений с местным духовенством, в передаче по принадлежности присылаемых из России пожертвований, а так же в содействии нашему консульству в тех случаях, когда оно обратится к посредству Миссии.
К сему Министерство иностранных дел долгом считает присовокупить, — продолжается в письме, — что, по мнению оного, посредством благоразумного распределения предоставляемых в распоряжение Миссии пожертвований Ваше Высокопреподобие можете удобно поддерживать добрые отношения к православному духовенству и вообще к православным, вникать в истинные нужды наших единоверцев, оказывать благосклонное содействие к устранению и прекращению тех враждебных отношений, которые, к сожалению, часто возникают между греками, армянами, арабами, сирийцами и прочими. При этом необходимо неуклонно стараться, чтобы Ваши действия не возбуждали подозрения и ревности высшего греческого духовенства и не имели бы вида какого-либо вмешательства и их права"[120].
Инструкция Святейшего Синода архимандриту Леониду была преподана в Указе от 23 марта 1864 года. Инструкция была пространная. Чтобы иметь о ней ясное представление, приведем полностью ее текст. Первые два пункта говорят о том, что архимандриту Леониду вверяется руководство Иерусалимской Миссией и подтверждается, что соответствующие указания ему уже даны из Министерства иностранных дел.
Излагаем инструкцию с третьего пункта:
"3. Вы должны неуклонно заботиться о поддержании духовного единения с иерусалимским духовенством и укреплении в нем чувств уважения, доверия и любви к церкви Российской, как единоверной с Иерусалимской.
4. К Вашей заботе относится также при удобном случае оказывать возможное в Вашем положении содействие греческому духовенству в борьбе с римской и протестантской пропагандами и в распространении между туземными племенами просвещения в духе Православия.
5. В числе мер к успешному действию на туземное большею частью бедное и угнетенное народонаселение для его просвещения бесплатное обучение детей его грамоте, без сомнения, было бы мерой самой лучшей и наиболее надежной, но, к сожалению, такого училища при нашей Миссии еще не заведено, посему рекомендуется Вам войти соображение на месте, не может ли быть открыто при Иерусалимской Миссии подобное училище, на каких началах, и в каком размере, и каких потребовало бы оно на свое содержание ежегодных издержек.
6. Во время служения Вашего во Святом Граде Вы будете состоять в сношениях с находящимся там Российским консульством. Сохраняя в сих сношениях достоинство, духовному лицу приличествующее. Вы не оставите наблюдать при том должное единодушие и христианское согласие и не упустите из виду, что консул есть официальный представитель нашего правительства в Иерусалиме и орган всех сношений с местными светскими властями.
7. Удовлетворение духовных нужд русских поклонников составляет один из главных предметов попечения Миссии. В сем отношении Миссия должна всем ищущим ее покровительства и руководства оказывать радушие, внимание и сочувствие; она, конечно, озаботится также доставлять русским поклонникам возможно частые случаи слышать на снятых местах богослужение на славянском языке; желающим она сообщает в устных беседах сведения и изъяснения о всех местных обычаях, знание коих для паломника полезно или необходимо, и о всех святых местах, чествуемых христианами; желающим посещать святые места в сопровождении опытного спутника Миссия оказывает зависящее от нее возможное содействие.
8. Разделяя заботы о русских поклонниках с состоящими в ведении Вашем членами Миссии, Вы должны стараться духовными назиданиями, советами, внушениями и примерами собственной жизни располагать их к благоговейному образу поведения. В случае же, если кто из поклонников, дозволив себе явно соблазнительную жизнь, презрит совершенно Ваши пастырские предостережения, Вам останется тогда предупредить о том доверительно консула.
9. При существовании в Иерусалиме миссийных вероисповеданий могут быть случаи встреч с лицами, принадлежащими к оным. Желательно, чтобы в сих и других случаях иноверное духовенство выносило убеждение, что Российская Церковь, заботясь о непременном сохранении своей первобытной чистоты и целости, не перестает питать ко всему христианскому миру те возвышенные чувства любви, участия и веротерпимости, которыми издревле красуется история России.
10. В порядке внутреннего управления Миссией наблюдается правило, что в случае отсутствия куда-либо при тяжкой болезни начальника Миссии заведование имуществом оной и начальство над состоящими при Миссии переходит к старшему по нем, если по какому-либо особому распоряжению высшего духовного начальства не будет назначено особое духовное лицо.
11. Вам, как начальнику Миссии, поручается наблюдение за поведением состоящих при оной лиц, распределение между ними обязанностей и занятий и вообще руководство их, посему на Вашей обязанности лежит устранять возникающие между ними неудовольствия, если бы таковые случились, разбирать их жалобы и производить беспристрастное законное удовлетворение.
12. В порядке высшего управления Миссия состоит в ведении Святейшего Синода, пользуясь в нужных случаях содействием Министерства иностранных дел.
13. Соответственно сему начальник Миссии в случаях, превышающих его власть, разрешения и распоряжения получает от Святейшего Синода.
14. Начальник Миссии с своей стороны в означенных случаях входит в Святейший Синод с донесениями и представлениями.
15. По вступлении в управление Миссией Вы должны представить Святейшему Синоду подробные описи всего принятого Вами имущества Иерусалимской Духовной Миссии, донося затем в конце года об изменениях в имущественных описях, если таковые изменения последуют.
16. В течение пребывания Вашего во Святом Граде Вам поручается собирать, по мере возможности, сведения о ходе Церковных дел, о религиозных движениях и всяком примечательном в церковном отношении событии на Востоке и своевременно представлять оные через посредство синодального обер-прокурора. Сим же порядком представляются Вами сведения о тайных проделках иноверных пропаганд, коль скоро каким-либо путем Вам сделаются известны, о чем Вы должны тщательно заботиться, угрожающих опасностью совращения чад Церкви Православной, и о мерах, какие по Вашему мнению необходимы к ослаблению или разрушению оных, и вообще о всем, что в тесном кругу Вашего управления и в разноплеменной среде, Вас окружающей и к Вам соприкасающейся, будет происходить сколько-нибудь и почему-либо особенно замечательного, но такого, что по свойству своему не может войти в официальные донесения Святейшему Синоду.
17. По прошествии каждого года Вы должны представлять Святейшему Синоду отчет по управлению вверенной Вам Миссии. В состав сего отчета должны входить сведения о составе Миссии и ее действиях с указанием последствий деятельности Миссии, о числе русских поклонников, о пожертвованиях, присылаемых в Миссию, как на ее нужды, так и на нужды местных христиан и в пользу Святогробской казны.
18. К годовым отчетам в виде особых приложений присоединяются сведения о составе лиц греческого духовенства и иноверных Миссий, об отношении их к нашей Миссии, о состоянии духовного просвещения в Антиохийском, Иерусалимском и Александрийском Патриархатах и т.п.
19. Равным образом в конце каждого года Вами представляются Святейшему Синоду вместе с собственным формулярным списком таковые же о службе членов Иерусалимской Духовной Миссии, а также отчет в употреблении суммы, по штату отпущенной на Миссию.
20. В заключение всего не излишне будет заметить вообще, что никакая инструкция не может и не должна обнимать всех случайностей, какие могут неожиданно встретиться в известной сфере действующему на пути его стремления: иначе она слишком стеснила бы его свободу и во многих случаях повредила бы самому делу. Посему разумно действующий, имея в виду главную цель свою и путь к ней в общих чертах обозначенный, может иное дополнить в ней и своим соображением, лишь бы только не уклоняться от цели, ему указанной, и не выходить из круга, ему предначертанного. Этим же правилом в нужных случаях можете руководствоваться и Вы"[121].
Даже поверхностный обзор письма Министерства иностранных дел и инструкции Синода показывает, что взгляд на нашу Миссию в Иерусалиме совершенно изменился. Тут уже нет широты полномочий, которые были даны преосвященному Кириллу, здесь даже нет хозяйственной самостоятельности Миссии. Хотя она и распоряжается по своему усмотрению поступающими к ней денежными средствами, однако те постройки, которые жизненно необходимы Миссии для существования и отправления своих функций, принадлежат не ей, а Палестинскому Комитету.
Но в этой инструкции есть нечто иное, на наш взгляд, нажитое. Инструкция, данная архимандриту Леониду, это третья инструкция, данная нашей Миссии. Две первые (о. Порфирию и преосвященному Кириллу), как известно, были расплывчатыми, ничего конкретного не говорящими. Они лишь возлагали на Миссию большую ответственность и задачи, для нее неудобоносимые.
Видимо при составлении последней инструкции был учтен прежний горький опыт, и мы уже видим, что без детализации, но даются разграничения отношений Миссии к консулу и к Палестинскому Комитету. Оставлена химерическая затея постепенного преобразования несколькими русскими священнослужителями всего восточного духовенства. Здесь говорится о реальном братском общении и о возможном сборе полезных сведений. Не обошлось, конечно, и в этот раз без некоторого преувеличения роли Миссии. В письме Министерства иностранных дел рекомендуется, используя благотворительность, влиять на прекращение распрей между разными исповеданиями в Святом Граде.
Такое замечание показывает незнание дела. Ведь наши пожертвования шли только одним грекам, а они не всегда были виновны в иерусалимских междоусобицах, да к тому же, если и можно было бы влиять небольшими подачками на небогатых сириан или эфиопов, то наверняка можно сказать, что богатых армян ничем иным купить было нельзя, кроме как политическим влиянием. Борьба же все время велась только между греками, армянами и католиками. Остальные небольшие христианские общины к православным были настроены очень дружелюбно.
Давая более или менее определенные руководящие указания, инструкция 1864 года рассчитывала и на определенную инициативу в известных рамках. Вообще эта инструкция является наиболее удачной из всего предшествующего периода.
Не оставлено без внимания было и финансовое положение Миссии. "По вниманию к ежегодно увеличивающейся в Иерусалиме дороговизне на первые жизненные потребности, — постановляет Святейший Синод, — и для сохранения надлежащего представительства нашей церкви на содержание Духовной Миссии в Иерусалиме оставить доселе отпускавшуюся сумму всего 14.650 руб. с следующим, применительно к ныне действующему штату, распределением: начальнику Миссии архимандриту — жалование 2.000 руб. и на экстренные расходы 500 руб.; 2-м иеромонахам по 1.000 руб. каждому; 1 иеродиакону — 500 руб., драгоману из местных христиан 600 руб., регенту и 5-ти певчим 3.000 руб.; на наем прислуги — 500 руб., на содержание церкви 1.000 руб., на общий стол: для начальника Миссии — 1.000 руб., 2-х иеромонахов и 1-го иеродиакона — по 500 руб. каждому; для драгомана, регента и певчих по 250 руб. каждому, всего 4.250 руб." На путевые расходы Миссии до Иерусалима и на возвращение в Россию старого се состава было отпущено 8.030 руб. 46 коп.[122]
При самом назначении в Иерусалим архимандрита Леонида решением Св. Синода начальнику Миссии были расширены некоторые его административные права: "Ввиду неудобства и затруднений, проистекающих от продолжительной переписки относительно увольнения и определения состоящих при Миссии лиц, а также для открытия начальнику Миссии больших способов к образованию удовлетворительного певческого хора, предоставить ему право непосредственного увольнения неблагонадежных или неспособных певчих и замещения их новыми, а также распределения между ними содержания по личному его усмотрению, вменив ему при сем в обязанность содержать при Миссии не менее положенного по штату числа певчих"[123] — так гласил указ Синода.
Ввиду того, что постройка русских зданий для помещения Миссии и паломников подходила к концу, Святейший Синод с архимандритом Леонидом направил Иерусалимскому Патриарху Кириллу особую грамоту следующего содержания:
"Блаженнейшему Кириллу, Патриарху Святаго Града Иерусалима и всея Палестины о Господе радоватися!
Заповеданная Начальником и Совершителем веры нашея, Господом и Спасителем нашим Иисусом Христом, всесовершенная любовь, искони живущая и действующая в Святой Соборной и Апостольской церкви Кафолической, не перестает и, веруем, не перестанет видимо являть себя во взаимных отношениях церкви Иерусалимской к многолюбящей сестре ея — церкви Всероссийской. Сей непреложный и поистине священной любви Ваше Блаженство явили новый знак Государю великому князю Константину Николаевичу, в бытность его в Палестине, боголюбезное желание принять участие в освящении сооружаемых близ Святого Града церквей и зданий для приюта из России прибывающих в Иерусалим на поклонение Святому Живоносному Гробу Господню. С радостью о Христе приняли мы сие благое намерение Вашего блаженства, тем паче, что оно поистине составляет и желание сердца нашего. Ныне же известясь, что устроение некоторых из вышеупомянутых зданий и также домовой при них церкви во имя святой великомученицы царицы Александры приближается к окончанию, мы к радостному воспоминанию об изъясненном намерении Вашей братской любви присоединяем нашу неизменную молитву ко Господу о сохранении Вашего здравия и благополучия, дабы Ваше Блаженство тем беспрепятственнее могли во исполнение общего желания нашего, призвать благословение Божие на отстрояемые близ Иерусалима русские богоугодные заведения при открытии оных. Отъезжающий во Святый Град брат наш во Христе архимандрит Леонид, особым посланием нашим представленный Вашему благовниманию, вручит Вашему Блаженству сие послание наше. Затем с братскою любовью и признательностью, мысленно целуя Вас святым целованием, пребываем Вашего Блаженства благожелательнейше и преданнейше"[124].
Далее следовали подписи членов Синода.
Специальным указом предписывалось архимандриту Леониду вручить это послание Блаженнейшему Кириллу. Этот указ носил в себе противоречия, свойственные отношению Петербурга к нашей Миссии. Построенный Палестинским Комитетом дом с церковью переходил в ведение Миссии, начальником которой был архимандрит Леонид. Архимандриту Леониду поручалось напомнить Патриарху Кириллу о его обещании лично освятить церкви Миссии, причем начальник Миссии имел полномочие сказать Патриарху, что, если по состоянию здоровья или иным причинам он не сможет прибыть на освящение сам (Патриарх жил в Константинополе), то к нему не будет никаких претензий, если освящение храма св. муч. Александры будет совершено его наместником. О самом же времени освящения, как говорит указ, будет договариваться с Патриархом по поручению Министерства иностранных дел поверенный в делах России в Константинополе. Он же и сообщит Патриарху о том, что здания готовы[125].
Снова обычная двойственность. Дипломат будет в соответствии с желанием Патриарха назначать время освящения церкви, не спрашивая мнения об этом настоятеля церкви. Это возможно объяснялось тем, что посольство и Патриарх находились в Константинополе, а начальник Миссии в Иерусалиме. Но архимандрит Леонид мог бы пригласить Патриарха особым письмом через посольство, если необходимо было его вмешательство в это чисто церковное дело. Получилось же, что начальник Миссии был здесь игнорирован, этим подчеркивалась его второстепенная роль.
Как путешествовал архимандрит Леонид с братией по суше и морю до Иерусалима у нас не имеется сведений. Знаем только, что 12 мая 1864 года они прибыли в Иерусалим. Вскоре после приезда архимандрит Леонид сдал Патриархии церковь Архангельского монастыря, которая до этого была миссийским храмом. Можно полагать, что такая поспешная передача была не совсем хорошо продумана, так как своя церковь (в здании Миссии) хотя и была достроена, но не была еще освящена, поэтому и члены Миссии вынуждены были служить где придется. В этом нарушалась традиция, к которой уже привыкли паломники, что при желании они могли ежедневно молиться за русским богослужением. Этот недостаток был непродолжительное время. К приезду архимандрита Леонида постройка Миссии с домовой церковью была закончена. Новый начальник Миссии поселился сразу в своем доме.
Торжество освящения первого русского храма совершилось 28-го июня 1864 года. Освящение собора было отложено на неопределенное время. В основном постройка собора была окончена[126].
Но по особому распоряжению предполагалось окончить отделочные работы в соборе после соответствующего сбора пожертвований. Один из паломников это выдающееся событие в жизни Миссии описывает так: "27 июня после полудня наступило торжественное время для нашего богоугодного заведения. Это был канун освящения малого храма во имя св. царицы Александры, а 28 должно было совершиться самое освящение. Вечером в субботу церковь была уже полна народа. Ровно в 4 часа пополудни раздался в первый раз в Иерусалиме русский звон.
В это время в церковь шел греческий митрополит Мелетий, встречаемый и сопровождаемый русским и греческим духовенством, с иноками, каждением и всеми подобающими почестями.
Владыка остановился против Царских Врат, и они впервые растворились, как Врата храма: он помолился и стал на кафедру. Началась вечерня, и новосозданная храмина огласилась священными пениями, которых звуки так внятно, так живо разносились по всему храму, так проникали во все уголки, что радовали несказанно сердца. Два клироса, греческий и русский, пели прекрасно: духовенство греческое и наше действовало с совершенным тактом. После вечерни всем гостям, митрополиту и сослужившим ему греческим инокам, отведены были в доме Миссии приличные помещения и оказано русское радушное гостеприимство. В час после полуночи начали звонить к заутрени, звон продолжался целый час и в два часа началось служение заутрени. Когда пропели "Слава в вышних Богу", начался крестный ход. Процессия и весь народ вышел в западные врата храма, все держали зажженные свечи. Распустился Русский флаг над домом Миссии, раздался русский трезвон, когда процессия вышла из дома.
Три раза сделан был обход вокруг дома Миссии и три раза против западного входа читано было Евангелие самим митрополитом. Потом тем же порядком вошли все в церковь, и началось освящение ее. Вслед за освящением началась обедня. Радостно было ее слушать и никогда еще слова "Благословенно царство" не имели для меня такой силы, как здесь, произнесенные нашим архимандритом.
Литургию эту, как и все предыдущее священнослужение, совершал митрополит со многими греческими и русскими сослужащими, пели на два клироса: на правом по-гречески, а на левом — по-русски. И служили, и пели превосходно. Вся церковь была полна богомольцами. Кроме своих поклонников и должностных лиц, очень много было из города болгар, греков, арабов обоего пола, мелькали коптские и абиссинские монахи, были даже лютеране — и все не для одного только любопытства, но и для моления, и оставались в храме до окончания обедни. Когда сказали: "Со страхом Божиим и верою приступите", — некоторые русские приступили и приобщились Святых Тайн, и все вообще участвовали духовно в священном таинстве. После раздавали антидор всем до единого. Все это окончилось в 9 часов. Два с половиною часа был промежуток, а затем стали собираться к обеду в странноприимный дом русских поклонников мужского пола. Здесь в огромной столовой расставлено было несколько длинных столов, с местами и приборами на полтораста человек, которые все и были заняты в 12 часов, когда пришел Владыка митрополит. Начальник нашей Духовной Миссии прочел молитву "Отче наш", Владыка благословил трапезу, и все с веселием духа сели на свои места. По одну сторону митрополита поместились 5 греческих архиереев, а по другую — наш архимандрит и другие важнейшие греческие духовные. За архиереями сидели греческие архимандриты. Против митрополита — хозяин обеда, секретарь консульства, и по обе стороны несколько светских лиц, служащих и частных. Все прочие составляли греческое и русское духовенство, так что этот обед походил на обед какого-нибудь духовного братства. О гостеприимстве русском нечего говорить: оно было так удовлетворительно, как только возможно, несмотря на то, что день этот принадлежал к Петрову посту и, следовательно, трапеза была постная, которая в Иерусалиме с большим трудом устраивается. В заключение отец архимандрит Леонид прочел краткую благодарственную молитву, Владыка Мелетий благословил собрание, и все стали расходиться, уступив свое место русским поклонникам, рабочим и служителям богоугодного заведения. Многие из гостей всех сословий и исповеданий остались целый день в заведении у своих знакомых и были принимаемы частным образом, многие из них, кроме всех нас, собрались и на всенощную в тот же только что освященный храм, когда звучный русский колокол позвал нас. Всенощная в честь святых апостолов Петра и Павла была вся русская, но ее слушали с чувством благоговения и иностранные богомольцы"[127].
Архив Русской Духовной Миссии в Иерусалиме имеет очень мало документов о деятельности в Иерусалиме архимандрита Леонида. Обычное духовное окормление паломников, редкие пострижения в монашество, как и при епископе Кирилле, получение разных пожертвований — вот обычные дела Миссии в это время[128].
Сюда же нужно добавить и перешивку архиерейских облачений на ризы для архимандрита[129].
Непонятно, чем руководствовался отец архимандрит, когда просил разрешения Св. Синода переделать архиерейские облачения для собственных риз. В Миссии в достатке были священнические облачения, при желании увеличения ризницы можно было найти благодетелей в России.
О просветительной работе Миссии в это время известно только, что архимандрит Леонид оказывал денежную помощь школе для арабов, которую организовала близ Иерусалима в деревне Бет-Джале прибывшая из России некая г-жа Бордова[130].
Впоследствии на базе этой школы была устроена Палестинским Обществом учительская женская семинария. В архиве Русской Духовной Миссии в Иерусалиме имеется еще одно дело, касающееся времени управления Миссией архимандритом Леонидом. В Миссии много лет еще со времени о.Порфирия работал в качестве драгомана иерусалимский араб Фаддала Сарруф. Архимандрит Порфирий и епископ Кирилл ценили его как полезного сотрудника. Так мы упоминали, что, предполагая начать с коптами переговоры о их церковном воссоединении, о.Порфирий хотел взять Сарруфа в Каир в качестве переводчика, а епископ Кирилл не отпустил его, так как вел переговоры с мелхитами о том же предмете. По ходатайству епископа Кирилла, Сарруф получил 6 октября 1868 года за свою службу чин коллежского регистратора. Потом почему-то Сарруф впал в немилость. И когда Синод постановил заменить новыми членами весь состав Миссии, бывший при епископе Кирилле, архимандриту Леониду было дано указание из Министерства иностранных дел уволить и драгомана. Позднее это предписание было подтверждено особым указом Синода, где, кроме того, начальнику Миссии по его усмотрению предлагалось принять в Миссию другого драгомана из местных христиан на место уволенного[131].
Ввиду отсутствия в архиве Миссии данных, говорящих о деятельности архимандрита Леонида, трудно судить об управлении им Миссией. Ясно только одно, что он не смог установить дружелюбных отношений ни с Патриархией, ни с консулом, ни с братией Миссии. Роль начальника Миссии в данной ему инструкции была очерчена довольно ясно. Он мог быть недовольным инструкцией, но выполнять ее он был обязан, как свое послушание. Братия Миссии, его непосредственные помощники, были настроены против своего начальника. Возможно, что это объясняется несколько замкнутым и тяжелым характером архимандрита Леонида.
Как бы дело ни было, но в начале 1865 года иеромонах Иоанн и иеродиакон Арсений подали свои жалобы на начальника Миссии русскому консулу в Иерусалиме и наместнику Патриарха митрополиту Мелетию. Кроме того, свое письмо с копиями жалоб оба монаха направили к обер-прокурору Синода. Последний все бумаги дал на рассмотрение Синода. Св. Синод в своем заседании постановил (указ №280 от 20 февраля 1865 года) уволить от службы в Иерусалимской Миссии обоих жалобщиков и просить Министерство иностранных дел немедленно отправить их из Иерусалима, а начальнику Миссии поручить временно принять на службу иеромонаха из паломников, а иеродиакона — из греческой Патриархии[132].
Но и для архимандрита Леонида это дело не осталось без последствий. 13 апреля 1865 года Патриарх Кирилл прислал в наш Св. Синод свою грамоту, в которой говорилось, что архимандрит Леонид ведет себя беззаконно и бесчинно, чем возбуждает всеобщее недовольство паломников. Приведем текст этого послания:
"Святейший Правительствующий Российский Синод, во Христе Боге возлюбленные и вожделенные братья и сослужители нашей мерности!
Ваше возлюбленное нам Высокопреосвященство, братски в Господе объемля, во святой любви лобызаем и сердечно приветствуем.
Когда, назад тому более года, послан был сюда начальник Русской Духовной здесь Миссии, на место преосвященного собрата нашего во Христе, господина Кирилла, епископа Мелитопольского, Высокопреподобнейший архимандрит г-н Леонид, в сопровождении нового личного состава, мы приняли Его Высокопреподобие, как снабженного рекомендательными к нам письмами Святейшего Правительствующего Синода, как должно, с отеческой любовью и сердечной радостью, и, временно находясь тогда в Константинополе, в том же духе рекомендовали его нашему Наместнику, преосвященнейшему митрополиту Петры Аравийския, господину Мелетию, питая себя приятными надеждами, что вновь определенные лица поставят для себя целью сохранить необходимую связь дружества и благорасположения в отношении к находящимся здесь духовным общинам и достойно представлять Российскую Церковь.
Но, к несчастью, наши надежды обманулись. Еще в бытность нашу в Константинополе, мы слышали от разных русских благочестивых поклонников Всесвятого Гроба много жалоб на здешнюю Российскую Духовную Миссию, и особенно на поведение ее начальника архимандрита Леонида. О нем мы со скорбью говорили с Превосходительным посланником г-ном генералом Игнатьевым, по поводу дошедших до Его Превосходительства донесений о разных сплетнях, имевших своим источником, главным образом, беспорядочное поведение Его Высокопреподобия. А когда, назад тому несколько времени, мы прибыли во Святый Град, нам принесены бесчисленные устные жалобы весьма многими русскими поклонниками обоего пола и, между прочим, клириками Духовной Миссии на бесчинное и беззаконное поведение и действия архимандрита Леонида, на которого поступили также жалобы и в Императорское Российское консульство, с которою Его Высокопреподобие находится в открытом разрыве. Всеобщее недовольствие русских поклонников против него и клятвенно удостоверяемые обвинения против него такого свойства, что вынудили нас, в видах укрощения общего раздражения, в силу принадлежащей нам патриаршей власти, воспретить Его Высокопреподобию принимать участие в священнодействиях, совершаемых на всесвятых местах.
С смертельной скорбью в нашем отеческом сердце о таком положении дел мы исполняем ныне долг искреннего братолюбия, доводя о вышеизложенном до сведения Святейшего Правительствующего Синода, отчасти потому, что уступаем общему, обращенному к нам голосу пришедших в нынешний год на поклонение Всесвятому Гробу благочестивейших русских поклонников, а отчасти по уверенности, что Святейший Правительствующий Синод, по благоразумию и благорассудительности своей, вполне озаботится положить конец такому худому положению дел, заменив сказанного архимандрита Леонида каким-либо другим лицом, так как Его Высокопреподобие возбуждает недовольствие и нерасположение, но и находящимся в нашей области иноверцам подаст повод к нареканиям против чести славного русского имени, о которой мы никогда не переставали и не перестанем заботиться.
В заключение рекомендуем Вашей отеческой любви Преподобнейшего иеромонаха г-на Иоанна и Преподобнейшего иеродиакона г-на Арсения: оба эти члена Духовной Миссии незаслуженно страдают от несправедливой в отношении к ним жестокости сказанного архимандрита господина Леонида, и мы братски просим Ваше Высокопреосвященство быть милостивыми к нам и отечески даровать им прощение, если и они, как люди, погрешили. Ни мало не сомневаясь, что Ваше Высокопреосвященство оценит, как должно, важность написанного нами, прекращаем слово, прося Вам от Бога дней долгих, здравых, спасительных.
Вашего превожделенного нам Высокопреосвященства во Христе Боге возлюбленный брат и всецело преданный (подпись) Патриарх Иерусалимский Кирилл. Во Святом Граде Иерусалиме 13 апреля 1865 года"[133].
На это послание 25 июня 1865 года был направлен из Петербурга ответ от имени первенствующего в Синоде митрополита Петербургского. В этом ответном послании говорилось: "Святейший Правительствующий Всероссийский Синод, обыкши принимать от Вашего Блаженства и простирать к Вам слово мира и взаимного братолюбия, и желая сохранить сие утешительное с Вами, Блаженнейший Владыко, общение не помраченным никакою постороннею тению, предоставил мне произнесть пред Вами слово глубокой скорби, с которого он выслушал в послании Вашем изъявление весьма неблаговолительного воззрения на начальника Российской Духовной Миссии во Святом Граде Иерусалиме, архимандрита Леонида.
К скорби присоединилось удивление, что сей муж, по отречении от мира долгое время с несомненным достоинством проходивший монашескую жизнь в обители, преимущественно известной духовным благоустройством, в короткое время пребывания его в Иерусалиме подвергся обвинению в бесчинном и беззаконном поведении, впрочем без определенного указания: кем он обвиняется, какие позволил себе беззаконные действия, и подкреплены ли обвинения законными доказательствами.
Святейший Синод имеет на документах основанные сведения, что иеромонахи Иоанн и Гедеон и иеродиакон Арсений представили в консульство на архимандрита Леонида жалобы и доносы, частию такие, которые не могут быть рассматриваемы светским начальством, частию не заключающие в себе никакой действительной вины, частию обнаруживающие их противозаконное вмешательство в дела, для них посторонние, и, следовательно, обвиняющие их самих; архимандрит же ни в чем законным образом не обличен.
Важнейшая же вина означенных двух иеромонахов и иеродиакона есть та, что они самовольно устранили архимандрита Леонида от начальствования и приняли на себя власть. Чтобы не обременить здесь Ваше Блаженство подробностями, но чтобы ясное доставить Вам удостоверение в истине, при сем прилагается выписка из имеющегося в Святейшем Синоде дела.
Святейший Синод не сомневается, что Ваше Блаженство, если бы имели в виду сии сведения, на несомненных документах основанные, то, с свойственным Вам великодушием и предусмотрительностью, удержались бы от решительного осуждения архимандрита Леонида, до приведения дела в законную ясность.
По-видимому, к сему могло расположить Вас и то обстоятельство, что архимандрит Леонид есть духовный сын преосвященного Мелетия Петрского, наместника Вашего престола. Сей досточтимый муж, без сомнения, не решился бы иметь духовным сыном человека "бесчинного и беззаконного поведения".
По всему здесь изложенному Святейший Синод нашел справедливым предоставить мне благопочтительнейше просить Вас, Блаженнейший Владыко, не лишать архимандрита Леонида Вашего милостивого воззрения, доколе дело о нем и его подчиненных получит законную ясность.
Святейший Синод не допустит, чтобы пред Лицем Вашим был кто-нибудь из священнослужителей Российской Церкви действительно недостойный Вашего милостивого воззрения.
Ваша благость и яже о Господе любовь не попустит, чтобы погрешности меньшей братии пали хотя пылинкою на чистую вековую взаимную любовь священноначалий и церквей[134].
Нельзя согласиться с мнением архимандрита Киприана, который старается показать в этом случае архимандрита Леонида каким-то героем. Патриарх Кирилл, защищавший епископа Кирилла, не стал бы напрасно нападать и на другого начальника Миссии, тем более, что начальник в сане архимандрита должен был сразу вызвать большие симпатии греков, чем архиерей.
Указом от 16 июля 1865 года архимандриту Леониду предписывалось сдать "в возможно непродолжительное время дела, имущество и суммы Миссии" архимандриту Антонину, в то время настоятелю посольской церкви в Константинополе, а самому "немедленно отправится в Константинополь и оставаться при тамошней посольской церкви вплоть до особого распоряжения Святейшего Синода". Архимандрит Антонин в тот же день был назначен "временно заведующим делами Иерусалимской Духовной Миссии". Ему поручалось "по прибытии в Иерусалим, приняв от архимандрита Леонида в возможно непродолжительное время дела, имущество и суммы Миссии, заняться приведением в должный порядок всего того, что окажется нужным к благоустройству Миссии. Собрать на месте возможно обстоятельные и достоверные сведения о происшедших в Миссии неустройствах, каковые сведения с беспристрастным мнением представить в Святейший Синод". Результатов расследования миссийских беспорядков мы коснемся несколько ниже. В своих действиях архимандриту Антонину предписывалось руководствоваться инструкцией, данной архимандриту Леониду, и указаниями посланника. В случае необходимости предложено было писать или в Синод, или обер-прокурору[135].
Архимандрит Леонид имел в Синоде очень сильного покровителя в лице митрополита Филарета, который "в деле о.Леонида всецело принял его сторону и временным назначением о.Антонина как бы подчеркивал и перед Святогробским Синодом, и перед нашим правительством свое отношение к делу и не желал окончательным решением делать уступок Патриарху Иерусалимскому и уронить престиж России и начальника ее церковного представительства"[136].
____________
Примечания
[117] АРДМ. дело №19
[118] АРДМ. дело №15
[119] Там же
[120] АРДМ, дело №18
[121] Там же
[122] АРДМ. дело №91
[123] Там же
[124] АРДМ, дело №1247
[125] АРДМ. дело №958
[126] АРДМ. дело №1669
[127] Несколько летописных данных из первых дней существования Русских подворий в Иерусалиме, стр. 68—72
[128] АРДМ, дела №№262—263
[129] АРДМ, дело №845
[130] АРДМ, дело №1062
[131] АРДМ, дело №21
[132] АРДМ, дело №21
[133] Там же, стр. 473—493
[134] Там же, стр. 473—493
[135] АРДМ, дело№22
[136] Архим. Киприан. О.Антонин Капустин, архимандрит и начальник, стр. 131—132